Презентация заканчивалась, когда в коридоре послышались торопливые шаги и в зал без стука ворвался задыхающийся и испуганный референт.
- В Нью-Йорке ужас что происходит! - Он выкрикнул эти слова, не переведя дыхания. - Все горит!
Он схватил пульт и включил телевизор, обычно используемый для презентаций.
"Вот уже десять минут…"
Все журналистки подошли ближе, чтобы посмотреть, что его так потрясло. Их глазам предстало зрелище какого-то здания, окутанного непроницаемой черной пеленой. Раздалось первое: "О боже!" Амель испуганно и одновременно зачарованно окинула взглядом своих коллег и снова с недоверием сосредоточилась на экране.
"Самолет…"
Точка зрения постоянно менялась, то ближе, то дальше. Вид с воздуха, вид с улицы.
"Сейчас, когда я с вами говорю…"
Голос комментатора, неуверенного, плохо информированного, был единственным звуковым фоном. "О боже!" Вертолеты. "О боже!" Они кружились над Всемирным торговым центром, который выглядел словно подбитый. "О боже!"
"Авария…"
Самолет слишком низко. Самолет. Ему здесь не место.
На экране на небольшой высоте, точно в замедленной съемке, двигался транспортный самолет. Он направлялся прямо в клубы дыма.
- Он с ума сошел, сейчас он… - Амель, как и все остальные, не смогла удержаться от крика.
Машина протаранила вторую башню посредине и полностью исчезла там, в серой лаве, вскоре окрасившейся красным пламенем. Раздался страшный треск пластмассы, стекла, дерева и металла. Все вздрогнули и оглянулись. Звук шел не от телевизора. Одна из журналисток, американского происхождения, потеряла сознание и тяжело рухнула на пол, задев стол.
"Что стало со всеми пассажирами…"
Страшная тишина установилась в переполненном офисе Лондонского отделения Группы патентной документации, куда Сервье прибыл сегодня для консультации. Все замерли. Все взгляды были прикованы к экрану личного телевизора шефа.
"Flying bombs…"
Шли минуты, и картинки повторялись снова и снова. Второй самолет бесконечно таранил свою цель. Один из стоящих перед Жан-Лу английских служащих все громче и громче скороговоркой повторял: "Fuck, oh fuck!" - и никак не мог остановиться. Странно лишенный каких-либо эмоций, он повернулся к своему соседу слева. Тот плакал. "Oh fuck!" Это был молодой парень, едва переступивший порог отрочества. "Fuck!" Он бормотал, что его брат живет в Нью-Йорке, что ему никак не удается до него дозвониться. "Oh fuck!" К груди он прижимал мобильный телефон последней модели, которым так хвастался во время обеда. "Fuck!" Теперь это был всего лишь бесполезный кусок пластмассы. Сервье положил руку на его плечо и ощутил, что оно сотрясается от рыданий. "Fuck!"
"Third plane… Pentagon…"
На экране другие картинки пожара заменили горящие нью-йоркские башни-близнецы. Один из фасадов резиденции военной власти США в руинах.
"Dark skies lit by giant flames…"
Жан-Лу вспомнил какие-то фильмы катастроф, которые он видел в кино, и спросил себя, победят ли американцы на этот раз. Как бы отвечая его мыслям, комментатор произнес имя Брюса Уиллиса, неуместное, неприличное сейчас.
Ружар уже расположился на заднем сиденье такси, когда зазвонил его мобильник. Номер не определился.
- Слушаю!
Когда поступила новость, он был на встрече с издателем и не мешкая бросился вон, чтобы скорее попасть в свой офис.
- Ты про Нью-Йорк знаешь? Где ты? - Клейн, его главный редактор.
- Еду.
- Что ты об этом думаешь?
- Это не несчастный случай. Два раза подряд - быть того не может, тут что-то не то. К тому же еще третий - в Вашингтоне. Мне надо кое-кому позвонить. Скоро буду. - И журналист разъединился.
Впереди шофер такси, африканец или выходец с Антильских островов, прибавил громкость своего приемника. Обычные программы были заменены однообразными и пустыми информационными сводками. Ружар услышал, как тот сквозь зубы прошипел: "Ублюдки, этих парней следовало бы сперва высечь, а потом повесить!" Он не отреагировал. Он смотрел на людей, как ни в чем не бывало идущих по улицам, и думал: "Сколько осталось времени?"
"Через час после первого взрыва одна башня-близнец рухнула у нас на глазах…"
Когда в гигантском облаке серого дыма обрушилось здание, Салах, Мохаммед и некоторые другие посетители принялись аплодировать. Над толпой, непрерывно победно скандирующей: "Аллах акбар!" - раздавался свист. Чашки и стаканы с чаем стучали по столам.
Кариму хотелось заткнуть уши и зажмуриться.
