Минут пять я безнадежно жал кнопку звонка - в квартире никого не было. Это был совсем неожиданный прокол: в моей бывшей резиденции всегда толклись на кухне три-четыре бабки. Я вышел на улицу, обогнул дом со двора. Когда-то я вылезал из коридорного окошка своей квартиры на крышу соседнего дома - мне надо было незаметно выбраться из своего жилища.
Сейчас передо мной была обратная задача. Но эта операция среди бела дня грозила роковыми последствиями - меня запросто могли прихватить за попытку совершить квартирную кражу. Эти опасения остановили меня ровно на пять секунд. Я поднялся по "черной" лестнице на чердак, вылез на крышу и, стараясь не соскользнуть с ее покатой поверхности, добрался до стены "своего" дома. Хлипкая форточка легко подалась под моей ладонью…
Ирка не сменила замок в своей комнате, я знал секрет его отпирания без ключа - черенком столовой ложки, которую я нашел в раковине на кухне в ворохе грязной посуды.
Сбросив кеды, я подтянулся на руках, оттолкнулся ногой от пианино и вспрыгнул на полати. Я сразу увидел стопку отцовских книжек, аккуратно перевязанных Ириной. Под веревкой торчала бумажка с надписью "Сашины книги". Я вытянул связку из-под вороха старых нот, хлопнув по ней, подняв столб пыли, и увидел Ирину. Она стояла внизу и смотрела наверх, нисколько не удивляясь моему странному местонахождению. Кошачьи глаза ее смеялись и сияли, словно язычки газовой горелки. И мне вдруг совершенно расхотелось идти к букинисту, страховать Женьку у афганского посольства и вообще заниматься какими-то делами, кроме одного: мне хотелось остаться в этой комнате со старым тети Клавиным пианино, сидеть на узеньком Иркином диванчике и смотреть ей в глаза. Я сбросил книги на пол, не очень ловко шлепнулся на пол сам, стесняясь своих не совсем свежих носков.
- Прости, Ириша, за взлом твоей комнаты…
- …столовой ложкой! - засмеялась Ира. Я взял ее за руки и потянул к себе.
- Саша…
- Я не Саша, а идиот, все время был идиотом… Я целовал ее послушные и неопытные губы и все крепче прижимал к себе ее легкую фигурку. Я никогда, никогда не испытывал такого нечаянного счастья, как сейчас, стоя в одних носках в этой обветшалой комнате, где прожил когда-то шесть лет и где теперь жила Ирка, которая безответно любила, меня всю жизнь.
- Тебе… надо… уходить… Саша… - еле слышно сказала она и обняла меня за шею. - Я не хочу… чтобы ты уходил… но тебе надо… я знаю…
- Ты понимаешь, нам нужны деньги. У нас очень глупая история получилась - проваливается серьезная операция.
- "Фауст"! Ты говорил, что ваша операция называется "Фауст".
- Это Меркулов так ее назвал. Вообще-то никакой операции "Фауст" не существует, - говорил я, зашнуровывая кеды. - Пойдем со мной к букинисту, если у тебя есть время.
У Ирины для меня всегда было время.
- А ты знаешь, что такое Фауст по-немецки? - спросила Ирка, сбегая легкими шагами по лестнице. - Это всего-навсего кулак. Причем на немецком языке кулак - женского рода. Знаешь, я всегда путала склонение этого кулака в школе. Как-то привыкли думать, что это мужчина. Я - имею в виду Фауста Гете. И я никак не могла переключиться. Мне даже было смешно - мужчину назвали словом женского рода…
- Да, вот книжечка рублей на семьсот потянет, - говорит букинист, откладывая в сторону книгу Гана "Конструктивисты" - харьковское издание 22-го года - это вам не шутка. И вот эти книжечки об имажинистах господина Крученых - по сто рублей за штуку хорошо пойдут… "Гравюры на дереве" издания "Алконоста", Петроград, 21-й год. Стихи Кустинова… Да это целое состояние. Частным образом вы бы за них, конечно, больше взяли. А так я вам больше чем тысячу семьсот за все дать не могу. Приходите в понедельник, я вам денежки приготовлю.
- Как - в понедельник?! Мне срочно надо, сегодня! Сейчас!
