Гена смущенно заулыбался и начал было отнекиваться, но Пашка ткнул его локтем, и тот быстро подставил свою почерневшую кружку. Матвеич ливанул ему от души не меньше тройной порции. Придется вторую сегодня доставать, все-таки не зря ездили, да и Гену надо разговорить. К концу трапезы Гена пообещал подумать. На том и порешили. Ложась спать, Гену на всякий случай пристегнули наручниками к железной скобе, словно специально приваренной возле нар.
Утром, пока готовили чай, Гена отозвал Матвеича в сторону и, помявшись, сказал, что они сами ничего не найдут, но он выдаст золото добровольно и спросил, зачтется ли ему это в суде. Матвеич пообещал, что зачтется, конечно. Напившись чаю, все, кроме оставшегося сторожить машину Витьки, пошли к избушке. На этот раз, прикинув расстояние, Матвеич определил не меньше 5 километров.
Подошли к избушке, и Пашка начал документирование. Осмотрели сначала снаружи: дрова, пила, ведро. Внутри как обычно: нары, столик, чурбан, чайник, кружка, ложки, вилка, кастрюля, соль, свеча, хороший деревянный пол-настил. Попробуй найти 50 граммов золота, а может, рядом закопал под деревом или в дупло засунул. Где искать? Тайга большая. Но Геннадий Иваныч марку держал. Раскорячился и полез рукой под пол-настил, поковырялся там с томительную минуту и, со смущенной улыбкой распрямившись, подал почти в торжественной обстановке под бдительным оком "Соньки" и комментарий Пашки пузырек из-под "Дэты", в котором виднелась масса буро-желтого цвета. Прикинули, действительно около 50 граммов.
- Гена, это все?
- Обижаете, конечно. Я же добровольно.
- Ну ладно, не обижайся.
В этот же день вернулись к вечеру в РОВД. Гену закрывать в иве не хотелось, и, взяв с него честное слово, Матвеич, нарушая все правила, отпустил его ночевать к какому-то знакомому, предварительно узнав его адрес.
Через определенное время суд рассмотрел дело и, учитывая обстоятельства и ходатайство РОВД, определил меру наказания в виде самого минимального размера штрафа, по тем временам можно сказать - копейки.
Ровно через год, возвращаясь из дальней поездки по очень интересному делу, связанному с хищением 2 килограммов золота на участке старательской артели "Звездная", Матвеич решил свернуть с трассы и проверить ручей Чимчан. Но это уже другая история.
Наледь
- Смотри, Матвеич, ломиком намахаешься - там наледь страшенная.
Под это напутствие долговязого дежурного Синегоров с Игорем выехали из поселка.
- Ты слышал, Игорь? Едем до первой наледи и сразу разворачиваемся.
Да ладно, все понятно, а сколько до поселка?
- Какой там поселок! Одно название: дома все брошенные, семья оленеводов живет, и больше никого. А ехать километров восемьдесят.
- За три часа обернемся.
- Лучше не загадывай: тайга, однако. Хорошо что мороза нет, всего градусов 30, а то оделся, как турист городской.
- В машине же тепло.
- Правильно, когда движок работает. А когда встанем?
- Не переживай, Матвеич, машина надежная.
Через семьдесят километров увидели на дороге людей. Один из них издалека замахал рукой.
- Чего это они, кто такие? - удивился Игорь.
- Наледь же там, а это оленеводы.
- Чукчи, что ли?
- Чукчи на Чукотке, а это орочи и эвены.
Машина остановилась перед спуском с пригорка, внизу блестела гладкая как стекло наледь. Синегоров вылез из "уазика" и поздоровался с оленеводами. Старика Егора узнал сразу и сначала пожал руку ему, Потом поздоровался с двумя другими - Васей и Мишей. Егор предупредил:
- Дальше нельзя, однако: наледь шибко большая.
И добавил, что они на "Буране" не рискнули ехать по ней. "Буран" стоял дальше, сразу за наледью.
- А вы откуда и куда? - спросил Синегоров.
- Да вот, с поселка возвращаемся на стоянку, сейчас объедем стороной эту наледь и покатим, - ответил Егор.