"Картины паники… Развалины…"
Но салафисты наблюдали за ним. В приступе этого нового чувства гнева, заместившего его горечь, он громким криком восславил величие Бога.
"С неба падают люди…"
Они ничего не видели.
"Америка…"
Он ничего не видел.
"Под натиском…"
Он ничего не сделал.
"На земле…"
Мохаммед улыбался, явно удовлетворенный воинственным воодушевлением Карима. Все смеялись и говорили в полный голос. В глубине бара кто-то, помогая себе жестами, оспаривал заглушаемые всеобщим исступлением замечания и порицания двоих стариков.
Молодой человек рядом с Феннеком заявил, что никогда не станет оплакивать участь американцев, получивших хороший заслуженный урок. Это им за тех, кого они убивают и убили вместе со своими еврейскими сообщниками.
"Огненный шар…"
На экране вздрогнула от взрыва вторая башня.
Сильви Моннье почти овладела собой. Если бы не пронзительный голос, которым она выкрикивала указания, прижимая плечом к уху мобильный телефон, могло бы показаться, что она в норме.
"Трагедия… Как нам известно… Два самолета… Всемирного торгового центра больше нет".
Вокруг стола суетились девушки, три из них окружили приходящую в себя американку.
"В Вашингтоне…"
Амель подошла к главной редактрисе, уже более спокойно разговаривающей по телефону с одним из редакторов издательской группы, которой на самом деле принадлежал журнал.
- В Нью-Йорк? Нет, она не в том состоянии… Я знаю, но… Ума не приложу, кого бы я могла туда отправить…
- Я готова поехать туда, если хотите. - Амель сама удивилась, услышав собственный голос, произносящий эту фразу.
Ответственная за журнал резко обернулась и зло посмотрела на ту, которая осмелилась перебить ее. Когда Сильви поняла, что это недавняя практикантка, лицо ее сделалось неподвижно, а затем по нему пробежало облачко разочарования. Губы ее дрогнули и разжались, прежде чем снова сомкнуться. Почти не разжимая их, слегка отвернувшись, редактриса заявила, что Амель слишком неопытна. После чего удалилась, чтобы продолжить разговор в другом месте.
"Террористы… Сеют ужас…"
Амель сделала непроизвольное движение, словно хотела отряхнуть руки. Ей показалось, что она внезапно стала грязной. В кармане джинсовой куртки завибрировал телефон. Сильвен.
"Доверие тает…"
Она не ответила на звонок.
В терминале поездов "Евростар" на вокзале Ватерлоо были усилены меры безопасности. Всех останавливали, опрашивали, собаки обнюхивали весь багаж. Некоторых пассажиров полицейские проверяли скрупулезнее, чем других.
По телевизору в VIP-салоне сообщили, что четвертый самолет разбился в чистом поле. Очевидно, его пассажиры восстали против воздушных пиратов и на время захватили контроль над машиной. Жертвенные герои, внушающие доверие личности среди неописуемого и постыдного хаоса. Америка ничего не заметила. Она ничего не поняла, ничего не смогла сделать. Она лишилась своего главы, ее президент исчез. Он прятался.
В вагоне первого класса, мчавшем Сервье в Париж, все молчали. Воспользовавшись вечерним светом, он следил за медленно проплывающим за стеклом английским пейзажем. Всего около четырех часов дня, а все места в вагоне заняты - довольно редкое явление, достойное того, чтобы обратить на него внимание. Обычно этот поезд возвращался почти пустым.
Никто не читал газет, мобильные телефоны молчали. Почти на каждом столике какой-нибудь алкоголь. Пассажиры старались не встречаться взглядами, как это принято на Западе. Люди отводили глаза, пытаясь скрыть свой страх.
Жан-Лу выпил глоток кока-колы.
Поздний вечер. Усевшись на кровать, Линкс прислонился спиной к стене и переключал телевизор с одного информационного кабельного канала на другой. Через несколько минут он уменьшил звук и вооружился своим плеером. В ушах заорала группа "Prodigy".
I’m the trouble starter, fuckin’ instigator…
Где-то в бесконечности самолеты врезались в башни, которые загорались и исчезали в плотных облаках…
I’m the fear addicted danger illustrated…
В народном гулянье дальних стран.
I’m a firestarter, twisted firestarter…
Через несколько минут Линкс уже снова улыбнулся.
SECUNDO
БРАВО
Беспечный ангел мой, гнетут ли вас печали,
Раскаянье и стыд, рыданья и тоска,
И ночь бессонная, и ужас, чья рука
Сжимает сердце вдруг? Такое вы встречали?
Беспечный ангел мой, гнетут ли вас печали?Шарль Бодлер. Искупление ("Цветы Зла")
Посланник Бога сказал: "Бог предписал отменное поведение во всем. Посему, если вы убиваете, совершайте это как следует и, когда вы перерезаете горло, совершайте это как следует! Тщательно точите свое лезвие и ждите жертвенное животное!"