- При всем моем к вам расположении, Александр Борисович, сегодня не могу - касса уже снята инкассаторами, денег в магазине нет.
Полный провал… Уж лучше бы Грязнов поехал по своим "клиентам", ну не отработали бы мы сигнализацию, а тут полный провал…
- А если частным образом? - услышал я Иринин голос.
- Что значит - "частным образом", прекрасная фея? Я государственный служащий, и ваш молодой человек потом меня же и… Как когда-то нашего директора.
- А вы их у меня купите. Молодой человек об этом не будет знать. Его здесь и не было.
Я видел, как у букиниста загорелись глаза, и подлил масла в огонь:
- И фея уступит их вам за тысячу пятьсот.
- Не знаю, право, найду ли я у себя такие деньги…
- Да найдете, найдете… Поищите получше и не спеша, - успокоила букиниста фея.
- Вот ведь заморочка какая вышла, - говорит Жуков, - они там перепутали все на свете - денежки с меня взяли, а через судоисполнителя их не оформили, а моя баба рада стараться - и получить денежки по дубликату исполнительного листа по второму разу, и мне насолить… Ну фиг с ней. Я сегодня звонил Анаит, она перепроверила вчерашний разговор с моими хадовскими дружками - Серого действительно в Кабуле сейчас нет, он в Пакистане, проводит сногсшибательную секретную операцию - делает секир-башка какому-то крупному пакистанскому чину…
Я включаю сирену в оперативной милицейской "Волге", жму на педаль газа из всех сил, превышая в центре Москвы все допустимые скорости, благо мне это разрешено милицейскими правилами.
16
- Тебе не о чем беспокоиться, Женя! - говорила Романова, снаряжая Жукова на "афганскую операцию". - Микрофончики тебе ребята из дивизиона рассовали по всем карманам. Слава и Саша будут сидеть в фургоне "телевидения" и слушать и писать все, что будет происходить в метре по твоей окружности. Трояну тебя представит начальник Первого спецотряда из вашего министерства: мы проверили - он знаком с Трояном по Афганистану, где часто бывал по различным делам. Я обо всем с ним договорилась. А там я целиком и полностью полагаюсь на твою хватку оперативника. Главное - не торопи дело…
Романова организовала эту операцию действительно, как "в лучших домах Лондона". Подъехав к зданию афганского посольства, Жуков отвалил от нас - присоединился к делегации своего министерства - Минспецмонтажстрой застраивает разрушенный Кабул и поэтому был приглашен послом в первую очередь. А мы с Грязновым вклинились в группу дивизиона слежки Главного управления внутренних дел Москвы. Чтобы усыпить бдительность чекистов - они работали как в самом посольстве, так и на улице, - начальник дивизиона слежки объяснил "смежникам", что особая бригада управления, натасканная на борьбу с терроризмом, будет дежурить возле здания Посольства. Ее цель - ликвидация любого эксцесса, который может возникнуть в округе. И еще он сказал, что эта "натасканная бригада" не просто отстоит вахту, сменяя друг друга, не только до тех пор, пока не уедет наш генсек, но и то время, пока здесь будет находиться наш высокий гость - генсек Народно-демократической партии Афганистана…
Такая теплая забота о двух генсеках так растрогала комитетское начальство, что, проходя мимо нашего фургона, высокий комитетский генерал, видимо, отвечающий за вопросы безопасности афганского посольства, просунул свою птичью голову в салон "телевидения".
- Молодцы, муровцы! Спасибо за второй заслон!
"Афганская операция" проходила на удивление успешно. В восемь с минутами к посольству подкатила дюжина лимузинов, прибыл наш генсек и с ним окружение. Около часа длилась суматоха приема, затем генсеки удалились поговорить с глазу на глаз. В эти минуты, судя по "шумам", которые слышались из динамиков, к Трояну подкатился его знакомый по Афганистану - начальник первого спецотдела Минспецмонтажстроя, отставной гебешный генерал. Завязав беседу и представив Жукова Трояну начальник спецотдела пожаловался на слабый мочевой пузырь и удалился на минуточку - что ж, такое с каждым может случиться, тем более с отставным гебешным генералом.
