– Вы это напрасно… Герцог Упп… он шутить не любит…
Я удивленно посмотрел на него.
– А мы так шутить очень любим! Мы тут и собрались единственно, чтобы нашутиться всласть! Сейчас разнесем этого герцога по камешкам – вот будет весело! – Потом я сделал жест Маэда и вышел в соседнее помещение.
– Так, Маэда, похоже, что мы влипли в какую-то политическую борьбу, и в ближайшие полчаса нас начнут сравнивать с землей имеющимися в их распоряжении средствами. – Воспользовавшись паузой, я открыл банку пива "Циндао" и выпил единым глотком. – Поэтому распоряжение будет такое: берите с собой мисс Энмайстер и лезьте в подпол, там есть дивный тайный лаз, помните? – Еще бы Маэда не помнил этот подкоп: удивительно грамотное сооружение, чуть ниже человеческого роста, ведшее в развалины на соседней улице; мы нашли его с помощью электроники во время первого обследования дома. – По возможности незаметно проберитесь к Гиги и сидите в полной готовности. Ясно? – спросил я, заметив, что Маэда колеблется. – Мне светлейший князь вас рекомендовал как крайне способного человека, между прочим…
Этот аргумент убедил Маэда. Он кивнул.
– Если в том будет необходимость, покиньте сей замечательный город, не дожидаясь нашего с Кэ-и возвращения. И свяжитесь с метрополией… скажите так: появилась корова вертикального взлета, шериф поймет. И – ради бога – не выходите в эфир на человеческом языке!.. А теперь позовите мисс Энмайстер.
Очень трудно оказалось уломать Лиззи покинуть место предполагаемого сражения, ибо она мечтала лично прострелить задницу господину Уппу – я потратил на уговоры драгоценных пять минут. Правда, снаружи все это время по дому лишь вели стрельбу из автоматического оружия, и очереди были бестолковые и беспорядочные, что, конечно, объяснялось тем потрясением, в которое поверг нападающих выстрел Маэда по танку. Наконец дверь в подвал закрылась, и я облегченно вздохнул.
– Потомственный господин Кэис! Чувствуете ли вы в себе достаточно сил для того, чтобы повести бой с этой бандой жуликов за попранную дворянскую честь? – спросил я господина Кэ-и, размахивавшего мечом посреди залы. Граф Пастус дрожал на бочке, прикрыв голову руками.
– Н-да. – Господин Кэ-и приостановился. – Мы их всех порубим. – И он снова принялся за свои упражнения.
15
Эх, славно мы порубились!.. Что ни говори, а за самое короткое время пребывания в Сарти я настолько проникся господствующей здесь идеологией, что уже и вправду с наслаждением думал о возможности помахать мечом и побить всякие морды. Согласитесь, приятно дать в рожу человеку, если он этого уже давно заслуживает! А в Сарти почти все заслуживают. Один потомственный дворянин Коитус чего стоит!.. Кстати, о потомственных дворянах.
– Господин Кэ-и, как вы там? – спросил я, приподняв голову.
– Ничего, спасибо. Только рука что-то болит. А вы?
– Аналогично.
Мы лежали в полумраке на грязном каменном полу местного каземата, связанные толстенными веревками так, что из-под веревочных колец торчали только головы да ноги ниже колена. В каземате воняло застоялым дерьмищем.
– Слушайте, господин Кэ-и, вы не пробовали перегрызть эти канаты? – снова поинтересовался я.
– Пробовал. Не получается, – отвечал он, ногой тщетно отбиваясь от наседающей сбоку крысы.
Я перекатился по полу поближе к господину Кэ-и и отразил нападение крысы.
– Их тут много, – заметил господин Кэ-и и улыбнулся весело. – Они нас сожрут.
– Это будет очень и очень жаль.
Ну, кто мог подумать, что герцог Упп подгонит еще десяток танков и что ему придет в голову обстрелять наш особняк с тыла? Конечно, когда вокруг все начало рушиться и падать, мы еще вполне могли рубиться, и не иссяк еще порох в пороховницах, но когда, сметенный залпом, второй этаж в лице отдельных обломков и кусков чего-то твердого рухнул прямо на нас, я отключился, да и господину Кэ-и повезло не больше моего, и в это время – как саранча на беззащитное поле – налетели вонючие воины, похватали обоих, пользуясь нашей беспомощностью, запеленали в грубые, волосатые веревки и бросили в узилище.
