- Бывают чудеса, и я их видел, - сказал он, подмигнув глазом. - Месье просто везет, можете мне поверить. Но мы недавно открылись и хотим привлечь к себе серьезных клиентов.
- Я уверен, что вам это удастся, - вежливо ответил Сатурнин. - И, попробовав марк, повторил: - Да. Безусловно вам это удастся.
Он вынул из кармана снимок Поля, на котором был снят Колла с таинственным незнакомцем.
- Раз мы заговорили о ваших клиентах, вы, случайно, не знаете этих двух людей? Ведь на этом фото видна ваша терраса, правда? Ваши зонтики, если не ошибаюсь, и столик перед нами тот самый?
Рыжий взял фотографию и тотчас же кивнул головой.
- Я обслуживал этих двоих, месье. Но что касается "серьезных клиентов", то к ним это не относится. - Продолжая рассматривать моментальный снимок, он фыркнул: - Эти господа - совсем не то, на что рассчитывает "Таити". Но они были здесь четыре дня назад, и я их обслуживал.
- Четыре дня назад? Значит, во вторник?
- Во вторник, днем.
Парень вернул фотографии и уставился на клиента.
- Месье из полиции?
Сатурнин утвердительно кивнул.
- Комиссар Дакс. Первая подвижная бригада. Судебная полиция.
- Да… Теперь я вспоминаю, что видел фотографию в газетах, хотя я их читаю очень редко. Времени нет. Да я и не хочу вмешиваться в темные дела.
- Это правильно. И все же вам показалось, что те двое мужчин не желательные клиенты?
- Это рабочие, месье. Меня не удивляет, что месье комиссар разыскивает их. Тот, который разинул на фото пасть, мне кажется, итальянец. У него рабочие руки и от него пахло машинным маслом. Он выпил лучшее вино и взял большую сигару. Я решил, что он заставляет своего приятеля плясать под свою дудку.
- Да?
- Да, месье. Механик-итальянец заказывал дорогие вещи и сказал второму: "Я знаю, что вы хотите угостить меня, приятель". У него был очень хитрый вид, когда он произносил это, но в голосе было что-то угрожающее. Я почувствовал это… Мадам! Что вам угодно?
Парень замолчал и отправился обслуживать толстую женщину с ребенком. Она заказала пиво и сироп, и официант вошел в кафе.
Сатурнин закурил сигарету и вытянул ноги. Он нашел наблюдательного свидетеля. По какой-то причине оба клиента ему не понравились, и это усилило его наблюдательность. Нужно было выяснить, какую цену имеют его наблюдения.
Парень вернулся с заказом и, обслужив женщину с ребенком, подошел к Сатурнину.
- Да, месье, итальянец… я уверен, что он итальянец… ловкий малый. Всякие жульничества. Плутует в картах, а время от времени небольшой шантаж… Но месье его знает, нет?
- Да. А другой мужчина? Именно он интересует меня. Судя по фото, у него длинные волосы, очки и трость слепого?
- Да, но это притворство. Месье может мне поверить. Это один из тех слепых, которые отлично видят! Слишком даже хорошо видят, что может плохо окончиться.
Парень подмигнул, потом наморщил лоб.
- Он пытался прикинуться большим барином. Он сделал мне замечание, что я веду себя нескромно, разглядывая его, что я любопытен и нахален.
Лицо его стало красным, под цвет волос.
- Этот человек плохо воспитан, месье. Я любопытен! Боже мой! Если два подозрительных субъекта, один из которых в парике и темных очках, устраиваются за самым отдаленным столиком, касаются головами и о чем-то шепчутся, что должен делать уважающий себя человек? Разумеется, полюбопытствовать. Я даже ожидал, что они вынут ножи и затеют драку.
- Вы не слышали ни одного имени?
- Нет, месье. Когда я подходил к ним, они умолкали. Они были осторожны, особенно человек в очках с белой тростью.
- А вы уверены, что на нем был парик?
- Уверен, замечательный парик… но его сразу видно. Было тепло и он снял шляпу. Волосы были очень естественными. Но пробор! По пробору всегда можно узнать парик, не так ли?
