- Мы его подпоили, давай толкать эту идею про вывоз, а он - ни в какую. Я сам, говорит, в Чечне был, не хочу, чтобы парни из-за вашей продукции гибли. Мы уже ему мозги парили, это, дескать, не в Чечню, это для братвы. Наоборот, хорошо, что в разборках больше бандитов погибнет. Ни в какую Игорёк не соглашался в этом участвовать. Вроде бы, и говорил, что не сдаст нас, но и таскать порожняк с продукцией тоже не соглашался. И, когда уже обратно шли, Кирилл не выдержал…
Каркин, споткнувшись о корень, упал. Сматерившись, он попробовал подняться, но неодолимая сила алкоголя снова и снова роняла его на землю. Не выдержав, он закричал вперёд, туда, куда ушли остальные члены его бригады: - Эй, мужики!… Помогите встать…ё… твою мать!
Вскоре на тропе послышались лёгкие, неуверенные шаги.
- Володька, ты где?
- Я тут, Семён, помоги. Я что-то устал…
- Что-то! Устал! Выжрал шарлака больше всех нас, теперь кувыркаешься.
- Да уж нахрен! Больше всех! Ты считал?
- А то мы тебя не знаем?! Вставай.
С первой попытки они упали оба. Потом Семён всё же встал сам, и смог поставить на ноги своего машиниста.
- Сёма, дай пять, - попросил тот. - Ты настоящий друг.
- Бери шесть, и пошли быстрей. Меня Машка повесит!
- Нечего было на такой ревнивой дуре жениться.
- Ага, расскажи мне ещё что. Будто у тебя баба лучше. Кто в мае швабру обломал о твою спину?
- Ну и что? Всё равно она у меня золотая баба…
Они не шли, буквально ковыляли по тропинке, но вскоре догнали остальных членов бригады. А там разговор шёл на повышенных тонах. Лиц и фигур было не видно, одни голоса.
- Нет, паря, ты не финти. Ты прямо гутарь - сдашь нас ментам, или нет?
- А тебе не всё равно?
- Нет, не всё равно. Я в зону не хочу.
- Да ты не о зоне подумай, о душе! - Закричал Сафронов. - Ты хоть понимаешь, что там парни наши гибнут с этими патронами, или ещё там с чем, что вы там таскаете с завода?
- А ты знаешь, что мне своего парня кормить нечем? Ему всего пять лет. Мне его еще тащить и тащить. У меня мать больная и жена на инвалидности! Третий год не работает, на шее моей сидит!
- А ты не думал, что потом твой парень вырастет и подорвётся на той же мине, что ты сейчас вывез?!
- Да иди ты на х… со своей моралью.
- Сам иди!
- Ах, щенок! Ты кого тут посылаешь!?
Послышался звук оплеухи, потом другой, ответный. Каркин сквозь темноту смутно начал видел, как они сцепились.
- Ну-ка, перестаньте… - попробовал закричать он. В ту же секунду ему по ноге ударило что-то тяжёлое, судя по звону, пакет с продуктами. Машинист попробовал удержать равновесие, но всё-таки завалился в кусты, и опять не смог сам подняться.
- Сёма! - крикнул он сцепщика, и тут же услышал его голос.
- Ты чё делаешь, Киря!? Отпусти его. Отпусти его, кому говорю!? Ты же его задушишь, падла!
Дальше послышались тупые звуки ударов, но вскоре в кусты по другую сторону от Каркина с треском и шумом обрушилось тело сцепщика. Семён выбрался из зарослей быстро, и с матами рванулся в темноту, на звуки борьбы и треск кустов. Сумел подняться и Каркин. К этому времени шум затих, и когда машинист подошёл к своим коллегам, они, нагнувшись, рассматривали что-то при свете зажигалки. Рука у Семёна дрожала, и было отчего. Даже Каркин, только глянув на лицо своего стажёра, начал стремительно трезветь. А Мелентьев уже орал на Ахтубина: - Ты чего сделал, козёл? Ты зачем его задушил? Нас же посадят теперь! Всех посадят!
Кирилл не очень уверенным тоном огрызнулся.