Снова набежала крыса, на сей раз с приятельницами. Они смело ринулись на наши ботинки, но Кэ-и, защищенный мною сбоку, надавал крысам по мордам, и они позорно отступили.
– Враг бежал! – заметил господин Кэ-и. – А что, если нам по очереди кататься по полу и давить этих хвостатых стагнационистов?
Мысль оказалась неплохой, и через десять минут таких упражнений мы задавили четырех крыс, а прочие в ужасе попрятались.
Вдруг где-то вдали тоскливо заскреб ключ в ржавом замке, заскрипела дверь, и некто забухал сапогами по лестнице, ведущей в камеру. Луч света от большого электрического фонаря вторгся в помещение и пал на нас, ослепив на время. Раздался резкий неприятный голос сказал:
– Эй вы, вставайте живо, и пойдем.
– Как же мы встанем, если у нас руки связаны? – резонно заметил господин Кэ-и и тут же получил сапожищем в бок.
– Поговори у меня…
Пинками нас подняли и направили к лестнице, но веревки так стягивали ноги, что идти представлялось задачей почти непосильной, и господин Кэ-и тут же грохнулся вниз. Ласковый тюремщик, угрожая разбить ему всю морду, спустился за ним и приволок за ноги обратно. При этом голова господина Кэ-и билась о ступени.
Потом мы долго и трудно семенили по длинному и темному коридору с осклизлыми стенами, сопровождаемые тюремщиком, пинавшим нас при каждом удобном случае. Близ удивительно новой железной двери он остановился, почтительно постучал и дверь приоткрылась.
– Идите, предатели, – проворчал он.
Не желая получить дополнительного пинка, я не стал разубеждать его в том, что я не предатель, а молча прошествовал (если только это слово соответствует тем телодвижениям, которые мы с господином Кэ-и были вынуждены проделывать) в открывшуюся дверь.
Это была замечательная, но безлюдная и мрачная комната, со сводчатого высокого потолка которой свисал на цепи крюк, вымазанный в засохшей крови. Помимо крюка тут были также столы, заваленные ржавыми от крови же клещами и прочим пыточным инструментом самого отталкивающего вида. В стене, как и положено, торчал факел и освещал всю эту преисподнюю неровным светом.
– Обратите внимание на крюк, потомственный дворянин Кэис, – сказал я господину Кэ-и, – сейчас нас на него будут по очереди вешать.
– Н-да, – согласился Кэ-и, задрав голову и разглядывая крюк с интересом археолога. – Только… какой-то он грязный.
– Ну конечно, ведь на него все время кого-нибудь вешают! – весело сообщил я.
Однако вешать нас пока никто не собирался. Отворилась железная дверь, и явился шкафообразный молодец в изящной кожаной одежде на два размера меньше, чем нужно. Лицо у молодца было самое тупое, а взгляд – просто бессмысленный. Молодец, не говоря ни слова, подошел к нам и, без затруднения взяв под мышки, вынес в узкий коридор без окон.
Несмотря на все неудобство такого способа перемещения, я успел заметить, что стены коридора увешаны вполне приличными коврами, да и пол тоже устлан новой ковровой дорожкой. Дерьмом почти не воняло, и чем дальше продвигался, равномерно покачивая нами, квадратный молодец, тем свежее становился воздух.
Вскоре молодец подошел к некоей дубовой двери с блестящей металлической ручкой; у двери стоял вполне приличный господин в новом пиджаке и с матово отсвечивающим пистолетом-пулеметом "Узи" в руках.
Господин распахнул дверь, и молодец легко зашвырнул нас открывшуюся комнату. Я довольно сильно ударился головой, но когда пришел в себя, то увидел, что мы попали в светлую, чистую, роскошно убранную залу, в дальнем углу которой стоял массивный стол с бумагами и целым выводком чернильниц и фигурных пресс-папье, а у стен – шкафы с книгами.
