- Прошлой ночью Лила и Ларри поссорились на вечеринке, а Лила не появлялась ни утром, ни днем, я и вправду забеспокоилась, - объяснила хорошенькая малышка, назвавшаяся Нэнси Хауэлл.
- Поэтому вы пришли сюда и направились в спальню к Коннорам?
- Вовсе нет. Сначала я пришла, захватив кувшин джина с тоником, но только шагнула через порог, поняла, что кондиционер отключен. Поскольку я не видела никаких причин для этого, то удивилась. Потом я решила съездить к Ларри в офис, посмотреть, там ли он, но никого не нашла.
- Почему же вы решили, что он может быть воскресным утром в офисе?
- Он сказал, что собирается туда. Прошлой ночью, я имею в виду. Я видела, как он уезжал. Иногда, когда они ссорились с Лилой, он ночевал там.
- Ясно, - сказал Мастерс. На самом деле ему ничего не было ясно, но у него уже по крайней мере сложилось о случившемся общее впечатление, которое он должен упорядочить после осмотра трупа и спальни. Следовало оставить до лучших времен всех этих людей, собравшихся на террасе Конноров, самой многообещающей из них лейтенанту представлялась хорошенькая легкомысленная женщина с быстрым язычком
- Думаю, вы покажете мне ее тело, доктор, - Мастерс повернулся к Ричмонду.
- Если хотите, я пойду с вами, - заявила Нэнси.
- Я не пойду, если вы не настаиваете, - сказал Дэвид.
- Достаточно одного человека, - сказал Мастерс. - Доктор?
Возле двери спальни Джек Ричмонд отступил в сторону. Мастерс сделал несколько шагов и застыл. На полу комнаты лежала мертвая женщина. В груди у нее торчала рукоятка ножа для разрезания бумаг.
Она, должно быть, была потрясающей красавицей, подумал Мастерс.
- Доктор, здесь ничего не трогали?
- Нет. С Нэнси случился обморок, когда она увидела, и Дэвид увел ее вниз на террасу. Я же немедленно спустился к телефону и позвонил в полицию.
- И правильно сделали.
Мастерс встал на колени рядом с телом и потрогал его кончиками пальцев. Оружие, как он заметил, было металлическим ножом для разрезания бумаг. Очевидно, женщина мертва уже давно. Он уже хотел спросить мнение доктора, но осторожность остановила его. Лучше подождать прихода коронера. Мастерс поднялся с колен, вытер пальцы платком. И быстро осмотрел комнату.
- Забавно, - проговорил он.
- Все зависит от чувства юмора, - отозвался с порога Джек Ричмонд.
- Я имею в виду - странно.
- Что именно?
- Эта комната. Она такая аккуратная. Как вы считаете, если супруги поссорились так, что все кончилось убийством, то должны же остаться хоть какие-то следы борьбы?
- Не обязательно. Ларри в некотором отношении был странноват. Могу допустить, что, когда она, наконец, довела его, он держался достаточно спокойно. Возможно, просто взял нож для разрезания бумаг и использовал - до того, как Лила поняла, что же он собирается предпринять.
- Кажется, вы абсолютно уверены в его вине, а, доктор?
- По-моему, это очевидно, разве не так? Он удрал, и потом, кто еще мог это сделать?
Мастерс хмыкнул.
- А с чего вы взяли, будто она убита ножом для разрезания бумаг?
- Достаточно взглянуть на рукоятку.
- Верно. Вы, доктор, очень внимательны. Удивительно, почему, все же, выключен кондиционер? У вас есть предположения?
- Да. Вчера, к тому времени, как они вернулись домой, стало значительно прохладнее. Мне кажется, они собирались открыть окна. Мы с женой поступаем так же. Свежий воздух в любом случае лучше кондиционированного.
- Но окна закрыты.
- Просто было не до того. Возможно, они сразу начали ссориться.
- Хорошая мысль, доктор. Ладно, здесь больше нечего делать до прихода коронера и судебного эксперта. Давайте-ка вернемся на террасу.
Выйдя, Мастерс вдруг остановился и уставился на стену за дверью спальни так, как если увидел нечто удивительное.
