* * *
Примерно через полтора часа Келли вернулся. Он был растрепанным и усталым, но в его глазах сиял победный блеск.
- Их освободят через двадцать минут, - объявил он.
- Освободит? - повторил удивленный Макс. - Как вы это сделали?
- Я нашел знакомого члена Верховного Суда. Я попросил подписать распоряжение об уменьшении залога. Он снижен до тысячи долларов. Я дал им свой чек.
- Ну, вы даете! - восторженно выкрикнул высокий негр.
- Ну, если я это сделал, так и вы можете, и все люди, которые здесь живут, - резко ответил Келли. - Этот город смердит от коррупции. Единственный способ вычистить его, это использовать силы самих жителей. Не забывайте!
Он взглянул на часы.
- Да-а, Финн, похоже, придется перенести приглашение в Вексфорд на другой срок.
- Подождите, я приглашаю вас на замечательный обед, - сказал Макс. - Я знаю тут место…
Что-то подсказало мне, что самое время для Келли исчезнуть. Я поблагодарил Макса и вместе с Келли вышел в бушующую ночь.
- Мне хотелось поговорить с Дрегной, - с некоторым укором сказал Келли, когда мы садились в его машину.
- В другой раз. Дайте им обсудить между собой, какой вы замечательный парень. Если вы высадите меня у остановки, я смогу…
- Не глупите! Я отвезу вас обратно в город. Я прекрасно могу сесть на ночной самолет. Утром будет голосование по президентскому законопроекту по использованию водных путей, и я должен быть в Вашингтоне.
- Мы, должно быть, вернемся на Манхэттен к полуночи. Я знаю место, где мы сможем перекусить.
- В этом есть смысл, Финн. Так и сделаем.
- Интересно, какого дьявола там был Маллади? - спросил Келли, когда мы выехали на обсаженную деревьями дорогу.
- Не знаю. Вы поверили, что он просто проезжал мимо?
- Слишком уж вовремя. И потом мэр и прочие не просто его друзья.
- Он говорит так, будто он там хозяин.
- А разве нет, подумайте! Лоуренс, должно быть, чудесное место. Один из людей Дрегны рассказал, что в прошлом году во время забастовки купил такси на пару со своим зятем. Парень потратил армейские сбережения, но они разорились. Он обнаружил, что ближайшее место, где он может припарковать машину у аэропорта, отеля и складов, находилось в трех кварталах от них.
Келли повернулся ко мне.
- Знаете почему?
- Сильное движение?
- Черт возьми, нет. Один из комиссаров владеет частью такси, поэтому он издал распоряжение, которое дает его компании монополию на три лучшие точки. Все конкуренты должны парковаться в трех кварталах.
- Напоминает жизнь в аду.
- После всего, что я слышал, это еще ничего. Этот высокий негр в суде сказал, что прошлым летом в каникулы отправил жену и детей к своему тестю. А тесть его живет в Гарлеме. Каникулы в Гарлеме!
Несколько минут, пока мы ехали по дороге, он молчал.
- Как может существовать такой город, Финн? Это же просто бессмыслица.
- В этом нет ничего необычного, Келли. Многие города на севере живут так же как и Лоуренс. Машина наступает постепенно, год за годом, пока люди не становятся полностью управляемыми. Оппозиция растаптывается, безжалостно и неотвратимо.
- Это действительно полицейский штат.
- Не совсем. Все делается абсолютно законно. Если хотят монополию - вроде вашего таксиста, - создают закон. Всегда можно выдумать фальшивый предлог, который будет даже логично звучать. Полиция у них в кармане, а местные газеты обычно боятся что-нибудь выявлять, поскольку зависят от рекламы. Владельцы газет имеют деньги, которые часто связывают их с другими интересами, например, с недвижимостью. А вы знаете, очень легко повысить налоги.
- Вы думаете, у Барни Маллади есть интерес в Лоуренсе?
- Кто знает? Но могу сказать одно: Барни Маллади имеет интерес во всем, что приносит деньги.
- Планкетт вновь возрождается. Нужно что-то делать с этим.
