Чтобы чем-нибудь себя занять, Арле выпивает вино. Его зубы постукивают о хрусталь, жидкость в бокале дрожит. Две большие капли падают из бокала на узорчатую скатерть.
Роберта заметила: от нее ничто не укроется. Она пристально смотрит на расползающиеся красные пятна, потом поднимает глаза, ее взгляд скользит по согнутой руке Арле и останавливается на его стиснутых пальцах, присасываясь к ним, как пиявка. На ее губах по-прежнему улыбка.
Арле поморщился. Сомнений нет: роль мышки уготована ему. Он думал, что сможет ловчить, играть с опасностью, и в глубине души предвкушал скрытое единоборство. Однако в этот вечер он не в форме. С самой первой минуты бал правила Роберта, распоряжаясь Арле по своему усмотрению. "Ну-ка, соберись, старина, у тебя сдают нервы, а ведь ставка в этой игре - твоя шкура. Пока не поздно, надо перехватить инициативу".
Вставая, Арле так резко поставил бокал, что хрусталь зазвенел.
- Похоже, я совсем плохой! - сказал он, показывая на скатерть. - Каково? Не в состоянии даже толком выпить!
Роберта тоже встала, подошла к нему, обняла, погладила по лбу.
- Успокойся, дорогой…
Она прижалась к Арле, но тот отстранился и процедил сквозь зубы:
- Нет, до завтра мне не выдержать! - Он выключил приемник. - В конечном итоге все же лучше позвонить Фонтену.
- В такой час? Ты шутишь, Аль?
- Нет, не шучу. А почему бы не позвонить?
- Ты обещал подождать до завтра!
- Подождать, подождать! В нашем-то положении… Нет, позвонить было бы самым разумным.
Он направился в гостиную. Он снова спокоен. Теперь перевес на его стороне.
- Послушай. Номер Фонтена… Кажется, я оставлял тебе его визитную карточку.
Роберта сделала вид, что ищет.
- Надо же, незадача какая, куда я засунула…
- А, вспомнил, - сказал Арле. - Три - два - четыре - один.
Он уже у телефона. Медленно взял трубку, рассчитывая каждое движение. Нарочно повернулся к Роберте спиной, однако краем глаза за ней следит: она в замешательстве стоит у стола, потом отходит. Теперь Роберта за его спиной. Как она поступит? Арле, несмотря ни на что, заинтригован. Ему кажется, что на поверку все оказалось слишком просто и легко. Его палец повернул диск.
- Три, - громко произнес он.
Роберта подошла еще на шаг ближе. Арле не столько видит, сколько чувствует ее кожей.
- Ты на самом деле думаешь, что это так необходимо? - спросил голос за его спиной, голос чужой, который он едва узнал.
Арле кивнул. Набрал еще одну цифру.
- Два…
Он больше не слышит и не видит Роберты, но знает, что она совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Не оборачиваться. Пока рано. Телефонный диск снова вращается:
- Четыре. - И тут Арле всем корпусом круто обернулся. - Что ты там затеваешь?
Попалась! С поличным! Когда рылась в его куртке. Арле кинулся на жену, схватил ее за кисть: пистолет отлетел и с отвратительным лязгом упал на пол. Одним ударом Арле отбросил Роберту на диван и поднял пистолет.
- Какая жалость, милая. Я уже почти набрал номер.
Роберта замерла, глядя на Арле, губы ее дергались. В глазах - безмерное удивление, изумление зверя, попавшего в клетку.
- Встань.
Роберта повиновалась.
- Теперь поговорим, если ты не против.
Он пододвинул кресло и сел перед ней.
- Главное я раскусил! Вы с Эдуаром сговорились пришить меня этой ночью. Сделав свое дело, ты исчезаешь словно призрак, как и появилась. Никто бы тебя не заподозрил. У тебя стопроцентное алиби, ведь ты мертва. Короче, идеальное убийство.
Он помолчал, подбросил в руке пистолет.
- А вот подробностей не знаю. Во всяком случае, некоторых… - Он взглянул на часы. - Уже четверть двенадцатого. Ну, говори, только покороче, а то до утра мне надо уладить уйму дел.
Роберта молчала, не сводя пристального взгляда с пляшущего в руке Арле пистолета.