- Это термостат?
- Думаю, да… Да, это он и есть.
Мастерс подошел к прибору и указательным пальцем медленно повернул диск, регулирующий температуру. Секунду спустя через воздушные ходы донесся слабый щелчок механизма и шум вентилятора.
- Работает, - сказал Мастерс.
- Конечно, работает. А вы чего ожидали?
- Думал, может, с ним что случилось, но он - работает, - Мастерс вернул диск в прежнее положение, и слабый шум прервался. Термостат, должно быть, специально поставлен так, чтобы воздух не кондиционировался.
- Конечно. Я тоже так сделал прошлой ночью… Они собирались открыть окна.
- Логичное объяснение, слишком логичное, доктор. Ладно, можно спуститься вниз.
7
Длинный летний день подходил к концу, и, выключив фары, Мастерс поехал в лежащий неподалеку центр города. Он подъехал к деловому кварталу, где находился бухгалтерский офис Ларри Коннора, свернул в переулок и остановил машину на небольшой стоянке, где уже находился "бьюик" Ларри Коннора.
Мастерс вылез из машины и подошел к "бьюику". Окна подняты и все четыре дверцы закрыты. Он заглянул через переднее стекло на место водителя, но все казалось нормальным. На полочке над приборной доской лежала открытая коробка бумажных салфеток, одна высовывалась из щели. На переднем сиденье валялась смятая сигаретная пачка. Больше ничего.
Он разогнулся, поморщившись от приобретенной с возрастом резкой боли в пояснице, и побрел к задней двери здания. Как и сообщалось, она была закрыта. Он потащился вокруг, по переулку и боковым улицам к передней двери, и попытался открыть ее. Заперто. Замок выглядел надежно и не поддался бы никакому из тех ключей, что были у Мастерса, а ломать дверь - подсудное превышение полномочий. Ключи должны быть у хозяина здания, а Мастерс случайно его знал. Он направился через улицу к отелю и позвонил по одному из телефонов в холле.
Владелец здания, по фамилии Байер, недовольно откликнулся, услышав просьбу. Но согласился прийти прямо туда.
- Подойдите к двери, выходящей в переулок, - попросил Мастерс.
До того, как вернуться на свой пост, он купил десятицентовую сигару, но закуривать не стал, а жевал ее задумчиво. Байер прибыл с ключами через двадцать минут.
- А какая необходимость, лейтенант?
- Мистер Коннор приехал сюда прошлой ночью, - ответил Мастерс. - Его машина стоит здесь, можете убедиться. Но его самого с тех пор не видели. Мы подумали, что неплохо бы заглянуть.
- Мне не хочется вторгаться в деловые помещения арендаторов.
- Я не трону ничего без необходимости.
Байер открыл дверь и посторонился, пропуская Мастерса. Минуту постояв тихонько в жаркой и душной темноте, Мастерс не смог услышать ничего, кроме дыхания Байера, и не увидел ничего, кроме неясного объемистого предмета впереди.
- Выключатель возле двери, - сказал Байер. - Слева от вас.
Мастерс пошарил по стене. Пара флуоресцентных трубок под потолком дрогнула и ожила. Он стоял в небольшой захламленной комнатке, где висело несколько больших карикатур и вдоль стены разместились три металлических шкафа с картотекой. Очевидно, это была кладовая для старых бумаг, ожидающих списания. Впереди, в стене, была дверь с матовым стеклом.
- Что там дальше? - спросил Мастерс.
- Три комнаты в ряд, до самой улицы, - сказал Байер. - Та, что за этой стеклянной дверью, средняя, - личный офис мистера Коннора. Дальше, по фасаду, приемная, где находится стол его секретаря.
- Ясно.
И тут Мастерс почувствовал ужас. Он не хотел открывать дверь с матовым стеклом, которую, понятное дело, должен был открыть. Он обнаружил, что медлит, неторопливо осматривая комнату-кладовую, карикатуры, шкафы. Наконец он взял себя в руки и открыл дверь. Та качнулась внутрь и пропустила дорожку света из кладовой. Свет выхватил из темноты угол стола и спинку стоящего за ним кресла. Мастерс вошел и отыскал выключатель, вспыхнули флуоресцентные лампы под потолком, и Мастерс увидел то, что ожидал и чего боялся.
