Эксперт покачал головой:
- Все выглядит вполне обычно, ничего из ряда вон… Как только вернемся, проанализируем ее личные файлы и активность в соцсетях.
Портер прошел в спальню. Постель застелена очень аккуратно. Никаких плакатов на стенах, только несколько картин.
- Как-то это неправильно.
Нэш выдвинул несколько ящиков комода; в каждом лежала идеально сложенная одежда.
- Ага. Больше похоже на дом из рекламы или из плохого сериала. Если здесь живет пятнадцатилетняя девчонка, она самый аккуратный ребенок на свете.
На ее прикроватной тумбочке стояла единственная фотография в рамке: женщина лет двадцати пяти - двадцати восьми. Струящиеся темные волосы, ярко-зеленые глаза… Портер таких в жизни не видел.
- Ее мать? - спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Да, наверное, - отозвался Уотсон.
Мать Эмори стояла на ступеньках планетария Адлера.
- Толбот сказал, что она умерла от рака, когда Эмори было всего три года, - заметил Портер, разглядывая фотографию. - Рак мозга, ну надо же!
- Если хотите, я наведу справки, - живо предложил Уотсон.
Портер кивнул и поставил фотографию на место.
- Да, может, мы что-нибудь и выясним.
- Кровать прямо по струнке застелена, - заметил Нэш. - Вряд ли девочка заправляла ее сама.
- Я до сих пор не убежден, что девочка здесь живет.
Ванная поражала воображение - сплошной гранит и известковый туф. Две раковины. В душе можно было устраивать вечеринки; Портер насчитал не меньше шести насадок с дополнительными форсунками, встроенными в стены.
Он подошел к раковине, потрогал ее зубную щетку.
- Еще влажная, - заметил он.
- Сейчас уберу в пакет, - сказал Уотсон. - Вдруг понадобится ДНК. Передайте мне ту щетку тоже.
К спальне примыкала еще одна малая гостиная. Стены были уставлены стеллажами, которые ломились от книг - Портеру показалось, что там больше тысячи томов. Книги были самые разные, от Диккенса до Дж. К. Роулинг. На большом мягком анатомическом кресле посреди комнаты лежал раскрытый роман какого-то Тада Макалистера.
- Может быть, она все-таки живет здесь, - сказал он, беря книгу. - Этот роман вышел несколько недель назад.
- А ты откуда знаешь? - удивился Нэш.
- Хизер тоже его купила. Она большая поклонница этого типа.
- Ясно.
- Посмотрите-ка, - сказал Уотсон. Он держал в руках учебник английской литературы. - А в гостиной на столе лежит учебник высшей математики… Эта серия, "Уортингтон", особенно популярна у тех, кто учится на дому. Мистер Толбот сказал, в какой школе учится его дочь?
Портер и Нэш переглянулись:
- Мы не спрашивали.
Уотсон листал страницы.
- Если она где-то учится, можно расспросить ее друзей… - Он покраснел. - Извините, сэр. Я хотел сказать… конечно, вы расспросите ее друзей - если решите, что вам это нужно.
На поле для гольфа Толбот вручил Портеру свою визитную карточку с номером мобильного телефона. Портер похлопал себя по карману, чтобы убедиться, что карточка на месте.
- Когда мы здесь закончим, я позвоню ее отцу и все выясню.
Они вышли из спальни и продолжили осмотр в холле.
- Сколько здесь спален?
- Три, - ответил Уотсон. - Взгляните вот сюда! - Он показал комнату справа от них.
Портер зашел в комнату. На двуспальной кровати стояла корзина с грязным бельем. В изголовье висел большой католический крест. Комод был уставлен фотографиями в рамках - их было так много, что они стояли в два ряда.
Нэш взял одну.
- Это она? Эмори?
- Да, наверное.
На многочисленных снимках она была представлена в разных возрастах: от малышки до очень красивой юной девушки в темно-синем платье; она стояла рядом с мальчиком лет шестнадцати с длинными волнистыми темными волосами. Надпись маленькими буквами в углу гласила: "шк. им. Уитни Янга, вечер встречи выпускников, 2015".
