- Это был последний раз, когда ты его видела?
Она кивнула.
- Ну а ты?
- Ты не боялась, что он явится опять? - И перехватив ее взгляд, он тут же поправился: - Ну пускай не "боялась", но опасалась, думала об этом?
- Я принимала меры предосторожности.
- Какие же?
- Обычные. Постоянно оглядывалась. Старалась выходить и входить в дом вечером, только если кто-нибудь был рядом.
Ребус откинулся в кресле. Музыка смолкла.
- Хочешь послушать что-нибудь еще? - спросил он.
- Хорошо бы услышать, что в последний раз ты видел его в тот день, когда между вами произошла драка.
- Это было бы неправдой.
- Так когда же на самом деле ты видел его в последний раз?
Ребус вскинул голову, чтобы встретиться с ней взглядом.
- В тот вечер, когда он погиб. - Он помолчал. - Но ты ведь и раньше это знала, верно?
Она кивнула:
- Мне Темплер сказала.
- Я путешествовал по пабам и в конце концов столкнулся с ним. Мы перекинулись словцом-другим.
- Обо мне?
- О твоем подбитом глазе. Он сказал, что защищался. - Ребус помолчал. - Судя по твоему рассказу, может, так и было.
- В каком же это пабе вы встретились?
Ребус передернул плечами:
- Возле Грейсмаунта, кажется.
- С каких это пор ты пьешь так далеко от Оксфорд-бара?
Он глянул на нее исподлобья:
- Ну, может, я и желал побеседовать с ним.
- Ты за ним охотился?
- Нет, вы только послушайте этого юного прокурора! - Лицо Ребуса залило краской.
- И без сомнения, половина посетителей паба вычислила тебя как сыщика, - уверенно заявила Шивон. - Почему это и стало известно Темплер.
- Разве это - не типичный случай "давления на свидетеля"?
- Знаешь, я достаточно твердо стою на своих двоих, Джон.
- Хоть ему случалось и сбивать тебя с ног. Он настоящий хулиган, Шивон. Ты же видела его досье…
- Но это не давало тебе права…
- При чем тут право? - Ребус вскочил с кресла и бросился к столу за новой бутылкой: - Еще пива хочешь?
- Но если садиться за руль…
- Ты сама так решила.
- Правильно, Джон. Конечно, это я решила. Я, а не ты.
- Я не убивал его, Шивон. Единственное, что я себе позволил, это… - Остальные слова Ребус проглотил.
- Что ты себе позволил? - Шивон всем корпусом вывернулась на диване, чтобы смотреть ему в глаза. - Что ты себе позволил? - повторила она.
- Я пошел к нему домой. - Она лишь глядела на него во все глаза, чуть приоткрыв рот. - Он пригласил меня.
- Он пригласил тебя?
Ребус кивнул. Открывалка задрожала в его руке, и он перепоручил работу Шивон, которая, открыв бутылку, передала ее Ребусу.
- Подонок любил поиграть в игры, Шивон. Сказал, что мы должны пойти к нему и выпить - так сказать, зарыть томагавки в землю.
- Зарыть томагавки?
- Его слова.
- И вы так и сделали?
- Он был настроен поговорить… не о тебе, обо всем, кроме тебя. Служба в армии, тюремные байки, его детство. Обычная слезливая исповедь - отец бил его, матери до него дела не было…
- А ты сидел и слушал?
- Сидел и думал, как хорошо было бы врезать этому мерзавцу по первое число.
- Но не врезал?
Ребус покачал головой:
- Когда я уходил, он уже здорово набрался.
- И оставался не в кухне?
- Нет. В гостиной.
- А в кухне его ты был?
Ребус опять покачал головой:
- Не был.
- Ты рассказывал это Темплер?
Ребус поднял было руку, чтобы потереть лоб, но вовремя спохватился, вспомнив, какой жгучей болью грозит ему это движение.
- Отправляйся-ка домой, Шивон.
- Сначала мне пришлось разнимать вас, а после ты уверяешь, что он пригласил тебя к себе, что вы с ним пили и болтали. И ты думаешь, что я тебе поверю?
