- Ну дает! - восхищенно произнес Авдеев. - Много бы дал, чтобы видеть сейчас лицо этой стервы.
Услышав подобную дерзость, мадам слегка побледнела, но сдержалась, лишь миролюбиво обронила:
- Наглец, каких свет не видывал.
- Согласен, но у меня есть и другие недостатки. - Гуров постарался улыбнуться обаятельно. - Разрешите от вас позвонить, у меня в комнате телефон барахлит.
- Городской не работает, звоните по "кремлевке", - Лиана издевательски улыбнулась, некуда тебе, милиционер, звонить по нашему телефону.
- Спасибо. - Гуров подошел к столику, на котором стояло несколько аппаратов, повернул к себе аппарат с гербом Советского Союза, набрал номер и после первого гудка услышал:
- Орлов слушает.
- Добрый день, господин генерал, Гуров беспокоит.
- Добрый день, полковник, как у вас дела? - сухо ответил Орлов, понимая, что по правительственной связи Лева говорит в присутствии посторонних.
- Обычная работа, Петр Николаевич. Я вас прошу прислать машину, передам рапорт. Вы же понимаете, что наша работа должна быть зафиксирована максимально точно.
- Хорошо, машина будет. - Орлов понял, что сыщик хочет сообщить что-то крайне срочное. - Через два часа водитель позвонит из проходной.
- Спасибо, господин генерал, всего доброго. - Гуров положил трубку, повернулся к хозяйке: - Премного благодарен, Лиана Хасбулатовна.
Пока сыщик разговаривал, мадам писала, задумавшись, хмурилась, покусывала ручку, чем походила на студентку. Гуров зашел ей за спину, слегка наклонился и прочитал: "Мне не нравится ваша самоуверенность и пренебрежительное отношение к опасности, которая мне угрожает. Не забывайте, я настояла на вашем приглашении, и лишь я способна вас здесь удержать. Вы забываетесь…"
Гуров отобрал у мадам блокнот и написал: "Уважаемая Лиана, не надо глупостей!" Он поставил огромный восклицательный знак, показал написанное, вырвал исписанную страницу и две последующие, смял и положил в карман.
Квартирка в домике для прислуги, которую выделили Гурову, была маленькой и скромной - комната, душ, крохотная кухонька с газовой плитой и пустым холодильником. В комнате - письменный стол, кресло, удобная кровать, небольшой платяной шкаф.
Сыщик написал рапорт, в котором изложил свое заключение, ранее уже высказанное хозяйке имения, добавив, что просит проверить связи убитой по месту жительства, последнее подчеркнул, давая Орлову понять, что делать это совершенно не обязательно, положил в конверт и направился к воротам, куда через пятнадцать минут должна подойти машина.
На аллее сыщик, естественно, столкнулся с Авдеевым.
- Далеко собрался, господин полковник? - спросил Авдеев, пошел рядом.
- Ты знаешь, - Гуров держался холодно, товарищеские нотки из его голоса исчезли. - Ты не прибедняешься, а действительно бездарный оперативник. Тебе следовало поинтересоваться, как прошла моя встреча на высшем уровне, а не куда я иду.
- Ты все понимаешь, я знаю, что ты знаешь, перестанем играть в пинг-понг, - миролюбиво сказал Авдеев. - Ты покажешь мне свой рапорт?
- Мог бы и не показывать, у любого беспредела существует предел, но по старой дружбе - пожалуйста. - Гуров вынул из кармана конверт, который даже не заклеил. - Ничего нового, чистой воды бюрократизм.
- Спасибо, - Авдеев небрежно просмотрел рапорт, убрал в конверт, лизнул и заклеил. - Разреши, я сам передам конверт водителю?
- Ради бога, только в моем присутствии.
- Ты мне не доверяешь? - возмутился Авдеев.
Гуров остановился, взглянул полковнику в глаза, ткнул пальцем в грудь, подчеркнуто отделяя слова друг от друга, спросил:
- Это ты мне говоришь о доверии? Ты наглец, Николай! - выхватил у него конверт. - Теперь присутствовать будешь ты, а передавать буду я.
- Если бы ты послужил в нашей конторе…
- Если бы у бабушки были колеса, была бы не бабушка, а трамвай! - Гуров положил конверт в карман, где у него лежал аналогичный, который и должен был попасть к Орлову.
- Извини, Лев Иванович, - Авдеев пожал плечами, - ты лишь усложняешь мою жизнь. За нами будет наблюдать Илья Егоров, который мгновенно накатает бумагу, что я допустил тебя контактировать с внешним миром.
- А ты его успокой, скажи, что мою писанину читал, ничего предосудительного в ней нет. Так, невинное, хотя и пространное, сообщение для прессы.
- Ну и юмор у тебя, - Авдеев даже приостановился, вытер лицо платком. - Как тебе мадам?
