Двадцать минут спустя Клер отпирала дверь дома, где помещался офис Мириам Окахаши. На полу приемной лежал точно такой же ковер, как и в кабинете. Обставлена приемная была дубовой мебелью; на журнальных столиках возвышались стопки журналов; в вазах стояли цветы. Из динамиков, вмонтированных в кафельный потолок, лилась негромкая музыка. Другим ключом Клер отперла дверь в кабинет.
- Где ты раздобыла ключи? - изумился Уиллоус.
- У Норберта. Она хранила в его квартире запасную связку.
Обойдя лужу крови и сделанную мелом на ковре разметку, Клер подошла к пробитому пулей окну и широко распахнула его.
- Подойди сюда и выгляни наружу.
- Зачем?
- Я хочу тебе кое-что показать.
- Что именно?
- Посмотри, может, угадаешь.
Уиллоус, вконец озадаченный, подошел к окну и выглянул на улицу. По улице промчались двое велосипедистов - шины поскрипывали на мокром асфальте, спицы мелькали, точно секундные стрелки на циферблатах часов. Уиллоус вглядывался в пелену дождя; он смотрел на крышу здания, откуда три дня назад стрелял Снайпер.
- Посмотри налево, - сказала Клер.
Уиллоус высунулся из окна. В дальнем конце квартала, высоко над тротуаром, сверкал неоновый прямоугольник, окрашивающий бетон в яркие красные и зеленые тона. Но буквы на таком расстоянии разобрать было невозможно. Выпрямившись, он закрыл окно и задернул занавески.
- Видел вывеску? - спросила Клер.
- Ну и что?
- Это кафетерий. Помнишь сандвич и контейнер с капустным салатом в будке служителя на стоянке, где застрелили Тейта и еще двух?
- Да, конечно.
- Так вот, всю провизию убийца приобрел в этом кафетерии. Уиллоус подошел к черному кожаному дивану. Уселся поудобнее.
Из-за двери доносились звуки музыки. Он пытался вспомнить мелодию, но тщетно, хотя вроде бы знал ее.
- Так что это, по-твоему, значит? - спросил он наконец. Клер прислонилась к столу, засунув руки в карманы куртки.
- Мы с Ферли Спирсом зашли в этот кафетерий в пятницу. Хотели взять ребятам кофе и чего-нибудь поесть, а внутри увидели вывеску - сандвич и капустный салат. Вывеска навела меня на кое-какие мысли. И еще я обратила внимание, что у мужчины за стойкой необыкновенно маленькие руки. И вспомнила о том, что Джордж Франклин говорил на похоронах Аткинсона.
- О том, что, по мнению Голдстайна, отпечатки принадлежат женщине? Или, возможно, мужчине с очень миниатюрными руками…
- Вот именно, - кивнула Клер. - Мужчина за стойкой оказался хозяином заведения. Его зовут Карл Хайцман. Они с женой Гретой вдвоем обслуживают заведение.
- Ты сказала им, что расследуешь убийство, и пригласила их в управление?
- Зачем? Мы и так нашли общий язык.
- И ты обнаружила, что отпечатки на контейнере с салатом - это пальцы Карла Хайцмана?
- Умница, - сказала Клер. Но умницей-то была она, и они оба это понимали.
- Хайцман помнит покупателя? Может его описать?
- Нет, но я на это и не рассчитывала. Да и не в том дело…
Уиллоус посмотрел на нее с недоумением.
- Я заглянула в справочник. В городе более сотни кафетериев. Тебе не кажется странным, что убийца выбрал именно тот, который расположен в квартале от места планируемого убийства.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Что еду на стоянке оставили умышленно. Что преступник тем самым указал район города, где должно было произойти очередное убийство.
Уиллоус смотрел на нее несколько секунд, затем недоверчиво покачал головой.
- Ты шутишь. Чушь какая-то… Он же не идиот!
- Это вовсе не идиотизм, а риск. Но в риске присутствовал точный расчет. Он знал, что делает. - Клер на мгновение умолкла, затем добавила: - Я просмотрела список членов "Клуба одиноких". Кроме Мириам Окахаши, никто из них не живет и не работает поблизости от кафетерия.
