- Дежуривший в ту ночь следователь московской прокуратуры Величко при наружном осмотре тела полковника Скворцова обнаружил клочок конверта, на котором было написано слово "ангел". Затем мне довелось увидеть, как отреагировал один ваш сотрудник, когда я просто так, ни к селу ни к городу, ляпнул это же милое словечко. Потом, когда нашли дискету, решили опять же просто так попробовать поискать это слово среди файлов. Вот, собственно, и все…
- Фамилия этого сотрудника?
Голос генерала прозвучал резко, начальник военной разведки давал понять, что без этого дальнейшего разговора не будет.
- Я предполагаю, вы ее знаете… - осторожно начал я.
Почему-то мне хотелось, чтоб фамилию назвал он, а мне тогда останется только молча кивнуть. При всем при этом никакой симпатии к Осинцеву я не испытывал.
- С моими людьми вы могли общаться только с моего ведома, - сказал генерал. - Таким образом, вы остерегаетесь назвать Осинцева, так, Турецкий?
- Да.
- Что ж, это только укрепляет меня в мысли, что при том бардаке, который творится сейчас, мельчают даже полковники, не говоря уж о сопливых боевиках! Собственно говоря, Меркулов, от вас я не стал бы скрывать ничего, даже если бы вы ни слова мне не сказали. Я знаю ваши настроения, да вы их особо и не скрываете. Рано или поздно мы окажемся с вами в одном лагере. Или вы будете утверждать, что вам очень здорово работается при новом генеральном прокуроре? Он же придворный! За лакейское усердие и получил пост. Доброго барина Президента легко понять, зная историю родного Отечества. Раньше за преданность именьицем награждали или титулом, сегодня - должностью. Причем царь-батюшка вполне искренне может сказать: служи, Прошка, но если не справишься - не обессудь. Правда, до этого чаще всего не доходит, до того, чтоб спросить: как, мол, должность исполняешь? В цене только личная преданность. Разве не так?
- Так, - согласился Меркулов.
- Извините меня за такое вступление, теперь можно переходить к делу. Когда в девяносто третьем году сторонники Президента разогнали Верховный Совет и после победы начали менять программы, в том числе - финансирование обороны, социальные программы для военнослужащих, естественно, появились недовольные у нас не только среди лейтенантов, но и в высшем командовании. Ну и все эти новые генералы из тех, которые метко стреляли по "Белому дому", давай думать, как им прекратить такое вопиющее безобразие, как оппозиция в войсках… Меркулов, я говорю это тебе для того, чтобы потом, когда ты будешь меня допрашивать, разговор был более предметным. Так вот, демократия без ума, дисциплины и законности - это беспредел. Особенно в наших условиях. Когда на Западе решили, что нас уже можно не бояться, ЦРУ стало больше времени уделять террористам, мафии и экономической разведке. Наши из бывшего ПГУ тоже давай учиться капитализму настоящим образом, да только опять же не то все получается. Чистой разведкой занимаемся нынче только мы. Может, потому и узнали раньше других, что в Генштабе придумали по поручению политиков, чтобы военную оппозицию одним махом!.. Нужна была маленькая некрасивая война, в которой замараются все, а полетят с должностей только неугодные. Тут как раз и подвернулся Королев… Знаете небось? Ваши же раскрутили его маленькое хобби - "Хантала ойл"! Мы просчитали развитие ситуации еще в октябре, тогда же был разработан план операции. Мы прекрасно понимали - если до начала всей чеченской шумихи удастся нейтрализовать генерала Дудаева, серьезного сопротивления не будет. Предполагалось взять его тихо, с деньгами желательно, и спрятать на время, чтобы даже ближайшие соратники решили, что он, как Наполеон, бросил армию и скрылся за границей. В начале ноября группа под командованием полковника Скворцова выехала в Грозный. Однако прошел почти месяц - оттуда никаких сообщений, а Скворцов вдруг оказывается в Москве, в чужом дворе, умерший от сердечного приступа. Заняться масштабным расследованием всех обстоятельств мешает то, что я не могу полностью доверять в своей службе многим, а если окажется, что группа, отправленная в Чечню, провалена, значит, я не могу доверять никому…
- А для чего вам понадобилось спецподразделение "Ангелы ада"?