- Умная, волевая женщина.
- Ты с ней разговаривал недопустимо, сломаешь себе шею.
- Глупец, для этого необходимо упасть, к примеру, выпасть из окна, хотя бы свалиться со стула. А у меня ни окна, ни даже стула. Я опер-розыскник, бегаю на своих двоих, а коли некуда падать, невозможно ничего сломать.
Обдумывая услышанное, Авдеев некоторое время шел молча, затем резко сменил тему:
- Поначалу мне казалось, что местный охранник тебе понравился. Так чего ты на него накинулся, когда мы стояли у тела?
- Умный, образованный парень служит овчаркой, зло берет, - ответил Гуров.
Сыщик сказал неправду, сначала он разозлился на себя за ротозейство, а потом атаковал Егорова, проверяя парня на прочность. Если отступит, значит, холуй, но Илья держался достойно, а с таким человеком можно иметь дело.
- Надеюсь, ты не придал значения ссадинам на руке покойной? Она ведь могла их получить и два, и три дня назад.
- Конечно, - вновь слукавил сыщик. Он был не врач, но в травмах разбирался. Покойную хватали за руку незадолго до смерти. Кожа у женщин чувствительная, синяки проступают сразу, на второй день они начинают желтеть. У горничной они не успели налиться синевой. У нее произошло столкновение с несильным, но цепким мужчиной за три-четыре часа до смерти. Стопроцентной уверенности у сыщика не было, но подобное объяснение повреждений наиболее вероятно.
- Что ты собираешься предпринять? - спросил Авдеев.
- Почему я? - Гуров недовольно хмыкнул. - Мы что, работаем раздельно, каждый за себя? - Он вынул из кармана конверт, вернул Авдееву - Передай водителю сам, я не хочу, чтобы тебя заменили, пришлют еще черт-те кого.
- Спасибо, Лев Иванович, ты настоящий друг.
Гурову стало неловко, он даже отвернулся, искренне смутившись, сказал:
- Не за что, я беспокоюсь о себе.
У ворот их встретил Илья Егоров, который прохаживался, заложив руки за спину, увидев офицеров, остановился.
- Пришла машина из МВД, водитель просит полковника Гурова. Я вас, Лев Иванович, задерживать не вправе, но уезжать до возвращения хозяина настоятельно не рекомендую. Если вы желаете что-либо передать, прошу это сделать через меня.
- Я написал рапорт своему генералу, - ответил Гуров. - Полковник у меня его забрал. Вы со своей секретностью совсем сдвинулись по фазе, играетесь, словно малые дети.
- Мы лишь выполняем указания своего начальства, - сдержанно произнес охранник и протянул Авдееву руку.
- Брось, Илья, не пыли, действительно смешно, хочешь, выйдем вместе, - он показал конверт. - Рапорт обыкновенный, для нас с тобой ничего нового.
- Ваше право, полковник, - охранник отступил, даже открыл перед Авдеевым дверь.
Когда тот вышел, Гуров шагнул к охраннику, сделал ложный выпад, Илья легко уклонился, сыщик той же рукой хлопнул его по плечу, отскочил и рассмеялся. Трюк был довольно прост, но действовал почти безотказно. Обычно нападающий делает финт одной рукой, а бьет другой.
- Выдохни и не сердись! - Гуров снова отступил. - Серьезный парень, а заводишься по пустякам. Ну не прав был полковник Гуров, да и черт с ним. У него одна служба, у Ильи Егорова другая. Так ведь по большому счету прав все-таки милиционер. - Гуров достал сигареты и зажигалку: - Не предлагаю, вижу, что не куришь. - За воротами заработал мотор, Гуров продолжал: - Девчонку убили, тело не осмотрели, таковы факты.
Вернулся Авдеев и, рассмеявшись, сказал:
- Шофер твердит, мол, дайте сюда Льва Ивановича. Умора! Пришлось удостоверение предъявлять и заверить, что вы в полном здравии.
- Нормально, - Гуров самодовольно усмехнулся, - сыщика Гурова в конторе уважают от постового до министра.
- Вот и врешь, новый министр наверняка тебя и в лицо не знает, - сказал Авдеев.
- Значит, неприятности у него впереди, - парировал Гуров. - Ладно, хватит трепаться. Илья, ты абсолютно, на сто процентов уверен, что в твоих владениях не побывал посторонний?
- Да у нас следовой полосы нет, но кое-какие ловушечки имеются. Я лично обошел весь периметр, все проверил.
- Ты понимаешь, трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Коли убийца пришел со стороны, ушел, а я его все равно найду, такие случаи в моей практике случались, тебе оторвут башку так быстро, что ты боли не почувствуешь.
Авдеев вспомнил следователя прокуратуры и рассмеялся. Илья не понял причины веселья и насупился:
- Я за свои слова отвечаю.
