Коля подошел, наклонился к открытой дверце:
- Ты зачем завел? Боишься?
Слава хмыкнул:
- Печку хочу включить, замерзнешь, пока будешь смотреть.
Коля всунулся в салон плечами, потянулся руками к свертку:
- Тут?
- Ага!
Одновременно с этим восклицанием Грязнов одной рукой схватил Колю за шиворот и дернул к себе, вторая рука держала руль, ноги на педалях произвели привычную манипуляцию: плавное включение сцепления и нажатие на педаль акселератора…
Коля ввалился на сиденье, оставив за пределами автомобиля часть таза и ноги, а "мерседес" рванулся вперед, хотя и с дозволенной скоростью шестьдесят километров в час.
Слава проворно обшарил Колю, вытащил из кармана пистолет и весело крикнул:
- Залезай быстрей, а то оставишь ноги на дороге!
Коля, уцепившись за рычаг ручного тормоза, кое-как влез на переднее сиденье, перевел дух и воскликнул не зло, а скорее обиженно:
- Дурак, да?!
- Почти, - согласился Слава.
Немного придя в себя, Коля пошарил за пазухой, отыскивая пистолет.
- Машинка твоя у меня, - успокоил или, наоборот, скорее озадачил его Грязнов. - А то ты человек горячий, начнешь палить, потом жалеть будешь!
- Ты! Ты зачем это сделал?!
- Покатать тебя хочу. А то чинишь-чинишь чужие машины, сам небось и не катался на "мерсике"?
- Пф!.. - презрительно фыркнул Коля и спросил уже спокойно и деловито: - Ты из какой группировки?
- Я не из группировки. Я из семьи.
- "Спрута" насмотрелся? На кого работаешь?
- На Московский уголовный розыск.
Коля тихо присвистнул, поскреб щеку, с утра выбритую, но уже синеватую от новой щетины.
- За мной нет ничего по вашей линии.
- Ты уверен?
- Да.
Беспорядочно поворачивая с улицы на улицу, Грязнов свернул в узкую, глухую улочку и остановился у обочины тротуара.
- Теперь поговорим предметно, Коля, и, если ты не будешь откровенен, как на исповеди, я впаяю тебе двести восемнадцатую, а пока ты будешь по ней отдуваться, твое теплое местечко займет какой-нибудь другой Тенгиз! Теплое место долго не пустует, сам знаешь!
- Что хочешь знать, командир?
- У тебя есть машина?
- А что?
- Забудь на время вопросительную интонацию. Есть?
- Да.
- "Мерседес", конечно?
- А… да.
- Ну и куда ты на нем ездил два дня назад?
- Я каждый день езжу.
- Я спросил тебя, куда ты ездил два дня назад? Могу помочь твоей памяти: ты ездил за город, с тобой были два пассажира, один ваш, другой русский. Куда ты их отвез?
- Сажай тогда, - сказал Коля набычившись, отчего его нос стал еще больше, и теперь было понятно, почему такой упитанный человек носит кличку Коршун. - Понимаешь, командир, про своих я тебе ничего не скажу.
- Меня интересует, где русский, Исмат небось давно по родным горам шастает!
- Не могу сказать.
Но смотрел он на Грязнова со страхом.
- Боишься, что Гена накажет? - усмехнулся Слава. - Так ему сейчас не до тебя. Знаешь?
Коля кивнул.
- Смотри, дорогой, просчитаешься! Мне от тебя нужно только место, куда ты его отвез. Не скажешь, в довесок пойдет тебе укрывательство особо опасного преступника, и тогда сидеть тебе не пересидеть. А пока еще суда дождешься, то чиканешься в тех Бутырках. Соображаешь?
Несколько минут Коршун сидел молча, напряженно размышлял, прикидывая варианты. Он догадывался, почти наверняка знал, что на родине скоро начнется кровавая баня. И тогда будет не до мелких проступков не самых важных для родины людей. К тому же в самом деле Исмат уже в Грозном, его МУРу не достать…
- Я отвез его в дом отдыха "Лесное озеро".