Синегоров повернулся к машине и крикнул:
- Игорь, разворачивайся, поедем назад! - и, повернувшись к Егору, стал расспрашивать его, кто в поселке, как олени.
Егор охотно отвечал, но вдруг смолк и уставился через плечо Синегорова. Тот, чувствуя неладное, обернулся и остолбенел: "УАЗ" скатывался с пригорка прямо на наледь! Понимая, что уже поздно, они с Егором молча смотрели, как "УАЗ" въехал на наледь, и тут же раздался треск. Лед проломился, и машина по самые дверцы ухнула в воду. Потом уже дверца медленно открылась, и на лед осторожно выбрался Игорь. Он деловито обошел вокруг машины и снова полез в нее.
Тут уж Синегоров не вытерпел:
- Чего ты в машину полез, долбодыр?! Доставай лом и долби лед, если мозгов нет!
- Да я же развернуться хотел на ровном месте, кто же знал.
- Ишак ты бухарский, тебе же говорили! До первой наледи!
Что же теперь делать?
- Пойдем в поселок, может там кто остановился на машине на ночь, сами все равно не вытащим.
- А чукчи куда?
- Это эвены. Они на свою стоянку, в сторону едут.
- Матвеич, не отпускай их, пусть нас отвезут.
- Куда? Еще дальше в тайгу? Мы за неделю оттуда не выберемся, - Синегоров повернулся к старому оленеводу: - Ну что, Егор, поехали в поселок?
Тот подумал, а потом махнул рукой:
- Поехали!
Игорь вытащил рюкзаки, ружье и закрыл "УАЗ" на замок. Синегоров только головой покачал. Вася с Мишей сели на свой снегоход, остальные уселись на нарты и в незаметно надвинувшихся сумерках двинулись в поселок, до которого оставалось всего девять километров.
Через на полпути влетели в другую наледь и еле успели соскочить с нарт. Оставшуюся дорогу шли пешком. Синегоров по дороге рассказывал Игорю страшные таежные истории. Но тот уже и без этих историй впал в тихую панику и только спрашивал, как же теперь выбираться отсюда.
- Пешком за два дня выйдем, избушки по дороге я знаю, в одной пообедаем, в другой переночуем, - отвечал Синегоров.
- Мы же не дойдем! - ужасался Игорь.
- Жить захочешь - дойдешь.
В поселке все разместились в двух домиках, где жили оленеводы. Здесь за столом, на который Синегоров выставил, к сдержанной радости Егора и Васи, бутылку водки, обсудили, как быть дальше. Оказалось, что есть еще один снегоход, но в нем сломалась какая-то деталь. Игорь, выяснив, что это за деталь, пообещал утром помочь.
С утра до обеда Игорь не выходил из сарая и все-таки добился своего. Снегоход заработал. За обедом выяснилось, что пока ремонтировали "Буран", Игорь уговорил Васю и Мишу отвезти их до самого поселка. Синегоров посмотрел на Егора, тот подумал-подумал и согласился, что подождет здесь пару дней. Оленеводы дали в дорогу шубы, валенки, рукавицы. Облачившись в теплую одежду, Синегоров с Игорем улеглись на нарты, закутались со всех сторон, и Вася с Мишей, сменяясь за рулем, погнали "Буран".
Всю дорогу преодолели за четыре часа, в пути останавливались и энергично разминались. Синегоров еще раз порадовался, что мороз не превышал 30 градусов.
Приехав в поселок, Синегоров сразу пошел к своему старому знакомому - участковому Лиеву. Тот только головой покачал:
- Угораздило же вас! Ну ничего, сейчас поужинаем, а утром разберемся.
В гостеприимном доме Игорь сразу отошел и уже сам смеялся над своими страхами. Но вспомнив, что машина в тайге вмерзает в наледь, снова загрустил. Лиев быстро развеял его опасения, пообещав найти утром машину и помочь вытащить "уазик".
Утром действительно подъехал "ГАЗ-66", и не мешкая они поехали за своей машиной. Мороз с утра усилился, по прогнозу обещали до минус пятидесяти.
"УАЗ" вмерз, казалось, навечно.
Водитель "ГАЗ-66" Олег вытащил из будки своей машины два лома и, воткнув их в снег, начал растапливать печку, установленную в будке. Мороз все крепчал.