- Ну?
Роберта перевела лишенный всякого выражения взгляд на него:
- Зря тратишь время, Аль. Мне нечего тебе сказать.
- Неужели? Ты, конечно же, хочешь, чтобы я позвал Фонтена? Покушение на убийство…
- Тебе никто не поверит, - храбрилась Роберта.
- Да? А два других трупа? Один - утонувшей девицы, а другой у тебя в багажнике… Ты ведь знаешь, кого найдут у тебя в машине, знаешь, кого ты убила?
- Я его не убивала! Я вообще никого не убивала!
- Значит, ты решила молчать? Почему? Хочешь выгородить другую мразь? Эдуара? Как тебе будет угодно, девочка…
Держа Роберту на мушке, он снял трубку.
- Подожди, - выдавила она. - Что ты хочешь узнать?
Он положил трубку на рычаг и снова сел. Тыльной стороной ладони Роберта вытерла щеки. Волосы сползли ей на лицо. Вид жалкий. Незадачливая авантюристка, ввязавшаяся в безрассудное предприятие, которое ей не по зубам.
- Начнем с чисто технической стороны. Мне просто любопытно. Как ты хотела меня порешить? Из пистолета? Из моего пистолета?
- Да, когда ты уснешь.
- А потом?
- Что - ПОТОМ?
- Куда бы ты делась? Допустим, ты наводишь порядок в доме, уничтожаешь все следы своего пребывания и что… улетучиваешься?
- Я бы тут же уехала.
- Не встретившись с Эдуаром?
- Под покровом ночи я должна была уехать как можно дальше от Абиджана.
- В какую сторону?
- В сторону Ганы. Утром я должна была добраться до границы. Потом Кумасси, Такоради. И там ждать, пока фирма не прикроется.
- Прикроется? Ты имеешь в виду, что фирма прекратит свое существование? А ведь действительно! Эдуар остался бы единственным наследником: он мигом обделал бы дело, а потом с деньгами в кармане присоединился бы к тебе в Такоради?
- Да. И мы бы уехали в Южную Африку. Эдуар хотел вложить свои капиталы в алмазы. Он считал, что это единственный уголок в Африке, где белый человек может спокойно работать. В остальных местах все сгнило.
Она говорила безразличным тоном, словно отвечала вызубренный урок. Эдуар и правда приехал бы к ней в Гану? Или он просто хотел услать ее подальше, чтобы развязать себе руки?
- И давно вы это задумали? Еще до того, как мы с тобой познакомились?
- Нет. До того дня я о тебе даже не знала. Однажды утром Эдуар сказал, что прилетает его брат и я должна поехать с ним в аэропорт.
Да, Арле помнил тот февральский день в самый разгар африканского зноя. К самолету подкатили трап. Посадочная полоса блестела, как расплавленное серебро. Раскаленное солнце слепило глаза, капли пота оставляли следы на его слишком плотном твидовом костюме. Рослый малый махал ему руками - это брат. Около него молодая женщина: "Мадемуазель Дальне, наша секретарша". "Бьюик" мчался к Абиджану. Роберта рядом с ним на заднем сиденье. Говорила она мало, но Арле все же обратил внимание, какой у нее необычный, с хрипотцой голос. Два-три раза их взгляды встретились. Потом обустройство на вилле, первые совещания в конторе. Эдуар вернулся в Гуильё, и потянулись долгие рабочие дни в тесной жаркой комнатенке. Роберта за перегородкой стучала на машинке. Безропотно корпела и по окончании рабочего дня. "Идеальная сотрудница", - сказал перед отъездом Эдуар. И вот однажды вечером, часов в восемь… Лемен только что ушел. Арле позвал Роберту к себе в кабинет продиктовать письмо. Обычное дело. Поощрила ли она его? Арле не помнит. Помнит лишь, что было очень жарко и он совершенно вымотался… В тот вечер Роберта поехала с ним на виллу.
- Когда через два месяца я заговорил о женитьбе, ты по-прежнему была любовницей Эдуара? Ты с ним посоветовалась? Что он сказал?
- Сказал, что надо соглашаться, что я не должна упускать шанс.