Уиллоус смотрел на нее все так же недоверчиво.
- Я полагаю, что убийца следил за своей будущей жертвой. Или, возможно, обследовал здание напротив, чтобы убедиться, что там нет охраны. А время было позднее. Он увидел кафетерий и решил зайти чего-нибудь купить, так как знал, что ему предстоит долгое ожидание. Но Тейт, Мур и Фостер вышли из бара раньше, чем он предполагал, и у него уже не оставалось времени на еду. - Уиллоус пожал плечами. - А может быть, он живет или работает по соседству. Зашел в кафетерий перекусить, случайно увидел Окахаши. Поддавшись внезапному порыву, последовал за ней, дошел до самого офиса и решил занести ее в свой список. Словом, совпадение, одно из тех, какие часто случаются.
- Ты так любишь совпадения? - усмехнулась Клер. - Вот тебе еще одно. На следующий день после убийства Фасии Палинкас мы выяснили, что пуля, которой она была убита, куплена в спортивном магазине, находившемся тут же, по соседству.
- Да, в магазине Калвера, - подтвердил Уиллоус.
- Помнишь, как в кабинете Бредли Аткинсон сказал, что убийца сам наводит нас на след?
- Да, конечно.
- Все это - указания нам, Джек. Знай мы, откуда они взялись, те две пустые гильзы, оставленные на заправочной станции после убийства Элис Палм, и мы вышли бы прямиком на Фасию Палинкас.
Уиллоус кивнул. Ну да, конечно, он прекрасно помнил две пустые гильзы, стоявшие рядышком на стойке. Помнил, как свет пробивался в щели деревянных щитов, помнил хруст стекла под ногами, и проливной дождь, и белые искры, рассыпавшиеся по асфальту, и автобус, застывший посреди перекрестка…
- А как же розовые наушники…
- Что-что? - спросила Клер.
- Ты установила связь между Элис Палм и Фасией Палинкас, между тремя парнями, которых застрелили на автостоянке, и Мириам Окахаши. Но как быть со всем прочим? Что означают, например, розовые наушники, найденные на тротуаре возле тела Фасии Палинкас?
- Не знаю. Я пыталась как-то связать все воедино, но ничего не вышло. Может, он бросил их там, чтобы запутать нас?
Уиллоус улыбнулся.
- Этакая розовая приманка…
- Вроде. И еще полная пепельница сигарет в угнанном "мерседесе".
- Сигарет, которые никто не курил, - подчеркнул Уиллоус.
- Следующей жертвой стал Энди Паттерсон. Но сразу за углом - там обычно останавливается Паттерсон - находится лавочка, где торгуют и сигаретами. Что ты на меня уставился?
- Я голову ломал, думал, чем же ты занимаешься в свободное время, - сказал Уиллоус. - Теперь мне понятно…
- Паттерсон заходил туда почти каждую ночь. Запасался сигаретами. В витрине лавочки выставлена та самая марка, окурки которой найдены в "мерседесе". По-твоему, это тоже совпадение? Я лично очень сомневаюсь.
- А как быть с белой туфлей на высоком каблуке?
- Фостер, Мур и Тейт незадолго до смерти пьянствовали в "Розе и чертополохе", так ведь?
Уиллоус промолчал. Он ждал, что скажет Клер.
- Дело в том, что "Роза и чертополох" до прошлого года называлась "Белым башмаком".
- "Белым башмаком"? - переспросил Уиллоус, казалось, утративший уже способность удивляться.
- Бармен из "Розы" работает там всего полгода, но сказал, что хозяин заведения за полгода до его прихода сменился. Я разговорилась с новым владельцем. Он сказал, что, как только приобрел заведение, сразу же понял, что нужна смена имиджа. Ну, и в первую очередь сменил название.
- Так ты думаешь, что джин, или, может, тоник, или пустой стакан… А может быть, кусочек лимона…
- Джин, - уверенно сказала Клер.