- Это точно. А вы еще что-нибудь не заметили? Этот человек был высоким или небольшого роста? Ростом с меня?
Сатурнин на мгновение встал, и парень воскликнул:
- О нет, месье просто гигант. Нет, - продолжал он, - тот был среднего роста и скорее худощавый.
- Меньше ростом и тоньше итальянца?
- Да, месье. Мне кажется, что он не был ниже ростом, но тоньше его. В этом была между ними разница.
Сатурнин опорожнил стакан.
- Итак, вы не заметили никаких признаков того, что слепой не был слепым?
- Простите! Я еще заметил, что у него была татуировка.
- Да? Татуировка?.. Где? На запястье?
- На левой руке, месье, и довольно высоко. Когда он подносил сигарету ко рту или когда жестикулировал, обшлаг откидывался, и я видел татуировку. Тут-то он и выругал меня за любопытство.
- А что это была за татуировка?
- Красное и синее, как почти все татуировки. Я рассмотрел нечто вроде рисунка… возможно, это было сердце… и буква "Ж".
- Ж? Не М?
- Нет, месье. Я отчетливо видел, хотя рукав и мешал. Вероятно, женское имя на букву "Ж". Жюльетта, например.
- Может быть, мой друг. И этот тип был недоволен, что вы заметили татуировку?
- Боже мой! Вот тут-то он сразу же стал корчить из себя большого барина. Я дал ему выговориться. Он сказал, что пожалуется на меня патрону, чтобы меня выгнали и все в таком духе.
- И пожаловался?
Парень снова подмигнул.
- Нет, месье. Он скоро успокоился, и знаете почему? Из-за своего парика, очков, и трости слепого. Если бы он поговорил с патроном, мне тоже было бы что сказать. Я попросил бы его величество снять парик, а потом назвать свое имя и адрес… Нет, он не собирался предавать гласности наш разговор. И даже наоборот, он дал мне крупные чаевые… подонок!
Выпив еще стакан вина и дав парню хорошие чаевые, комиссар покинул кафе.
Глава 24 Новости о мертвой
Бригадир Норман нетерпеливо похлопывал себя по бедру.
- И все-таки я считаю, что Форестье "наш человек". Он действительно ходил в кино "Одеон" в тот вечер, когда убили Колла, но что это доказывает?
- Ничего, мой мальчик. Мы знаем время, когда он пришел туда, вот и все.
Сатурнин вынул из пачки на столе сигарету и закурил.
- Человек на фотографии в кафе "Таити" не Форестье. Форестье выше ростом и, я полагаю, вы обратили внимание на его уши. К сожалению, на фото Поля очень плохо видны уши, мешает тень от его широкополой шляпы. Во всяком случае это не уши Форестье.
Феликс пожал плечами.
- Предположим, что этот незнакомец убил Колла. Это лишь деталь в нашем деле. По крайней мере два человека участвовали в заговоре против Видмера, смерть которого более или менее очевидна.
- По-видимому, Гонорин Лорд была в их числе.
- Да, и Форестье тоже, держу пари! Но почему? Мы ничего не знаем, но я думаю, что Гонорин Лорд была в курсе дела. И эта комедия - кто-то звонит мадам Мендоза и подделывается под голос Видмера. Нужно было, чтобы она подумала, что он жив, и чтобы она не пришла к нам. Кстати, ее история кажется вам правдоподобной?
- Да.
- Хорошо. Тогда кто лучше Форестье мог имитировать голос Видмера? Он руководит делом уже ряд лет. Мы взяли его в тот момент, когда он тайно проник в сад, где, как он думал, находится труп Колла. Он позвонил мадам Мендоза, чтобы она держалась спокойно, а потом рассказал нам, что ему тоже звонили и таким же образом.
- У вас блестящее воображение, - заметил Сатурнин.
- Ради чего все это делается, шеф? Драгоценности, стоимостью около миллиона, исчезли вместе с Видмером, но, возможно, Видмера похитили совсем не из-за них, но коль скоро у него оказались ценности, их забрали. Все это может отлично подойти к Форестье. Возможно, ему было все известно о Видмере, о Мендоза, о покупке драгоценностей. И вот теперь он говорит нам, что кто-то, имитируя голос Видмера, звонил ему…
- При условии, что Форестье обладает способностью имитировать голоса людей.