Хадис в изложении аль-Бухари и Муслим в "Сорок хадис" в изложении имама Яхья ибн-Шараф Эд-Дин Ан-Навари
12.09.2001
ГАЗЕТНЫЕ ЗАГОЛОВКИ
АМЕРИКА В СТРАХЕ / МИР РУШИТСЯ / АМЕРИКА УНИЖЕНА / ВСЕЛЕНСКИЙ УЖАС / 100 МИНУТ КОШМАРА / ИСЛАМСКИЙ ТЕРРОРИЗМ - ПРЕДМЕТ ОСОБОГО ВНИМАНИЯ / ЛИГА ЧЕМПИОНОВ: ЛИОН СМЕНЯЕТ БАРСЕЛОНУ.
Стабрат ждал в кафе на площади Данфер-Рошро. Многие посетители вокруг него с мрачным видом читали газеты. Его глаза блуждали от одного ежедневного издания к другому, а уши улавливали обрывки разговоров у стойки, выдававшие общее для всех состояние растерянности. Все это его не задевало. Он уже знал все, что ему полагалось знать, и даже гораздо больше. Возможно, даже слишком. Он устал, ночь была долгой. И нервной. Он наконец переживал поворотный момент своего века. На сей раз история не проходит мимо него.
Генерал допил кофе и заказал еще. Тот, кого он ждал, опаздывал. Уже на несколько дней и, возможно, даже больше. В этом не было ничего удивительного: служба внешней разведки и Управление военной разведки, хотя официально и находятся под опекой Министерства обороны, подчиняются разным силам. И эти силы готовятся беспощадно сражаться в течение ближайших месяцев. Однако мировой процесс скорректировал их планы, и теперь им предстоит вести переговоры по меньшей мере на том уровне, который официально называется "терроризм". На самом деле вопрос в том, как защитить политические и экономические интересы Франции, общественное спокойствие - то, ради чего они все свои лучшие годы рисковали жизнью.
Теперь не время для дрязг между различными спецслужбами.
Вошел полковник Монтана. Он выглядел отдохнувшим. Это впечатление подчеркивал старательно поддерживаемый им в течение года загар, который оттеняла аккуратно постриженная каштановая бородка. Некоторая щеголеватость и педантичная элегантность скрадывали легкую полноту. Постоянно прищуренные глаза никогда надолго не задерживались на собеседнике.
- Приветствую вас, генерал. Как дела? - Тайный советник службы внешней разведки положил на стол сложенную газету, внутри которой находился конверт из плотной коричневой бумаги, и присел. - Не слишком переживали в последние двадцать четыре часа?
- Полагаю, не больше, чем вы.
- Я-то прекрасно выспался. - Монтана заказал двойной эспрессо и круассан. - Вы хотели поговорить со мной?
Долгая ночь. Поздний и поспешный завтрак. Выгнать зверя из его норы. Если бы не столь деликатный момент, Стабрат не удержался бы от улыбки.
- Так точно. У нас проблема.
- У нас? Вы имеете в виду Управление военной разведки?
- Нет, "у нас" - это у Управления военной разведки и у службы внешней разведки.
Пауза, чтобы обозначить удивление.
- Что же это может быть за проблема?
- Нам стало известно, что где-то болтается некий вызывающий опасения груз.
- Нечто такое, что лучше бы постоянно держать под контролем, а буде представится возможность, уничтожить?
Генерал вздохнул, оглянулся и утвердительно кивнул.
Монтана с ничего не выражающим видом вгрызся в круассан.
- Похоже, вас это не удивило.
- Потому что я уже в курсе, и вам следовало бы догадаться об этом, иначе мы не были бы сегодня здесь.
Мужчины некоторое время смотрели друг на друга. Наконец полковник вытер руки и открыл принесенный конверт. Вынув фотографию, он передал ее коллеге из Управления военной разведки. Фото подтверждало опасения, порожденные откровениями Ийяда аль-Иллауи. Партии груза на самом деле существовали, и их происхождение удостоверяли идентификационные знаки на снимке.
- Известно ли вам, где в настоящий момент находится эта бочка?
Стабрат покачал головой.
Монтана с улыбкой убрал фотографию и продолжал:
- Ее видели первого сентября, она была спрятана в грузовике, перевозящем контрабандную нефть из Ирака.
- Там была только одна емкость?
Вопрос генерала стер удовлетворенное выражение с лица его собеседника.
- Да, а почему вы спрашиваете?
- Мы подозреваем, что существует две партии. Хотя на вашем снимке я вижу всего один тяжелый стальной контейнер. Видимо, другой вы пропустили. А что же случилось потом с этим?
