Взглянув на часы, Гуров понял, что безнадежно опаздывает на премьеру. Оставив Станислава на обход остальных подъездов и получив за это в свой адрес несколько нелицеприятных сравнений, уже в машине он позвонил в управление Веселову. У капитана особых новостей не было, что и огорчало, и радовало. Огорчало, что их нет, а радовало, что все-таки он попадет в театр.
На спектакль Гуров успел. Правда, уже к его окончанию. Но даже по последним сценам была видна блестящая игра Марии. Ее мамаша Кураж восхитила всех. Гром аплодисментов, возгласы "браво" и горы цветов у ног жены дали Льву Ивановичу надежду, что сегодня он будет прощен. Это же подтвердил усталый, однако благодарный взгляд, когда Гуров в гримерной подарил ей букет хризантем и прошептал на ушко:
– Сегодня ты была восхитительна!
И уже дома, приняв ванну перед сном, Мария припомнила эти слова и лукаво спросила:
– Значит, восхитительна я была только сегодня в театре?
Глава 5
Понедельник, обещавший быть для Гурова не просто тяжелым, а неподъемным, оказался еще и очень длинным. В половине второго ночи его разбудил телефонный звонок. Дежурный по управлению сообщил, что гражданка Калмыкова Надежда Сергеевна через номер 02 разыскивает полковника Гурова для передачи ему срочного сообщения.
Спросонья Лев Иванович некоторое время не мог понять, зачем он ночью понадобился некоей незнакомой гражданке Калмыковой. Однако, сфокусировавшись на имени-отчестве понял, что его ищет приятная во всех отношениях соседка Зеленского со второго этажа. Дежурный продиктовал Гурову номер телефона, с которого звонила старушка.
Гуров оглянулся на спящую Марию. Поздний звонок и переговоры с дежурным ее не разбудили. Видимо, на премьерном спектакле было потрачено столько сил и нервной энергии, что такие пустяки Марию не беспокоили. Накинув на плечи халат, Гуров подхватил трубку радиотелефона и, покачиваясь на ходу, еще полусонный, отправился на кухню.
Надежда Сергеевна ответила мгновенно, прервав на половине зуммер прошедшего к ней звонка. Голос ее был тревожен и сух:
– Лев Иванович, вы просили позвонить, если я замечу что-то подозрительное. По номерам в визитке я не дозвонилась и пришлось разыскивать вас через номер милиции 02…
– Что произошло, Надежда Сергеевна? – нетерпеливо прервал ее Гуров.
– Мне сегодня не спалось… Хотя чего я зря болтаю о себе! В общем, примерно десять минут назад во двор заехала машина. Из нее вышли три человека и направились в наш подъезд. Я их видела раньше несколько раз, причем дважды – вместе с Тимофеем Олеговичем, – сообщила старушка. – Номер машины на всякий случай я записала. Диктую…
– Большое спасибо, Надежда Сергеевна! – запомнив цифры и буквы несколько странного номера, поблагодарил ее Гуров. – Извините, прерываю разговор, надо спешить. И так, как вы говорите, уже десять минут прошло…
Он быстро набрал дежурного и продиктовал адрес дома на Сущевке и квартиру Зеленского, а также номер автомобиля ночных гостей. До прибытия на место опергруппы Лев Иванович попросил организовать блокирование квартала силами экипажей патрульно-постовых машин. Причем без всяких сирен, мигалок и бряцания оружием. Во двор не лезть, а вот если упомянутая машина из него будет выезжать, ее задержать, но никаких действий без оперативной группы не производить.
Капитана Веселова Лев Иванович инструктировал уже на ходу, когда тот с опергруппой выезжал к дому Зеленского. Удачно получилось, что именно он сегодня дежурил. Заодно, чтобы не скучать одному, сыщик поднял с постели Крячко и Гойду.
Скоро одевшись, Гуров выскочил во двор и завел свой "Пежо". Снег ночью не шел, и сгребать с машины сугроб не пришлось. Уже на подъезде к дому Зеленского в кармане куртки ожил и запиликал мобильник. Веселов доложил, что трое неизвестных задержаны в квартире и еще один – в машине. Потом капитан немного замялся и сообщил, что в процессе работы возникли некоторые сложности дипломатического порядка.