Уиллоус покорно мок под дождем, пока Клер возилась с ключами. Наконец она открыла машину и, усевшись на сиденье, открыла дверцу с его стороны. Мотор завелся с пол-оборота. Она включила обогреватель. Послышалось астматическое шипение, в колени Уиллоусу ударила струя холодного влажного воздуха. Он протер ладонью запотевшее ветровое стекло. Клер зажгла фары и снялась с тормозов. Машина рванулась к середине дороги.
Они ехали по Бродвею. По-прежнему лил дождь. В этот поздний час движение было не слишком оживленным. Клер сбавила скорость, поворачивая на Баррард. Спустившись по пологому склону, они повернули направо, на Пятую авеню, едва успев проскочить на желтый свет. Обогреватель наконец-то нагрелся - в кабине "фольксвагена" стало тепло и сухо.
На Фир горел зеленый. Не снижая скорости, они миновали перекресток, переехали железнодорожное полотно и проскочили под густой черной тенью моста на Гренвилл-стрит. На Хемлок снова проехали на зеленый. Затем промчались по сверкающему черному асфальту Шестой авеню и миновали дома, теснившиеся на южном берегу Фолс-Крик. Дождь усилился, потоки воды поблескивали на мостовой, пенились и пузырились в придорожных канавах.
На углу Шестой и Кэмби они наткнулись на красный свет. Перекресток заливали потоки воды. Видимость была от силы полквартала. Дворники едва справлялись со струями дождя, заливавшими ветровое стекло. Ливень яростно барабанил по крыше "фольксвагена". Глянув в боковое стекло, Уиллоус увидел, что машина по самые борта ушла в воду. Наконец загорелся зеленый. Осторожно миновав перекресток, они повернули налево и выехали на Кэмби-стрит, к мосту.
Уиллоус, опустив боковое стекло на несколько дюймов, полной грудью вдыхал ночную прохладу.
- Скажи мне, - заговорил он неожиданно, - почему ты решила, что имеется в виду именно джин, а не тоник, стакан или лимон?
- Методом исключения, - ответила Клер. - Все остальное продается на каждом углу. А "Бифитер" - одна из двух импортируемых марок джина.
Уиллоус кивнул, по-прежнему глядя на дорогу. Они ехали со скоростью тридцать пять миль в час и уже три раза подряд проскочили на красный свет.
- Если сбросить со счета буттлегеров, - продолжала Клер, - то можно утверждать, что каждая капля крепкого спиртного в городе проходит через Систему алкогольного контроля. У них двадцать одно отделение, включая то, что находится в центральном универмаге на Ист-Хастингс, 238. Весь импортируемый алкоголь поступает на склад и лишь после этого - в магазин.
На заднем сиденье "фольксвагена" лежал большой коричневый конверт. Клер, с трудом дотянувшись до него, передала конверт Уиллоусу. Внутри лежали семнадцать глянцевых черно-белых фотографий размером восемь на десять дюймов. Верхним оказался снимок мужчины лет сорока. Уиллоус, включив свет в кабине, принялся внимательно разглядывать фото: лоб изрезан морщинами, на макушке заметная плешь, глаза на черно-белом фото казались светло-серыми, в действительности же, очевидно, они голубые, решил Уиллоус.
- Это Морис Каннингам, - объяснила Клер. - Служащий склада. Ему сорок шесть. Дважды женат и дважды разведен. Трое детей. Двое от первого брака, один ребенок - от второго. Женам выплачивает алименты. Живет один, в районе Маунт-Плизант. Последние три недели находится в отпуске, навещал брата в Калгари. На работу выходит завтра в восемь утра. И кое-что еще… Думаю, тебя это заинтересует.
- Что? - спросил Уиллоус.
- Он член "Клуба одиночек".
Уиллоус уже держал в руке следующую фотографию.
- А это кто?
- Клерк Уоллейс, управляющий складом. На остальных снимках - те, кто в настоящее время там работает.
Уиллоус наскоро просмотрел фотографии.
- Где ты их добыла?
- В отделе страховки САК.
- Ты сказала им, зачем они тебе понадобились?
- Нет, не сказала.
Сейчас они проезжали по Паэлл, мимо грохочущего корпуса сахароочистительного комбината. Уиллоус посмотрел на часы. Было далеко за полночь.