- Где это?
- В Балашихинском районе.
- Давно бы так, дорогой! Ну давай беги, а то пиво выдохнется!
Коля посмотрел недоуменно, потом сообразил, что надо бодренько выскакивать, пока мент не передумал.
Он вышел на тротуар, потом все же рискнул наклониться и попросить:
- Начальник, может, пистолет отдашь? Как мне без него?
- Ну ты даешь! - воскликнул Слава. - Может, тебе еще ключ от оружейной комнаты дать?!
А. Б. ТУРЕЦКИЙ
1
У меня зазвонил телефон. Медленно и со значением снимаю трубку. Шелковников часто говорит, что мне не хватает солидности, приличествующей работнику Прокуратуры Российской Федерации. Может, он прав, но мне трудно перестроиться с бывшей своей бесшабашности на чопорность. Попробовать сначала по телефону солидность проявлять? И я говорю в трубку густым и неестественным голосом:
- Аллоу?..
- Ты что, экспресс-методом английский учишь? - рявкнул Слава Грязнов, разрушая с таким трудом созданный имидж важного чиновника от юриспруденции.
- Зачем мне? Меня в Америку по обмену опытом больше не пошлют. И вообще, не подкалывай! Если есть новости - сообщи, нету - ищи.
- Есть-есть, не волнуйся! Докладываю, товарищ следователь: оперативными методами розыска установлено, что террорист Петров, он же Буряк, скрывается в настоящее время на территории лагеря для беженцев в Балашихе, на базе дома отдыха "Лесное озеро". Его напарник по имени Исмат, фамилия не установлена, по непроверенным данным отбыл в Чечню…
- Слушай, а если он опять от нас уйдет?
- На 99 процентов исключено.
- Сердце у меня, Слава, не на месте!
- У меня тоже. Сашка, это ерунда! Просто до него нам везло, поэтому после первой неудачи началась уркобоязнь. Сейчас мы ее преодолеем!
- Поехать бы мне с вами…
- Совсем необязательно! Не прокурорское это дело! Шучу! Взял бы тебя, да очень некогда, сам понимаешь!..
Я киваю, будто Слава может меня видеть.
- Саша!
- Слушаю я!
- Не уходи никуда, я сразу же позвоню!
- Конечно!
Он бросил трубку.
2
Я от волнения закуриваю сигарету. Это зелье держу теперь только на работе. Ирина, когда узнала, что беременна, бросила курить сама и мне дома запретила дымить напрочь.
Неужели нам удастся смыть это пятно со своих послужных списков? Неужели Буряк будет водворен в камеру и останется там до суда и потом до исполнения приговора?
Хотел было позвонить Косте Меркулову, поделиться новостью, потом спохватился - нельзя, а вдруг сглазит? Ну вот, дожил, уже суеверным стал, как темная баба! И все же лучше позвонить позже, когда будет чем хвастаться.
Я не звоню, зато звонят мне. Отрегулированный на умеренную громкость аппарат тихонько, мелодично тренькает.
- Александр Борисович Турецкий?
- Я слушаю.
- Это Андриевский Юрий Владимирович.
- Узнал вас, здравствуйте!
- Добрый день! Знаете, мы тогда так расстались неуклюже…
- Нас с вами извиняет неординарность ситуации, Юрий Владимирович.
- Да-да, вы совершенно правы. Мы хоть и считаемся перманентно воюющей организацией, но то, что я тогда увидел, было для меня слишком. Какое дали заключение, несчастный случай или, может, более серьезное?..
- Более серьезное. Предполагаем убийство.
- Вы серьезно?! Но кому, зачем нужна была смерть этой маленькой потаскушки? Вы связываете ее гибель с нападением на нашу машину?
- Однозначно - нет, но такая версия пока имеет право на существование. Вот возьмем одного из террористов, может, что-то и прояснится…
- Вам удалось напасть на след? - оживился Андриевский.
Я ответил уклончиво:
- В общем, да.
Он был неглупый парень, понял.