- Понадобилось не мне. Это детище всех трех силовых министерств. А идея появилась после расстрела "Белого дома". Тогда многим его защитникам удалось уйти через подземные ходы. Теперь бы не удалось…
Меркулов прокашлялся и сказал:
- У нас нет необходимости предавать огласке то, что вы рассказали…
Генерал коротко рассмеялся и перебил:
- Я вам признателен, конечно, но в этом нет нужды. Если вы не знаете, скажу: Президент уже предъявил чеченскому лидеру ультиматум. Это означает, на мой взгляд, только то, что маленькой некрасивой и, возможно, долгой войны не остановить. Поэтому, независимо от ваших намерений, через некоторое время в наших компьютерах и архивах не будет никакой информации об "Ангелах ада". Отдавать такую дубину в лапы теперешним фельдфебелям не намерен!
- Разрешите праздный вопрос? - поинтересовался я.
- Да?
- Почему их так назвали?
- Это предложил один из инструкторов, у которого сын увлекается нынешней идиотской музыкой. Точно не скажу, группа так называется или песня… В общем, подумали и решили, что такое словосочетание, во-первых, достаточно непонятно для людей со спрямленными мозгами, во-вторых, достаточно подробно раскрывает суть их работы.
Генерал встал из-за стола, давая понять, что аудиенция закончена.
Мы тоже поднялись, и я успел еще спросить:
- А вы не боитесь, что информация о существовании такого подразделения все равно где-нибудь просочится?
- Нет, - скупо усмехнулся он. - Даже если вы сняли копию с дискеты, без нашего официального подтверждения это не документ.
- А если проболтаются сами бойцы?
- Исключено! Для них существует только три авторитета во всем мире. Точнее, теперь уже два. Я вам не завидую, господа!
- Почему?
- Я сделал свой выбор и потому готов к любому исходу событий, а вам еще предстоит пережить терзания выбора между служебным долгом и совестью!..
11
Отправляясь к начальнику военной разведки, Славе Грязнову мы вручили ордер на задержание Юрия Андриевского в качестве подозреваемого в убийстве гражданки Мещеряковой и, вернувшись из резиденции оппозиционного генерала, надеялись, что обаятельный хитрец из Службы внешней разведки уже парится у меня в приемной в ожидании допроса.
Приемная была пуста.
Костя сказал, что приготовит кофе и будет меня ждать у себя, а я решил позвонить Грязнову в МУР.
Набирая номер его служебного телефона, я не был стопроцентно уверен, что Слава окажется на месте. Тем не менее именно он поднял трубку и спросил с веселой злостью:
- Кто, едрена мать?!..
- Это не едрена мать, а следователь Турецкий.
- А-а, мастер задавать задачки! Жди, наш замнач по АХЧ пришлет вам счет за бензин, который я спалил без толку!
- Зачем же ты его палил? - добродушно спросил я, зная, что Славина злость - притворная.
- В Ясенево ездил, хотел твоего друга Андриевского привезти!..
- Не привез?
Кроме Славиного дыхания я слышал какие-то посторонние шумы и стуки.
- Конечно, не привез! - рявкнул Грязнов.
- Почему?
- Потому что в отличие от нас с тобой этот молодец делом занят! Меня, Грязнова, дальше предбанника не пустили, будто я посыльный! Вышел какой-то в пиджаке и заявил, что Андриевский в командировке!
У меня упало сердце - неужто упустили!
- За рубежом?!
- Почти, на Северном Кавказе.
- Чуть до полусмерти не напугал, черт! Кавказ - это же совсем другое дело!
- Не скажи! Я с большим бы удовольствием арестовал твоего друга где-нибудь в Брюсселе!
- Что там у тебя за шум? Ремонт начал?