- Его привезли в Сирию и…
- Вы его потеряли из виду?
Смущенный услышанным, Монтана молча доедал круассан. Он отпил кофе.
- Мы располагаем некоторыми сведениями, которые могут помочь нам обнаружить его следы. - Он вытащил из конверта еще одну фотографию и протянул ее генералу.
- Насер Делиль, он же Мишель Хаммуд, он же Абу эль-Калам.
- Вы его знаете?
- Да. - Стабрат вернул снимок сотруднику внешней разведки. - Пора раскрыть карты. Судя по пейзажу, Делиль сфотографирован как раз на сирийской границе, точно?
Утвердительный кивок.
- В тот же день?
Монтана снова подтвердил.
Несколько мгновений генерал молчал.
- Мы знаем, кто такой Делиль. Мы с ним уже встречались. Хотя тогда он не воспринимался как… первоочередной клиент.
- Очень жаль. Где и когда имела место эта встреча?
- Прошлой весной.
- Целая вечность… Удача редко выпадает дважды.
- Сеть, развернутая тогда, все еще действует здесь, в Париже. - Стабрат дал своему собеседнику время осознать значение этого признания, после чего в свою очередь задал вопрос: - Вы вышли на след Делиля?
Глаза Монтаны перестали блуждать по сторонам и еще больше сузились.
- Да, в общих чертах.
- Наш источник передал нам другую информацию, что навело нас на мысль о месте назначения этой занимающей нас вещи.
- И где она должна приземлиться, эта "вещь", как вы ее называете?
Генерал выпрямился на стуле и изрек:
- Присутствие в этом уравнении Делиля лишь подтверждает нашу первоначальную гипотезу.
- И все же мне было бы любопытно узнать где…
- Прежде чем продолжать, мне бы хотелось убедиться, что мы оба хорошо понимаем, что поставлено на карту. - Стабрат сделал глубокий вдох. - Я говорю сейчас от имени Управления военной разведки.
- Вчерашние события несколько изменили нашу позицию, как вы можете догадаться. В сторону улучшения отношений, разумеется. Мое присутствие нынче утром, а также эти документы, - Монтана положил ладонь на конверт, - представляют собой залог нашей доброй воли, обретенной нами трезвости взглядов. Мне дана полная свобода для скорейшего и тайного урегулирования этой проблемы. До нашей встречи я уже рассматривал некоторые решения, но, скажем…
- Объединение наших средств лишь увеличит шансы на успех, не так ли?
Полковник утвердительно кивнул.
- Ради дела особой важности следует забыть некоторые разногласия. Мы тоже хотели бы решить эту проблему без посторонних. Следовательно, не стоит ставить в известность Министерство внутренних дел. Их приоритеты, сколь бы достойны они ни были, отличаются от наших. Возможно, они не видят the big picture, как говорят англосаксы, всю полноту картины.
Поскольку его собеседник промолчал, Монтана продолжал:
- Согласитесь ли вы теперь объяснить мне, что это за сведения, которыми вы располагаете и которые позволяют вам точно знать место назначения этих грузов?
Стабрат наклонился, чтобы говорить тише:
- Нам известно имя коммандо, который должен произвести их приемку.
13.09.2001
ГАЗЕТНЫЕ ЗАГОЛОВКИ
ДВА ДНЯ СПУСТЯ: МРАЧНЫЙ ИТОГ / СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК: ВСЕ ФОТОГРАФИИ ДРАМЫ / НЬЮ-ЙОРК ВЗЫВАЕТ К ОТМЩЕНИЮ! КОМУ? / ФРАНЦИЯ СОЛИДАРНА С СОЕДИНЕННЫМИ ШТАТАМИ / ПРИЗРАК БЕН ЛАДЕНА / СВЯЩЕННЫЙ СОЮЗ ФРАНЦУЗСКИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ / МНОГИЕ СДАЮТ КРОВЬ, ДАЖЕ АРАФАТ / ТЕЛЕВИДЕНИЕ: "МАТЕРИНСКИЙ" ФЕНОМЕН / МАРСЕЛЬ: ЭЛИОТ НЕСС НАГРЯНУЛ В "ОМ".
- Не могу не удивляться. - (И беспокоиться.) Но от этого замечания Шарль Стейнер воздержался. Он не имел желания откровенничать с Монтаной.
Они бок о бок шли по улице Сент-Оноре. Был серый, немного ветреный день. Стейнер потуже затянул пояс плаща и в который раз поднял воротник.
- Идея вчера обсуждалась и получила одобрение руководства. Вам следует подготовиться. В ожидании приказа действовать мне бы хотелось как можно скорей получить от вас расчет необходимых ресурсов, как финансовых, так и человеческих.
- Сколько это все продлится? Судя по обстоятельствам, я полагаю, что экономия на свечных огарках в повестку дня не включена.