- Вам больше не стоит находиться здесь, - сказал он Байеру. - Только оставьте мне ключ. Мы все берем на себя.
- Почему? Что вы имеете в виду? - нервно спросил хозяин, взглянул через плечо Мастерса и отшатнулся, глубоко вздохнув.
- Кажется, мистер Коннор мертв, - сказал Мастерс. - Это ведь Коннор?
- Боже, да! Но как это случилось, лейтенант?
- Похоже на самоубийство.
- Это ужасно! Такой прекрасный молодой человек! Я могу чем-нибудь помочь?
- Да, мистер Байер. Вы можете уйти и дать мне возможность приступить к работе.
Он мягко закрыл дверь из кладовой перед носом Байера и минутой позже услышал, как Байер уходит через заднюю дверь.
Мастерс подошел к столу, обошел его. На первый взгляд, самоубийство выглядело несомненным. Особенно, зная о ночном убийстве в Тенистых Акрах.
Возле стены стояла софа, обитая коричневым пластиком. На софе со свесившейся правой рукой лежало тело Ларри Коннора. Он устроился поудобнее перед смертью, отметил Мастерс. Легкий пиджак в рубчик и галстук аккуратно повешены на спинку стула. Воротничок белой рубашки расстегнут. Он не снял обуви, что сделал бы Мастерс для удобства в первую очередь, но ступни его покоились рядком на софе. Ни оружия, ни раны, ни крови. Некоторые физиологические признаки говорили о передозировке каких-то таблеток. Согласно уликам, самоубийство налицо.
Мастерс встал и осмотрел кабинет - квадратную комнату приблизительно двадцать на двадцать футов. Дверь с матовым стеклом, находящаяся на одной линии с дверью в кладовую, очевидно, вела в приемную, выходящую на улицу. В стене, разделяющей кабинет и кладовую, приблизительно в футе от софы, была третья дверь, полуоткрытая, по всей видимости, там находилась уборная.
Мастерс вошел, пошарил в поисках выключателя. В конце концов он обнаружил цепь, свисающую с потолка, дернул, загорелась единственная лампочка. Она давала довольно слабый свет. Тут были унитаз и раковина. Над раковиной висела аптечка с мутной зеркальной дверцей. На раковине валялись две половинки белой коробочки из-под лекарства и стоял стакан с небольшим количеством воды. На крышке смывного бачка стояла пинтовая бутылка дешевого бренди, закрытая пробкой и на три четверти полная. Мастерс взял нижнюю часть коробочки и понюхал. Она издавала знакомый душистый аромат, теперь уже слабый и почти исчезнувший. Мастерс без труда распознал его: проделки дешевейших баров не отличаются оригинальностью. Хлоральгидрат, основной компонент "Микки Финна". В небольших дозах действует как снотворное. В больших вызывает коллапс, кому и сердечную недостаточность или паралич дыхательных органов.
Мастерс отложил коробочку и замер, глядя на бренди. Он не знал Ларри Коннора, но, тем не менее, разочаровался в нем: жестоко расправившись с женой, затем кончает с собой с такой нежной заботой о собственных удобствах. Принять наркотик в бренди!
Возвратившись в кабинет, Мастерс уселся за телефон. Он набрал номер коронера, который только что вернулся домой и собирался приступить к позднему обеду. Коронер, человек вспыльчивый, отвечал неласково на вторичный вызов через несколько часов после первого, но сказал, что немедленно подъедет. Мастерс нажал на рычаг, затем позвонил в полицейский участок и спросил у дежурного, вернулись ли офицеры, которых он оставил в доме у Конноров, но ему ответили, что нет. Он поинтересовался, там ли еще начальник, что очень маловероятно, и оказался прав - ответ отрицательный. Он сказал дежурному, куда послать офицеров, когда те возвратятся, и повесил трубку.