- Не п…! Не докажут. Скажем, что он перепил, и остался в депо. Никто же не видел, как мы оттуда уходили? Нужно только говорить одно и тоже, и стоять на своём до конца…
- Так что мы с Семёновым не виноваты, что Кирилл его убил, - закончил машинист свой рассказ.
- Ну, степень вины вам определит суд. Прочитайте и подпишите тут.
Когда Каркина увели, Колодников обернулся к Астафьеву.
- Ну, что, орёл, накопал, что по краже коровы? Как там этот, Сапун? Что он говорит?
- Не было его дома.
- И что?
- И всё?
Колодников со злостью затушил очередную сигарету в пепельнице.
- А ты поспрашивал у соседей? Ты узнал, где он может жить?
- Нет. Там не было никого.
- Ага, пятиэтажный дом, а спросить, значит, некого?
- Все на работе были.
- О, господи, Юра, что мне с тобой делать? Ты когда работаешь прямо на загляденье, как с этим стариком, а когда вообще не чешешься. Простейшего не хочешь даже делать. Ладно, будет для тебя специальное задание. Гонщика объявили в федеральный розыск…
Юрий аж подпрыгнул.
- Да неужели!
- Да, не радуйся сильно то. Это тебе ещё боком вылезет. Косарев велел бросить на его поиски все силы. Счас пробивают все связи Гонщика, все его знакомства: друзей, родственников, прямых, непрямых, кривых. Первым делом съездили к нему на дачу, это в Климовке. Его там нет, но Косарев велел посадить туда засаду. Вот ты и поедешь. Ствол у тебя с собой?
- Да, как велел.
- Это хорошо. Не знаю только, кого с тобой посылать. Все в разгоне. Конечно, мало вероятности, что Соколов появиться там. Но, попробовать надо.
- Так что я, один там буду? - недоумевал Астафьев.
Получилось так, что именно под эти слова Астафьева в кабинет вошла нежданная посетительница - Валентина Серова. Юрий этого не видел, он стоял к ней спиной, и продолжал наезжать на своего капитана.
- И сколько я там буду этого Гонщика ждать? Может, он там совсем не появиться?
- Где это там? - спросила Валентина.
- Здороваться надо, когда входите в помещение, - сообщил ей Колодников.
- Здравствуйте, - сказала Серова, и продолжила свой мини-допрос. - Так, где вы должны ждать Гонщика, Юрий Андреевич?
- Ну, вам то это зачем Валентина Васильевна? - попробовал урезонить её Колодников.
- Интересно мне. Очень интересно. Убийца моего отца на свободе, а я должна молчать, и ждать, когда вы им займётесь?
- Мы им занимаемся. Сегодня его объявили в федеральный розыск. Вы довольны?
- Не очень. Довольна я буду, когда увижу его морду за решёткой. Так куда вы посылаете вашего стажёра, Андрей Викторович? На какое это свидание с Гонщиком?
Колодников скривился, но вынужден был признаться.
- На дачу Гонщика, в засаду.
- О, это интересно. А почему его одного?
- Мы сегодня были на этой даче, никаких следов Гонщика там не нашли. Похоже, как запер он её в сентябре, так больше не появлялся.
- Но, людей туда посадить надо, - продолжила Валентина.
- Да, приказали.
- Логично.
- А народ весь в разгоне. Все отрабатывают его связи в Кривове, в Андросовке, в Марьевке, в Екатериновке. Он ещё, гад, деревенский, родни - как блох на собаке, по всей области.
- Может, он давно слинял отсюда? - предположил Юрий. - Чего он, дурак тут светиться?
- Нет, вчера он объявился в Кривове, на Запорожской. Приходил к своему школьному другу, занял денег. Взял у него старенькую "копейку", и куда-то уехал.
- Ну вот, слинял он и всё!
- Да нет, на ней далеко не уедешь. Документов у него на машину никаких, у ней даже номера ещё чёрные. Послали ориентировку на все посты ГАИ, и далеко он на ней не уйдёт. Мы думаем, он где-то в деревне, рядом. Только где? Счас поднимаем всех его родичей, послали три наряда в разные деревни. Велено и там, в Климовке, тоже посадить засаду. Счас вот только найду кого-нибудь из постовых.