- Но ведь он сам мог на тебе жениться. Или у вас и в мыслях такого не было?
У нее-то было, но Эдуар сказал, что он не создан для семейного очага. Сравнил неудобство жизни в лесу со свободным и легким житьем в Абиджане.
- И добавил, что все останется по-прежнему, что вы будете продолжать видеться, как и раньше?
- Да.
- А когда вы решили меня прикончить? Это Эдуар, я знаю, он тебя запугал! Снимок… Ты была в его власти? Говори же!
Как она не понимает, что он сам хочет в этом увериться. Одно единственное слово "да", как милостыня, Роберта!
Ей это даже не приходило в голову. Если Роберта и задумалась на мгновение, то лишь потому, что старалась подобрать верные слова, прояснить свои воспоминания. Она тут же продолжила свою безжалостную исповедь.
- Эдуар полагал, что Берег Слоновой Кости - место для европейцев гиблое. Не пройдет и двух лет, как мы разделим судьбу французов в Гвинее. Надо продавать дело, продавать незамедлительно. Ты же был против и никогда бы не согласился, ты готов был оставить тут последнюю рубашку.
Голос ее стал жестким:
- Я не хотела снова начинать с нуля, возвращаться к прежнему положению. Ни за что!
- И потому мне надо было умереть. От твоей руки!
Сознание Арле снова затуманилось. Двое суток мучений, волнений - и все для того, чтобы услышать подобные откровения? Какой холодный расчет! Два дня искать, сбиваться с ног… И найти… Смотри, Орфей, не оборачивайся: та, которую ты выводишь из царства теней… Ты не узнаешь ее! Твоя жена мертва, мертва на самом деле.
Арле удрученно покачал головой. Он должен продолжать, ему еще не открылась последняя степень падения.
- Расскажи про Малу.
- Я незнакома с этой девушкой. Не знаю, что с ней случилось. Целую неделю я не высовывала носа на улицу.
- Где ты пряталась?
- В Трешвиле. В небольшой сирийской гостинице.
- А Вотье? Он ведь в твоей машине.
- Эдуар брал ее прошлой ночью. И только утром сказал, что у меня в багажнике труп и я должна перед границей выбросить его в реку. Больше я ничего не знаю.
Врет или не врет? Кажется, не врет. Впрочем, какая разница.
- Где мой брат?
- Не знаю.
- Кончай заливать. Не может быть, чтобы вы не договорились, как держать связь. Куда ты должна была ему позвонить?
Но Роберта упрямо повторила: "Нет, не знаю" и угрюмо замолчала.
В бешенстве Арле схватил ее за плечо и сжал так, что она застонала от боли.
- Послушай меня хорошенько. Я сведу счеты с Эдуаром сегодня же ночью, не откладывая на завтра! Я найду его без тебя, весь город переверну, но найду! А тебя пока надежно спрячу.
Подняв Роберту со стула, он потащил ее к двери.
- Куда ты меня тянешь?
Арле остановился.
- К "аронде". В багажнике найдется место для двоих, надо только потесниться. Будешь там до моего прихода.
- Нет, Аль, только не это!
Зрачки ее расширились от ужаса.
- В последний раз спрашиваю, где Эдуар?
- В "Калифорнии", - выдохнула Роберта. - Это такой бар в Аджамэ.
- Он велел тебе туда звонить?
- Нет, он сам должен был со мной связаться. Около часа ночи…
- Около часа? Значит, к тому времени я был бы уже…
Арле задумался. Скоро двенадцать. Не подождать ли звонка Эдуара? Нет, за час может произойти слишком многое.
- Ты сама ему позвонишь.
Он подвел ее к телефону.
- Позовешь его и скажешь: "Дело сделано. Но у меня заминка: поломалась "аронда"". Поняла?
"Дело сделано. Заминка: поломалась "аронда"". И ни слова больше. Я буду рядом и подскажу что говорить дальше. Но если у тебя отшибет память…
Он приставил дуло пистолета к ее виску и прошептал:
- Я тебя убью, Роберта.
Найдя по справочнику номер, Арле протянул жене трубку:
- Два - семь - пять - восемь. Давай…
Роберта покорно принялась набирать номер, крутя диск пальцем с ярко покрашенным ногтем. Два… семь… пять… восемь… Но в последний момент она отставила трубку от уха:
- Не могу!
