Все отметили, что парень очень симпатичный, с правильными чертами лица, такие очень нравятся женщинам. Единственное, что было у него чуть-чуть не в кондиции - разные глаза. Один был зелёного цвета, другой голубого. Все эти смотрины закончились с появлением из кустов ещё трёх действующих лиц. Крупное, мощной лепки лицо начальника уголовного розыска Георгия Георгиевича Косарева выглядело озабоченным, так же как и лицо сопровождавшего его медэксперта Игоря Беленко. Самым спокойным выглядел следователь прокуратуры Сергей Александрович Шалимов. На ходу он запихивал в папку листы протокола осмотра. Подойдя к операм, Шалимов сразу начал прощаться.
- Ну, раз всё готово, то я поеду. Мне ещё сегодня на отвальную к прокурору надо успеть. Сундеева сегодня провожаем.
Мазуров, не знавший таких подробностей, удивился.
- Да, ты что?! И его тоже сняли?
- На следующий день после вашего полкаша. Вы то своему Бате отходную устроили? - спросил Шалимов. Косарев кивнул головой.
- Да вчера. Жалко Малафеева, но что делать. Будем работать с новым начальником.
- Во, дела, а? - продолжал недоумевать Мазуров. - В один день и прокурора и начальника отдел сняли. Город без головы остался.
- Ну, когда в городе такой беспредел, то, что делать? Рубить верха.
Георгиевич, тебя забрать? - Предложил Шалимов.
Косарев отмахнулся.
- Нет, у нас тут ещё море работы. Вообще, то, что там сожгли Нечая и убили мэра это не беспредел. Беспредел, это когда у начальника уголовного розыска нет служебной машины! Что за времена пришли, а?
- Как это машины у тебя нет? - переспросил Рыжов. - А та "шестёрка"?
- Машина есть, бензина нет, - пояснил Косарев. - Кстати - шофёра тоже. А за руль я, сам знаешь, никогда не сяду.
Шалимов откланялся, и, забрав Беленко, отбыл на прокурорской "Волге".
- Ну, что, Георгий Георгиевич? - спросил Рыжов. - Грохнули его?
- Однозначно, как говорит наш всенародно любимый Жирик, - подтвердил Сычёв. - На шее типичные следы удушения. Причём задушили руками, и не на "хомут" его взяли, а спереди! Плюс на лице и теле несколько синяков и кровоподтёков.
- При этом в кармане деньги, на руке часы, пакет этот со жратвой валяется, - продолжил Косарев. - Так что - дело ясное, что дело мутное.
- Ну, кому мутное, а мне уже можно палку в отчёте ставить, - усмехнулся Мазуров, крупный мужчина с длинным, висячим носом с горбинкой и роскошными, чёрными усами. Майор Мазуров в уголовном розыске числился разыскником, то есть искал людей, пропавших без вести, или находящихся в розыске. - Я своего пропавшего уже нашёл.
- Когда жена его принесла заявление? - спросил Колодников.
- Позавчера. Он должен был ночью прийти со смены, а не пришёл. Вот утром она в отдел и прибежала. Говорит, что никогда такого прежде не было.
- И ты принял от неё заявление? - Удивился Колодников. - Три дня же положено…
Мазуров его тут же оборвал: - Ничего не положено, Андрюша! Найди мне этот приказ, где указан срок в три дня? Не было такого приказа. Сами менты его придумали, чтобы задницу со стула не поднимать. Мы обязаны принимать дела о розыске людей в любое время, хоть через час после исчезновения. Я не вы, я сразу такие заявы пускаю в дело.
- Ладно, не в этом дело, - оборвал их спор Косарев. - Надо думать, что нам теперь делать. Михалыч, ты уже наверняка по нему работал. Что-нибудь нарыл?
- Конечно. Круг общения, место работы.
- Так он машинист? Железнодорожник?
Мазуров замотал головой.
- Нет. Во-первых, он ещё стажёр. А во-вторых, этот их маневровый тепловоз принадлежит заводу "Металлопласту".
- Но, базируются они там в депо? - Косарев мотнул головой куда-то в сторону железной дороги.
- Ну да.
- Сколько человек с ним работало?