Он уже взялся за телефон, но Валентина его остановила.
- Ладно, раз его так активно ищут, и вам некому его ловить, тогда я могу составить компанию Юрию, - решила Валентина. Колодников слегка опешил, у самого "счастливчика" невольно вытянулось лицо.
- Чего это так то, сразу? - пробормотал он.
- Ну, раз вы говорите, что там его не было, на даче, значит, он непременно там появится. Есть такое понятие, как женская интуиция, знаете?
- Слыхал, - признался Андрей, - но не верю.
- А я верю. Так что, еду я с Юрой?
- Вообще-то, не имею я такого права, - начал бормотать Колодников. Валентина его тут же прервала.
- Если что случится, то можете написать, что я просто приехала чтобы привести продукты, находящемуся в засаде милиционеру. Если не поверят, сообщите, что у нас с Астафьевым был роман. Как?
Юрий как-то глуповато хихикнул, Колодников так же усмехнулся сквозь свои прокуренные усы. Ему всё больше нравились деловые качества этой авантюристки.
- Ну, этому поверят едва ли, - пробормотал он себе под нос, а громче уже добавил: - Это уже шантаж, Валентина Васильевна. Юр, всё дело за тобой?
Тому деваться было некуда.
- Ну, ладно, согласен я.
- Хорошо. У тебя как с финансами? - спросил он Юрия. - Там нужно жратвы набрать дня на два.
- Полный ноль, как по Цельсию, так и по Кельвину, - признался тот.
- Чёрт, и у меня сейчас ничего нету. Всё жена выгребла, да остатки мужикам отдал.
Серова совсем обрадовалась.
- Ну, вот, а я как раз вчера отпускные получила. Они мне сейчас карман жгут.
- У меня сейчас для вас и машины нет, - признался Колодников.
Выход нашёл Астафьев.
- Найдём. Позвоню Вадиму, он меня хоть куда отвезёт.
- Ну, хорошо, езжайте.
Вадик Долгушин был, как всегда, свободен, весел и беспечен. Получилось очень хорошо, что они взяли с собой именно его. Двухэтажный дом из белого кирпича вполне мог принимать хозяев и зимой, но система автономного, газового отопления оказалась отключена. Никто из них в этом не разбирался, и только Вадик сумел включить хитроумную систему газового котла. Он ещё хотел её отрегулировать, чтобы она грела на полную мощность, но Серова заставила его оставить всё на самом минимуме.
- Не надо, вы что? Если дом будет отапливаться, то Гонщик даже по запотевшим стёклам поймёт, что тут кто-то есть.
Через полчаса Вадик отбыл, и они остались вдвоём. Сначала это было как-то тягостно, потом стемнело, и они разговорились. Сидя у потухшего камина, они болтали о самом разном. Спать решили по очереди, и если Валентина добросовестно отсидела первую половину ночи, то Юрий бессовестно уснул в пять часов утра. Разбудила его в восемь Серова, и Юрий со сна долго не мог понять, где он находиться, и кто это странная женщина. Спал он всегда удивительно крепко.
От нечего делать Астафьев облазил весь дом от чердака до подвала. Было видно, что дом у Гонщика новый, и даже в подвале пахло ещё не плесенью, а известкой. В свете фонарика блеснули ровные ряды солений, и Юрий невольно облизнулся. Оба этажа оказались плотно заставлены хоть и подержанной, но ещё вполне симпатичной мебелью. Был даже телевизор, но, смотреть его, конечно, им не пришлось. Окна дома были открыты, и свет сквозь неплотные шторы и тюль был бы виден издалека. Не доделан был только туалет, и ходить по нужде приходилось на улицу. Кроме того, Гонщика явно надули со строевым лесом, поставили сырую вагонку. Пол скрипел просто жутко, особенно на втором этаже.
За день с Астафьевым по рации два раза связывался Колодников. По его словам машину Гонщика видели в другом районе области, километрах и сорока от Климовки.