Слава засмеялся.
- Да нет, я "жучок" убрал за ненадобностью. А потом подумал - может, кто-то еще слушает, на всякий случай стучу по полу ногой. Так что дальше будем делать?
- У меня есть подозрение, что Костя устроит нам нечаянную радость.
- Это ты о чем?
- Давно на водах отдыхал?
- На каких?
- Кавказских. Минеральных.
- Догадываюсь…
- Вот и хорошо. Так что готовь походный стаканчик…
- Боюсь, что больше пригодится походный пистолетик.
Я сообщил Косте, что Андриевского нет в Москве, и, пока пил кофе, он дозвонился начальнику Службы внешней разведки и потребовал встречи. Тот, однако, отвертелся, перепоручил нежеланного гостя своему заместителю Пермитину, который как раз по служебным делам находился на Лубянке, так что не надо будет далеко ехать. Костя сухо поблагодарил начальника за заботу. До назначенной встречи было достаточно времени, и мы занялись текущими делами.
Вспомнив, чем в настоящую минуту развлекается Грязнов, я взял одну из фотографий Юрия Андриевского и пошел к секретарше. Та, правда, не помогла мне ничем. Тогда я предположил, что наш неуловимый фигурант мог похозяйничать у меня в кабинете ночью, тогда об этом мог знать дежурный милиционер. Но тот, который сегодня сидел на первом этаже и скучал, сказал мне, что в его дежурство ни во время рабочего дня, ни после такой мужчина не приходил. И вообще никто не приходил, потому что к нам по доброй воле и средь бела дня мало кто торопиться станет.
Затем позвонил Осинцев. Он был взбешен и, не здороваясь, начал орать в трубку:
- Ты поступил как подлец, Турецкий!..
- Когда это мы с вами побратались, милый друг? - удивляясь нежданной грубости, спросил я.
- Да будь у меня в руках не трубка, а твоя глотка, я бы!..
- Остынь, - посоветовал я ему и положил трубку.
Через минуту телефон снова затрезвонил. Сначала я не хотел к нему притрагиваться, но подумал, что, может, звонит Костя, или Грязнов, или Шелковников. С острым чувством, что делаю опрометчивый поступок, снял трубку и, еще не поднеся маленький, но выносливый динамик к уху, уже понял, что предчувствия не обманули - в верхнем кругляше телефонной трубки бился, как в пластмассовой клетке, голос Осинцева:
- На хрена вы сказали шефу про ангелов?!.. Он уничтожает проект, а я угробил на него год жизни!
- Если бы ты не строил из себя Джеймса Бонда и Штирлица одновременно, а поделился бы с нами не такой уж и секретной информацией, ничего бы не было, - сказал я ему.
- Он смешивал меня с дерьмом полтора часа, потом назвал идиотом и выгнал!..
- Значит, ценит, - утешал я его. - Не ценил бы, молча подписал бы приказ об увольнении, и все.
- А-а, пошел ты!..
- Ну хорошо, я признаю, что виноват, подставил тебя, у меня выхода другого не было.
- "Не было"! - передразнил меня Осинцев, что, наверное, свидетельствовало о постепенном, но неуклонном остывании его гнева.
Так и оказалось.
- Послушай, Турецкий, я ведь хотел тебя не только облаять, но и поздравить…
- С чем это?
- С тем, что ты сделал почти невозможное: завалил Крота!
- Кого?
- Крот, боец спецподразделения "Ангелы ада", первого отделения. Фамилия Каратаев, имя - Дмитрий. Был послан со Скворцовым в Грозный. Это он караулил тебя вчера…
Не договорив, Осинцев резко бросил трубку. Наверное, кто-то вошел к нему в кабинет. А может, кто-либо уже сидел на его телефоне, прослушивал, и теперь боевые товарищи выкручивают полковнику руки, называя отщепенцем и предателем. Жалко, если так!
Ко мне в кабинет заглядывает Меркулов и кивает: мол, на выход, пора ехать.