Довольный результатом Гуров не совсем понял, о чем говорит Веселов. Он бодро проговорил в трубку, что уже через пару минут прибудет и на месте разберется со всей дипломатией, и не только с ней.
Два экипажа ППС контролировали въезд во двор. Проверив документы, сержант козырнул и пропустил машину полковника. Рядом с "УАЗом" и "Фордом" патрульных стояла знакомая омоновская "Газель" с поцарапанным боком.
"Молодчина, Веселов, подстраховался группой захвата", – удовлетворенно отметил Гуров.
Завернув за угол, Лев Иванович фарами осветил блокированный автомобилем опергруппы "Вольво" представительского класса. Двое верзил в камуфляже с короткоствольными "АКСУ" наперевес стояли справа и слева у его дверей. Проникавший в салон машины свет от фонаря, к удивлению Гурова, выдавал силуэт спокойно сидевшего за рулем человека.
По всем милицейским канонам этот гражданин должен был сейчас находиться в образе буквы "Г", уткнувшись носом в капот и широко расставив ноги. И при этом испытывать определенные физические и моральные неудобства. Физические – от самого положения, а также случайного соприкосновения рантованного форменного ботинка с его спиной в области почек. А моральные – от искреннего раскаяния и горьких перспектив своей незавидной судьбинушки.
Странно, но никто из присутствующих стражей порядка не рвался крушить прикладом лобовое стекло, выламывать двери и тащить из салона непокорного. Это несоответствие несколько насторожило Льва Ивановича. Никакого праздника с выставлением почетного караула омоновцев на сегодня вроде не намечалось, да и "Вольво" на мемориал героям-милиционерам явно не походил.
От подъезда навстречу Гурову шагнула фигура в штатском. Лев Иванович узнал знакомого молодого оперативника из соседнего отдела, видимо, тоже сегодня дежурившего вместе с Веселовым. Поздоровавшись, Гуров повел подбородком в сторону машины:
– А что не выковыриваем болезного из банки?
– Номера… – коротко ответил опер. – Из машины с такими красивыми красными номерами выковыривать непросто.
– Не понял, с какими красивыми номерами? – удивился Гуров и припомнил, что цифры и буквы, продиктованные по телефону Надеждой Сергеевной, сразу показались ему странными. Как и слова Веселова о сложностях дипломатического порядка. – Только этого нам не хватало…
Лев Иванович пригляделся и действительно в свете фонаря разглядел красный цвет заднего номера "Вольво".
– И еще наверху в квартире один кадр размахивает солидной корочкой и кричит, что он является советником таджикского посольства и, в соответствии с нормами мирового права, обладает дипломатической неприкосновенностью, – сообщил оперативник.
– А двое, что с ним задержаны, тоже страшными ксивами машут и посла требуют? – спросил Гуров.
– Да нет, те поспокойнее и, похоже, без дипломатического прикрытия. Ведут себя прилично, хотя глаза так и бегают по сторонам. Один явно из крутых – через губу, надменно так, выдавил, что без адвоката разговаривать не будет. А второй попроще будет. Видимо, из охранников, но с квалификацией. При нем "вальтер" обнаружили, правда, с разрешением, и набор отмычек, которыми, похоже, вскрывали квартиру.
– Н-да, сюрприз, однако, – покачал головой Гуров. – И что, все задержанные таджики?
– А кто их знает? – пожал плечами оперативник. – Ребята смуглявые, невысокие и черноволосые – явно не эстонцы. Их документы у Веселова, он лучше подскажет.
Судя по приметам, квартиру Зеленского решили навестить те самые "черные" ребята, о которых в беседе с Крячко поминала стервозная тетка с пятого этажа. Но это проверить легко. Надо только провести опознание. И Надежда Сергеевна сказала, что видела их раньше с Зеленским.