- Ба! По телефону… да еще по парижскому! Иногда и ваш голос я не сразу узнавал. Многие умеют подражать характерным черточкам голоса, а голос Видмера имитировать было легко.
- Может быть. Остается лишь узнать, зачем это нужно было Форестье. Но лучше поищем незнакомца их кафе "Таити", даже если он играл не первую роль в этом деле. Хотя лично я уверен, что первую.
- Хорошо, мы понаблюдаем за кафе, но я сомневаюсь, что он туда вернется.
- Я тоже. Я нашел одного очень любопытного парня. Он не знает, что его сфотографировали, что официант из "Таити" дал его описание. Так что мы кое-что знаем о нем. Без парика и очков он мало чем отличается от Гидо.
- Может, это какой-нибудь актер, шеф? Раз у него был парик. Думаю, что немногие имеют такой дорогой парик. Или он взял его напрокат? Что если я обойду все театральные мастерские с фотографией, сделанной Полем?
- Хорошая мысль, мой мальчик. Не исключено, что он купил парик. Завтра я постараюсь вытянуть еще что-нибудь из официанта. Хорошенькое занятие для воскресенья!
- А этот мальчишка просто ненормальный! - сердито сказал Феликс. - Мы легко докажем, что это фото было сделано им, и кроме того, мы знаем, что у них есть пишущая машинка "Пронто", портативная, с характерными изъянами. Почему бы не задержать его, чтобы заставить говорить.
Сатурнин подергал себя за усы.
- Этот мальчик не совсем нормальный, и он может серьезно заболеть… или хотя бы притвориться больным, чтобы доставить нам неприятности. Мы можем рассчитывать только на его мать. Я предпочитаю иметь дело с ней.
Рассуждения комиссара прервал телефонный звонок. Он взял трубку, немного послушал и произнес:
- Очень хорошо. Пусть эта дама поднимется ко мне.
Откинувшись на спинку стула, он посмотрел на Феликса.
- Мисс Алиса Батлер, англичанка. Приехала в Париж на уик-энд и очень хочет повидать меня. Это подруга Гонорин Лорд.
Феликс, сидевший на столе, слез с него.
- Она пришла к нам, безусловно, чтобы расспросить нас. Пожалуй, я сделаю то же самое у костюмеров. Или вы хотите, чтобы я остался?
Сатурнин колебался.
- Нет. В сущности англичане люди спокойные. Полезнее будет, если вы поищите незнакомца. И возможно, эта мисс захочет сообщить мне что-нибудь наедине.
Открыв ящик, он достал сделанную Полем в кафе "Таити" фотографию и добавил:
- Желаю удачи, мой мальчик.
Мисс Алиса Батлер внесла женскую атмосферу в строгий кабинет комиссара. Она была прекрасно одета и держалась непринужденно. Подойдя к комиссару, она пожала ему руку.
- Комиссар Дакс? - спросила она. - Я очень надеюсь, что вы говорите по-английски. Я могу изъясняться по-французски, но мне это дается нелегко.
Он ответил ей с приветливой улыбкой:
- Я кое-как изъясняюсь по-английски и боюсь, что вам будет трудно понять меня.
Ей было лет сорок, но она была красива и отлично выглядела. Положив на край письменного стола маленький пакет, завернутый в коричневую бумагу, она серьезно посмотрела на него.
Предложив ей сигарету, от которой она отказалась, Сатурнин устроился на своем стуле.
- Итак, мисс, вы приехали на несколько дней в наш город. Надеюсь, вас ничего не тревожит?
- Совершенно верно! Я всегда обожала Париж, который я хорошо знаю, комиссар. Я часто приезжаю сюда за шляпками.
- Да? Прекрасно. Это ремесло вам очень подходит. И во время своего пребывания в Париже вы познакомились с несчастной Гонорин Лорд?
