- Ты рассказывай, рассказывай! О том, чего не знаю, сам спрошу.
- Второй раз ездила к нему на дачу. На субботу. А в воскресенье - к сыну в пионерлагерь.
- Ну вот, а ты говоришь, успехов нет!
- Я дипломат, Александр Сергеевич! - усмехнулся младший лейтенант.- Всегда даю возможность оценить мои успехи начальству. А так как сейчас вы мое временное начальство…
- Будь моя воля, произвел бы тебя в лейтенанты,- сказал Панин.- Со временем.
- Я согласен на чашку кофе, но только сейчас. Ты мне говорил, что у тебя есть кофеварка?
- Есть. Один звонок сделаю, и попьем.- Панин набрал номер домашнего телефона Рюмина. Он не надеялся на успех - ведь Сомов видел "Жигули" осветителя на Глухозерском шоссе,- но Рюмин мгновенно откликнулся:
- Приемная Анатолия Станиславовича Рюмина.
- И большая у Анатолия Станиславовича приемная? - спросил Панин.
- Очень. Мой музыкальный слух подсказывает, что звонят из милиции.
- Анатолий,- уже серьезно сказал капитан,- ты не мог бы подъехать на Литейный? На десять минут?
- Зряшный вопрос. Попробуй не приехать - силой привезете!
- Кончай трепаться. Мне нужна твоя помощь. Пропуск будет у постового.
- Кофе я сейчас сварю, Женя, но пить его буду с Рюминым,- сказал Панин, положив трубку.- А ты бери следственный чемодан и вниз. У нашего друга красные "Жигули", К 91-56 ЛД. Как только он пройдет контроль, сними пальчики. Очень быстро. Но только снаружи. В машину не лезь,- санкции прокуратуры у нас с тобой нет.
- Ты же с ним кофе здесь распивать будешь! Пальчиков хоть отбавляй.
- Мы ведь и о будущем должны подумать, Женя. Если он в этом деле завязан, так не один же работает!
- Издалека он поедет? - с надеждой спросил Никитин, глядя, как капитан извлекает из стола банку кофе и кофеварку.
- С Васильевского. Через десять минут будет здесь. Младший лейтенант вздохнул и, подхватив следственный кейс, пошел вниз.
- Мрачновато у вас тут,- вместо приветствия сказал Рюмин.- И снаружи, и внутри.- Он, как всегда, улыбался, но сегодня в его шуточках чувствовалось что-то натужное. И Панина он уже не называл на "ты". Капитан сделал вид, что не замечает перемены.
Разложив на столе несколько фотографий, он сказал:
- Анатолий, требуется твой острый взгляд. Взгляни, может, узнаешь кого?
- Оценили мои способности, товарищ капитан? Хотите заполучить в тайные агенты? - Он расхохотался, обнажив крепкие белые зубы.- Не выйдет! - Продолжая смеяться, Рюмин бросил быстрый взгляд на фотографии и ткнул пальцем в карточку Вобликова:
- Кажется, встречались. А если принять во внимание, что капитан Панин занимается делом моего друга Лени Орешникова, то с этим типом мы столкнулись нос к носу во время съемок. Точно? - Он победно посмотрел на Панина.
- Точно! - подтвердил капитан. Он не ожидал такой прыти от Рюмина,- прораб Вобликов был сфотографирован возле своей дачи в Опухликах. Раздетый по пояс и мало похожий на "мужчину с портфелем" с Дворцовой площади.
- Молодец, Анатолий Станиславович. Идентифицировали важного свидетеля. За такие подвиги у нас принято поить хорошим кофе.
- С коньяком? - спросил Рюмин.
- На коньяк милицейской зарплаты не хватает, только на кофе.
Кофеварка бурно выпустила пары, по кабинету поплыл аромат "арабики".
- Анатолий, а ты знаком с монтажницей Светланой Яковлевной? - спросил Панин.
- Что вы подразумеваете под этим туманным словом? Если любовную связь, то Светка не в моем вкусе.
- А про ее вкусы ты что-нибудь знаешь?
- Товарищ милиционер, вы действительно хотите из меня сделать бесплатного осведомителя?