Вспомнив о старушке, Лев Иванович поднял глаза на второй этаж и увидел ее в окне. Гуров склонил голову в знак благодарности и, посмотрев снова наверх, смог разглядеть за стеклом улыбку Надежды Сергеевны и сухонькую ручку, приветливо шевельнувшую пальцами в ответ.
Вход в квартиру Зеленского охранял рослый омоновец. Рядом с ним переминался с ноги на ногу невысокий старший лейтенант в форменной серой куртке, висевшей мешком на щуплой фигуре. Лев Иванович полез было за удостоверением, но омоновец, видимо, знавший его, кивнул:
– Проходите, товарищ полковник.
Старший лейтенант встрепенулся и вскинул ладонь к козырьку фуражки:
– Участковый уполномоченный…
– Вольно, старший лейтенант, – прервал его Гуров и для порядка нахмурился, изобразив из себя сурового начальника. – Что же это на вашем участке…
– Виноват, товарищ полковник! – страдальчески застыл лицом участковый, преданно глядя на серую дверку электрощитка за спиной Льва Ивановича. – Будем исправляться.
– Молодец, старший лейтенант! – улыбнулся и похвалил его Гуров. – Знаешь, как отвечать начальству. Никуда не уходи, можешь еще понадобиться.
Веселов обосновался за столом в столовой. Она, пожалуй, лучше всего подходила для роли временного командного пункта. За те примерно пятнадцать минут, что незваные гости хозяйничали в квартире Зеленского, только до столовой их руки дойти не успели. В гостиной, спальнях и особенно кабинете все было вытащено, перевернуто и высыпано. Видимо, эти чернявые ребята что-то усердно искали.
Гуров махнул рукой вставшему из-за стола Веселову, прошелся по квартире и вернулся в столовую. Веселов что-то писал в бланке протокола. На столе были разложены документы – паспорт незнакомого Гурову образца, какие-то удостоверения. Отдельно лежали пистолет и набор отмычек. На стуле перед Веселовым, насупившись, сидел полноватый мужчина явно азиатской наружности, лет примерно сорока. Еще двое были разведены по комнатам – Лев Иванович видел их при обходе квартиры.
– Товарищ полковник… – начал докладывать Веселов, но был перебит сидевшем человеком.
– Я дипломат и требую немедленно сообщить о моем аресте в посольство республики Таджикистан, – неожиданно тонким голосом возопил задержанный и потряс скованными наручниками руками. – Вы ответите за свой произвол! С вас за нарушение мирового права погоны с плеч снимут!
– Саша! – ласково обратился к Веселову Гуров. – С тебя вот такие говоруны сколько раз погоны снимали?
Капитан на секунду задумался и потом сообщил:
– Ну, где-то раз пятнадцать, не меньше.
– Тогда у тебя все еще впереди, – посочувствовал ему Гуров. – У меня точно за сотню перевалило. Докладывай, что тут творилось, – и ласково посоветовал задержанному: – А ты, голубок, пока мы разговариваем, рот прикрой. А то, как пугала меня в детстве мама, ворона в него влетит. И не надо сверлить меня глазками, все равно не страшно.
– Получили сигнал, примчались сюда. На всякий случай я попросил у дежурного в помощь омоновцев. В окнах полная иллюминация, входная дверь не заперта, в комнатах эти орлы шуруют, все вверх дном переворачивают, – лаконично доложил капитан Веселов и подытожил: – Картина ясная, яснее некуда: классическое ограбление со взломом в составе группы. По нахальству исполнения: Одесса, восемнадцатый год, налет Мишки Япончика.
– Какое такое ограбление? Какой Япончик? – возмущенно попытался встрять задержанный. – Я дипломат… Советник таджикского посольства Хафиз Керобаев. И я здесь гость. Меня Тим сам пригласил.
– Ах, он пригласил? – улыбаясь, протянул Гуров. – И в кармане у тебя, наверное, приглашение лежит от Зеленского? С розочками и целующимися голубками. А кто же тогда замки отмычками взламывал? И какое такое мировое право разрешает дипломатам дружественной державы вскрывать опечатанную правохранительными органами чужой страны дверь? Здесь уже не нарушением какого-то там права пахнет, а чистейшей уголовкой несет, а возможно, даже – шпионскими играми. И если ты в самом деле дипломат, а не форточник чистейшей воды с фальшивыми документами, значит, еще до сегодняшнего вечера пробкой, то бишь персоной нон грата, вылетишь из России и вряд ли когда здесь появишься. Так что прикрой рот и подумай над своей незавидной долюшкой. Саша, пойдем на минуточку прогуляемся в коридор.