- Это не ваш округ, Келли. Да и если бы был вашим, что бы вы сделали?
- Без подготовки не знаю, но что-нибудь бы придумал. Я просто содрогаюсь, когда думаю о людях, живущих в городе, который представляет этот идиот шеф полиции. А уж мэр!
Некоторое время он молчал, потом неожиданно заговорил:
- Кажется, вы знаете этого молодого негра, который был с Маллади?
- Джина Абернети? Джош встречался с ним, когда мы беседовали с Маллади в Таск-Клубе, а я познакомился с ним раньше в Сити-Холле.
- Похоже, он очень умный парень.
- Да.
- Я почувствовал, как он возмущен тем, что Маллади отдает ему распоряжения, словно лакею. Он ничего не сказал, но в какой-то момент, я подумал, что он пнет Барни прямо в живот.
- Вы имеете в виду, когда Барни велел ему принести пальто? Странно, но Джош сказал то же самое после беседы с Маллади в клубе.
- Я просто не думаю, что он самая сладкая шоколадка Барни.
Остальную часть пути до города Келли молчал; он смотрел вперед и, казалось, правил и останавливался автоматически. Перед самым въездом в город, он мягко произнес, обращаясь к самому себе:
- И где бы ни пылал пожар в ночи
Смола людских сердец его питает.Йетс "Две песни из пьесы".
Очевидно, мысли Келли не оставляли этот горящий, агонизирующий город Лоуренс.
Мы пообедали у Салливана, где Келли мгновенно очаровал старуху Салливан описанием прогулки по Килларни во время учебы в колледже. Потом мы прошли по Бродвею к Таймс-Сквер и поднялись по Восьмой авеню до отеля "Шеридан", где я уговорил его выпить чуточку "Джека Дэниэлса" на ночь.
Следующие три часа он резко, почти с ненавистью разносил тот тип политических лидеров, что мы встретили в Лоуренсе. От Лоуренса мы постепенно перешли к широкому кругу проблем в строительстве и программе по борьбе с бедностью.
Я всегда говорю, вы узнаете эксперта не по фактам и цифрам, которые он выплевывает в вас, но по логичным, убедительным ответом на ваши вопросы. Келли был таким. Ясно, что он не просто изучил проблему, у него были интересные предложения. В ходе нашей идеологической дискуссии мы обменялись историями о Вашингтоне, о сенаторах, конгрессменах и членах кабинета. Мы смеялись над некоторыми или качали головами в удивлении над другими.
Неожиданно оказалось, что уже за два часа ночи. Келли собрался идти, но я убедил его остаться, отмечая, что восьмичасовой самолет доставит его в Вашингтон как раз к голосованию в Палате. Он согласился, и мы отправился спать.
Я никогда не слышу будильника. Когда я проснулся, то нашел на тостере записку:
"Это был чудесный вечер. Большое спасибо. Я настаиваю, чтобы Вы и Джош приняли приглашение в Вексфорд - независимо от того, примете вы предложение или нет!"
Во время бритья и завтрака я вспоминал события предыдущей ночи и впечатление, которое производит Келли. Двойное чувство сотрясало меня: я знал, что он был неординарным человеком, и мы просто должны присоединиться к нему, но с другой стороны, слабый, почти неслышный голос предостерегал, как бы издалека достигая моих мозгов. Но для мрачного настроения и смутных страхов не было времени; у нас был победитель, и нам надо было использовать даваемое преимущество.
Это я и сказал Джошу, когда вечером мы сели за обед. Я детально и драматично описал события в Лоуренсе и последующую долгую беседу и дискуссию с Келли. Он слушал, кивая или задавая время от времени невнимательные вопросы. Неожиданно я понял, что он задавал больше вопросов о Барни, чем о Келли.
- Маллади очень важен. Это совершенно ясно, - сказал Джош когда я поинтересовался, что с ним.
- Почему это важно, Джош, если ты не решил принять предложение сенатора?
- По правде говоря, я много думал.
- О Келли?