- Скорее всего, его сегодня возьмут, - обнадёжил он. - Там зажали всё, мышь не проскочит.
- Так что нам, выбираться отсюда?
- Ещё чего! Сидите до упора.
- До какого упора?
- До приказа. Как позвоню, так собирайтесь. А пока сидите там… как два гуся на яйцах.
К вечеру произошли две неприятных вещи. Во-первых, похолодало. Пошёл снег, густой, плотный. Так, как "удобства" у Гонщика были на улице, то Валентина тут же пресекла попытку Астафьева удалиться по малой нужде.
- Ты куда? - спросила она, как только Юрий сделал попытку открыть входную дверь.
- Ну, в туалет.
- Нечего там следить. Вон, возьми ведро и сделай своё дело.
Юрию пришлось повиноваться.
Вторая неприятность произошла, когда уже сильно стемнело. Они как раз были на кухне, когда из угла, где находился газовый котёл, раздался какой-то не очень громкий, но ужасно подозрительный хлопок. Оказалось, что это сработал предохранительный клапан, и печь потухла. Попытка в свете свечки разобраться в его системе не увенчалась успехом. Юрий делал всё точно так же, как делал до этого его друг, но, судя по звуку и отсутствию противного запаха, газ не шёл совсем. Вывод сделала Валентина.
- Похоже, где-то там, - она махнул рукой в сторону улицы, - перекрыли магистраль.
- Да, это печально, - пробормотал Юрий, прикидывая, за сколько вымерзнет эта двухэтажная, кирпичная хибара. Как оказалось, вымерзала она гораздо быстрей, чем они думали. К двенадцати вечера они натянули на себя свои куртки, шапки, и это помогало мало.
- Эх, развести бы тут камин, - сказал Астафьев, рассматривая в темноте жерло этого символа буржуазного уюта.
- Ага, и ещё устроить фейерверк, с пальбой из пушек и вывеской: "Мы ждём тебя, дорогой хозяин".
Вскоре перестали спасать даже куртки.
- Давай поднимемся в спальню, там хоть можно шторы задёрнуть, да свечи зажечь, - предложила Валентина.
Они забрались на второй этаж, разобрали двухспальный диван, Валентина собрала со всего дома найденные одеяла и они начали зябнуть вместе. Через полчаса Валентина призналась: - Нос мёрзнет. За ночь мы так просто замёрзнем.
- И что делать? - спросил Юрий.
Она вздохнула.
- Придется прибегнуть к старому народному средству.
- Это, к какому ещё средству? - не понял Юрий.
- К водке, - сказала Серова, и выбралась из-под кучи одеял. К удивлению Юрия она, в самом деле, вытащила из одной из своих сумок бутылку водки. Астафьев никак не ожидал от своей строгой "боевой" подруги такого фортеля.
- Ого! Ты знала, что ли, что она понадобиться?
- Водка такая штука, что она нужна всегда.
- Это точно! Да, а я в погребе видел банки с огурцами, - припомнил Юрий.
- О, это было бы совсем неплохо. Я люблю солёненькое. Тащи.
Астафьев спустился вниз, начал подсвечивая фонариком, рассматривать банки, стоящие на полке. Ему показалось, что часть из них мутновата, и он начал методично отставлять их в сторону. Таких оказалось много, и, потянувшись, Юрий невольно свалил несколько банок на пол. Послышался характерный удар лопающегося стекла, Юрий отпрыгнул назад, ругнулся, и направил луч фонарика вниз. Там он увидел примерно то, что и ожидал: кучу битого стекла, сморщенные тушки огурцов, венчики укропа и белые палки хрена. Он поднял фонарик вверх, но потом снова резко дёрнул его вниз. Там было что-то иное, что-то чуждое этому вегетарианскому натюрморту. Нагнувшись, он поднял, это, и, внимательно рассмотрев, присвистнул.
Валентина давно уже нарезала колбасу, разлила водку, а Астафьева всё не было. Наконец он появился. В одной руке лейтенанта была банка с огурцами, во второй - нечто непонятное в белой полиэтиленовой плёнке. В свете огарка свечи было непонятно, что это такое.