- Значит, она там учится? - спросил Портер.
- Я выясню. - Уотсон показал на молодого человека рядом с Эмори: - По-вашему, это ее бойфренд?
- Похоже на то.
- Можно взглянуть? - попросил Уотсон.
Портер протянул ему фотографию.
Уотсон перевернул рамку и сдвинул крошечные петельки, потом аккуратно извлек снимок.
- "Эм и Тай". - Он показал им надпись на обороте. Имена были напечатаны мелким шрифтом в правом нижнем углу.
- Элементарно, мой дорогой Уотсон, - сказал Портер.
- Что? Нет, "Уитни Янг" - не элементарная, а старшая школа.
Нэш хихикнул:
- Нравится мне этот парень! Давай заберем его к себе?
- Капитан меня убьет, если я приведу еще одну дворняжку с улицы, - ответил Портер.
- Сэм, я серьезно. Рабочая сила нам очень пригодится. На то, чтобы найти девочку, у нас два, максимум три дня. У него вроде бы есть голова на плечах, - продолжал Нэш. - Если ты не начнешь подбирать людей в опергруппу, это сделает капитан. Уж лучше ты сам, не то нам подсунут кого-нибудь вроде Мюррея. - Он кивнул в сторону детектива, стоящего в коридоре; тот уже давно рассматривал кончик шариковой ручки. - Можно привлечь его как связующее звено с экспертно-криминалистической лабораторией…
Портер ненадолго задумался, а потом развернулся к Уотсону:
- Хочешь участвовать в расследовании?
- Я пока считаюсь в нашей лаборатории стажером… Неужели мне правда можно поработать с вами?!
- Главное, ни в кого не стреляй, - вмешался Нэш.
- У меня нет оружия, - ответил Уотсон. - И никогда не испытывал потребности сдавать экзамен на право ношения. Я скорее книжный червь.
- У Чикагского полицейского управления договор с вашим бюро. Можно официально привлечь тебя в опергруппу в качестве эксперта-консультанта, - объяснил Портер. - Как думаешь, удастся тебе договориться с начальством?
Уотсон поставил фото на комод и достал мобильный телефон.
- Дайте мне минутку, я позвоню. - Он отошел в дальний угол и набрал номер.
- Умный парень, - заметил Нэш.
- Свежая голова нам не помешает, - согласился Портер. - А то от тебя, Бог свидетель, помощи мало.
- Спасибо, и тебя туда же. - Нэш положил фото в пакет для вещдоков. - Отвезу его в штаб.
Портер провел рукой по волосам и оглядел комнату.
- Знаешь, чего еще я здесь не увидел?
- Чего?
- Во всем пентхаусе нет ни единого снимка ее папаши, - ответил Портер. - Здесь нет ни одной вещи, которая подтверждала бы их родство. И даже в компьютере наверняка не найдется ничего, свидетельствующего о его связи с этим местом. Скорее всего, квартира записана на какую-нибудь компанию, которая принадлежит другой компании, которая, в свою очередь, принадлежит какой-нибудь офшорной компании на каком-нибудь Острове сокровищ, где до сих пор гниют пиратские кости…
Нэш пожал плечами:
- Тебя это удивляет? У него есть официальная семья, своя жизнь. Он из тех, кто рвется в политику. Незаконные дети не очень хорошо сочетаются с избирательной кампанией, если они не твоего противника. То же самое относится и к любовницам. Посмотрим правде в глаза: хотя Толбот и говорил, что любил ее мать больше жизни, тем не менее она оставалась всего лишь любовницей, иначе он бросил бы жену и женился на ней, а не прятал ее в этой башне, вдали от посторонних глаз, независимо от того, есть у них общий ребенок или нет.
Уотсон убрал телефон в карман и вернулся к ним.
- Начальник не против при условии, что я буду успевать справляться еще и с текущими делами.
- А что, возможны трудности?
Уотсон покачал головой:
- Да нет, я все успею. Если честно, мне и самому хотелось сменить обстановку. Приятно будет хотя бы ненадолго выбраться из лаборатории.
- Значит, заметано. Добро пожаловать в опергруппу по делу Убийцы четырех обезьян. Все нужные бумаги заполним в управлении.