- Трое, - пояснил Мазуров. - Машинист, помощник и сцепщик. Этот парень был только после училища, яж говорю - стажёр. Одного его ещё на железку не пускали. Так полагается.
- А ты откуда всё это знаешь, Михалыч? - удивился Сычёв.
- Ну, я, во-первых, тоже кончал это же училище. Это потом уж я, после армии в органы ушёл. А во-вторых, я уже опросил его учителя, машиниста.
- Вот, учитесь, орлы, как надо работать! - Косарев назидательно поднял указательный палец. - Труп парня ещё даже не нашли, а он уже свидетелей опросил. И что говорит этот самый машинист?
- Говорит, что в тот день они получили деньги. У Сафронова это была первая зарплата, даже не зарплата, так - аванс. Они его, конечно, раскрутили на магарыч. Гуляли до десяти ночи. Потом разошлись по домам, а Сафронов остался спать в раздевалке. Когда и куда он ушёл, они не знают.
- Адреса их у тебя есть?
- Да, берите. Мне уже не надо.
Мазуров открыл папку, и, порывшись в ней, достал один из листков.
- Этого я отработал, а остальные сегодня должны выйти на сутки. Дома будут только утром. Кому?
Косарев мотнул головой в сторону Колодникова.
- Бери, Андрей.
- Что, опять мне? - скривился Колодников.
- Да. А что ты имеешь против? Участок твой?
- До железной дороги, не дальше.
- Вот и всё. Как раз до железной дороги. Значит - твой жмурик.
- И не могли они его с той стороны железки кончить! - вздохнул Колодников. - Тогда бы парилось второе отделение.
- Не желай ближним своим того, что не хотел бы сам, - назидательно сообщил Косарев. Он был мастер на подобные, хитроумные словооизвержения.
- Сам придумал? - спросил Мазуров начальника УГРО. По опыту и званию они были равны, и это сказывалось и на отношениях.
- Я?! Ты что, Михалыч? Это же Библия. Ты, что, господин майор, библию не читал!?
- Нет, зато я читал моральный кодекс строителей коммунизма и уголовный кодекс, и не один раз. А Библию я буду читать на пенсии.
- Если доживёшь до неё. Как ты работаешь, так сдохнуть можно быстрей, чем получить первую подачку от государства. Сердце то как?
- Да, ничего.
- Вот и ничего.
Оборвав пикировку так же резко, как и начав её, Косарев ткнул рукой в сторону грохочущего за деревьями мимо поезда.
- Так, у нас тут от депо проходит прямая дорога до города?
- Да, - подтвердил Рыжов. Это был его участок. - Они тут всегда и ходят напрямую, до ближайшей остановки.
- Значит - он шёл домой? - предположил Косарев.
- Да, с той стороны это ближайший путь до его дома, - подтвердил Мазуров.
- И тут на него напали грабители, - продолжил Косарев.
- Если на него напали грабители, то почему ничего не взяли? - спросил Колодников.
- Кто бы кто это знал, вопросов бы не было, - усмехнулся Рыжов. - Мы бы его уже взяли и закрыли.
- А пакет этот с продуктами далеко от тела лежал? - спросил Фортуна.
Круглое лицо этого потомка молдован словно было всегда удивлённым. Этому способствовали и круглые же, чёрные глаза, и брови - домиком.
- Метрах в трёх от него, - сообщил Сычёв. - За кустами. От тела его и не видно.
Косарев настаивал на своём.
- Вот - далеко! Если он шёл ночью, то в драке они этот пакет могли и потерять. Парень то был не маленький, рослый парень, да и мускулатура у него развита хорошо. Так просто с ним бы не справились.
- А часы почему тогда не взяли? А деньги в кармане? Там прилично ещё было, половина нашей зарплаты, - возразил Сычёв.
- Тогда, выходит, маньяк у нас завёлся, - хохотнул Колодников.
- Тьфу, на тебя, дурак! - вызверился Косарев. - Только маньяка нам ещё не хватало.
- Нет, а что? Андрей прав, - на помощь Колодникову пришёл Мазуров. - Какие тогда могут быть мотивы преступления? Только маньяк.