- Мне не до шуток.
- Начальство жмет?
- А ты как думал! И общественность покоя не дает.
- А я-то думал, вы нашего Леньку по зову сердца ищете. А у Светки вкус плохой, она с Петушком валандается.
Они пили крепкий напиток, весело болтая о всякой чепухе. Вдруг Рюмин, наткнувшись взглядом на фотографию прораба, сказал:
- Чудной какой-то тип! Где вы хоть его разыскали?
- Это целая эпопея! На днях я тебе расскажу подробнее.
Зазвонил телефон. Никитин доложил, что дело сделано.
- Хорошо, товарищ полковник,- учтиво сказал Панин.- Сейчас отпущу посетителя и приду.- Он положил трубку.
- Начальство призывает? - Рюмин поднялся с кресла.- На цырлах к нему, на цырлах! Голосок-то сразу елейный стал.
- Служба, Анатолий.- Панин подписал осветителю пропуск, проводил его до лестницы. Никитин, с кейсом в руке поднимавшийся по ступеням, бросил на козлобородого меланхоличный взгляд.
В кабинете капитан спросил:
- Не напылил?
- Все тип-топ! Пойдешь в НТО?
Отпечатки пальцев Рюмина совпали с несколькими отпечатками, оставленными на раме велосипеда Леонида Орешникова. "Теперь бы еще выяснить, не трогал ли Рюмин велосипед во время съемок?" - подумал Панин. Он уже хотел уходить из лаборатории, как вдруг его осенило:
- Валентина Васильевна, милая, сравните с теми, что сняли с видеоаппаратуры Орешникова.
Но здесь его ждало разочарование. Рюмин к видеоаппаратуре не прикасался.
25
Панин вошел в квартиру, когда напольные часы в прихожей начали бить восемь. Несмотря на преклонный возраст и облезлый вид, бой у часов был удивительно чистый и мелодичный.
Ни разу за последние несколько недель капитану не удавалось так рано попасть домой. Сегодня Панин решил чуть-чуть расслабиться - завтра он надеялся получить в прокуратуре разрешение на задержание Рюмина. Было над чем подумать без суеты и нервотрепки. И еще одна причина заставила Панина поторопиться домой. Причина очень личная…
У Холмса имелось много свободного времени. И много красивых привычек: он играл на скрипке, курил трубку, сидя у камина, занимался химическими опытами. Мэгре курил трубку и любил между делом выпить пива с сандвичем или рюмку перно. Мисс Марпл вязала… Весь мир хорошо знает о маленьких слабостях и причудах великих сыщиков. Капитан Панин свое увлечение не афишировал. О нем знали только его близкие друзья. Его коллекция солдатиков была надежно укрыта от посторонних взглядов в картонных коробках из-под финских яиц. Хотя у капитана не было столько свободного времени, как у его коллеги с Бейкер-стрит, он иногда позволял себе расслабиться и достать с антресолей томившееся от безделья воинство. Правда, всеобщие смотры теперь становились все реже. Последний плац-парад, устроенный по поводу приобретения наполеоновского гренадера работы Клода Александра, Панин проводил в прошлом году, когда все домашние уехали отдыхать в Майори. Нынче летом сняли дачу под Ленинградом. В Карташевской. В Прибалтике стало не слишком уютно.
Беглые смотры войскам капитан устраивал теперь только тогда, когда удавалось разжиться новыми экспонатами. Такой случай и представился сегодня - университетский товарищ Александра адвокат Анатолий Зубарев привез ему из Рима коробку с солдатиками папской гвардии Ватикана.
Вынимая из кейса красиво упакованную, перевязанную белой шелковой лентой коробку с гвардейцами, Панин с удовольствием подумал о том, как достанет с антресолей свое воинство, расставит по странам и родам войск и вынет из коробки пополнение. И только тогда сварит кофе.
Часы кончили бить, и капитан услышал из гостиной негромкую трель телефона. Он поставил коробку с солдатиками на полочку у трюмо, но к телефону не торопился. Подождал с надеждой, вдруг повесят трубку. Но аппарат все жужжал и жужжал. Капитан нехотя пошел в гостиную, снял трубку.