Приглядевшись повнимательнее, я углядел за столом худосочного господина – того самого, что недавно перед нашим домом совещался с графом Пастусом: то есть герцога Уппа.
Рядом со столом примостился на стуле еще один господин с вялым, бледным лицом, и совершенно лысый. Господин был скромно одет в черный вельвет и курил короткую трубку; клубы дыма восходили к потолку и исчезали где-то в вентиляционной отдушине. Временами этот бледный тип подносил к губам чашку и что-то оттуда пил, судя по запаху – кофе.
Герцог Упп, между тем, сидел, опершись на локти и пристально нас с господином Кэ-и разглядывал.
– Ну, и долго еще вы будете пялиться на двух потомственных дворян, вы, придурок! – обратился я к герцогу Уппу, не повышая голоса. – Я бы на вашем месте помог нам подняться, развязал, дал бы меч и сам тоже приготовился к поединку, ибо только дуэль может разрешить возникшие между нами разногласия.
– Н-да, – подтвердил господин Кэ-и и с удовольствием плюнул на дорогой ковер. – Я вижу, вас тут двое, так что и мне пожалуйте меч. Даже если этот господин и не потомственный дворянин, а какой-то ублюдок, я все равно с большим удовольствием сделаю из него фарш. – И господин Кэ-и снова плюнул на ковер.
В ответ на эти слова герцог Упп неожиданно рассмеялся мелким противным смехом. Его приятель, даже не взглянув в нашу сторону, продолжал невозмутимо курить трубку.
– На вашем месте, – наконец отсмеявшись и утерев кружевным платочком страческую слюну, скрипучим голосом сказал нам герцог, – я бы так не разговаривал. Вы что, не имеете представления о том, куда попали и кто я такой?
– Ну почему же, – возразил я. – Мы имеем о вас достаточно представления, чтобы прийти к выводу: вы жалкий недоумок, который врывается в чужие дома и вяжет веревкой благородных людей, а также позволяет всякому дерьму пинать их ногами.
Видимо, мой ответ все же задел герцога. Он нервно поерзал в кресле и продолжал:
– Напрасно вы мне грубите. Я могу вас и безо всяких бесед отправить в яму к крысам. Вы ведь подлые стагнационисты.
– Что за понос у этого господина в голове? – обратился я к господину Кэ-и. – Что за бред он несет?
– Он, видимо, думает, что ему все можно, – отвечал господин Кэ-и. – Но он не знает, как глубоко он ошибается.
– Довольно! – неожиданно возопил герцог тонким голоском и прихлопнул по столу хилой ладошкой. – Довольно! Я сыт вашими оскорблениями! Мало того, что вы подло пытались реставрировать режим Стагнациев и завести королевство в тупик, так вы еще ранили герцога Папенштока и нанесли мне множество страшных оскорблений! Я, герцог Упп, таких вещей не прощаю никому! – Нижняя челюсть его ходила ходуном от гнева, и слюни летели в разные стороны. – Вас ждет страшная казнь! – Героцог снова выхватил платочек.
– Посмотрите, господин Кэис, что сделалось с человеком! – указал я подбородком на подпрыгивающего герцога Уппа. – Он позволяет себе грозить нам казнью… А за что, собственно?
Я обратился к герцогу:
– За то, что вы повели себя как лошадиная задница и валяете здесь дурака вместо того, чтобы, как и пристало, взяться за меч и доказать, что вы более правы, чем я? В чем вы нас обвиняете?
– Вы обвиняетесь, – вступил в разговор курильщик трубки, – в совершении покушения на государство в лице их величества короля Мандухая и в желании восстановить на троне подлый род Стагнациев. Вам этого мало?
– Господин Кэис, – сказал я своему напарнику, мучаясь от того, что голос этого бездушного курильщика был странно мне знаком. – Когда это мы покушались на власть любимого нами короля Мандухая, которого мы обожаем до глубины души и даже проливали за него кровь?
Господин Кэ-и сделал недоумевающее лицо.
– Вот видите, господа, вы ошибаетесь.
– Ваша вина доказана! – снова завопил герцог. – Вы подлые предатели, и вас казнят лютой казнью.
– Неужели? – удивился я. – Тогда какого дьявола вы нас сюда притащили?