- Вот накаркаете вы мне! Премии лишу обоих, - рассердился Косарев.
- Ага, ты только и умеешь, премии лишать.
- Да, а что там со следами? - спросил не знающий всех деталей Колодников. - Есть что?
Сычёв поморщился так, будто его обвинили в чём-то противном.
- Есть там какие-то копыта, да смазанные сильно. Полкаблука я там чужого нашёл, и это всё.
- Плохо искал, - предположил Мазуров. За обившегося эксперта вступился Косарев.
- Да нет, трава там густая. Они, видно, боролись там, на траве. Там вообще ничего нет. А на тропе, там бесполезно что-то искать. Все эти дни дожди шли, так что всё смазано.
Косарев посмотрел на небо, поморщился.
- Темнеет. Николай, ты точно там всё снял?
- Да всё-всё!
В это время на дороге показался ещё один "Уазик", на этот раз не вездеход, а так называемая "булка". За ним грохотал на кочках прицеп с отсутствующим задним бортом.
- О, труповозку уже подогнали, - озвучил общую для всех мысль Фортуна.
Из машины выбрались два милиционера с сержантскими погонами.
- Товарищ майор… - обратился один из них к Косареву. Тот его сразу оборвал.
- Давайте-давайте, забирайте его, и везите быстрей в морг.
Тогда один из милиционеров вытащил из кузова грязное покрывало с явно видимыми бурыми следами засохшей крови. Из кабины выбрался ещё и водитель.
- Нам бы ещё одного человечка, - попросил сержант. - А то втроём тяжело его нести будет по этим кустам.
Косарев развернулся, было, к "Уазику" Колодникова, но водитель, Николай, человек уже в возрасте, уже закричал оттуда: - Нет! На меня даже не рассчитывайте. У меня вот только радикулит прошёл. Я ж надорвусь тут же.
- А вот у нас есть молодая рабсила, - засмеявшись, Рыжов ткнул пальцем в сторону Астафьева. У того на лице сразу появилось обиженное выражение.
- А чё я?…
- Иди-иди, Юра! Помоги людям. Все с этого начинали, и я тоже не один десяток жмуриков перетаскал, - отправил его вслед за сержантами непосредственный начальник - Колодников.
Как и догадывался Юрий, процедура, в которой ему пришлось участвовать, была не очень радостна. Труп машиниста лежал в неестественной позе: спиной привалившись к кусту, голова при этом склонилась на бок, ноги вытянуты вперёд, руки раскинуты назад, как при прыжке в воду. Только глянув на лицо убитого, Астафьев испытал рвотный позыв. Нечто круглое, багрово-синего цвета, с вылезшими из орбит глазами, с вывалившимся изо рта языком. С трудом подавив неприятный позыв организма, Юрий отвёл глаза в сторону, и прислушался, о чём говорят его невольные коллеги по неприятных хлопотам.
- Эк его раскорячило! Он ведь, застыл, поди, уже.
- А как ты думаешь? Третий день, говорят, пошёл. Ещё и холодно. Ночью сегодня минус был. Счас вот в такой позе его и потащим.
- Хватит болтать. Стели, давай. Заваливай его на бок.
Труп действительно завалили на покрывало, но при этом он как-то умудрился провернуться, и лечь, как и был - лицом вверх. Бестолково потолкавшись вокруг тела, милиционеры распределились около покрывала, и потащили несчастного машиниста к своему не очень удобному средству передвижения. Это было не так просто, и тело казалось просто жутко тяжёлым, и почва под ногами скользила. Кончилось это тем, что у самого прицепа Астафьев поскользнулся на колдобине, и свалился как раз на тело убитого, буквально лицом к лицу. Неприятное прикосновение щекой к холодному лбу покойного заставило Юрия тут же вскочить на ноги, но с реакцией желудка лейтенант справиться уже не смог, только отскочил в сторону. Его вывернуло жесточайше, вылетел не только сегодняшний завтрак, но и вчерашний ужин. Всё это вызвало у стоявших кучкой милиционеров одинаковую, насмешливую улыбку.
- Я тоже первый раз как труп сгоревшего увидел, эх, помниться, и блевал, - припомнил Фортуна.