И мы ясно услышали голос Жени Жукова.
- Добрый день, Малюта! Двадцать шесть я шесть.
- В чем дело? Кто вы такой?
- Ты забыл сказать отзыв.
Долгое молчание. А может, это нам только показалось. И наконец.
- Шесть и двадцать шесть.
- Вернее… Пугаться не надо. Фамилия моя - Жуков, это ты слышал от предыдущего оратора…
Голоса Жукова и Трояна растворились в шуме и снова выплыли минуты через две:
- Он приказал помочь тебе с транспортом… У тебя проблемы. Знаю. А у меня - разнарядка. Завтра получу на ЗИЛе колонну грузовиков…
- Так…
- И смогу парочку уступить. Дать на время. Чего молчишь, Малюта? А?
- Мне надо идти. Времени для разговора нету. Давай встретимся завтра. Завтра я раньше освобожусь. Шеф уезжает на дачу. В семь мы можем встретиться в Манеже. Сейчас там выставка Глазунова. Много народу, это удобно. Вот в вестибюле и встретимся в девятнадцать ноль-ноль.
Жуков покинул посольство вместе со "своими" - начальником Первого спецотдела и еще двумя членами коллегии министерства и, распрощавшись с сослуживцами, зыркнув по сторонам - нет ли за ним слежки? - юркнул в наш "телевизионный" фургон.
Поздним вечером мы сидели втроем в этом подслушивающем "центре" на колесах и жевали довольно вкусные пирожки с рисом и яйцами (их в неограниченном количестве поставляет теперь Грязнову в обмен за "любовь" его новая пассия - завпроизводством какой-то фабрики-кухни) - закусывали после принятия на троих бутылки "Пшеничной", перекупленной с наценкой Грязновым у одного из "топтунов" из дивизиона слежки.
Жуков анализировал свой разговор с Трояном:
- Понимаете, ребята, мне показалось, что он мне не поверил… Вернее, сделал вид, что поверил, а сам заподозрил чернуху в моих словах. И, как пить дать, он будет теперь меня щупать. Наверняка позвонит в Кабул - перепроверит мои слова.
Наведет справочку у "братьев", у моих деятелей в тресте и в министерстве… Одним словом, кое-что поспрошает…
- Погоди, дед, паниковать, - перебил его Грязнов, - может, это тебе показалось, что он заподозрил чернуху?
- Не показалось…
- Тогда что? Отменяем операцию? Я имею в виду внедрение Женьки в банду? - мельком взглянув на Жукова, спросил я.
- Понимаешь, Саша, это не имеет значения, - сказал Жуков, откусывая полпирожка, - поверил ли он мне или нет… Я не наследил и никакой компры за мной нет, ни в Кабуле, ни в Москве - на легавых я работать не стану, коль меня из МУРа поперли, наоборот, зуб точу… А в "братство" меня запросто могла принять "первичная организация" - думаю, что свою структуру они с КПСС слизали… А вхожу ли я в "Афганское братство", Малюта не дознается… пока в Кабуле нет Серого.
- А когда он вернется? - спросил Грязнов.
- Сказали, не раньше пятницы.
- Значит, у нас есть целые сутки. Даже больше.
- Всякое может случиться. Вдруг этот Сергей раньше вернется. Или позвонит в Москву откуда-нибудь. Твое внедрение, Женя, все же опасная штука! - резюмировал я. - Возьмут, отвезут за город и шлепнут…
- А что в нашей жизни не опасно? С незнакомой бабой переспать и то опасно, - рассмеялся Жуков.
Грязнов разлил по последней в бумажные стаканчики:
- Кончай трепаться! Надо дело сварганить… И живым остаться. А это зависит от того - связывает ли Троян появление на горизонте Жукова и арест Валета. Вот в чем вопрос!
Он взглянул на Жукова и спросил:
- Ну так что, Евгений Иванович, рискнем, как в старые времена, где наша не пропадала, а?!
Евгений Иванович уверенно тряхнул кудрями и, запрокинув голову, высадил одним махом остатки водки.
Я обратился к Грязнову:
- Слава, в наших интересах иметь завтра разработку на этого Трояна. Ее надо иметь до засылки Жени в стан врага. Сделаешь?