– Мы думали, а, может, вы раскаетесь, – снова вступил бледнолицый курильщик, и тут я понял, что его голос (как две капли воды!) похож на голос улетевшего от нас в неизвестность на ракете господина Вайпера.
– А действительно, – внезапно успокоившись, заметил герцог Упп и снова уселся за свой стол. – Потомственный дворянин Зух, возьмите этих людей. Может, у вас они и вправду раскаются.
16
На помощь был призван все тот же квадратный субъект с мутным взглядом. Мы снова оказались в гостеприимной комнате с крюком, но, против моих ожиданий, не остались в ней для всяких мучений и пыток – Зух открыл очередную железную дверь и повел нашего носильщика куда-то налево и круто вниз.
На глубине метров, наверное, пятидесяти пришлось остановиться у очередной двери, которую охранял юноша с автоматом Калашникова в руках и в знакомой по Арториксу военной форме. Он посторонился, и мы попали в очередной, на сей раз совершенно цивилизованный коридор, отделанный пластиком приятного серого цвета. Сверху лился мягкий свет.
В похожей на библиотеку комнате носильщик сгрузил нас на пол и деревянными шагами удалился прочь.
Господин Зух уселся в кресло, извлек из кармана свою трубку, неторопливо набил ее табаком и закурил.
– Только, пожалуйста, не плюйте на пол! – мягко попросил он господина Кэ-и, который как раз намеревался это сделать. Господин Кэ-и посмотрел на него и отчего-то воздержался.
– Кстати, Вайпер, – обратился вежливо я к Зуху. – Какого черта вы уволокли с собой кольт достопочтенного господина Леклера? Владелец очень переживает. Это славное оружие много и верно служило ему в старые, добрые времена, Жак им необычайно дорожит, хотя уже давно и не пользуется. Он прикипел сердцем к этому кольту. Вы сильно рискуете.
Как следует затянувшись, Зух выпустил дым и потянулся в кресле. Господин Кэ-и недоуменно на меня смотрел.
– А вы знаете, милейший инспектор, где у нас работает господин Стэн Шатл, тоже весьма догадливый и исполненный всяческих достоинств человек? – спросил Зух голосом Вайпера, глядя на меня в упор совершенно невайперовскими глазами. – Господин Шатл трудится на рудниках, там он, размахивая кайлом, увеличивает серебряные запасы Сарти. Не правда ли, достойное занятие для любознательного человека? – И Зух посмотрел на нас с любопытством.
– Джентльмены, может, вы объясните… – вступил тут господин Кэ-и.
– Господин инспектор на досуге расскажет вам, – не глядя на него, добрым голосом заметил Зух.
Потом он поднялся, подошел к нам с господином Кэ-и и достал из кармана нож. Щелкнуло лезвие. Зух нагнулся и, прежде чем начать резать веревки, спросил:
– Вы ведь не будете меня бить, душить или еще как-нибудь убивать? Обещаете не драться?
– Обещаем. Хотя меньше всего хочется вам обещать именно это, – дипломатично отвечал я, и Зух-Вайпер принялся пилить путы, нас связывавшие.
Нож у него оказался отменно острый, и через минуту веревки свалились на пол, а мы с господином Кэ-и, размяв наскоро затекшие члены, опустились в предложенные нам кресла.
Зух тем временем нажал кнопку на столе, в серой обивке открылась невидимая дверь, и в помещение проникла девушка ослепительной красоты, но в военной форме. Зух-Вайпер молча указал ей на веревочную кучу, девушка подхватила ее и удалилась.
– Направо от вас, инспектор, холодильник, и вы там найдете ваше любимое циндаоское пиво. Угостите и вашего спутника, – молвил Зух, не выпуская из зубов трубку. Я последовал его совету и достал две бутылки холодного пива.
– Ну, и что теперь? – спросил я, метко бросив крышечку в пепельницу на столе. Зух проследил полет крышечки взглядом. – Не беспокойтесь, мы выпьем из горлышка. Так вкуснее, – остановил я его поползновения предложить нам стаканы.