- Сэм, не будь таким церемонным, - вмешался Нэш. - Тебе необходимо поработать над собой.
Уотсон показал на фото:
- Хотите, я попробую разыскать этого Тая?
- Да, - кивнул Портер. - Вдруг что и получится?
Он положил снимок в пакет для вещдоков.
Нэш выдвинул верхний левый ящик комода. Там лежало женское нижнее белье. Нэш взял верхние трусы, повертел их в руках и присвистнул:
- Большой размерчик!
- По-моему, в этой комнате живет кто-то вроде няни или экономки, - заметил Портер. - Эмори всего пятнадцать. Она никак не может жить здесь одна.
- Ясно, но тогда где няня сейчас? Почему не заявила о том, что девочка пропала? - спросил Нэш. - Прошел целый день, а может, и больше.
- В полицию она не обращалась, но, может быть, обратилась к кому-то еще, - предположил Портер.
- Имеешь в виду Толбота? - Нэш покачал головой: - Вряд ли; мне показалось, что он неподдельно удивился и расстроился, когда ты сообщил ему новость.
- Если няня работает нелегально, она не станет обращаться в полицию, - заметил Уотсон. - Скорее уж ему позвонит.
- Или кому-то, кто на него работает.
- Допустим, все было именно так, как вы говорите, и она позвонила Толботу. Тогда почему он притворился, будто ничего не знает? Разве ему не хочется найти Эмори?
Портер пожал плечами:
- Адвокат настойчиво просил его помалкивать. Может быть, такая у него позиция. Они скрывали девочку ото всех пятнадцать лет. С чего бы все менять сейчас? У него есть средства; возможно, он бросил на ее поиски своих людей, и мы ему не нужны.
- Тогда зачем рассказывать нам о ней? Если больше всего Толбота заботит, как бы спрятать ее от всего мира, почему он не попытался сбить нас со следа?
Портер подошел к корзине с грязным бельем и потрогал лежавшее сверху полотенце:
- Еще теплое.
Нэш медленно кивнул:
- Значит, ей кто-то позвонил, предупредил, что мы едем…
- Да, согласен. Скорее всего, она сбежала, как только ей позвонили.
- Это не значит, что здесь какой-то заговор. Возможно, она просто нелегал, как только что предположил наш доктор Уотсон, и Толбот не хочет, чтобы ее депортировали, - сказал Нэш.
- Я не…
Нэш взмахнул рукой, предлагая ему замолчать:
- Спорим, она где-то близко. Надо будет поставить кого-нибудь, чтобы следили за квартирой.
У Нэша зазвонил телефон.
- Эйсли, - сообщил он, посмотрев на экран и нажал клавишу ответа. - Нэш слушает.
Портер воспользовался случаем и набрал номер Хизер. Прослушал текст на автоответчике и отключился, не оставив сообщения.
Нэш нажал отбой и сунул телефон в передний карман брюк.
- Он просит нас приехать в морг.
- Что он нашел?
- Говорит, нам лучше увидеть это своими глазами.
15
Дневник
- Милый, положить тебе меда в овсянку?
Мама замечательно варила овсянку. Не из полуфабриката, не из каких-то там хлопьев. Она покупала цельный овес и разваривала до волшебной мягкости, а подавала кашу с тостом и соком в уютном уголке для завтрака на кухне.
- Да, мама, - ответил я. - Можно мне еще сока?
Было начало девятого утра. Четверг, солнечный летний день.
Я услышал, как в нашу сетчатую дверь тихо постучали, и мы оба, обернувшись, увидели, что на крыльце стоит миссис Картер.
Мама широко улыбнулась:
- А, это ты! Заходи!
Миссис Картер улыбнулась в ответ и распахнула дверь. Благодаря яркому солнцу я увидел очертание ее ног под сарафаном, когда она переступала порог. Она сжала мне плечо и улыбнулась, а потом подошла к маме и поцеловала ее в щеку.
Поцелуй в щеку показался мне довольно пресным после того, что я видел вчера, но от меня не ускользнуло, как они переглянулись.