- Ну тогда удачи вам и вашему другу!
- Спасибо.
- Если будет нужна какая-нибудь техническая помощь, обращайтесь, у нас оснащение наверняка получше. Я с начальством договорюсь. Идет?
- Заранее благодарим. До свидания.
Юрий Андриевский… Какой-то он был не такой, какими я привык видеть рыцарей плаща и кинжала из бывшего Первого Главного управления КГБ (внешняя разведка). Такое впечатление, что он начитался романов Райнова о похождениях болгарского разведчика Боева, этакого супермена-ловеласа, работающего в основном головой. Что-то слишком гражданское и беспечное было в нем. Или, может, это просто та маска, которая подошла ему настолько, что стала частью естества. Такие маски в их ведомстве очень ценятся. Впрочем, это проблема не моя. Своих по горло…
ТЕЧЕНИЕ ЖИЗНИ
1
Операция по задержанию особо опасного преступника Петрова-Буряка представляла собой сложный комплекс мероприятий, задействованы были многочисленные силы.
Так как Петров прятался в таком густонаселенном месте, как лагерь для беженцев, остро стояла проблема обеспечения безопасности жителей лагеря, основную массу которых составляли женщины и дети. План был разработан такой. Взвод милиции во главе с начальником Балашихинского райотдела внутренних дел открыто приезжает в дом отдыха, и там начальник объявляет, что в связи с изменившимися условиями лагерь перемещается в соседний дом отдыха. Прежде чем придут автобусы, в которых будут перевозить людей, милиционеры проверят, все ли проживающие в лагере имеют документы, удостоверяющие статус беженца. Лица, не являющиеся беженцами, будут выдворены из лагеря или - по желанию - отправлены в приемник-распределитель. Пока милиционеры будут заниматься этим, взвод спецназа перекроет всевозможные нелегальные выходы за территорию дома отдыха.
Грязнов предполагал запустить в сам лагерь нескольких переодетых бомжами оперативников, но оказалось, что народу в лагере немного, поэтому большое количество незнакомых бомжей привлечет внимание старожилов и, естественно, спугнет Петрова. А его лучше заставать врасплох. Поэтому переодетыми в лагерь вошли только двое оперативников, и задача у них была на первый взгляд простая - постараться до начала милицейской проверки установить, в каком коттедже находится Петров.
Славе Грязнову до сих пор не приходилось бывать в лагерях для беженцев. Он видел их лишь по телевизору где-нибудь в Палестине или в иных южных и бедных краях. И привык думать, что от бедности и недостатка ума африканцы и азиаты все выясняют отношения. А вот теперь это уродство началось в России.
Когда "уазик" начальника и автобус со взводом милиции въехали в распахнутые ворота дома отдыха, его забывшие о нормальном отдыхе обитатели тревожно сгрудились на спортплощадке, заваленной мусором, в черных пятнах от костров.
- Граждане беженцы! - обратился к ним невысокий крепенький подполковник и начал объяснять, зачем здесь милиция и что надо делать: - …Не надо выстраиваться в очередь, спокойно собирайте вещи, мы пройдем по домикам и проверим документы!..
Кое-как освоившиеся на одном месте люди недовольно зароптали, узнав об очередном переселении. Но делать нечего, разошлись.
Грязнов вертел головой как бешеный, пытаясь высмотреть, где находятся переодетые розыскники. В этом, наверное, не было необходимости: у обоих под засаленными кожушками были спрятаны радиостанции скрытого ношения. Но не терпелось поймать преступника, сковать руки наручниками…
Спецназовцы в защитного цвета бронежилетах прятались в лесу, и, кажется, никто их не замечал.
Взвод милиции на первый взгляд разбрелся по лагерю неорганизованной толпой. На самом деле, разбившись на группы, милиционеры блокировали все открытые выходы за территорию дома отдыха. Народ к тому же сидел у своих сумок и рюкзаков, так что обзор территории был хороший.
Слава не забыл попросить и милиционеров, и спецназовцев о том, чтобы они не стреляли без нужды - Петров нужен живым, пусть раненым, инвалидом, но способным разговаривать и понимать, чего от него хотят.