- Панин слушает.
- Капитан Панин большой мастер совать нос в чужие семейные дела,- голос говорившего мужчины был раскален от гнева.- А когда требуется его помощь, Панина нет ни на службе, ни дома!
"Что еще за хам?" - удивился Александр и сказал:
- Я бы советовал вам сменить тон и назваться.
- Сменить тон! Сюсюкать с вами, что ли? Жену шантажируют бандиты, а я должен с вами расшаркиваться?
Теперь Панин узнал голос Данилкина, главного режиссера "Театра Арлекинов".
- Скажите спокойно, что случилось?
- Что случилось! Позвонили Татьяне в театр. Сказали, что в ее руках жизнь этого идиота Орешникова. Потребовали привезти драгоценности. Какие к черту у нее драгоценности?!
- Куда ей надо приехать? - перебил Панин режиссера.
- Глухозерское шоссе, дом 5.
- Квартира?
- Семнадцать.
- Когда?
- Сейчас! Она поехала домой взять свои цацки. Золотые сережки и колечко за триста рублей!
- Жена на машине?
- Мой помреж взялся подвезти. Моя машина сломалась.- "Курносов",- отметил Панин.- Татьяну предупредили, чтобы была одна. Помреж довезет только до дома.
- Дежурному по городу звонили?
- Какому дежурному, Панин? - голос Данилкина вибрировал от ярости.- Они сказали: "Позвонишь легавым,- это слово Данилкин произнес с удовольствием,- и тебя порешим, и певца". Сказали, что в милиции у них есть свои люди.
- Блеф! - отрезал Панин.- Блефуют напропалую.- И отметил с удовольствием: "Но мне-то Данилкин позвонил!"
- Откуда вы звоните? - спросил он.
- Из автомата. Жду, когда Татьяна из дома выйдет… Идет, кстати…
- Попробуйте задержать ее на несколько минут,- попросил Панин.- Во что бы то ни стало! А к дому на Глухозерском шоссе даже близко не подходите! Поняли?
Вместо ответа Данилкин повесил трубку.
На мгновение Панин почувствовал растерянность. Как поступить: попытаться перехватить Данилкину? А потом? Пойти вместе с ней? Значит, поставить под смертельную угрозу Орешникова! Отпустить одну - рисковать ее жизнью. Панину вдруг показалось, что от напряжения и невозможности найти правильное решение у него расколется голова. Он поднял телефонную трубку, чтобы позвонить в управление, но тут же опустил - времени на звонок не оставалось. Ему еще надо спуститься вниз, завести машину, а Курносов с Данилкиной уже несутся по городу к Глухозерскому шоссе…
Панин думал об этом, а сам уже был в прихожей, сорвал с вешалки куртку, достал из кейса пистолет в кобуре. Надев его под куртку, кинулся вниз по лестнице, прыгая через несколько ступенек.
Когда капитан выезжал на Суворовский проспект, его поприветствовал знакомый инспектор ГАИ. Панин знал только, что зовут его Володей. Знакомство их началось с того, что этот лейтенант Володя остановил Панина за превышение скорости…
Панин резко затормозил, сдал машину назад. Открыл перед лейтенантом дверцу:
- Володя, садись живо! Выручай!
- Ты серьезно? - на лице инспектора было написано недоумение.
- Садись, говорю! - заорал Панин. Заорал он очень громко, и несколько прохожих остановились, с любопытством разглядывая "Жигули". Инспектор сел, и Панин, даже не дождавшись, пока он захлопнет дверцу, рванул машину вперед, под красный свет. Резко затормозил троллейбус. Панин услышал характерные щелчки - это у троллейбуса сорвались с проводов дуги.
- Ты что, спятил? - возмутился инспектор.- Куда гоним?
- Вова, твой громкоговоритель работает? - спросил Панин, покосившись на портативную рацию, висевшую на плече инспектора.
- Работает,- он включил ее, и салон сразу заполнился обрывками разговоров и шорохами радиопомех. Далекий голос призывал отозваться "тридцать первого". Случайно залетевшая на милицейскую волну диспетчер таксомоторного парка диктовала адрес пассажира, желающего попасть в аэропорт.