Мама погладила соседку по голове:
- Сегодня волосы у тебя выглядят совершенно потрясающе. Я бы убила за такие волосы. Я делаю кофе по-ирландски; хочешь?
- Что такое кофе по-ирландски?
- Ой-ой-ой, какие мы еще молоденькие! Кофе по-ирландски - это кофе, в который добавляют чуть-чуть виски "Джемесон". По-моему, такой кофе прекрасно заводит теплым летним утром, - сказала мама.
- Виски по утрам? Какой ужас! Да, пожалуйста.
Мама налила в чашку горячий кофе, а потом достала из шкафчика, который мне не разрешалось открывать, зеленую бутылку с желтой этикеткой. Отвинтила крышку и плеснула из бутылки в чашку, а потом передала чашку миссис Картер. Я успел заметить, что, когда их руки соприкоснулись, пальцы касались друг друга чуточку дольше, чем это было необходимо.
Миссис Картер отпила глоток и улыбнулась:
- Умереть не встать! Должно быть, зимой такой кофе чудеса творит!
Мама посмотрела на нее и наклонила голову:
- Неужели ты в том же платье, что и вчера?
- Д-да… к сожалению, - покраснела миссис Картер. - Сегодня мне обязательно нужно постирать.
- Не могу допустить, чтобы ты ходила во вчерашнем. Пойдем-ка со мной! - Мама встала и направилась в сторону спальни. - У меня есть несколько платьев, которые я уже не ношу. По-моему, они прекрасно тебе подойдут.
Миссис Картер улыбнулась мне и пошла за мамой, держа в руке кофе по-ирландски. Я смотрел, как они скрываются за углом. Когда они вошли в спальню, мама закрыла дверь.
Сначала я хотел остаться за столом и доесть завтрак. В конце концов, завтрак - самая важная трапеза за целый день. Я еще рос и прекрасно понимал, как важно правильно питаться. И все же я не остался за столом; я на цыпочках подкрался к спальне и прижался ухом к двери.
С той стороны не слышалось ничего, кроме молчания.
Я вышел на участок и повернул за угол.
Окно маминой спальни выходило на восток, а прямо под ним в тени старого тополя рос большой розовый куст. Стараясь, чтобы меня не заметили с улицы, я обошел дерево и заглянул в окно. К сожалению, тогда я был еще низкорослым и тщедушным; со своего места я видел только потолок комнаты.
Я быстро сбегал на задний двор и взял большое пластиковое ведро. Поставил его вверх дном рядом с деревом, влез на него и снова повернулся к окну.
Миссис Картер стояла ко мне спиной. Она не сводила глаз с мамы, которая рылась в своем шкафу с пылом собаки, которая хочет спрятать любимую косточку. Когда мама повернулась, в руках она держала три платья. Они с миссис Картер о чем-то говорили, но слов я не слышал; окно в комнате было закрыто. Мама не любила открывать окно спальни даже в летнюю жару.
Миссис Картер закинула руки за голову и расстегнула крючки на шее. Когда ее платье упало на пол, у меня перехватило дыхание. Мама протянула ей одно из своих платьев, и миссис Картер надела его через голову. Мама отступила на шаг и смерила соседку одобрительным взглядом. Потом поднесла к губам зеленую бутылку с желтой этикеткой и отпила прямо из горлышка. Вздрогнула, широко улыбнулась и протянула бутылку миссис Картер, которая, замявшись всего на секунду, тоже поднесла ее к губам и сделала глоток.
Я знал, что такое алкоголь, но ни разу на моей памяти не видел, чтобы мама пила - только отец. После долгого рабочего дня он, как правило, выпивал рюмочку-другую, но мама… ее поведение меня озадачило. И очень удивило.
Миссис Картер вернула бутылку маме; мама отпила еще глоток и передала бутылку соседке. Они обе смеялись за стеклом.
Мама протянула миссис Картер еще одно платье, и та воодушевленно закивала. Сняла платье и подошла к большому маминому зеркалу, прижав второе платье к груди. Кроме белых хлопчатобумажных трусиков, на ней ничего не было. Сердце у меня забилось чаще.