Все-таки он может догадаться, думал Грязнов. Он может только заподозрить, и уже операция будет на грани срыва. Но за то короткое время, что было у них в распоряжении, вряд ли можно было придумать что-то более эффективное. И нужно признать, чеченцы тоже не дураки - засунули урку в набитое народом место, попробуй его оттуда достань, особенно если он вооружен.
Грязнов понял, что от его метаний среди коттеджей нет никакого толку, скорее вред - он отвлекает на себя внимание оперативников и бойцов спецназа. Слава вернулся к милицейскому автомобилю. На его радиостанцию были настроены рации оперативников, патрульных милиционеров и взвода спецназа.
Радиостанция была советского производства, к тому же не первого года службы. Поэтому, прежде чем соединить командный пункт, обозначенный кодом "Первый", с одной из пяти групп, имеющих рации, небольшой и очень усталый динамик радиостанции шипел, свистел и хрипел, словно откашливался.
- Ш-ш-ш… гр-хр-р…Первый! Первый! Говорит Третий! В коттеджах два и три объект не обнаружен…
- Продолжайте осмотр! - бросал им привычную команду посаженный на связь капитан.
- …Первый! Есть объект!..
Грязнов одним прыжком вскочил в кабину автомобиля и оказался рядом с капитаном.
- Первый слушает! Назовитесь и скажите номер коттеджа!
- Первый! Говорит Второй! Коттедж номер девять!..
Капитан сразу стал связываться с остальными группами, чтобы переориентировать их на тот коттедж, из-за которого и затевалась вся достаточно громоздкая операция.
Грязнов, коротко взглянув на план, рисованный наспех и от руки, на котором были обозначены и пронумерованы все жилые и хозяйственные постройки, составляющие вместе дом отдыха "Лесное озеро", определил, в какой стороне искомое строение, и побежал…
2
Двое переодетых оперативников и двое милиционеров стояли по углам маленького финского домика. Дверь его была закрыта, занавески на трех окнах плотно задернуты.
Дурное предчувствие неслышно догоняло Грязнова по лесному бездорожью, пусть слегка и окультуренному. Догнало…
Оперативники выглядели растерянно и виновато.
- Ну что? - шумно дыша, спросил Грязнов.
- Кажется, он просек, - хмуро ответил оперативник. - А может, рацию услышал и просек. Она же, падла, и трещит, и пищит, и п…, а вот говорить толком не может! Короче, заперся он, ни слова не говоря!
- Кто еще есть в доме? - отрывисто спросил Грязнов.
- Женщина…
- Его женщина?
- Вроде нет. В разных комнатах были…
- Та-ак, - протянул Грязнов. - Это хуже, хуже некуда. Что делать будем, орелики?
Те угрюмо молчали.
- Подозреваю, что у нас чрезвычайное происшествие, - сказал почти спокойно Грязнов. - Если женщина в доме не его подружка, она имеет все шансы стать заложницей. Что мы тогда будем делать всей оравой? Провожать их в аэропорт?
И сам себе ответил:
- Придется - будем провожать.
Очевидно, Петров подсматривал сквозь занавески, потому что через несколько минут подал голос:
- А-а, и ты здесь, Грязнов?! Ну, значит, по мою шкуру приехал! Из-за меня весь шухер! Мелочь, а приятно!..
- Константин! - крикнул в ответ Грязнов. - Константин! Сдавался бы ты на фиг!
- Ну да, конечно! Сёдни ты не в трико и с газеткой за мной пришел, как в первый раз! Сёдни ты при параде! Небось в газету хочешь сфотографироваться со мной вместе! Так я не против! Только сначала в игру поиграем, хочешь?
- В карты, что ли?
- Да не, детская игра. "А ну-ка отними!" называется.
- Чего?
- Баба тут со мной! Смекаешь? Вот если бабу у меня отымешь живую или мертвую, тогда хошь лови, хошь дави меня - твоя воля!