- Нет, комиссар, я познакомилась с ней в Англии перед войной. Она там изучала английский язык. В то время мы держали пансион с моей матерью, и Гонорин провела несколько месяцев у нас. За это время мы стали настоящими друзьями. Позднее, после смерти матери, я завела магазин мод. В нашем городе много богатых людей, которые очень следят за модой. А я всегда мечтала быть модисткой, и мне это удалось…
Но вернемся к теме нашей беседы. Должна сказать, что я довольно часто приезжала в Париж, и Гонорин всякий раз настаивала, чтобы я останавливалась у нее. Все эти годы мы не переставали переписываться. Мне было очень приятно останавливаться у нее.
- Вы с вашей подругой жили в отеле "Бориваж" на улице Виктора Гюго?
- Да. Она поставила вторую кровать в своей комнате. Я никогда не оставалась более трех-четырех дней, так что не слишком стесняла ее. К тому же, я очень ее любила и думаю, что она платила мне тем же…
Мисс Батлер замолчала. По ее лицу было видно, что она расстроена, ее голос дрожал.
- Можете себе представить, комиссар, какой удар я получила вчера по приезде в Париж, когда узнала, что моя подруга мертва! Я выехала неожиданно, не известив Гонорин, провела ночь у друзей в Гавре, в отеле, а утром прибыла в Париж и отправилась на авеню Виктора Гюго, представляя себе, как забавно будет свалиться как снег на голову Гонорин… Но директор отеля сообщил мне эту ужасную новость… Комиссар, в том, что пишут, нет ни слова правды. Я не настаиваю на том, что понимаю суть происшедшего, но только я уверена, что она не покончила с собой!
- Да?
Сатурнин встал и закурил сигарету.
- Простите, вы позволите, мисс?
- Кажется, я тоже охотно закурю. Я ошеломлена! Все это ужасно! Мне необходимо было повидаться с вами.
- Я счастлив, мисс.
Он дал ей сигарету и огня. Их глаза встретились.
- Вы считаете, что это преступление? - спросила она.
Он кивнул головой.
- Нам всегда казалось это возможным… я говорю возможно… что Гонорин Лорд не покончила с собой.
Мисс Батлер нахмурила брови.
- А я уверена в этом. Она никогда бы этого не сделала. Зная ее натуру, могу сказать, что подобное ей никогда бы не пришло в голову. Кроме того, я подозреваю одного человека… который имел на нее огромное влияние и который внес смятение в ее жизнь. Когда я последний раз ее видела, она была не такой, как всегда.
- А когда это было, мисс?
- Я приехала в Париж в понедельник 22 сентября и оставалась у нее до четверга. Менее трех недель тому назад. Потом я была очень занята. Я редко читаю французские газеты, так что известие о ее смерти было для меня страшным ударом!
- Не сомневаюсь в этом.
- Но когда я видела ее в последний раз, она была не такой, как обычно. Я была удивлена, увидев ее нервной, раздраженной. И вместе с тем, она сказала мне, что собирается замуж.
- Да?
- Однако я видела, что она не была по-настоящему счастливой. То она выглядела веселой и оживленной, то впадала в глубокую печаль. Это было необычно.
- А она назвала вам имя человека, за которого собиралась замуж?
- Она никогда не произносила его, комиссар.
Сатурнин вздохнул.
- Вы никогда не видели вашу подругу вместе с ним?
- Нет. Все это кажется таинственным и даже подозрительным. Я думаю, что она попала под влияние человека без совести, который пытался заставить ее сделать то, что ей претило.
- Да? Почему вы так подумали? Ваша подруга говорила что-нибудь по этому поводу?
- Было странно, что она не хотела познакомить меня со своим женихом. Не считайте меня ревнивой подругой, комиссар, но она призналась мне только, что он живет в Париже, а однажды она при мне звонила ему. Почему же она не познакомила меня с ним? Ведь мы были так дружны в течение стольких лет. К чему эта тайна? И почему она была так взволнована и каждую ночь во время моего пребывания у нее она во сне стонала и жаловалась?
- В самом деле? Она разговаривала во сне?