- Я не прошу тебя чему бы то ни было верить. Отправляйся лучше домой.
Она встала:
- Я могу…
- Я уже слышал, что ты можешь твердо стоять на своих двоих, - с неожиданной усталостью в голосе сказал Ребус.
- Я хотела сказать, что если ты хочешь, я могу помыть посуду.
- Не надо. Я сам ее вымою утром. Давай-ка лучше заляжем спать. - Он прошел к большому окну в эркере и стал глядеть вниз на пустынную улицу.
- Во сколько мне за тобой заехать?
- В восемь.
- В восемь так в восемь. - Она помедлила. - У такого, как Ферстоун, должны быть враги.
- С большой долей вероятности.
- Возможно, кто-то увидел вас вместе, а потом выждал, когда ты уйдешь, и…
- До завтра, Шивон.
- Он мерзавец, Джон. Я хочу постоянно слышать это от тебя. - Голос ее задрожал. - За его смерть мир только спасибо скажет.
- Не помню, чтоб я так отзывался о нем.
- И тем не менее ты так говорил, и не так давно. - Она направилась к двери. - Ну, до завтра!
Он выжидал, слушая, когда щелкнет дверной замок. Вместо этого откуда-то из глубины квартиры раздалось журчание воды. Он сделал несколько глотков лагера, глядя в окно. На улице она не появилась. Приоткрыв дверь гостиной, он услышал шум наполняемой ванны.
- Ты что, и спинку мне потереть надумала?
- Это, конечно, не входит в мои служебные обязанности. - Она искоса взглянула на него. - Но сменить одежду тебе не мешает. Я помогла бы тебе достать чистую.
Он мотнул головой:
- Ей-богу, я и сам справлюсь.
- Я задержусь, лишь пока ты будешь мыться. Хочу убедиться, что ты сможешь вылезти из ванны.
- Все будет отлично.
- И все-таки я подожду.
Подойдя к нему, она вырвала из его неверных рук бутылку лагера и поднесла к своему рту.
- Не переусердствуй с кипятком, - предупредил ее Ребус.
Она кивнула, не отрываясь от бутылки:
- Меня одно интересует.
- Что именно?
- Как ты управляешься в туалете?
Он прищурился:
- Как и любой другой мужчина.
- Что-то подсказывает мне, что дальнейшие расспросы были бы неуместны. - Она отдала ему бутылку. - Пойду посмотрю, не слишком ли горячая вода на этот раз.
Позже, кутаясь в банный халат, он глядел, как она вышла на улицу, как посмотрела по сторонам, как оглянулась, хотя ее преследователь теперь и оставил ее в покое на веки вечные.
Но Ребус знал, что людей, подобных Мартину Ферстоуну, по улице шатается много. Что их тьма и тьма. В школе их дразнят. Вечно становясь козлами отпущения, они прибиваются к бандам, где их поначалу тоже в грош не ставят. Но, закалившись в должной мере, они и сами начинают тяготеть к насилию и мелкому воровству, так как другой жизни они и не видывали. Ферстоун рассказывал ему свою историю, а Ребус слушал.
- Небось думаешь, мне надо к врачу, башку проверить, да? А я скажу тебе, что одно дело, как ты себя ведешь, и совсем другое - что у тебя внутри в башке происходит. Похоже на бред, да? Может быть, и так, потому что я уже здорово набрался. А ты, если хочешь залакировать, то пожалуйста - виски еще полно. Ты только пальцами щелкни, а то я, знаешь, не очень-то привык угощать, как хозяину положено. Разболтался тут, а ты… ты, если что, не стесняйся. - Он все говорил, говорил, а Ребус слушал, потягивая виски, чувствуя, что больше пить не в силах.