Мастерс уселся во вращающееся кресло Ларри Коннора, задрал ноги, прикрыл глаза и пожевал сигару.Через некоторое время он услышал копошение коронера у задней двери и пошел через кладовую встретить его. Коронер, маленький, недовольный и бесцветный, заторопился внутрь и сердито приступил к работе, на подбородке у него все еще виднелась капелька подливки. Мастерс помедлил возле двери, выходящей в переулок. Тут, отметил он, находилось окно, отделенное от двери приблизительно восемнадцатью дюймами стены. В нижней половине окна был установлен мощный кондиционер. Окно находилось напротив двери в кабинет. Охлажденный воздух вдувался прямо через дверь, если она оставалась открытой, и таким образом успешно охлаждал обе комнаты. Мастерс опять ощутил угнетающую жару. Он повернул пару виньер, вентилятор начал вращаться. Мастерс почувствовал, как начинает струиться прохладный воздух. Он оставил кондиционер включенным и пошел в кабинет. Коронер сидел на корточках возле софы.
- Какого дьявола, - проворчал коронер, - ты влез в вендетту?
- Просто маленькое семейное недоразумение. Вас, наверное, больше не будут беспокоить из-за этого. Любой способен диагностировать удар ножом, даже гробовщик, но этот случай - для врачей.
- Выглядит, как сердечная недостаточность, но при данных обстоятельствах я предполагаю яд.
- Мое мнение: верно и то и другое. Первое вызвано вторым. Коробочка там, в туалете, он принял его в смеси с бренди. В коробке слабый запах. Вы знаете, что в ней было?
- Что?
- Хлоральгидрат.
- Передозировка "Микки Финна"? Да, он может вызвать подобное. - Коронер рванул на себе воротничок и подергал обвисший галстук. - Жарко тут, как в аду. Можно впустить сюда немного воздуха?
- Сзади есть кондиционер. Я только что включил его.
- Хочу закончить здесь все и уйти, лейтенант. Кто-нибудь еще есть в этой семье?
- Нет, только муж и жена. А что?
- Хочется вернуться домой и закончить обед!
Мастерс вошел в приемную и отыскал выключатель. Комната была мала, в ней не было ничего, кроме стола секретаря, нескольких кресел и низкого столика, заваленного журналами. Над притолокой двери, выходящей на улицу, был вмонтирован другой кондиционер, поменьше, чем в задней комнате. Один режим, оценил Мастерс, как же, к черту, приходится добираться до него? Потом он понял, что кондиционер управляется выключателем, расположенным ниже.
Погасив свет, Мастерс вернулся в кабинет и обнаружил, что коронер говорит по телефону.
- Заказываю санитарную машину, - кисло сказал он и кивнул на коллекцию вещей, принадлежавших умершему, разложенную на столе.
Мастерс быстро осмотрел их. Монеты, платок, бумажник, карманная расческа, кожаный футляр для ключей, часы с правого запястья Коннора. В бумажнике оказалось двадцать два доллара: пара десяток и два по одному плюс водительские права, несколько кредитных карточек и разнообразная мелочь, незначительная. В футляре было пять ключей. Мастерс недовольно уставился на них, затем сложил футляр и опустил в свой бумажник.
Коронер, который все еще рявкал в телефон, повесил трубку.
- Едут, - сказал он. - Я тоже. Здесь ордер на перевозку. Оставь меня в покое ненадолго, ладно?
Мастерс ответил, что это было бы для него удовольствием, и услышал звук замка, щелкнувшего, когда коронер уходил через заднюю дверь. Оставшись один, он опять сел во вращающееся кресло. Когда он с трудом разместил ступни на столе, то с удивлением услышал какое-то постукивание, которое издает только полицейский, когда хочет, чтобы его впустили. Махнув рукой, Мастерс встал и направился к задней двери.