- О ком же еще? - он нетерпеливо отодвинул чашку кофе. - Этот парень заинтересовал меня. Мой здравый смысл велит бежать от него как от холеры, но что-то твердит, что он победитель. - Джош смущенно посмотрел на меня: - Честно говоря, Финн, я вернулся с намерением уговорить тебя принять предложение Шеннона!
- Я считаю, мы должны, Джош. Я действительно так думаю.
- Мне понравилось то, что ты сказал прошлым вечером. Не похоже, что на него можно давить.
- Ну-у, у него есть своя голова. Его отец говорил это еще в первый раз. А после вчерашней ночи я в том не сомневаюсь.
- Да, и как раз это мне и не нравится, - сердито ответил Джош. - Ты уже давно занимаешься этим и знаешь, какая от этого бывает головная боль! Это вроде человека, чью историю ты только что написал. Он не знает, как подписать собственное имя, но когда книга опубликована, он уже автор!
- Не думаю, что у нас будет много трудностей с Келли. Он разумный человек.
- Иногда этого мало. Будет ли он гнуться? Идти на компромиссы? Ты слышал, как он разговаривал с Маллади. Предположим, мы будем нуждаться в Маллади и должны будем быстро заключить сделку? Боже мой, этот парень будет нашей сплошной головной болью!
Он подошел к окну.
- Это я и имею в виду, когда говорю, что здравый смысл дает сигналы тревоги.
- Я не думаю, что он позволит договориться с Маллади.
- Конечно, не после вчерашнего вечера, но у нас есть шанс, - задумчиво произнес Джош. - Мы знаем, каков сенатор, а по тому, что он говорил о брате Келли Люке, мы знаем, что они пара пройдох. А с пройдохами мы можем иметь дело.
Он повернулся.
- Мы можем обсуждать это весь день! Давай либо выловим рыбку, либо отрежем приманку!
- Ты хочешь, чтобы я позвонил сенатору?
Джош смотрел на меня долгую минуту.
- Ты уверен, что хочешь этого?
- Более чем когда-либо в жизни, - ответил я.
- О'кей, - решил Джош. - Звони ему. Скажи, мы согласны. Сегодня пятница, сделай это завтра утром. Скажи ему, мы приедем, пусть там будет Люк и… как же ее имя - ах, да, Лейси.
Он вернулся к окну, и я еле расслышал его:
- Интересно, а что нравится ей?
КНИГА ВТОРАЯ
Начало
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Вексфорд-Холл
Вексфорд-Холл оказался длинным белым мраморным домом в викторианском стиле, украшенным черными ставнями, остроконечной крышей и башенками, величественный и гордый, будто принадлежал королю. По-зимнему мертвые лужайки были такими аккуратными, как будто их подстригли ножницы парикмахера, а мощные дубы выстроились вдоль дороги словно папская гвардия. Рядом с домом располагались конюшни, ангар, два теннисных корта, большая площадка; над дверью большого старомодного гаража красовался баскетбольный щит, кроме того внимание привлекали огромная веранда, качели, кресла и столики. Неуместной деталью казались сделанные из старой покрышки качели, они свисали с дуба перед самым домом. Слой земли свидетельствовал, что ими часть пользовались. Проходя мимо, мы могли видеть за домом лужайки, которые постепенно исчезали в тихой долине, где батальоны лишенных листвы деревьев "маршировали" до следующей линии холмов.
Сразу за домом находились огромный, пустой плавательный бассейн и большой манеж, где тихо катались молодая женщина и дети. Еще одна всадница галопом приближалась к дому из лощины. Они пригнулась к шее лошади и направлялась к серии барьеров, тянувшихся от конца гаража в открытое поле.
- О-оо, как она ездит! - восторженно произнес Джош.
Всадница грациозно перелетела через первое препятствие, потом через второе и третье, пока не исчезла за гаражом.
- Кто бы она ни была, она чудесная наездница. Да и какой конь под ней! - отметил Джош.
- Может, у тебя будет возможность поездить верхом, - сказал я.
- Когда вспомнишь, как я, бывало, ездил… - вздохнул Джош.
- Насколько я помню, было время, когда ты каждое воскресенье занимался верховой ездой.