– Твое мнение, зачем эти ребята сюда залезли? Имеют они отношение к убийству Зеленского? – спросил у Веселова Гуров, когда они вышли в прихожую.
– Если б они убили, вряд ли ждали больше суток, чтобы прийти сюда. Вероятнее всего, услышали о преступлении из средств массовой информации, а может, и по другим каналам узнали, и срочно рванули сюда, – сказал капитан. – Все в квартире перерыли, перевернули. Но что они искали? Вряд ли деньги или ценности.
– А этот громкоголосый… Как его… Керобаев, кажется, – Лев Иванович мотнул подбородком в сторону столовой, – он действительно таджикский дипломат? Документы не поддельные?
– Похоже, что настоящие, – подтвердил Веселов. – Правда, насколько я представляю, эта самая должностенка советника по дипломатическим рангам вторая с конца, девятая с начала. Мелкая сошка. Возможно, дипломат – только прикрытие для того лощеного кадра, что в спальне сейчас сидит.
– Откуда такие выводы? – удивленно поднял брови Гуров.
– Поведение… Когда мы в квартиру ворвались, они вдвоем в коридоре стояли у дверей гостиной. Дипломат, увидев нас, едва в обморок не упал – побелел, ручки задрожали и коленки подогнулись. А второй, его зовут Негматом Ширази, похоже, калач тертый. Автоматически лапнул рукой под мышку, где мог находиться пистолет, заметно напружинился и был готов сигануть в открытую дверь гостиной. Однако сдержался и остался на месте. А потом только сказал, что требует адвоката, и больше ни слова.
– Третий задержанный что из себя представляет? – спросил Гуров.
– Джабар Рахматуллоев, – на память выдал Веселов. – По виду чистый "техник". Как охранник накачан, вооружен и по совместительству, видимо, специалист по замкам – отмычки изъяли у него. Первое мнение такое… Не сопротивлялся, хотя попытка была. На шум выскочил в коридор с "вальтером", но этот… Ширази что-то буркнул ему по-своему, и тот сразу – пистолет на пол и руки в гору.
– Понятно, – с тоской вздохнул Гуров. – Понятно, что ничего не понятно. В посольство суверенной республики еще не звонили?
– Нет. Но думаю, там уже в курсе. У водителя мобильник имеется – мне снизу доложили, что он им уже воспользовался, – сообщил Веселов.
– Ну что же, тогда будем ждать посольских гонцов. А пока они сюда мчатся, попробуй, Саша, что-нибудь выжать из этого писклявого дипсоветника. А я пойду гляну на того фрукта в спальне, который за пистолет профессионально хватается. Как его зовут? Негмат Ширази… Постараюсь запомнить. А с "техником" мы чуть попозже побеседуем, – определил расстановку сил Гуров, но, услышав шаги и знакомый голос на лестнице, поправился: – А зачем позже, когда нашего полку прибыло. Привет, Стас, как спалось?
– Да иди ты знаешь куда!.. – буркнул в ответ Крячко.
– И тебе доброе утро, мой юный друг, – вежливо склонил голову Лев Иванович. – Ты посмотри, Станислав, что здесь творится. Мы уходили, оставляли чистоту и порядок, а пришла молодежь, все разворошила, намусорила и наследила.
– Да уж, – скептически оглядевшись, согласился Крячко. – Только из рук вожжи выпусти… Что тут произошло? Введите в курс дела.
– Да вот после нас под покровом ночи темной в квартиру Зеленского аки тати пожаловали гости незваные, по всем документам – таджикского происхождения. И судя по обличью, они те самые "черные", о которых понравившаяся тебе тетка с пятого этажа поминала, – доложил обстановку Лев Иванович.