- Вызови свое начальство,- сказал Панин.- Пусть свяжутся с дежурным УГРО и передадут: похитители певца потребовали от Данилкиной привезти драгоценности на Глухозерское шоссе, дом пять. Сейчас она в пути. Пытаюсь перехватить по дороге. Поеду с ней. Возьмите дом под контроль.
- "Буран", "Буран!" - начал призывать лейтенант.- Срочное сообщение. Ответьте седьмому.
"Буран" откликнулся тут же густым устрашающим басом:
- Что у тебя, Узлов?
Инспектор слово в слово повторил все, что сказал ему Панин.
- У них что, связи своей нет? - недоуменно сказал "Буран".
- Лишней секунды нет! - крикнул Панин так, чтобы голос его был услышан.
- Нервные они там все, в уголовном розыске,- сказал "Буран", и голос его прозвучал чуть помягче.- А ты, Узлов, как я понимаю, трассу оставил?
- Да передайте вы срочно то, о чем просят! - вырвав у гаишника рацию, со злостью прошипел капитан. Машина вильнула, едва не столкнувшись с летящим навстречу КамАЗом.
- Передаю,- сказал "Буран" и отключился.
- Хуже нет на трассе дежурить,- проворчал инспектор.- Уже начальство из Смольного давно разъехалось, а они все трясутся. Будет еще мне за то, что с трассы уехал.
- Кто тебя обидит? - усмехнулся Панин.- Вон ты какой здоровый, как танк!
- Скажешь! - отмахнулся инспектор, и на лице у него расплылась довольная улыбка. Он и правда был крупным мужчиной. Когда он сел в "Жигули", Панину показалось, что машина накренилась на правую сторону.
- А я-то тебе на что? - спросил гаишник.- Прикрыть, когда с бабой в дом пойдешь?
- С бабой! - передразнил Панин.- Она актриса.
- Но бабой-то быть не перестала?
- По-моему, нет! - расхохотался капитан. С инспектором Володей ему повезло. Успев предупредить своих, Панин успокоился.
- Тебе прикрывать меня не придется. Не хватало там в мундире отсвечивать. Подежуришь на подъезде. Актрису должен помощник режиссера привезти…- Опять его охватила тревога: "А что, если они успеют раньше?" - Вот и постережешь его до приезда наших.
- А зачем его стеречь? Заслужил?
- Да нет, это я так…
- Ты что ж, один в дом пойдешь?
- Довезу актрису до места на машине помрежа и останусь ждать. Не пешком же ей топать! Правда?
- Годится,- согласился инспектор.
- Нет. Не годится,- с досадой сказал Панин.- Машину помрежа бандиты могут знать.
- А на твоей?
- Я уж перед ними помелькал.
- Что за драгоценности у актрисы? - поинтересовался Володя.
- Муж говорит - грошовые. Из-за них серьезные люди рисковать не станут. Только муж, я думаю, не все знает. Леня Орешников мог привезти ей из-за границы кое-что стоящее! Но, может быть, преступникам нужна сама Данилкина?
- Зачем?
- Для шантажа.
- Долго же они ждали! Я слышал, певец уж с неделю как пропал.
Панин вздохнул.
- Если им Данилкина понадобилась, значит, Орешников еще держится.
- Или его уже нет в живых.
- Не веришь?
Инспектор с опаской проводил взглядом огромный трейлер, пронесшийся совсем рядом с "Жигулями", и сказал:
- Ты бы, капитан, следил хорошенько за дорогой. А то отберу у тебя права. Трижды под красный свет пролетел.
С Синопской набережной они выехали на проспект Обуховской обороны. Остались справа зеленые кущи Александро-Невской лавры. Сквозь шум нескончаемого потока грузовиков до них неожиданно донеслись негромкие удары колокола.
- У преподобных отцов служба,- сказал инспектор.
Свернув на Глиняную улицу, Панин остановился и вышел из машины.
Инспектор тоже выбрался из "Жигулей", одернул тужурку, поправил портупею. В руках у него по-прежнему был милицейский жезл. Щегольским движением он крутанул его и, довольный собой, сказал:
- Ну, нарушитель, показывай, кого тормознуть?