- Это только потому, что особенность дочери сенатора заключалась в любви к верховой езде, - быстро ответил Джош, когда к нам по ступенькам сбежал улыбающийся негр в белой куртке, чтобы проводить в дом.
Мое постоянное впечатление от Вексфорда - это сверкающие паркетные полы, цветы, мебель в солнечных бликах, мягкие женские голоса и молодежь. Молодые люди, казалось, были везде, смеющиеся, торопящиеся, спорящие. Группа молодых мужчин и женщин расположилась на веранде, кто стоя, кто сидя, стараясь перекричать вопли дикой, резкой музыки, которую, похоже, обожает нынешняя молодежь. Потом в своем кресле выехал сенатор Шеннон, протянув нам руку. Как я всегда потом вспоминал, здесь в Вексфорде-Холле он был мягче, чем когда-либо.
- Рад вас видеть, Маккул, - произнес он. - Добро пожаловать в Вексфорд-Холл, Майклз.
У меня было странное чувство, будто мы попали во времена, предшествующие Гражданской войне, и хозяин всего обозримого приглашает гостей добрым словом к сладким напиткам, в то время как негры поют в сумерках. Должно быть, у Джоша было то же чувство, так как он похвалил красивый старинный дом как один из тех, что не часто теперь встретишь.
- Он будет стоять здесь, покуда живы Шенноны, - ответил старик, и я ему поверил. - Давайте я вас познакомлю с семьей, - начал он, потом воскликнул: - А, вот и Келли!
Келли спешил к нам через огромный холл. Он был одет в спортивные брюки, потертый свитер и теннисные туфли. Его лицо раскраснелось, глаза сверкали. Он представлял собой совершенный образец здорового молодого человека.
- Мы с Люком только что сбегали к Молли, - объяснил он отцу. - Он повез ее на встречу исторического общества.
Он повернулся к нам:
- Финн, я очень рад снова с вами встретиться. И с Джошем. Добро пожаловать в Вексфорд.
- Я только что говорил сенатору, что этот дом очень красив, - произнес Джош.
- Когда мы подъезжали к дому, то видели молодую леди, которая чудесно ездила верхом, - сказал я.
- Это Лейси, - ответил Келли. - Она все утро занималась со своим упрямцем. А моя жена и дети катались в манеже.
- Вы держите много лошадей? - поинтересовался Джош.
- Сейчас только пять, - ответил Келли. - Четыре скакуна и один рысак на короткие дистанции. Вы ездите верхом, Джош?
- Последние два года у меня не часто выпадал случай.
- Давай сначала познакомим их с семьей, - сказал сенатор, - а потом дай им что-нибудь выпить.
По всему дому были выстроены пандусы, и мы последовали за сенатором вниз к шумной солнечной веранде.
- Не стоит стараться знакомить вас с каждым в отдельности, - заявил нам Келли. - Все они Шенноны, так или иначе, - он сложил ладони рупором и крикнул: - Это Финн Маккул и Джош Майклз. Они знают о политике все, что только можно.
- Здорово! - крикнул высокий, рыжеволосый парень. - Идите сюда, присоединяйтесь к нашему спору.
- Позже, - ответил Келли. - Где остальные?
- Они либо играют в бильярдной, либо размечают поле.
- Разве мы сегодня играем?
- Шутишь, да? - произнес рыжеволосый. - В прошлый раз мне поставили шишку. Теперь моя очередь.
- О боже, - простонал сенатор, - они вновь намерены играть?
- Пара оплеух добавит им здравого смысла, - весело отметил Келли. - Лакросс, - объяснил он Джошу. - Это наш многолетний семейный турнир.
Он указал на потрепанный серебряный кубок:
- А это - трофей. Тот, кто выигрывает, удерживает его в течение года, а проигравший покупает бочонок и готовит мясо.
- Лакросс? - переспросил я. - Индейская игра?
- Она самая, - ответил Келли. - Вы ее знаете, Финн?
- Я знаю человека, который в нее играет.
- Идиотская игра, - проворчал сенатор. - Все, что они делают, это гоняются за маленьким мячом с битой и стукают друг друга по голове. А девчонки еще хуже парней.