– Они такая же моя, как и твоя. И совершенно не в моем вкусе, – огрызнулся в ответ Крячко. – Ну и что им здесь было нужно?
– Сами голову ломаем, – пожал плечами Гуров. – Что-то старательно искали, пока мы им не помешали.
– Их причастность к убийству Зеленского просматривается? – спросил Станислав.
– Пожалуй, нет, прямой зависимости не видно, – поморщился Лев Иванович. – Убийца, можно предположить с гарантией девяносто девять процентов, посетил квартиру прошлой ночью. Ты же сам видел пустой сейф. А эти ребята, вероятно, узнали о смерти Тима Зеленского только к вечеру. А как проведали про это дело, сразу ломанулись сюда. Их не остановила ни опечатанная дверь, ни опасность ареста, что в результате и произошло.
– И какие выводы из этого можно сделать? Что они могли искать: деньги, документы? – задал вопрос Крячко. – Может, и нам их поискать?
– Думаю, деньги их не интересовали. А вот документы… – нахмурил лоб Лев Иванович. – Гости выпотрошили возможные места, где Зеленский мог их спрятать. Однако же им не пришло в голову, что бумаги могли просто выпасть из рук и завалиться за кровать.
– Там они и лежат, где мы их и оставили, – закончил за него фразу Крячко. – А это вариант! Вряд ли Зеленский помимо сейфа еще какие-то тайники в квартире устраивал, чтобы спрятать там папку.
– Примем эту версию как рабочую, – согласился Гуров. – Сейчас расходимся по задержанным. Пока из посольства не прикатили, надо постараться из них выпотрошить все возможное и невозможное. Стараться, но чтобы все было в рамках. А то еще нарвемся на международный конфликт.
– Ага, обязательно нарвемся, – согласно кивнул Стас. – И незалежный Таджикистан нам объявит войну до победного конца.
– Войну не войну, и не знаю до какого конца, однако крупные неприятности можем поиметь, – наставительно сказал Гуров и скомандовал: – Расклад такой: Александр занимается дипсоветником, Стас беседует с "техником", а я попробую на зуб крепкий орешек под названием Негмат Ширази. Тонкие же дипломатические вопросы мы поручим решать нашей доблестной прокуратуре. Гойда с минуты на минуту появится. А следом, думаю, и из посольства представитель должен пожаловать.
Лев Иванович уже повернулся идти следом за Веселовым и Крячко, но остановился и пробормотал сам себе:
– Кстати, о законности, – и позвал с лестничной площадки участкового: – Товарищ старший лейтенант, подойдите, пожалуйста, сюда.
Участковый получил от него задание найти и срочно доставить в квартиру пару понятых. Прецедент с папкой, лежащей под кроватью, требовалось обставить вполне официально. У Гурова было предчувствие, что налетчики искали именно ее и в этих пластиковых корочках хранится что-то очень интересное.
Глава 6
Запоминая, как зовут его будущего собеседника, Лев Иванович несколько раз повторил про себя: "Негмат Ширази, Негмат Ширази…" Его взгляд автоматически скользнул по прихожей и остановился на скромной стопке корреспонденции, лежащей на столике у телефона. Она так и оставалась нетронутой с первого посещения. Рекламные газеты и яркие проспекты Гурова не волновали, но сверху лежали два нераспечатанных конверта.
Лев Иванович взял письма в руки. На лицевой стороне одного из них с адресом квартиры Зеленского и его инициалов стоял жирный штамп налоговой инспекции. Содержание данного пакета Гурова не заинтересовало. Он сам недавно получил подобную весточку с готовыми к употреблению платежными поручениями – гони рысью в кассу и плати – по налогу на имущество, коим являлась квартира. Сумма к оплате стояла небольшая, однако особой радости не прибавила, как и любая попытка государства облегчить карман своего гражданина.
На втором письме отправитель почему-то не значился и штампа почтового отделения не стояло. А в графе "получатель" неровным почерком были написаны фамилия и сокращенное имя, которым близкие и хорошо знакомые звали убитого хозяина квартиры: Зеленскому Тиму.