- Да. Никогда раньше с ней этого не случалось. Я помню последнюю ночь, что я провела в Париже. Была пятница. После обеда я выпила кофе и утром должна была пораньше встать. Так что спала я очень плохо. А она не переставала вертеться на постели, разговаривать и даже всхлипывать во сне. Я не знала, что делать.
Вдруг она отчетливо произнесла: "Я не могу этого сделать!" таким тоном, что меня кинуло в дрожь. Другой раз мне послышалось: "Не просите меня об этом!", но я не уверена в словах. Однако тон был категоричным.
- Она не произнесла никакого имени? Никакого мужского имени?
- Я ничего ясно не слышала, но могу сказать вам следующее, комиссар. У меня создалось впечатление, что она была вовлечена во что-то ужасное… какую-то махинацию, вызывающую у нее ужас. А это была умная женщина, хладнокровная и способная. Ей было тридцать два года. Мне казалось странным, что она могла увлечься до такой степени, хотя такие вещи случаются. Мы часто удивляемся некоторым вещам, но потом все встает на свои места.
Сатурнин кивнул головой.
- Ваши ощущения очень определенны, но они не доказывают, что ваша подруга не могла покончить с собой. Она могла разочароваться в женихе и покончить с собой на этой почве.
- Да, я думала об этом, это вполне возможно, но я в это не верю. Она была католичка, и религия играла огромную роль в ее жизни. Самоубийство - страшный грех в ее глазах. Вот почему я хотела вас видеть, комиссар, и если вы говорите, что это самоубийство, мне нечего вам сказать. Я не могу это доказать, но уверена, что она не способна на такой поступок.
Сатурнин нахмурил брови.
- Буду откровенен, - сказал он. - Я уверен, что ваши ощущения и ваши выводы совершенно правильны. Какой-то человек вошел в жизнь вашей подруги и, к ее несчастью, изменил ее жизнь и характер. Но она никогда не называла имени этого человека? Никогда не описывала его? Никогда не показывала его фотографии?
- Нет.
- Жаль. А она не показывала вам сувенир или драгоценность, которую носила на шее на цепочке?
- Нет. Я видела у нее на шее цепочку, но не посмела спросить. Бедная Люси! Она так изменилась. В то время я была немного обижена тем, что я называла отсутствием ее доверия или откровенности. И я не могла помочь ей, когда она во мне нуждалась. Но я никогда не пыталась вторгнуться в интимную жизнь подруги.
- По-видимому, - сказал Сатурнин. - Часто бывает трудно, даже невозможно помочь другу.
Он подумал о другом и, отыскав в ящике фотографии и рисунки, положил их перед англичанкой: Абель Форестье, Гидо Колла и Урсула Мендоза.
- Узнаете ли вы этих людей, мисс? Может быть, вы их видели в каком-нибудь общественном месте? Ваша подруга ничего не говорила вам о них?
Алиса Батлер рассмотрела портреты.
- Нет, я их не знаю. Если бы я их когда-нибудь видела, то узнала бы.
Развязав пакет из коричневой бумаги, который она принесла с собой, Алиса извлекла толстую книгу.
- Я подумала, что это может вас заинтересовать, комиссар. Это американское издание Преста… Я одолжила его в прошлом месяце у Гонорин и хотела ей возвратить теперь. Книга не представляет интереса, лишь один листок, вернее то, что на нем написано. Можно подумать, что она что-то застенографировала на нем. Я обнаружила листок три дня назад, но сама не могла ничего понять - я не знаю стенографии.
Пока она говорила, она достала из книги пол-листа почтовой бумаги с грифом отеля "Бориваж" синего цвета. Листок был покрыт стенографическими знаками.
- Это почерк вашей подруги? - спросил Сатурнин. - Вы в этом уверены?
- О, да, комиссар! Она читала эту книгу, так как очень любила читать по-английски. Вероятно, она забыла в ней этот листок.
Сатурнин проворчал и стал теребить усы, разглядывая бумагу.
- Его невозможно прочитать с первого раза, - сказал он. - Вообще это не трудно сделать, но я не могу прочесть его вам сейчас.
Алиса Батлер встала и поправила мех.