- А я утопленников не люблю, - сказал Рыжов. - Кожа у них такая, зеленая, матовая, неестественная. Не люблю!
На помощь трём остальным грузчикам всё-таки пришёл шофёр "Уазика", Николай. Вчетвером они с матерками закинули тело в прицеп, и вскоре Уазик отбыл в морг. Колодников махнул Астафьеву.
- Юра, поехали.
Уже на ходу он покосился на молодого опера. Лицо того выглядело измученным.
- Ладно, не дрейф! - подбодрил он стажёра. - У каждого бывает такое вот крещение. Счас едем домой к этому машинисту. Надо опросить его семью.
Семья оказалась небольшой - молодая девушка и ребёнок полутора лет от роду. К удивлению Астафьева девушка уже знала, что её мужа нашли.
- Это правда, что Игоря убили? - пролепетала она, только открыв дверь.
- Да, вы сможете проехать, и опознать тело?
Та отчаянно замотала головой.
- Нет, не смогу, я… я умру, там, наверное. Пусть брат его съездит, Вадим.
- Как нам его найти?
- Я телефон вам его дам.
Колодников позвонил по нужному телефону, и брат убитого, Игоря Сафронова пообещал тут же съездить в морг. После этого Колодников начал расспрашивать девушку о муже.
- Скажите, Настя, а у Игоря были враги? Он с кем-то ругался, был в конфликте? На работе, на улице? Может, старые какие счёты? Мало ли чего бывает в жизни.
Она отчаянно замотала головой.
- Нет, он был не такой. Он ни с кем не ругался, его все любили. Мы с ним начали жить ещё до армии, а потом, как он пришёл, уже поженились. Тут вот он окончил техникум, ему так нравилось быть машинистом. Игорю предлагали водить дальние маршруты, но он не хотел нас оставлять надолго. Он так радовался, что сумел устроиться у нас в городе, на этот на наш завод. Машенька болеет постоянно, а он так переживал. Он уже через несколько дней должен был начать работать сам, постоянно. И вот…
Она снова начала плакать. В это время зазвонил телефон. Трубку поднял Колодников. Выслушав говорившего, он обронил только пару слов: - Хорошо, спасибо.
- Брат опознал Игоря, - сообщил Колодников Юрию. - Что ж, распишитесь вот здесь.
После того, как Настя расписалась, Андрей начал прощаться. Уже у подъезда он остановился, закурил свою вечную сигарету, и сообщил своему стажёру: - Есть охота. Может, по беляшу?
- Ты что, издеваешься? - обиделся Астафьев.
- Ах, да! Я и забыл совсем, что у тебя пост. А я, пожалуй, что-нибудь съем. Николай, - скомандовал он водителю, - давай в отделение, но через рынок.
Уже в отделении Астафьев, с отвращением рассматривающий, как Колодников поглощает беляши, спросил: - А, что, мы разве не будем опрашивать эту самую бригаду?
- Будем, но попозже.
- Почему?
- Потому что как раз сейчас они работают.
- Вот и хорошо. Не надо их бегать, искать. Они, как я понимаю, в одной будке сейчас, этого самого, как его - паровоза.
Колодников засмеялся.
- Да, это ты верно подметил. Они сейчас все в одной кабине только не паровоза, а маневрового тепловоза. И отвечать они будут, как один. А нам надо поймать их на противоречиях. Так что допрашивать будем по одному, и желательно на нейтральной территории. Например, дома.
Юрий не унимался.
- Почему на нейтральной? Почему дома?
- Когда подозреваемый дома, он морально не готов к допросу. Тут его можно и накрыть на противоречиях.
- Ты думаешь, что это они убили Сафронова? - допытывался Юрий.
- Исключать такого нельзя.
- Но жена говорит, что у них не было для этого мотивов?
Колодников прожевал последний кусок беляша, вытер руки подвернувшейся бумажкой с каким-то официальным приказом, и назидательно поднял вверх большой палец.
- Запомни, Юра, никогда не отрицай ни одну версию. Бывает, знаешь, пришьёт муж жену, а потом так красиво изображает горе, так просит найти убийц! Было раз у меня такое. Ну, думал, всё - этот невиновен точно.