Клер сбавила скорость и повернула на Хитли. Машина пересекла три параллельно протянувшиеся железнодорожные колеи, миновала складские амбары. Дорога сужалась, освещение становилось все более скудным. По правую сторону тянулись рельсы. Слева высилась ограда из металлической сетки, по верху которой натянута колючая проволока. За оградой же - полная темнота. Какое-то время они молчали. Клер сбавила скорость, притормозила и резко взяла влево, туда, где в изгороди зияла огромная брешь.
Они проехали небольшую площадку, заваленную ржавыми трубами. Неожиданно Клер развернулась и остановилась под огромным навесом.
Футах в двадцати от них высился во мраке нос корабля. Видимость была настолько плохой, что Уиллоусу, как он ни напрягал глаза, так и не удалось разглядеть флаг или какие-нибудь другие опознавательные знаки.
- Это "Сиспрей", - сказала Клер. - Зарегистрировано как британское судно и с английским алкоголем на борту.
- Включая "Бифитер"?
Клер кивнула.
- Судя по декларации, они собираются начать разгрузку завтра утром. С шести часов. Первая партия поступит на склад в восемь.
- Ты еще кому-нибудь об этом говорила?
- Никому. Достаточно того, что это знаем мы.
Клер, потянувшись к бардачку, достала два пластиковых стаканчика и бутылку "Катти Сарк", точно такую же, как та, что она взяла у Уиллоуса в ночь убийства на автостоянке. Уиллоус держал стаканчики. Она отвинчивала металлическую крышку.
- Хочу захватить еще и Франклина, - сказал Уиллоус.
- А это разумно? Учитывая состояние, в котором он находится? - Она осторожно разливала в стаканчики виски.
- Вот как раз и выйдет из своего состояния.
- Но кроме нас троих, никто не должен знать, - сказала Клер. Они чокнулись и выпили.
Уиллоус почувствовал, как виски разливается по телу теплой волной. За стеклами хлестал дождь, который, казалось, не кончится никогда. Но вскоре должен был начаться новый день.
И он ждал его.
Глава 20
Снайпер прислонился к погнутому алюминиевому поручню своего крохотного балкончика. Капризный порывистый ветер трепал его рубаху, встряхивал пурпурные листья японской сливы, росшей под балконом. Потоки дождя струились по его лицу; волосы прилипали ко лбу, то и дело падая на глаза. Он утерся тыльной стороной руки и взглянул на светящийся циферблат своих часов. Время было позднее: стрелки показывали час ночи. Еще раз неторопливо оглядев мокрые пустынные улицы, он вернулся в комнату.
Жилище его утратило значительную часть своего уюта и комфорта. А ведь прошло всего лишь двадцать шесть дней с тех пор, как он поселился в этой квартире. Паркет, еще недавно сверкающий, стал блеклым и тусклым. По углам лежал толстый слой пыли. Налет сажи покрывал подоконник и верх холодильника. В кухонной раковине валялись огрызки чеддера, постепенно менявшие цвет с оранжевого на зеленый. Его спальный мешок, неопрятный, вонючий, лежал на полу в окружении скомканных бумажных носовых платков. Некогда безупречно чистые белые стены были исписаны сентиментально-безумными посланиями, с которыми он во время запоя обращался к человечеству: мелкие неразборчивые буквы, беспорядочно набегавшие одна на другую, были нанесены на стены ярко-красной китайской губной помадой.
Хромированная лампа с изящной лебединой шеей бросала узенький луч света на сосновый стол, но все остальное пространство пребывало в унылой полутьме. Снайпер стоял спиной к стеклянной балконной двери, бесстрастно взирая на тонкие струйки дождевой воды, растекавшиеся по паркету из-под его ног. Спустя несколько минут он скинул ботинки и начал раздеваться, разбрасывая одежду где попало. Раздевшись, он присел к сосновому столу и закурил сигарету, небрежно стряхивая пепел прямо на пол. Справа от него, поперек стола, лежало ружье: синеватый ствол его поблескивал в свете ламп.