– Как угодно, – мягко улыбнулся Зух. – А что теперь? Да ничего, собственно, – продолжал он. – Вы мне не нужны. Пытать я вас, как вы догадываетесь, не буду. – Зух поднялся, подошел к столу, открыл ящик и стал там неторопливо копаться. Господин Кэ-и посмотрел на меня с укором. Я отрицательно покачал головой: ведь мы обещали Зуху не душить его. Пока не душить. А тот извлек из стола блестящий кольт Леклера.
– Отдайте, пожалуйста, владельцу с моими глубочайшими извинениями и выражением глубочайшего почтения. – Он протянул мне револьвер. – Да, тут еще патроны в мешочке. Вот… Не беспокойтесь, я из них не высыпал порох. Еще раз извините. Это не я. Это один из моих… э-э-э… слишком ретивых подчиненных. Увидел – висит на стенке блестящая штучка, ну и не смог удержаться. Болван. Я его наказал.
– Ну-ну, – заметил я.
– И, кстати, ваш золотой перстень с вензелем, господин инспектор. Возьмите. Эти обормоты сняли его с вас. – Зух сделал плавный жест трубкой в сторону двери, из-за которой мы пришли. – Вон в том чемодане у стенки – ваша замечательная одежда тумпстаунского изготовления и прочая амуниция, включая и оружие. Пользуйтесь.
В полном, признаться, недоумении я открыл указанный чемодан и действительно нашел там все наше мерзкое барахлишко – чистое и благоухающее.
– А как же задетая фамильная честь? – поинтересовался господин Кэ-и, вешая себе на шею золотую цепь.
Зух поморщился.
– И что вы скажете герцогу Уппу? – продолжил я мысль коллеги.
– Герцог Упп будет знать, что я вас проверил и нашел донос о вашем стагнационизме чистой ложью. А то, что я отпустил вас на свободу… – продолжал невозмутимо Зух. – Ну что ж, герцог покричит, потопает ногами, но смирится. Я имею на него некоторое влияние… Однако вы его называли всякими словами, и поэтому хочу вас предупредить: может так статься, что раз в день вас будут навещать всякие графья и прочие потомственные дворяне со слугами и вызывать на смертельную дуэль. В ваших интересах ничего им не отрубать, – снова улыбнулся непостижимый Зух. Потом простер руку в сторону двери за столом. – Вам сюда.
– Последний вопрос, – остановил я его. – Зачем вы все это делаете?
– Хороший вопрос. – Зух флегматично пожал плечами. – Я же вас не спрашиваю, какого черта вам нужно в Сарти. Я даже не требую, чтобы вы вернулись в Тумпстаун. Я просто отпускаю вас и снимаю обвинение в стагнационизме. Зачем нам ссориться? Я очень хочу, чтобы вы сделали из моих поступков правильные выводы. Сарти – не ваша территория, не так ли? Так к чему вам вмешиваться? Тут такая помойка… – И он вторично пригласил нас с господином Кэ-и к двери.
В это время позади раздался шорох.
Стоя на пороге, я оглянулся, и, хотя Зух и загораживал собой комнату, увидел, что в дальнем углу стоит Вайпер и улыбается своей идиотской улыбкой.
17
Прежде чем я успел среагировать на появление Вайпера и выхватить, например, револьвер Леклера, потомственный дворянин Зух с неожиданной силой, которой в помощь было небывалое изумление, охватившее меня, вытолкнул меня купно с господином Кэ-и в короткий коридор, и сила толчка была так велика, что мы, распахнув собой очередную дверь, вылетели наружу – на волю, под серое небо, и покатились куда-то вниз.
Перекувырнувшись пару раз через голову и приобретя подобающий потомственному дворянину налет грязи на одежде, я шлепнулся прямо в лужу, и тут же рядом приземлился господин Кэ-и, успевший до половины выхватить меч из ножен.
Упали мы в довольно глубокий, но крайне запущенный ров – по счастью, без воды. Верху возвышалась стена замка, сложенная из огромнейших, грубо отесанных глыб – ни двери, ни какого другого проема в ней не было видно. Книзу стена плавно исчезала в грунте – именно по этому откосу мы и прокатились, падая; противоположная же сторона рва была вполне отвесная. Господин Кэ-и забрался в исследовательских целях по откосу к стене и простучал стену рукояткой пистолета в поисках пустот. Безрезультатно.