- И что?
- Хрена! Завёл себе молодую любовницу, сам убил её, более того, расчленил, и частями вывез тело в луга.
- И как вы его взяли?
- По уликам раскололи. Кровь жены затекла под половицы. Он то говорил, что она просто не пришла домой. А как пол вскрыли, а там… Пол то он вымыл, а вот с этим ничего сделать уже не смог.
В это время раздался телефонный звонок. Колодников поднял трубку, и, выслушав короткий доклад, скривился, как от зубной боли.
- Чёрт, как не вовремя! - Сказал он, бросая трубку. - Время уже девять вечера! Вот ведь всегда так!
- Что такое?
- Мужичок один в бараках повесился. Надо съездить, посмотреть.
При мысли, что ему сейчас снова придётся видеть труп висельника, Астафьева снова замутило. Андрей это, похоже, понял.
- Ладно, не дрейфь, - Колодников, поднимаясь из-за стола, хлопнул его по плечу. - К телу тебя не подпущу. Пойдёшь опрашивать соседей. Я думаю - это дело мы быстро свалим.
ГЛАВА 3
Район, куда они прибыли, назывался Соцгородом. Когда-то это был передовой район молодого, социалистического города Кривова. Почти весь он состоял из двухэтажных, деревянных бараков постройки тридцатых годов. С течением времени он изрядно обветшал, потерял свою престижность. И в Соцгороде как-то незаметно начали сосредотачиваться деклассированные элементы. Продав свои квартиры, они покупали эти убогие коморки с одним туалетом в самом конце коридора, и общей кухней. Это всё усилилось как раз в девяностые годы, когда в город пришла дикая наркомания и безработица. Самоубийство в этом районе было вещью, самой что ни на есть обычной.
Найти нужный им барак помогла всё та же приметная, дежурная "Волга" прокуратуры. На этот раз на ней приехал, правда, не Шалимов, а другой следователь, Василий Потехин. Полноватый блондин с красноватыми глазами альбиноса, он стоял рядом с машиной, и, неторопливо курил.
- Привет, Василий. Что, тебя на это дело пригнали? - спросил Колодников, здороваясь за руку с Потехиным.
- Да, как самого младшенького. Прямо с отходной Сундеева, прикинь, как обидно? Из-за стола выгнали.
- Новый то прокурор там был?
- Нет, завтра его ещё только обещали привести.
- Это у вас хорошо, а то у нас всё как растянется на месяц - жуть!
- А чего плохого то?
- А то, что все эти ИО никогда не хотят брать на себя ответственность.
Колодников кивнул головой на барак.
- Не заходил ещё туда?
- Нет. Жду Беленко. Да и из криминалистов кто-то должен подъехать. Закончить уж сразу, да и всё.
- А я пойду, пожалуй, посмотрю.
Колодников махнул рукой Астафьеву, и они вошли в барак. Колодников шёл так уверенно, как будто точно знал, где произошёл очередной суицид.
- Комната шестнадцать, это где-то наверху, - пояснил он на ходу. - Все эти бараки одинаковые. Комнаты до десяти на первом этаже, после десяти - на втором.
Искать комнату по номерам им не пришлось - около дверей нужного жилья маячила круглая фигура Фортуны.
- Ну, вот, опять свиделись, и всё по тому же поводу, - сказал Колодников, пожимая руку участковому. - Невезуха у нас с этими удавленниками.
- Да, как пойдёт такая полоса, так хрен отвяжешься. То одни висельники, то резаные, то наркоманы с передозой.
- Что, как покойничек: наркоша, или алконавт? - спросил Андрей. - Твой клиент?
Фортуна пожал плечами.
- Да нет. Я его и не знал толком, хотя, видел, конечно, сто раз. Сам тут рядом живу. Старик как старик, чистенький такой. Мужик ни бухал, ни кололся, ни скандалил. Вообще, он уже пенсионер…
- А всё понятно! - начал было Колодников. - Денег нет, жить не на что, одинокий. Ещё, поди, и болел.
- Нет, он, хоть и на пенсии уже, но в силе был, работал.
- Где?