Езды немного, но по дороге я пересказываю Косте только что состоявшийся разговор с полковником Осинцевым и вслух начинаю рассуждать:
- Почему он хотел меня убить? Может, они думают, что я как-то причастен к безвременной кончине их командира? Так нет же, если логически подумать…
- Кто тебе сказал, что спецназовец должен логически думать? - спросил Костя. - Он должен четко и грамотно, используя полученные навыки и запас практических знаний, выполнить поставленную задачу!
- Ты считаешь, что эмоциям здесь не место?
- Да. Если бы они любили своего командира, полковника Скворцова, они бы сначала во что бы то ни стало выполнили задание, на которое он их повел, а потом бы уже сводили счеты с кем угодно.
- А они не выполнили задание?
Костя покачал головой.
12
Давно я не был в этом огромном, помпезном здании. И многое изменилось здесь с тех пор, когда сняли с постамента Феликса Дзержинского в длинной, как ряса, зеленоватой от времени бронзовой шинели.
Конечно, имели место и бюро пропусков, и бдительные глаза охраны, пытавшейся углядеть у нас под одеждой взрывное устройство. И в то же время в самом воздухе мрачных коридоров чувствовался слегка анархический воздух с площади.
Заместитель начальника Службы внешней разведки Евгений Пермитин принял нас в безликой большой комнате со скромной дешевой мебелью. Наверное, прежде в таких комнатках контрразведчики и борцы с идеологической заразой встречались со своими агентами. А скорей всего здесь вежливо выпроваживали родственников тех, кто уже находился в подвалах Лубянки.
Пермитин, очень морщинистый лицом, сухощавый и подвижный телом, чем-то похожий на нефтяного магната из американского штата Техас, проявил минимум гостеприимства, предложил сесть и спросил, плохо скрывая раздражение:
- Вообще-то с этого надо было начинать, господин Меркулов! С вашего визита. А то прислали какого-то пьяницу с ордером!.. Так какие у вас претензии к Андриевскому?
- Майор Грязнов не пьяница! - возразил я, потому что Костя на секунду замешкался с ответом. - Как оперативный работник он, скорее всего, и вашим специалистам не уступит!..
- У нас разная специфика, молодой человек! К тому же я жду ответа не от вас, а от Меркулова.
- Майору Грязнову дал санкцию я, - сказал Костя. - Хотя это не входит в мои прямые обязанности…
- Я знаю, - перебил нетерпеливо Пермитин. - Есть начальник отдела Шелковников.
- Да, - кивнул Костя. - Но вашего ведомства он по коммунистической привычке боится больше, чем генерального прокурора!..
Тень улыбки скользнула по тонким и, казалось, пересохшим губам Пермитина. Однако Меркулов не дал ему как следует насладиться сим маленьким триумфом.
- Но я, как вы знаете, не испытываю комплексов. И если следователь приносит мне достаточно веские основания для задержания подозреваемого, я, как заместитель прокурора России, отвечающий за следственную власть, дам санкцию. И виза Шелковникова в этих случаях не нужна.
- Значит, вы санкционировали арест Андриевского?
- Да.
- И что же ему инкриминируется?
- Убийство девушки, труженицы массажного кабинета.
Тут наконец презрительная надменность Пермитина сменилась живым чувством - не страхом, не гневом, а безмерным удивлением.
- Да не может этого быть?! Зачем она ему? Она же нормальная современная поблядушка, ничего, кроме мелких подарков, от него не требовала!
Теперь пришел черед удивляться Косте:
- Так вы в курсе его увлечений?
- Почему нет? Он же мне зять все-таки, знаете ведь?
- Да, но это же как-то…
Пермитин усмехнулся:
- Что тут такого? Через Мину он, кстати, и с дочкой моей познакомился.
- Через кого?
- Ну вот! Притворяетесь, что ли? У нее кличка рабочая - Мина, потому что без оболочки формы как у секс-бомбы, а в одежде размеры почти подростковые, вот и прозвали Мина. Так что не мог он ее убить, да и вообще Юрка чистюля. Я хотел его в оперативный отдел забрать - работа интересная и звания быстрей идут, но характер не тот.