Ферстоуна он нашел лишь в пятом из пабов. И когда монолог собутыльника наконец иссяк, Ребус, подавшись вперед, наклонился к нему. Они сидели в продавленных креслах, разделенные кофейным столиком с картонной коробкой вместо одной ножки. Два стакана, бутылка, переполненная пепельница и Ребус, наклонившийся вперед, чтобы подать наконец голос впервые за эти полчаса:
- Марти, давай забудем эту историю с сержантом Кларк, засунем все это куда подальше, ладно? Ну не нарочно я это, погорячился, вот и все. А у меня есть вопрос, который я все задать тебе хотел…
- Какой? - Ферстоун сидел осовелый в своем кресле с сигаретой, зажатой между большим и указательными пальцами, глаза его слипались.
- Я слыхал, что ты с Павлином Джонсоном знаком. Что о нем скажешь?
Стоя у окна, Ребус прикидывал, сколько еще болеутоляющего осталось в пузырьке. Хотелось выйти и выпить как следует. Отойдя от окна, он направился в спальню. Открыл верхний ящик комода и, роняя на пол галстуки и носки, нашел наконец то, что искал.
Зимние перчатки. Черные кожаные перчатки на нейлоновой подкладке. Совсем новые. Надеваемые впервые.
День второй
Среда
4
Иногда Ребус готов был поклясться, что чувствует запах духов, какими душилась жена, запах, исходящий от холодной подушки. Это было невозможно - ведь со времени их развода прошло двадцать лет. Даже и подушка-то сменилась: на этой жена не спала и к ней не прислонялась. Примешивались и другие запахи - духов других женщин. Он понимал, что ему это только кажется. Что на самом деле ничем не пахнет. Вернее, пахнет отсутствием.
- О чем задумался? - спросила Шивон, кидая машину с полосы на полосу в робких попытках ускорить ее движение: они ехали в густом потоке транспорта утреннего часа пик.
- О подушках, - признался Ребус. Она приготовила кофе для них обоих, и он сжимал в руках свой стаканчик.
- Между прочим, красивые перчатки, - сказала она, и видимо, не в первый раз, - в это время года весьма впечатляют.
- Я ведь, знаешь ли, могу и другого шофера себе нанять.
- Но будет ли он готовить тебе кофе - вот вопрос.
Она резко притормозила перед светофором, чей желтый свет внезапно превратился в красный. Ребус едва не расплескал свой кофе.
- Что это за музыка? - спросил он, кивнув в сторону автомобильного магнитофона.
- Толстяк Слим. Решила, что он немножко встряхнет тебя.
- Что это он там блеял про любовь к родной земле?
Шивон улыбнулась:
- Ты, наверное, не дослышал. Могу поставить что-нибудь более традиционное. Как ты насчет Темпеса?
- Беженец. Годится, - сказал Ребус.
Однокомнатная квартирка Ли Хердмана располагалась в Саут-Квинсферри над баром на Хай-стрит. Вход был через узкую каменную арку, куда не проникало солнце. Стоявший возле двери полицейский сверял фамилии входивших с имевшимся у него списком. Это был Брендан Иннес.
- Скоро сменяешься? - поинтересовался Ребус.
Иннес взглянул на часы:
- Еще часок - и помчусь отсюда со всех ног.
- А что здесь происходит?
- Люди на работу спешат.
- Сколько здесь еще квартир, кроме хердмановской?
- Всего две. Одну занимает учитель и его сожительница, другую - автомеханик.
- Учитель? - поднял бровь Ребус.
Иннес замотал головой:
- К Порт-Эдгару отношения не имеет. Работает в местной начальной школе. Сожительница его - продавщица в магазине.
Ребус знал, что соседей, скорее всего, уже допросили. И что где-то должен быть протокол.
- Ты сам-то с ними говорил? - осведомился он.
- Только на входе и выходе.
- И как они о нем отзываются?
Иннес пожал плечами:
- Как обычно: в меру тихий, вроде бы вполне симпатичный.
- В меру тихий, а не просто тихий?
Иннес кивнул:
- Похоже, у него допоздна засиживались приятели.
- И это злило соседей?
Иннес опять пожал плечами. Ребус повернулся к Шивон:
- Список его знакомств у нас имеется?
Она кивнула:
- Может, пока не совсем полный…
- Вам вот это понадобится, - сказал Иннес. В руках он держал ключ. Шивон взяла его.