- Живо! - прикрикнул Арле. - Говори!
Он взял параллельный наушник.
- Алло? Это "Калифорния"? Нельзя ли позвать Эдуара Арле? Да, Эдуара Арле. Спасибо.
Несколько секунд ожидания. В трубке слышалось звяканье стаканов, обрывки неясных фраз, игривый женский смех. Голос Пиаф с пластинки: "Нет, я не жалею ни о чем…" Потом хлопнула дверь. И раздался голос Эдуара:
- Алло?
- Алло, Эдуар? Это я… Дело сделано…
- Ты что? - сердито закричал Эдуар. - Я ведь тебе сказал…
Алиби, конечно же, может серьезно пострадать. Не кипятись, братец, побереги силы на потом. Арле толкнул Роберту в спину, и она выпалила:
- У меня заминка: поломалась "аронда".
- Кретинка чертова! - прошипел Эдуар.
Для него это словно удар обухом по голове. Выждав немного, пока он переварит неприятную новость, Арле прошептал на ухо Роберте:
- Что мне делать?
- Что мне делать? - послушно повторила она.
В ответ - молчание, слышно лишь дыхание Эдуара. Попался, братишка! Наконец он отрывисто проговорил:
- Сиди на месте, я сейчас приеду.
Арле положил трубку и вытер влажные виски. Все идет как по маслу. Он быстро прикинул: не пройдет и десяти минут, как Эдуар будет здесь. Засиживаться в "Калифорнии" он не станет, придумает для собутыльников какой-нибудь предлог - и мигом на виллу.
Не отрывая глаз от стрелок ручных часов, Арле мысленно следил за движением "бьюика" по пустым улицам. Потом повернулся к рухнувшей в кресло жене, безучастно глядевшей на него.
- Сейчас он явится. Сиди тут!
Арле вышел на галерею. В саду - тишина. Даже насекомые притихли. Снизу, с лагуны, доносилась дробь тамтамов: чернокожие рыбаки справляли Рождество.
Наконец он отчетливо услышал надрывный рев мотора: "бьюик" начал подъем на Вьё-Кокоди.
Арле обогнул дом и прижался к стене. Шум мотора еще слышнее. Вот свет фар выхватил из темноты стену и окно над Арле. Миновав ворота, "бьюик" покатил к вилле. Скрежет ручного тормоза. Хлопок дверцы. Стук башмаков по ступенькам лестницы. Эдуар уже на террасе, шаги на мгновение затихли. Неужели он что-то заподозрил? Нет, вошел в комнату и, увидев Роберту, спросил:
- Где он?
Сжимая пистолет, Арле проскользнул к двери. В четырех шагах перед ним - широкая спина Эдуара. Пока рано. Эдуар внимательно оглядел неподвижную Роберту. Похоже, почуял неладное.
- Что с тобой? Куда ты его дела?
- Он у тебя за спиной, - произнес Арле.
Эдуар резко развернулся - у него такой вид, словно он наступил на змею. Он явно ошеломлен. Впрочем, это длится недолго. Эдуар не из тех, кто верит в материализацию духов. До него уже дошло, что он угодил в ловушку. Реагирует он на это удивительным образом: с кулаками набрасываясь на Роберту.
- Шлюха!
Арле подался чуть вперед:
- Еще один шаг - и я стреляю. Сделай одолжение, подними руки.
С этого следовало начинать: Эдуар, конечно же, не при оружии, иначе…
С любопытством взглянув на брата, Эдуар неторопливо поднял ручищи.
- Ты делаешь успехи, братец!
Он стоит около стола. На нем синий тесноватый костюм. Рубашка неряшливо торчит из брюк, узел на галстуке развязался. Ни дать ни взять ряженый шимпанзе! А в шортах он вообще неподражаем. И вот на этого шута…
Роберта сидела не шевелясь. Ее глаза перебегали с одного на другого.
- Ты собираешься меня убить, Аль? - Голос Эдуара очень спокоен. - Чего же ты ждешь? С трех метров поди не промажешь! И все будет в пределах допустимой самообороны.