Грязнов молча кивнул головой.
- Ириша, ты еще не спишь? Я просто так звоню.
- Ты успел?
- Куда?
- С деньгами?
- Успел, успел. Что ты делаешь в субботу?
- Мы с Лелей и Лидочкой Меркуловыми идем в Лужники на фестиваль. А потом ничего… - Позвони мне, когда освободишься.
- Только не отключай телефон, - смеется Ирка, - и привет Фаусту…
"Только не отключай телефон"… Ваня пришел утром - "Телефон у тебя не работает". Бунину кто-то позвонил и сказал, что у Турецкого не работает телефон. Но ведь я включил телефон, когда Ирка прибежала, еще ночью… Когда ко мне пришла Лана, я выдернул провод из гнезда. Я всегда так делал, когда у меня была Лана. Лане было известно, что я снова сунул вилку в розетку! Но им было известно, что я отключил телефон! Я сказал тогда Лане: "Завтра в двенадцать мы собираемся в прокуратуре". Значит, это она… Опять она… Неужели она хотела убить меня вместе с Ваней Буниным? Но может быть, она не знала, что они хотели нас уничтожить? Просто выполнила их волю: сказала, что мы едем в прокуратуру к двенадцати часам, и все? Я очень хотел поверить в такую версию, но не мог: я был уверен, что она планировала эту акцию вместе с ними, ведь только она одна знала, что телефон не работает, вернее, думала, что не работает.
А Ирка смешная… "Привет Фаусту". Фауст по-немецки кулак. Женского рода. А мы привыкли думать, что Фауст мужчина. Мы привыкли думать… Люда Корабельникова: "Мне кажется, он гомосексуалист"… Ляля Истомина: "Вроде бы он педик"…А если он вовсе и не педик, и не… мужчина?! Мы говорили - второй убийца. Утверждали - двое парней в черных куртках позвонили в квартиру Лагиных… В руках у одного был зонтик. "Разве тогда уже шел дождь?" Люда Корабельникова: "Да, шел очень сильный дождь". Я посмотрел тогда на часы - Лана спросила, который час, - было два часа ночи с минутами. Я слышал, как зашуршал дождь по листве и машины на перекрестке начали взвизгивать тормозами на мокром асфальте. Может быть, на Ленинском проспекте дождь пошел раньше?
Я никогда не ожидал, что метеорологическая служба работает с такой точностью.
- Осадки в районе Большой Москвы наблюдались повсеместно в ночь с 13-го на 14-е июня 1985 года с 23 часов 50 минут до нуля часов 25 минут и затем с семи часов утра - непрекращающийся дождь в течение…
- Вы уверены, что около двух часов ночи или в начале третьего на Фрунзенской набережной не было дождя?
- Повторяю: в интервале с нуля часов 25 минут до семи часов утра осадков в районе Москвы не зафиксировано…
Может быть, они все-таки ошибаются, с тоскливой надеждой подумал я и почувствовал, как липкие щупальца страха обволакивают сердце…
Я погасил свет и сидел неподвижно в кресле, закрыв глаза. Я должен вспомнить. Я должен вспомнить все, как было… Я не хотел вспоминать, я боялся вспомнить то, с чем невыносимо будет жить. Но я должен был это сделать: "Ким, я найду его"… Я должен вспомнить…
...Я проснулся тогда от непонятного звука. И подумал, что звук мне приснился, потому что это был очень знакомый звук, который не мог возникнуть наяву. Лана была рядом, а за окном шумел дождь. Лана спросила шепотом: "Который час?" Нет, нет: "Сколько времени?" Я думал, что было часов двенадцать, мне казалось, что я спал очень недолго. И когда зажегся свет, то удивился: на стенных часах было больше двух часов.