- Очень там насвинячили? - спросил Ребус.
- Ну, ребята, которые обыск делали, ведь знали, что хозяин не вернется, - ухмыльнулся Иннес и опустил голову, внося и их фамилии в список.
Нижний холл был маленький, тесный. Всю свежую почту выгребли. Они преодолели два пролета каменных ступеней. На первую площадку выходило несколько дверей, на вторую - только одна. Ничто не говорило о том, кто занимает эту квартиру, - ни фамилии, ни номера на двери не было. Шивон повернула ключ, и они вошли.
- Уйма замков, - заметил Ребус. Кроме замков имелись две внутренние задвижки. - Видно, ценил безопасность.
Решить, как выглядела квартира до того, как ее почистила команда Хогана, было трудно. Ребус пробирался между ворохами одежды и газет на полу, там же валялись книги и безделушки. Помещение было под самой крышей и вызывало чувство клаустрофобии. Головой Ребус едва не упирался в потолок. Окошки были маленькие, немытые. Всего одна двуспальная кровать, гардероб, шкаф с выдвижными полками. На голом, не покрытом ковром полу портативный черно-белый телевизор, а рядом пустая пол-литровая бутылка виски "Белл". В кухне - засаленный желтый линолеум и стол - складной, чтобы можно было хоть повернуться. Тесная, пахнущая плесенью ванная. Два стенных шкафа в передней были, видимо, выпотрошены командой Хогана, после чего вещи в спешке сунули обратно. А вот прибрать в комнате полицейские не успели.
Ребус вернулся в комнату.
- Квартирка невзрачная, правда? - заметила Шивон.
- С точки зрения агентов по продаже недвижимости, несомненно. - Ребус поднял с пола пару кассет: "Линкин Парк" и "Сепултура". - Парень, видно, металлом увлекался, - заметил он, кидая кассеты обратно.
- А еще - своим армейским прошлым, - добавила Шивон, поднося к глазам Ребуса несколько книжек. Это была история подразделения, описание войсковых операций, в которых оно принимало участие, рассказы о жизни особистов после демобилизации. Она указала подбородком на стоявший рядом столик, и Ребус понял, что она имела в виду: альбом с вырезками из газет. Во всех статьях речь шла о солдатах. Пространно обсуждалась одна странная тенденция: бывшие герои-американцы убивали своих жен. Среди прочего были заметки о самоубийствах и исчезновениях. Одна статья была озаглавлена так: "На кладбище ОЛП стало тесно". Эта статья особенно заинтересовала Ребуса. Он знал людей, похороненных на специально выделенном участке кладбища Сент-Мартин, откуда было недалеко и до бывшего военного городка подразделения. Рекламировалось новое место - возле теперешнего расположения части в Креденхилле. В этой же статье говорилось о гибели двух солдат "в ходе учений в Омане", гибель эта могла быть следствием чего угодно, начиная от случайного выстрела и кончая казнью солдат как диверсантов.
Шивон заглянула в пакет из супермаркета. Ребус услышал, как звякнули пустые бутылки.
- Гостеприимный хозяин, - заметила Шивон.
- Вино или что покрепче?
- Текила и красное вино.
- Судя по пустой бутылке в спальне, Хердман предпочитал виски.
- Я же и говорю: гостеприимный хозяин. - Вынув из кармана листок бумаги, Шивон расправила его. - Здесь указывается, что экспертами были найдены и изъяты несколько шприцев, а также остатки кокаина. Они забрали также его компьютер и ряд фотографий из гардероба.
- Что за фотографии?
- Оружия. С моей точки зрения, весьма смахивает на фетишизм - я имею в виду, прикнопить эти снимки на дверцу с внутренней стороны.
- А что за оружие?
- Не указано.
- Ну а стрелял-то он из чего?
Шивон заглянула в протокол:
- "Брокок". Газовый. "МЕ38 магнум", если уж точно.
- Вроде револьвера?
Шивон кивнула.
- Такой можно купить совершенно открыто за сотню с небольшим. С газовым ударником.
- Но у Хердмана он был переделанный?