Синегоров ухватил лом что побольше и, с трудом охватывая его руками, начал долбить лед вокруг "УАЗа". Ударив несколько раз и поняв, что этот лом не для него, он поменялся с Игорем. Взяв другой, сначала даже не почувствовал его в руках - такой он был легкий и тонкий. И толку от этих ломов не было никакого. Между тем Олег затопил печку, закрыл будку и возился с чем-то возле своей машины. Игорь, начиная злиться от бесполезной работы с ломами, бурчал, что Олег не помогает и так они до утра не выдолбят. Синегоров отвечал:
- Скажи спасибо, что сюда привез, а долбить будем сами, на то ты и долбодыр.
Прошло полчаса, мороз крепчал. Вдруг затрещал мотор, и к "УАЗу" подошел Олег с бензопилой в руках. Он молча обошел машину, примерился и вогнал пилу в лед. На глазах происходило чудо. Игорь радостно улыбался, притопывая от мороза и возбуждения.
Меньше чем за час "УАЗ" был выпилен изо льда, осталось только выдернуть. Но не тут-то было. Наледь не отпускала свою добычу. "УАЗ" уперся фар копом в берег, и вытащить его "ГАЗ-66" не мог. Бросив бесполезные усилия, замерзшие забрались снова в будку греться. Допили бутылку водки, закусили хлебом, салом, и тут Игорь увидел на полу под нарами жесткую сцепку.
- Олег, нам же надо приподнять "уазик" и выдернуть на берег, так? Давайте поставим эту сцепку и трос пустим поверх нее.
Так и сделали. "УАЗ" выскочил из наледи с первой же попытки. На его мостах, кардане, днище примерзли огромные куски льда. Быстро откололи лед, Игорь завел движок, но мосты замерзли насмерть: мороз доходил уже до минус 50. По очереди грели мосты паяльной лампой и сами грелись у печки водкой. На таком морозе алкоголь не брал, и допивали уже третью бутылку.
Наконец, машину отогрели и уже в темноте поехали в поселок. За ночь "уазик" отогрелся в теплом гараже, и утром благополучно выехали домой.
Больше Синегоров с Игорем дальше 95-го километра не ездил.
Первое "золотое дело" Паши
Схему Паша вычертил старательно, причем разными цветами. Подсунув ее начальнику отделения, он замер в ожидании похвал и восторженных отзывов.
- Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, - пробурчал Синегоров, закончив изучать план захвата.
- Вот так всегда, я же старался, - возмутился Паша.
- На ручье с лотком надо стараться, а здесь работать и думать надо, - наставительно произнес Синегоров, покручивая в руках свою любимую 50-сантиметровую линейку.
- Матвеич, все знают, что ты мудрый, так подскажи, что не так.
- Да все так, только ты уверен, что сделка будет именно в это время?
- Обижаете, шеф! С точностью до минуты.
- А как войдем?
- Может, не закроют дверь?
- Где это ты видел в наше время, чтобы дверь на замок не закрывали?!
- Выбьем на хрен!
- Это другое дело. Поехали, собирай ребят.
- Да уже ждут.
- Папку зарядил? Нитки, пакеты, клей, ножницы? Все взял?
- Да я даже вату в аптеке купил.
- Молодец!
Вся группа уже ожидала в машинах. Паша сел за руль любимой "шестерки", и они поехали на операцию. Операцию проводил Паша Захарченко - старший оперуполномоченный отделения по борьбе с хищениями драгоценных металлов и минералов (ОБХДММ) одного из колымских РОВД, Его начальник майор Синегоров на этот раз выступал в качестве шефа-наставника и старался не вмешиваться. Паша волновался, но пока все шло по плану.
Старатель, укравший драгоценный металл в артели, находился в своей квартире и ждал покупателя. Покупатель с деньгами уже находился в пути. За квартирой старателя вели наблюдение двое оперов.
Синегоров и Захарченко с группой на двух машинах подъехали к соседнему дому и ждали сигнала от наблюдателей.
И вот началось.
- "Первый" - "четвертому", - раздалось в машине.
- На связи, - тут же откликнулся Паша.