Докурив сигарету почти до конца, Снайпер достал пакетик тампонов для чистки оптики и пластиковую бутылочку с чистящей жидкостью. Капнув несколько капель жидкости на тампон, он принялся полировать прицельную линзу, вновь и вновь мысленно возвращаясь к Морису Каннингаму, девятому в его списке. Сначала он собирался убить лишь четверых, ну, пятерых, - если уж и Фостера считать. Но убийство Тейта с Муром не входило в его планы. Во всяком случае, убийство Мура, который не являлся членом клуба. Забавно - как все само собой произошло, можно сказать, против его воли. Так что скоро он окажется в совершенно новой для себя ситуации: счет придется вести в двузначных числах.
Что же, собственно, произошло? Каким образом ситуация вышла из-под контроля? Снайпер криво усмехнулся. Ответ на этот вопрос находился у него перед глазами. Ответ - его собственные руки.
Они были всемогущими, и сладостным ощущением безграничных возможностей переполнялось все его существо, когда он сжимал в руках свой винчестер, глядя на мир сквозь перекрестие прицела.
Бросив использованный тампон на пол, он лениво почесал живот. Время - десять минут второго… Снайпер подсчитал, что на чистку прицела уйдет еще две-три минуты. И еще несколько минут на то, чтобы наполнить запасные магазины. Добавить сюда минуту-другую на разборку, чистку и сборку ружья. Полчаса - на то, чтобы погладить и уложить оставшийся гардероб.
Когда все приготовления были закончены, Снайпер принял душ. Как всегда, он неподвижно стоял под струей горячей воды до тех пор, пока грудь его, шея и плечи не сделались красными, как кровь.
Затем он растерся полотенцем, забрался в спальный мешок и пожелал себе спокойной ночи.
Пожелал забвения, подобного смерти, - и воскрешения.
Глава 21
Тяжелые свинцовые тучи затянули небо. Дождь продолжался всю ночь. Шел он и сейчас. Уиллоусу уже начинало казаться, что дождь никогда не прекратится.
Прячась не столько от непогоды, сколько от посторонних взоров, Уиллоус притаился за парапетом покатой крыши здания, расположенного на Хастингс-стрит прямо напротив склада. Клер Паркер находилась на крыше соседнего дома - с револьвером в руке и цейсовским биноклем на шее. Она заметила Мориса Каннингама в тот момент, когда он подкатил на своем стареньком "шевроле" к служебной стоянке. Уиллоус держал наготове свой "ремингтон", прикрывая Каннингама до тех пор, пока ничего не подозревавший клерк на скрылся за дверью, после чего убрал пистолет и взялся за рацию.
- Клер!
- В чем дело? - Пропущенный через динамик голос Паркер казался тоненьким и звонким, в нем не чувствовалось обычного спокойствия и уверенности, зато ощущалось волнение.
- Проверка снаряжения, - проговорил Уиллоус. - Ты не забыла надеть супермодный жилет, которым я тебя снабдил?
- И резиновые сапоги. Но они почему-то промокают.
Струйка холодной воды, пробежавшая у него по спине, лишила его веселого расположения духа. Запахнув поплотнее свою дождевую накидку, он в который раз мысленно выругал Франклина, куда-то запропастившегося.
Детектив Джордж Франклин опоздал. И был настолько расстроен этим обстоятельством, что не заметил полную индианку средних лет, сидевшую в тени заброшенного дока в противоположном конце дорожки.
Дженни была из Квин-Шарлотт. Она провела ночь в заброшенном доке в объятиях безработного лесоруба по имени Уолт, с которым устроилась на деревянном упаковочном ящике, изъеденном червями. Заснули они поздно. Проснулись в половине десятого и целых полчаса смолили самокрутки. Было без нескольких минут десять, когда Уолт, пройдя по дорожке, пролез в узкий проход между двумя зданиями, стоявшими почти вплотную одно к другому.
Магазин на Хастингс открывался ровно в десять, и Уолт намеревался приобрести к завтраку бутылочку.
В 10.02 на дорожке появился Франклин. Похоже, ему было не по себе. Дженни с удивлением наблюдала, как он, несколько раз подпрыгнув, ухватился наконец на нижнюю перекладину лестницы - по ней рано утром взбирался Уиллоус.