8
Мастерс находился в офисе Ларри Коннора до восьми утра следующего дня. Он не знал, в какое время приходит секретарша покойного, но делал ставку на то, что в городе обычно работали с восьми до пяти вечера. И оказался прав. За минуту до срока он услышал, как поворачивается ключ в замке передней двери. Мастерс поджидал секретаршу, стоя возле ее стола, - рука в кармане мешковатых брюк, пальцы поигрывали завалявшейся двадцатипятицентовой монеткой. Секретарша оказалась хорошенькой, крепко сколоченной рыжухой, которой, как решил Мастерс, перевалило далеко за двадцать. Когда она увидела Мастерса, то казалась скорее удивленной, чем встревоженной. Мастерсу не особенно понравилась ее прическа. У нее был естественный рыжий цвет, но волосы она укладывала валиком, чтобы они выглядели пышными и обильными.
- Кто вы? - спросила она.
- Лейтенант Мастерс. Полиция. - Он показал удостоверение.
- Но почему вы здесь? Мистер Коннор уже приехал?
- Нет. Его совсем не будет. Об этом я и хочу поговорить. Вам лучше присесть.
Он вынул из кармана руку, в то время как секретарша обошла его и направилась к креслу за столом. Она двигалась осторожно, и у Мастерса создалось впечатление, что девушка ожидает плохих новостей. Она запихнула сумочку в ящик и села, положив руки на стол, как учительница, собравшаяся вызвать ученика к доске.
- В чем дело? С мистером Коннором что-то случилось?
- Мне кажется, мы не познакомились.
- Руфь Бентон.
- Скажите, мисс Бентон, вы давно работаете у мистера Коннора?
- Больше года. Около пятнадцати месяцев. Почему вас это интересует?
- Значит, времени достаточно, чтобы очень хорошо узнать его. Каким он был?
Истинный ответ отразился в ее глазах, и Мастерс понял, что, кем бы ни был Коннор для других, для нее он представлял нечто особенное. А она для него? Вполне возможно. Для мужчины, у которого жена вроде Лилы, Руфь Бентон выглядела очень неплохо.
- Он добрый, чуткий и честный. Он не сделал бы ничего бесчестного, если вас это интересует.
- Нет. А не казался он вам взволнованным, неуравновешенным?
- У него были сложности… - Она остановилась, внезапно осознав в словах Мастерса напряжение, которое и она в свою очередь бессознательно вложила в свою реплику. - Что случилось с мистером Коннором? Он умер?
- Что заставило вас это предположить?
- Умер?
- Да, умер. Прошлой ночью покончил с собой здесь, в офисе.
Она восприняла это достойно, и Мастерс, который страшился ответной реакции, был благодарен. Он терпеливо подождал, и скоро она заговорила спокойно. Голос ее дрожал, но, казалось. не от потрясения и горя, а от гнева.
- Она все-таки довела его.
- Кто?
- Его жена.
- Итак, я понял, он не был счастлив с миссис Коннор. Так ли было плохо?
- Ведь он умер? Понимаете, что это значит, когда тебе лучше умереть, чем жить?
- Вы не попытаетесь рассказать, как узнали о его личной жизни?
- Ларри рассказывал мне. Ему надо было поговорить хоть с кем-нибудь.
Теперь, без притворства, он был "Ларри" Мастерсу она даже понравилась за это.
- Вы были друзьями?
- Да.
- И все?
- Нет, - сказала она без вызова и бравады. - У нас были особые отношения. Я предпочла бы не говорить об этом.
- Понимаю. Вы встречались и не в офисе?
- Иногда.
- Где?
- В разных местах. Выпивали в отеле. Время от времени обедали вместе. Несколько раз он заходил ко мне домой.
- Благодарю за честность.
- Почему я должна врать? Мы не собирались прятаться. Мы не спали - все очень невинно, лейтенант. Сейчас мне хочется, чтобы этого не было.
- Он ненавидел свою жену?
- Ненавидел - не то слово. Она приводила его в отчаяние. Он хотел ее оставить.
- Он забрал ее с собой, мисс Бентон.
- Что? - Она оперлась на стол.
- Он убил ее.
- Я не верю!
- Тело нашли в спальне, она заколота, а его отыскали здесь.
Руфь Бентон уставилась на свои стиснутые руки и медленно клонила голову, пока та не опустилась на них. Мастерс ожидал, что она будет сломлена, и предвидел ливень слез, но опять почувствовал облегчение: она поднялась через некоторое время и вынула сумочку из ящика.
- Я бы хотела уйти домой.