Теперь я знал, что это был за звук - трак-трак-трак… трак-трак-трак. Если пальцем повернуть стрелки часов… Она готовила себе алиби: "Я вернулась домой около трех часов ночи. При необходимости этот факт может быть подтвержден". Потом она оделась, а я снова уснул и не слышал, как она ушла. Во сне я с кем-то спорил, я понимал, что это сон, но никак не мог проснуться…
В тот день, когда я вернулся из Кабула, она ушла от меня, и я слышал через стенку соседней квартиры звуки полночного гимна по радио. Я тогда пытался вспомнить, когда уже так было - Лана ушла, и играли гимн. Теперь я знал, что это было в ночь убийства Ким…
Я зажег свет и достал из портфеля фоторобот второго убийцы. Взял желтый фломастер, каким отмечают в учебниках нужный текст, и неумелой рукой сделал набросок женской прически: пышная челка - на лоб до бровей, закрыть уши, длинные пряди почти до плеч… "Мы привыкли думать, что это мужчина". Я нашел зеленый карандаш, чуть-чуть подзеленил глаза и посадил у затылка маленький зеленый бантик…
17
Утром ко мне зашел Меркулов:
- Саша, вчера без тебя привезли перевод с литовского этого дневника. Я пробежался, по-моему, полная абракадабра! Мысли безумца утомительны для нормального ума. Впрочем, возьми и просмотри сам, может, что-то узришь, а я пойду - у меня сегодня "утро помещика": жалобщиков записалось на прием уйма!
Он сжал мне плечо сильными пальцами и удалился. А я сделал попытку остановить его, чтобы доложить начальству - к каким выводам пришла "моя инспекция по личному составу" в расследовании дела Араловой-Беловой-Аларкиной. В моей голове сейчас бродили мысли, которые вполне могли родиться у Ивонина или Гудинаса: мне хотелось смести с лица земли половину окружающего меня человечества. И мне не хотелось, чтобы Костя сказал: "Саша, у тебя все признаки паранойи"…
Я отложил дневник - все равно ничего не пойму, он писан по-литовски, и развязал серые тесемки папки, в которой находились листы с переводом. Чем дальше я пробегал его глазами, тем яснее становилось: это не дневник в полном понимании слова - это был безумный монолог безумного человека…
"…Мир ждет новый Потоп, мощный, звериный, во сто крат очистительней, чем первый! Новый Потоп придет скоро - со дня на день! Мы - новые центурионы этого Потопа, мы осуществим его! Мы не только братья, мы - сыновья Нового Потопа.
Новой Эры! Мы зажжем факел, и огонь поглотит старый мир. Для чего мы возводим наш новый чертог? Старое здание несовершенно - оно заполнено крысами, змеями, муравьями. Нет смысла жить в этом хаосе нужды, вражды, обмана… Мы - братья, мы - герои, мы - личности, мы… изведем рабство в одни сутки, в один час, в одну секунду… А рабство на земле впиталось в поры, в пот и кровь человечества, оно позволяет в сто раз скорее делать зло, оно не оставляет времени для размышлений: или ты выполнишь приказ, или отправишься в преисподнюю! И после революции, когда мы уничтожим быдло и мыслителей, мы скажем оставшимся правду: мракобесие ушло, мы победили, мир прекрасен!.."
Дальше вроде бы шли стихи:
Где горы мусора, плевелы рабства,
Там мы зажжем свой факел смерти
И главный изверг дал этой чаше
Свое имя, опозоренное в веках.
Дрожите, Цепные псы мракобесия,
Пусть погибнем мы, братья во братстве,
Но наш гений спасет мир!
В таком духе было написано тридцать страниц текста…
Но я не был согласен с Меркуловым, что это белиберда… Я уловил какую - то последовательность в этом тексте. В этом безумии была своя логика, хотя и логика безумца. Меркулов был далек от безумия, а я сам в это утро находился на его грани.
Он, этот Гудинас, знал что-то: не мог не знать. Он был не рядовым в этом братстве. Значит, он мог "знать" способ уничтожения человечества… Недаром писал сокровенное: "Мы - братья, мы - герои, мы - личности, мы… изведем рабство в одни сутки, в один час, в одну секунду". Думаю я, что он имел в виду взрыв, и взрыв огромной силы… Собственно, это не открытие, для этого и накапливается взрывчатка, и нужен транспорт этим типам - Тамерлану и Малюте… Вопрос в другом: где и когда намечают они произвести этот взрыв?
Дневник на этот вопрос ответа не давал. Но я все-таки дочитал этот бред до конца и собрался проанализировать его внимательней, когда в кабинет заявился Грязнов.