- Это ты зря, Петров!
- Дак куда мне деваться? Сдамся - к стенке поставите. Расстреливаться не очень приятно, а, Грязнов? Вдруг у меня коленки задрожат - презирать будете! А если на лету срежете - оно красивее. Скажи, Грязнов?!
Слава тяжело сел на широкий пень, обработанный плотником под кресло со спинкой, закурил. "Неужели снова провал? - горько думал он. - Будь я в меньшей степени материалистом, подумал бы, что вместе с этим Петровым на нас с Сашкой навалился какой-то злой рок".
Тем временем, предупрежденные по рации, ближе к домику номер девять начали подтягиваться спецназовцы.
Грязнов хотел бы, чтоб они продвигались скрытно: сейчас любой внешний раздражитель мог окончательно вывести Петрова из равновесия. Но спецназовцы, получив сообщение о том, что местонахождение преступника обнаружено, шли в открытую, наверное, рассчитывали подавить рецидивиста психически. Они не знали, что человек с невинной и смешной кличкой Буряк не из тех, которые, попав в клещи, сначала хохочут и матерятся, расстреливая в белый свет все патроны, потом, скованные наручниками, плачут и ведут переговоры о том, каким образом скостить срок. Буряк не ждал снисхождения, да и характером был покрепче, чем издерганные друзья-уркаганы.
Заметив спецназовцев, Петров весело крикнул:
- Ну, Грязнов, удружил! С таким почетом меня еще не брали! Сдаться, что ли, а? Не погладят тебя по головке, если с такой оравой ты все равно меня упустишь!..
Грязнов не отвечал. Ситуация была как раз такая, что надо было ждать, какие шаги предпримет Петров. Пока что он хозяин положения. И это плохо, очень плохо.
- Что делать будем? - спросил у него начальник райотдела милиции.
Он тоже был озабочен, тоже не хотелось проваливать такую масштабную операцию. Это ведь штука такая: удачно провели операцию - поощрения идут вверх по цепочке, в случае неудачи тем же путем сверху донизу лепят взыскания.
- Что делать? Что делать? - почти простонал Грязнов. - Отдаю голову - будет он от нас закрываться теткой, пока ноги не сделает. Нам остаются только превентивные меры. Пусть часть спецназа, большая часть, - они уже покрасовались перед Петровым, особого впечатления на него не произвели, - теперь пусть рассредоточатся по лесу и ведут его, пока можно. Надо дать в Москву ориентировку, указать номера и марки всех машин, которые у нас тут есть. Петров может потребовать любую. Ну что еще? Пусть снайперов приготовят на всякий случай. А впрочем… - Грязнов устало махнул рукой. - Просто скажи им, как я облажался. Они сами знают, что делать.
Томительно тянулись минуты. Петров выжидал или задумал что-то. Во всяком случае, голоса не подавал. Обитатели дома отдыха, предупрежденные милицией, прятались в коттеджах, наиболее смелые и любопытные, однако, торчали в окнах, игнорируя энергичную жестикуляцию отвечающего за их безопасность участкового уполномоченного.
Наконец Петров что-то решил.
- Грязнов! - крикнул он. - Наверное, пора мне сваливать, как думаешь?
- Тебе видней, Константин, - откликнулся Слава.
- Понимаешь, я, кроме тебя, никого в этой ментярне не знаю. Из них никто мне цену не знает, так?
- Да.
- Давай я через тебя всем этим отрядом управлять буду. Чтоб они четко знали, где кому стоять, пока я с кралей буду кружить прощальный вальсок.
- Согласен.
- И правильно, Грязнов, куда ты денешься! Ну скажи мне теперь, какие у вас тачки есть? Надо выбрать, на какой поедем.
Грязнов оглянулся и не торопясь стал перечислять:
- "УАЗ" милицейский…
- Не, это не надо!
- Крытая машина "КамАЗ"…
- Это в которой пятнистые приехали? - спросил Петров, имея в виду спецназ.
- Да.
Тот подумал немного и тоже отверг:
- Не надо. Еще есть?