- Хотите посмотреть конюшни? - спросил Келли.
- Ох, ну кому охота смотреть на вонючих лошадей, Кел, - запротестовал сенатор.
- Почему же, сенатор, я бы хотел посмотреть на ваших лошадей, - произнес Джош. - А ты, Финн?
- Ладно, все лошади для меня выглядят одинаково, но я согласен.
- Говард, принесите, пожалуйста, сенатору куртку, - попросил Келли цветного слугу, который находился поблизости. Тот быстро вышел и вернулся с теплой шерстяной курткой, которую помог надеть старику. Потом мы вышли из дома.
С холмов открывался бесподобный вид, напоминающий катящиеся коричневые волны под ярко-синим небом, сады в синевато-серых аллеях и службы, выкрашенные в зеленый и белый цвета и сверкающие на ярком солнце. Молодая, ослепительно красивая белокурая женщина шла к нам от манежа, ведя двух прелестных детей, одетых в наряд для верховой езды.
- Это моя жена Пэм, - представил Келли, - а это Шон и Тура. Пэм, это Финн Маккул и Джош Майклз. Дети, поздоровайтесь…
Дети послушно хором поздоровались и убежали.
- Считается, что я должна учить их ездить, - сказала Пэм, - но это они все время говорят мне, что надо делать.
Она покачала головой.
- Слава богу, следующей осенью они пойдут в школу.
- Шон утверждает, что будет ездить в школу верхом, - с усмешкой сказал Келли.
- Да - в школьном автобусе, - ответила она. - Я пойду приведу их в порядок, дорогой, увидимся позже.
Мы внимательно осмотрели конюшни и четырех лошадей. С моей точки зрения, они не отличались от тех кляч, что годами волокли угольные вагонетки О'Грейди по Девятой авеню, но Джош и Келли осматривали их глаза, зубы и ноги, как будто намеревались покупать. Беговая лошадь казалась мне довольно заурядной скотиной, но Джош с нежностью похлопывал ее по боку и что-то успокаивающе шептал.
- Вы уже приняли решение, Маккул? - негромко спросил сенатор.
- Приняли.
- Хорошо. И какое?
- Давайте подождем, когда вернемся в дом, сенатор, - предложил я. - Думаю, нам следует сказать это перед всеми.
Он что-то сердито хмыкнул, но ничего не сказал.
Мы выходили из конюшни, когда подъехала молодая черноволосая женщина, которую мы видели берущей препятствия. Она нагнулась в седле и похлопала по шее лошадь, чьи бока раздувались как кузнечные мехи.
- Похоже, ты здорово загоняла ее, Лейс, - сказал Келли. - Иди сюда и познакомься.
Она была стройной, старше, чем Пэм и не столь красивой, но, тем не менее, очень приятной, с высокими скулами, ясными карими глазами и гладкими черными волосами до плеч. Когда она подошла к нам, я сразу вспомнил молодую Кэтрин Хэпберн.
- Это моя сестра Лейси, - представил ее Келли. - Лейс, это Финн Маккул и Джош Майклз. Мы надеемся, что они будут направлять нашу кампанию.
Ее рука была тонкой, но я чувствовал в ней силу. И хотя у нее была та же улыбка, что и у Келли, ее манеры, несмотря на дружелюбие, были достаточно отчужденными. "Ее одобрение и доверие придется завоевывать", - подумал я.
- Вы взяли эти барьеры, как настоящий профессионал, - похвалил Джош.
- Рада, что вы не видели, как я сбила два последних, - смеясь, ответила она.
- Похоже, у вас полон дом гостей, сенатор, - заметил я, когда мы вернулись в дом, оставив Келли, Лейси и Джоша с лошадьми.
- У нас так каждое воскресенье. Вы же знаете, нас родилось десятеро в этом доме. У Келли есть тетушки и дядюшки, племянницы и племянники от долины Махаук до Калифорнии. Да, кстати, Келли рассказывал мне, что у вас было небольшое приключение в Лоуренсе.
- Да приключение, без сомнения.