Не глядя, он тычет пальцем в сторону Роберты:
- Она засвидетельствует. Да, да! А в благодарность возьмешь ее себе - кто старое помянет, тому глаз вон! Желаю счастья, братишка! Так и вижу ваши милые любовные забавы! Вы лежите рядом, и смеха ради она показывает точное место у правого виска, куда ей было приказано целить. Прелесть! Будет как с кофе - придется тебе научиться проглатывать, впрочем, тут дело привычки. Роберта поведает тебе, как ей пришло в голову подлить муженьку в питье снотворное, новейшее средство… как бишь его… коритал, знаешь такое? Она знает. Она тебе объяснит про фото, скажет, чему она там улыбалась…
- Еще одно слово, и я…
- И ты меня пристрелишь, как бешеную собаку, идет! Да нет, не получится у тебя, руки дрожат. Признайся, что сдрейфил! Не так просто укокошить человека! Ты рохля, Аль, чувствительный рохля! Даже я, хоть я тупое животное и думал, что меня ничем не прошибешь… Так вот, когда я остался наедине с малышкой из "Калао"… Стояла восхитительная лунная ночь. Бедняжка Малу обожала купаться ночью. Настоящая мания! Когда я стал окунать ее с головой в воду, она сначала смеялась, думала, что я шучу. Представляешь, шучу!
- Ты сумасшедший, - сказал Арле.
Да, сумасшедший, маньяк и садист. Разве такой дьявольский план мог созреть в голове здорового человека? Еще в детстве… Арле помнит… Эдуар забирался на деревья, выбрасывал из гнезда птенцов, а потом, спустившись, наблюдал за их агонией.
- Сумасшедший? Нет, Аль! Сумасшедший до такого бы не допер: использовать мертвую, доверить мертвой пистолет! - Эдуар вздохнул. - Жалко, согласись, почти идеальное убийство. Я говорю "почти", потому что один раз я все-таки дал маху.
- Фото?
- Увы. Изначально снимок предназначался не тебе, а Роберте - на случай, если она в последнюю минуту дрогнет. Но, увидев, что ты готов уведомить полицию и с тебя станется наделать глупостей, я подумал, что это тебя успокоит. Признаюсь, я совершил грубейшую психологическую ошибку: тебя обуяла ревность, а это в мои планы не входило. Ты не только передумал умирать, ты протрубил сбор и впутал в дело Вотье. Полицейского, сующего во все свой нос. Пришлось импровизировать, и в конце концов я остался со смердящим трупом на руках. Кстати, - продолжил Эдуар, - ты так хочешь продлить мои стенания? Получается какой-то балаган, ты не находишь?
Хладнокровие в пух и прах проигравшегося человека, беззаботность под дулом заряженного пистолета поразили Арле. Он кивнул.
- Ну, спасибо тебе за все, братец!
На мгновение воцарилась тишина. Арле не сводил с Эдуара глаз. Палец его был готов нажать на спусковой крючок.
- Почему ты задумал меня убить, Эдуар?
- Разве Роберта тебе не сказала? Из-за денег, разумеется. Мне нужны были деньги, много денег и незамедлительно…
- Не только из-за этого, Эдуар.
Искалеченная губа Эдуара задрожала.
- Да, не только, - выговорил он. - Мне кажется, я всегда об этом мечтал. Еще пацаном, когда у тебя был крестик, помнишь? Ты был пай-мальчиком, а отцовские затрещины перепадали мне. Все твердили, что я позорю семью! Наверно, с тех пор все и началось.
- Бедняга.
Эдуар странно ухмыльнулся:
- Да, бедняга Эдуар… Ты выиграл, Аль. Ты всегда выигрываешь.
Он пожал плечами и медленно, спокойно двинулся прямо на Арле. Арле вытянул руку, пистолет в ней ходил ходуном.
- Стой! Стой, тебе говорят!
Поколебавшись немного, Эдуар снова пошел вперед.
- Нет, ты меня не убьешь. У тебя дрожит рука, Аль! Ты не сможешь, иначе давно бы уже отправил меня на тот свет.
Его серые глаза впились в Арле. Он был уже в двух шагах.
- В последний раз говорю, - прокричал Арле.
- Нет! Нет! - внезапно завизжала Роберта и бросилась к ним.