- Объект зашел в квартиру.
Паша скомандовал:
- Пошли!
Синегоров не спеша вылез из "жигуленка" и неторопливо пошел к дому. Вошел в подъезд и негромко сказал в микрофон; "Жду". Из другой машины вылезли здоровенный Андрей и не менее здоровый Олег из отделения уголовного розыска, участвовавший в операции исключительно из-за своей комплекции, и так же неторопливо направились к подъезду.
Все трое, тихо поднявшись на третий этаж, подошли к двери квартиры старателя. Дверь была простая, деревянная. В те времена железные двери еще только входили в моду. Как и предполагал Синегоров, дверь была на замке.
- Придется действовать по закону, - сказал он. - Мы знаем, что совершается преступление, и обязаны его пресечь. Что ж, будем пресекать. Давай, мужики!
Мужиков уговаривать не надо. Дверь перед ними распахнулась как сама собой, и они влетели в квартиру как две торпеды. Вошедший за ними Синегоров так и не понял, когда они успели нацепить наручники на двух мужиков, стоявших на кухне возле стола. От пережитого страха хозяин не мог выговорить ни одного слова, а покупателя трясло как в лихорадке. На столе стояла бутылка водки, две рюмки, нехитрая закуска, и тут же на фольге желтела грудка песка. Синегоров, с ходу вытащив удостоверение, представился - и в микрофон:
- Паша, ждем.
Через полминуты в квартиру влетел возбужденный Паша и, увидев золото, не смог удержаться от счастливой улыбки;
- А это что такое? А где граната?
Хозяина ноги уже не держали, он сел на стул и, заикаясь, спросил:
- Какая граната? У нас только вот - золото.
Дальше пошла уже техническая работа. Изъятие, упаковывание, опросы и т. д.
Так быстро и просто закончилась операция, которую Паша начал полгода назад.
Буюнда
Проезжая заброшенный таежный поселок Буюнду, в котором раньше размещалась колония-поселение, оперативники как всегда зашли к Сан Санычу. Сан Саныч проживал здесь уже несколько лет, раньше свиней сторожил, а вот сейчас неизвестно что. Дом его никогда не пустовал. То оленеводы, то водители, то охотники. Постоянно на плите кипели два чайника и большая кастрюля с водой.
Так и сейчас, услышав шум мотора. Сан Саныч степенно, в сопровождении дворняжки вышел из дома, поздоровался и пригласил всех к себе.
В комнате за столом пил чай бригадир оленеводов Егор. Увидев Синегорова, заулыбался, встал и за руку поздоровался с вошедшими, Витек сразу выложил на стол продукты и стал заваривать свежий чай. Разговор, как обычно, пошел о том, кто проезжал, когда, куда, кто где стоит, чем занимается, где оленеводы. В тайге человек далеко виден, куда бы ни забился, в какую глушь, все равно кто-нибудь видел, кому-то сказал. В городе легче затеряться, чем в колымской тайге.
Из другой комнаты медленно, как сомнамбула, вышел худой мужик в майке и трико, тихо поздоровался, налил себе чаю и так, стоя, стал пить медленными глотками.
- Садись, места хватит, - предложил Паша, показывая на табуретку. Сан Саныч, доливая чайник, посмотрел на мужика и участливо сказал:
- Гриша теперь долго не сядет.
- А что такое?
Гриша повернулся к ним спиной, осторожно чуть приспустил трико: на заднице живого места не было, всё покрыто коричневой коркой.
- Ни хрена себе, - удивился Паша.
Витек поперхнулся чаем и поспешно отвернулся.
- Как это тебя угораздило?
Гриша повернулся, поддернул осторожно трико и приподнял майку: грудь и живот напоминали запекшийся кусок мяса. Опустив майку, Гриша поведал свою историю.
Возвращаясь на своей машине с рыбалки, он остановился здесь на ночь. Утром нагрел полную кастрюлю воды. Пока грелась, он выходил из дома пару раз. А когда наливал кастрюлю, немного разлил воды и наступил в эту лужу своими валенками. Валенки, когда выходил и возился возле машины, конечно обледенели, Зайдя в обледеневших валенках, Гриша поднял с плиты кастрюлю с кипятком, повернулся, и… валенки поехали, как по льду, Гриша задом сел на раскаленную плиту, кастрюлю опрокинул на себя. Связи нет, везти нельзя, он ни сесть ни лечь не мог. Спасли эвены, которые, на Гришино счастье, в это время жили в одном из домиков. Полмесяца Вася с Моникой мазали его медвежьим жиром, и вот поджило.