- Со стальным леером в стволе, чтобы можно было стрелять боевыми двадцать вторыми патронами или же подогнать его и под тридцать восьмой калибр.
- Он стрелял боевыми двадцать вторыми?
Она опять кивнула.
- Стало быть, кто-то приложил руку к его пушке.
- Он мог и сам управиться. Полагаю, что он знал, как такие вещи делаются.
- Самое интересное, как он раздобыл такой пистолет.
- Бывшие солдаты обычно имеют связи.
- Возможно.
Ребус мысленно перенесся в 60 - 70-е годы, когда оружие и взрывчатка сплошь и рядом похищались с баз для нужд той или иной стороны в североирландском конфликте. Многие солдаты тогда прятали у себя подобные "сувениры", и кое-кто знал, где можно без лишних вопросов продать или раздобыть оружие.
- И между прочим, - сказала Шивон, - оружие это у него было не единственным.
- На нем нашли еще что-то?
Она покачала головой:
- Нет, нашли это в его лодочном сарае - "мак-10".
- Штука серьезная.
- Ты с ней знаком?
- "Инграм мак-10" американского производства. Может уложить не один десяток в течение минуты. Такую пушку запросто не купишь.
- Эксперты склоняются к мысли, что и над этим пистолетом в свое время поработали.
- И он тоже был переделан?
- Или же куплен уже переделанным.
- Благодарение Господу, что не его он прихватил в школу. Была бы настоящая бойня.
В наступившей тишине оба предались размышлениям над сказанным, после чего возобновили осмотр квартиры.
- Это интересно, - сказала Шивон и помахала в воздухе книжкой, показывая ее Ребусу. - История солдата, который, свихнувшись, попытался убить свою девушку. - Она изучала текст на суперобложке: - Покончил с собой, выпрыгнув из самолета… Кажется, реальная история… - Из книжки что-то выпало. Это был заложенный между страницами снимок. Подняв снимок, Шивон передала его Ребусу. - Ей-богу, это она!
Это была она. Тири Коттер, снятая, видимо, не так давно. Щелкнули девушку на улице, и в снимок попали случайные фигуры. Улица городская, возможно эдинбургская. Девушка была снята, похоже, сидящей на тротуаре и в одежде, очень похожей на ту, в которой она курила с Ребусом его сигарету. На снимке она показывала язык снимавшему.
- В веселом настроении, кажется, - заметила Шивон.
Ребус разглядывал снимок. Посмотрел обратную сторону - надписи не было.
- Она говорила, что знала погибших мальчиков. А знала ли она убийцу, я не догадался спросить.
- Как насчет догадки Кейт Реншоу, что Хердман мог быть каким-то образом связан с семейством Коттер?
Ребус пожал плечами:
- Может быть, и стоит поинтересоваться его банковским счетом, не отмечено ли там получения каких-либо подозрительных денег. - Внизу хлопнула дверь - Похоже, вернулся кто-то из соседей. Поинтересуемся?
Шивон кивнула, и они покинули квартиру, проверив, не оставили ли дверь открытой. На нижней площадке Ребус приложил ухо сначала к одной, потом к другой двери. Стоя возле второй, он вскоре кивнул. Шивон забарабанила кулаком в дверь. Пока дверь открывали, она успела вытащить свое удостоверение.
На двери значились две фамилии - учителя и его подружки. Она и откликнулась на стук. Невысокая блондинка, которая могла бы показаться хорошенькой, если бы не скошенный чуть на сторону подбородок, придававший ей вид несколько угрюмый и недовольный.
- Я сержант Кларк, а со мной инспектор Ребус, - сказала Шивон. - Не возражаете ответить на несколько вопросов?
Хозяйка квартиры перевела взгляд с Шивон на Ребуса:
- Мы уже рассказали вашим товарищам все, что только знаем.
- И мы очень благодарны вам за это, мисс, - сказал Ребус и увидел, как она скользнула взглядом по его перчаткам. - Вы здесь живете, так?
- Угу.
- Кажется, вы неплохо ладили с мистером Хердманом, хотя он порядком досаждал вам шумом.