- Это что у тебя такое? - спросила Валентина.
- Да, вот, меня вот тоже интересует, что это такое.
Он взял нож, взрезал запаянный пакет, и невольно, сматерился.
- Ёб…!
Это были доллары, четыре самодельных пачки. Судя по цифрам - только сотенные купюры.
- Ого! Где ты это нашёл? - спросила Валентина.
- В одной из банок. Она мутная была, начал отставлять в сторону, да уронил случайно.
- Хитро придумано. При обыске не найдешь. Кто польститься на мутные огурцы? Там их много?
- Тут всё, я остальные банки перебил - голяк. И что нам с ними делать? - спросил Юрий.
- Ну, есть три варианта. Первый - отдать хозяину.
Юрий хмыкнул.
- Сначала надо его поймать.
- Вот именно, - согласилась Валентина. - Второе - отдать государству.
- Ну, для этого государству надо поймать нас.
- Вот именно, - снова подтвердила Серова.
- А третий вариант? - спросил Юрий.
- А для третьего варианта надо выпить, - решила Валентина.
Как может холодная водка греть в холодный день, Юрий не мог понять с бурной юности, но этот закон природы действовал безотказно. Выпив, Валентина продолжила разбор вариантов.
- Третий вариант, Юра, поделить награбленные этим бандитом деньги между собой. Я тут прикинула - здесь баксов на две полноценных квартиры. Так что, можно будет хорошо приподняться. Так, что ли, говорят эти, крутые?
- Именно так.
- И как тебе такая мысль?
- Она мне нравится. Чтобы её осмыслить, надо выпить ещё.
- Точно!
В который раз Астафьев убедился, что водка может делать с людьми чудеса. Юрий не думал, что Серова может быть такой смешливой, раскрепощенной. Она стрельнула у Юрия сигаретку и через полчаса начала рассказывать пикантные анекдоты. Он, в свете свечи, даже как-то привык к её внешним данным, а когда Валентина достала из сумки вторую бутылку водки, Астафьев назвал её богиней. Застолье кончилось тем, что они буквально рухнули в кровать, и начали, хихикая, сдирать с друга друга верхнюю одежду. К удивлению Юрия Валентина оказалось далеко не девочкой, а по манере и темпераменту, женщиной даже с немалым опытом.
Водка не антифриз, всю жизнь греть не может. Они проснулись через какие-то полчаса, торопливо натянули на себя верхнюю одежду, и снова попробовали уснуть, прижавшись друг к другу. Эта дремота продолжалась недолго. Убедившись, что уснуть не удастся, Валентина, вздохнув, спросила Юрия: - Холодно. И водка кончилась.
- Ты что будешь делать со своими деньгами? - спросил Юрий.
- А ты не понял? Куплю себе отдельную квартиру. Наконец-то хоть поживу для себя, без этих вечных соседей по коммуналке, по общаге. В тридцать два хочется уже определиться. Если будет жильё, то можно будет подумать и о ребёнке.
Она, столь же внезапно заговорила о другом.
- У тебя пистолет где?
- Да вот он, в кармане. А что?
- А то, что я подумала, что он теперь точно придёт сюда.
- Гонщик?
- Да.
- За деньгами?
- Именно за ними.
- А почему он раньше за ними не пришёл?
- Не знаю. Может, он знал, что его тут будут пасти. Всё же этот дом записан за ним.
Они поболтали ещё немного, потом Юрий почувствовал, что его припирает мочевой пузырь.
- Так, пойду-ка я, схожу вниз.
- Сходи, но не засиживайся там.
- На ведре? Шутница.
- Да, кто тебя знает? Примёрзнешь ещё.
Юрий спустился вниз, зашёл в туалет, и, когда самый естественный процесс был в самом разгаре, он вдруг услышал, как сзади что-то тихо звякнуло. Он подумал, что это Валентина, но, когда, застегнув ширинку, вышел в зал, неожиданно вспыхнул свет. Юрий на секунду зажмурился, а когда снова открыл глаза, понял, что попал в очень нехорошее положение. В дом пожаловал его хозяин.