Мы с Костей были слегка шокированы.
- Вы хотите сказать, что Андриевский давно знаком с Мещеряковой? - осторожно спросил Меркулов.
- С кем?
- С убитой. С Катериной Мещеряковой.
Теперь был озадачен Пермитин.
- Какая Катерина? Мину Диной зовут… Может, вы, ребята, не по адресу шьете?
Костя достал фотографию, на которой были запечатлены Мещерякова с Андриевским.
- Вы эту девушку называете Миной?
Несколько мгновений Пермитин всматривается, потом качает головой:
- Нет, эту не знаю… Случаем не монтаж?
- Возьмите себе, проверьте. Фотография сделана в день убийства, за несколько часов до смерти девушки.
- Вы что, поставили парня под наружку? - обиделся Пермитин.
- Да нет, это не мы. Мы даже не подозревали его, пока случайно снимки не попали к нам. А снимал один фотограф-шантажист.
- Дурак! - смачно сказал Пермитин.
- Кто? - поинтересовался я.
- Юрка дурак! - зло посмотрел на меня начальник отдела нелегалов. - Сколько раз учил растяпу: будь ты хоть на последнем этаже небоскреба, а шторы на всякий случай задерни!
- Непослушный зять, - вздохнул Меркулов.
- Это, положим, не ваше дело! - отрезал Пермитин.
- Вне всякого сомнения, - согласился Меркулов. - Но зато наше дело допросить вашего зятя, с тем чтобы он мог доказать свою невиновность.
Пермитин саркастически улыбнулся:
- Не думаю, что ваши намерения так святы. Вас, пожалуй, больше устроит, если он не сможет оправдаться! Я, конечно, вас понимаю, вы на работе, вы не виноваты в том, что на фотографии Андриевский хоть и в презираемой им милицейской форме… Но вам придется подождать, господа следователи, пока Юрий вернется из командировки.
- И куда же он направился, если не секрет?
- В город Грозный.
- Что ж, если гора не идет к Магомету… - произнес Меркулов.
- Не советую, - быстро отрезал Пермитин.
- Что так?
- Вы же сами прекрасно знаете.
- Знаю. И не понимаю, что там может делать работник информационно-аналитического отдела нашей славной разведки.
- Так у нас же не архив, анализировать иногда приходится и по горячим следам.
- А кто там уже наследил?
- Со временем узнаете!
- Кое-что мы уже знаем! - заявил я, может, более заносчиво, чем хотел.
- Например?
- Всего несколько недель прошло, как по тем же суровым краям Андриевский странствовал в компании с американским разведчиком и двумя девушками. Вы можете сказать, что имел место обмен опытом представителей двух дружественных разведок. Но вы не скажете так, потому что обмен этот закончился в Москве автоматными очередями, и вы об этом знаете. Затем умирает одна из девушек, которые сопровождали шпионов в их "веселом" путешествии. Согласитесь, тут много вопросов.
- Для вас - может быть, но не для меня!
- Тогда развейте мои сомнения.
- Могу сказать только одно - мы знали, кто скрывается под фамилией Кервуд, и контакты Андриевского с ним были частью проекта перевербовки американца. Нападение в Кунцеве на их машину - случайность, непредвиденное стечение обстоятельств. Больше мне нечего вам сказать.
- Хорошо, - сказал Костя. - Спасибо и на этом. Только какие бы важные задания ни выполнял на благо родины Юрий Владимирович, если виновен, он предстанет перед судом по обвинению в уголовном преступлении!
Пермитин снова усмехнулся. Он часто улыбался, но, глядя на растянутые в веселую гримасу тонкие губы главного шпиона страны, улыбаться в ответ не хотелось.
- Меркулов, я много слышал о вас. Много хорошего. Как вы умудряетесь работать сейчас, в этой обстановке? Вы же не можете не нарушать закон, даже невольно!