- Как твоя шарманка? - Панин показал глазами на радиотелефон.
- Сейчас проверим,- инспектор щелкнул тумблером, но аппарат молчал. Владимир потряс его - никакого эффекта.- Батареи сели, что ли? - он проверил контакты, еще раз энергично потряс, но чертова коробка не подавала никаких признаков жизни.
- Вот проклятье! - выругался Узлов.- Стоишь без дела - работает как часы. Оглохнуть можно. А как приспичит!…- Он вдруг с силой раскрутил аппарат, как пращу, и Панин испугался, что сейчас запустит его за забор, уныло тянувшийся вдоль улицы. Но инспектор опустил руку и сказал виновато: - Потом год придется выплачивать. Дорогая игрушка, сволочь.
Панин посмотрел на часы - половина девятого. С тех пор как Данилкин повесил телефонную трубку прошло не более двадцати минут. У капитана отлегло от сердца: за двадцать минут из района Долгого озера в Невский район не добраться. "Может быть, Татьяна Данилкина заезжала не к себе домой, а к Тамаре Белоноговой? Она ведь сейчас живет у нее? Но режиссер сказал определенно: "Она поехала домой взять цацки…"
В это время из-за угла появилось такси, и капитан подумал о том, что таксомотор с рацией помог бы ему решить все проблемы: и со своими связаться, и подъехать с Данилкиной к дому на такси. Это выглядело бы совсем безобидно. Но машина была без антенны.
- Володя, останови таксиста с радиотелефоном,- попросил Панин, с надеждой глядя на перекресток.
- Правильно! - обрадовался инспектор.- Хороший камуфляж!
И в это время из-за угла появился еще один таксомотор, с длинной антенной на багажнике. В такси сидел пассажир, и Панин понял, что возникнут сложности. Но на пустом Глухозерском шоссе пустого такси можно было и не дождаться. Он сказал:
- Давай, Володя, тормози!
Инспектор поднял жезл.
В какое-то мгновение Панину показалось, что машина не остановится - она пронеслась мимо инспектора, не сбавляя скорости. Но тут же раздался резкий скрежет тормозов. Молодой шофер торопливо выскочил из машины.
- Ты чего, командир? Иду без нарушений.
Одет он был в легкий спортивный костюм с фирменной лилией на груди, но большой живот портил фигуру.
- Не переживай, не переживай! - добродушно сказал инспектор.- У нас до тебя дело есть…
Пока инспектор объяснялся с шофером, Панин решил поговорить с пассажиром. В конце концов инспектор может довезти его до места и на "Жигулях". Он двинулся к таксомотору, пытаясь разглядеть пассажира. Это был козлобородый Рюмин. В руках он держал маленький, почти игрушечный автомат. Панину эта игрушка была знакома. Израильский автомат "узи".
- Сурик! Назад! - крикнул Рюмин.
"Не успею послать патрон в патронник",- подумал Панин, выхватывая пистолет. Но его выручил инспектор. Услышав окрик Рюмина, он оглянулся и тоже увидел автомат. Чтобы достать пистолет, ему нужно было освободить руку, все еще державшую бесполезный радиотелефон. И он, вложив в бросок все свои сто килограммов, метнул аппарат в опускающееся стекло. Глухой удар совпал с автоматной очередью, но она ушла в белесое вечернее небо.
Панин успел передернуть затвор и выпустил в Рюмина три пули. Он почувствовал, что все они не прошли мимо. Выстрелов из машины больше не последовало. Панин рванул на себя дверцу. Рюмин вывалился прямо на него, и капитану пришлось отступить на шаг, чтобы не испачкаться - вся голова была залита кровью. Панин подхватил падающий автомат.
Рядом раздалось еще несколько выстрелов: это инспектор стрелял по убегающему шоферу. Панин видел, как шофер споткнулся и присел, схватившись за ногу. И в это время снова раздался резкий скрип тормозов: вылетевшие из-за угла красные "Жигули" чуть не налетели на раненого. Из машины выскочил Курносов и кинулся его поднимать.
- Назад! - крикнул инспектор.- Он вооружен!