Мама подошла к ней сзади, отбросила ее волосы вбок, открыв изгиб шеи. Я увидел, как мама нежно поцеловала соседку в то место, где шея переходит в плечо. Миссис Картер закрыла глаза и, слегка запрокинув голову, прижалась к маме. Платье она выронила, и оно упало на пол. В зеркальном отражении я видел, как мамина рука гладила живот соседки, поднимаясь выше, пока не дошла до ее правой груди.
В отличие от миссис Картер, глаза у мамы были открыты. Я знаю это, потому что видел их, я видел, как они смотрят на меня из зеркала, а ее ладони спускались все ниже по телу соседки и нырнули ей в трусики.
16
Портер - день первый, 10.31
Бюро судебно-медицинской экспертизы и морг округа Кук располагались в центре Чикаго, недалеко от Уэст-Харрисон-авеню. Портер и Нэш добрались туда довольно быстро и припарковались на участке, зарезервированном для правоохранительных органов. Кабинет Эйсли находился на третьем этаже, но он просил их идти прямо в морг, сказав, что будет ждать их там.
Портеру никогда не нравилось в морге. Там всегда пахло формальдегидом и хлоркой, но эти местные "освежители воздуха" не скрывали других запахов: грязных ног, старого сыра и дешевых духов. Всякий раз, входя в дверь, он вспоминал, как в старших классах школы учитель мистер Скарлетто заставил его анатомировать свинью. Едва он входил в морг, ему сразу же хотелось оттуда выйти. Хотя стены были выкрашены веселенькой голубой краской, он отчетливо сознавал, что их окружают мертвецы. Глядя на сотрудников морга, которые ходили с одинаково бесстрастными лицами, Портер невольно гадал, что хранится в их домашних холодильниках. Зато Нэш, кажется, ничего не имел против морга; он задержался на полпути к смотровому залу, у торгового автомата.
- Представляешь, у них закончились батончики "сникерс"! Кто занимается этой фигней? - ворчал он, разглядывая то, что осталось. - Слушай, Сэм, есть у тебя четвертак?
Портер сделал вид, что не расслышал, и толкнул стальную дверь напротив зеленого кожаного дивана - должно быть, он появился здесь еще во времена президента Кеннеди.
- Да ладно тебе! Я проголодался, - крикнул сзади Нэш.
Том Эйсли сидел за металлическим столом в дальнем углу и быстро печатал на клавиатуре. Увидев их, он нахмурился:
- Вы что, пешком добирались?
Портер уже собирался ответить, что на самом деле они доехали довольно быстро, с включенной мигалкой, но передумал.
- По пути мы заезжали во "Флэр-Тауэр". Осмотрели квартиру жертвы.
Большинство людей спросили бы, что они нашли, но только не Эйсли; он, похоже, начинал интересоваться людьми только после того, как у тех останавливался пульс.
Нэш тоже вошел из коридора, держа в руках недоеденный батончик "кит-кат".
- Тебе лучше? - спросил его Портер.
- Не дави на меня; я со вчерашнего дня не был дома. И сигареты все вышли.
Эйсли встал.
- Наденьте оба перчатки. И идите за мной.
Они прошли мимо стола, вошли еще в одни двойные двери и очутились в большом смотровом зале. Шаги гулким эхом отдавались от бежевого плиточного пола - такой же плиткой до половины были выложены и стены. Верхнюю половину выкрасили белой краской. Над головой ярко горели лампы дневного света; отражаясь в дверцах шкафчиков из нержавеющей стали, свет становился ослепительным.
Когда они вошли, им показалось, что здесь градусов на двадцать холоднее, чем в коридоре. В зале было так холодно, что изо рта вырывался пар. Руки покрылись гусиной кожей.
На столе посреди зала лежал обнаженный труп; над столом висела большая круглая хирургическая лампа с ручками по обе стороны. Лицо трупа было накрыто белой простыней. Большой Y-образный надрез начинался в районе пупка и разделялся у грудных мышц.
Портер пожалел, что не запасся жвачкой: она хоть немного отбивала специфический запах.
- Там наш мальчик? - спросил Нэш.
- Да, - кивнул Эйсли.