- Да-а, с такими ожогами и в больнице не все выживают. Это сколько же процентов кожи обожжено? - сказал Матвеич.
- Гриша, а прибор-то как? - не преминул поинтересоваться Паша.
- Нормально, то есть вообще не обжег и сам не пойму, как.
- Каких только чудес не бывает на белом свете, - заключил Матвеич.
Оставив Сан Санычу часть продуктов, оперативники покинули Буюнду.
На девятом километре на наледи "Урал" проломил лед и ухнул прямо в яму по самый бампер.
- Всё, приехали, - констатировал Синегоров, глядя на Пашу. Тот виновато засуетился:
- Сейчас выскочим.
- Куда ты свернул? Не видел следы "КАМАЗов", что ли? - возмутился Витька.
- Боялся провалиться, вот чуток и свернул, хотел же как лучше.
- В суде будешь оправдываться.
Вылезли на лед и заскучали: без посторонней помощи не выбраться.
Продолбили весь лед вокруг машины, но она уперлась с обеих сторон в землю - и ни туда ни сюда.
- Матвеич, на Буюнде же машина Гришина - можно попробовать дернуть, - в конце концов не выдержал Пашка.
- А кто пойдет? Мне же придется, - помолчав, отозвался Синегоров. - Ты все-таки пытайся раскачать "Урал", Витька до утра ходить будет, ну ладно, я часа за два доберусь.
И Синегоров тут же не мешкая побежал обратно в поселок. Девять километров преодолел за полтора часа. Ввалился в дом и объяснил удивленным мужикам ситуацию. Гриша сразу "обрадовал":
- Машина-то моя размерзлась, не заведешь, даже и пытаться не стоит.
Сан Саныч покачал головой:
- И "КАМАЗы" с "Джульетты" уже прошли. Может, еще рыбаки будут выезжать?
Гриша предложил взять реечный домкрат и с его помощью попробовать вытащить "Урал". Но когда Сан Саныч показал этот домкрат, Синегоров только вздохнул:
- Я же не Геракл, в нем килограммов сто. Ладно, мужики, если что, мы часа через три подойдем. Спать-то есть где?
- Найдем, - отозвался Сан Саныч, и Синегоров, пока не стемнело, рысью помчался к машине.
Обратный путь преодолел уже быстрее, за один час пятнадцать минут. Еще с поворота увидел "Урал", который стоял как-то не так. Приглядевшись, обрадовался: "Урал" стоял на противоположном берегу! Подбежал к машине: Паша с Витькой сидели в кабине, пили чай из термоса.
Увидев Синегорова, Паша, довольно улыбаясь, гордо заявил:
- Видал, как можем, руками вытащили! - и загоготал.
Витька замахал на него руками:
- Да ладно тебе, мучились тут два часа, мокрые насквозь. Что, нет машины, Матвеич?
- Да он и не ходил в Буюнду. Признайся, Матвеич, что-то больно быстро обернулся, - съехидничал веселый Паша.
- Вы лучше расскажите, как машину вытащили, - отмахнулся от него Синегоров.
- Пойдем покажу, - сказал Пал Палыч.
Они выскочили из кабины, и Паша показал на лежавший возле машины реечный домкрат.
- Как думаешь, что это?
- Как что, реечный домкрат, - улыбнулся Синегоров.
- А ты откуда знаешь? - удивился Пашка.
- Да уж знаю. А вы где его нашли?
- Залез в кузов доски взять, что-то под колесо подложить, смотрю - домкрат реечный. А мне уже рассказывали про этот механизм. Тут же вскинули его, поставили, и с качка-рывка - сразу на берег. Зацепились и выехали.
- Ну, молодцы!
Дальше уже ехали без приключений. Только Витька иногда, когда уж слишком близко от деревьев мчался "Урал", умолял:
- Паша, не гони!