- А я тебе абсолютно верю. - Гуров склонил голову, задумался, хотя вопрос приготовил заранее. - Гости вчера приезжали на двух машинах или на трех?
Охранник осуждающе глянул на полковника Авдеева и нехотя ответил:
- На трех, господин полковник. Только вы на них время не тратьте. Господа из особняка не выходили, да и стрелять не умеют, а водители проверены-перепроверены. Кроме того, когда все собрались, я находился во внутреннем дворе.
- Извини, Илья Иванович, при таком раскладе я тебя возьму под стражу. - Гуров не улыбался, лицом затвердел, смотрел охраннику в глаза. Неожиданно спросил: - Сколько человек под твоим началом?
- Сколько вверили, столько и служит!
- Прекрасный ответ, ты мне вообще нравишься. Только от камеры это тебя не спасет. Прежде чем отдавать команды и драться, подумай. Со стороны никто не приходил, - Гуров загнул палец, - депутаты-делегаты и ихние супруги вне подозрений. Шоферы перепроверены и находились под твоим наблюдением. Остаешься ты и твои люди. Согласен? Значит, у тебя либо халатность, либо прямое соучастие.
Охранник отпрыгнул, схватился за кобуру, но пистолет сыщика уже мертво уперся ему в грудь.
- Молодой, а опаздываешь. - Гуров сунул пистолет в карман, взял Авдеева под руку, небрежно сказал: - До утра придумай что-нибудь, иначе уедешь со мной, - сделал несколько шагов и, не оборачиваясь, добавил: - В наручниках.
Геннадий Артурович, сидя за столом, возился с микросхемой, тихо напевал; хотя работа не ладилась, он пребывал в отличном настроении.
Здоровенный кот с бандитской мордой сидел на спинке кресла и, презрительно прищурившись, наблюдал за толстыми, но ловкими пальцами хозяина, который осмотрел микросхему в сильную лупу, отодвинул в сторону и сказал:
- Понимаешь, Бакс, эту штуковину проще выбросить, ведь, в принципе, она яйца выеденного не стоит, однако нельзя. Раз отступишь, второй, потом привыкнешь. Уразумел? А отступают слабаки, существа нервные, а мы с тобой такого права не имеем. Японцы люди терпеливые, умелые, делают на совесть, но и мы с тобой не лыком шиты, одолеем.
Кот не отвечал, лишь фыркнул и сильным длинным прыжком убрался на шкаф, где, потеснив сородичей, затих.
- Правильно, отложим до утра, оно вечера значительно мудренее. - Хозяин встал, потянулся коротким округлым телом, взглянул на притаившуюся на шкафу колонию: - Я ложусь спать, чтоб ни звука, кастрирую! У кого свербит - форточка открыта, прогуляйтесь.
Он прошелся по комнате, подтянул тренировочные брюки, посмотрел на телефон, который тотчас отозвался негромким звонком.
- Слушаю вас внимательно, - самодовольно произнес Бланк.
Он слушал абонента долго, терпеливо, несколько снисходительно, затем спросил:
- Все? Почему это я не знаю? Сыщик Гуров прекрасно известен. Он служил в МУРе, сейчас опером-важняком в главке. Я могу на него досье написать не хуже штатного кадровика. Гуров ликвидировал Эффенди, Лебедева, два с лишним года гонялся за Роговым и прихватил его на порошке, разгромил сильную группу… - он неожиданно хихикнул: - В общем, я знаю Гурова отлично, а вот он меня не знает и потому обречен. Мне непонятно, почему милицейского привлекли к этому делу. Хотя, как говорится, что бог ни делает, все к лучшему. Теперь спецслужбы перегрызутся, водой не разольешь. Не перебивай старших, дурачок! Мне больше не звонить и уж ни в коем случае не приходить. Надо будет, я тебя найду…
Глава 3
Ночью никто не спит
Был конец мая, и две недели стояла жара, а в этот день неожиданно похолодало. В десять вечера окончательно стемнело, мощные стволы сосен слились, стали стеной, их кроны закрыли тусклые звезды, фонари, стоявшие вдоль аллеи, походили на огни посадочной полосы аэродрома.
- Пока хозяин не вернется, ты не ложись, - сказал Авдеев, когда полковники дошли до постройки, где находилась квартира Гурова. - Уверен, что он не захочет тебя видеть, но чем черт не шутит.
Гуров ничего не ответил, закурил пятую за день сигарету, второй год он безуспешно бросал курить.
- Ты серьезно собираешься задержать этого парня?
- Не знаю, возможно, надо подумать.
- Тебе никто этого не разрешит.
- Он пользуется депутатской неприкосновенностью?
- Лев Иванович, не придуривайся, ты же отлично понимаешь, что спикер не позволит арестовать начальника охраны своей загородной резиденции. Такой скандал, да еще в год выборов, когда ему осталось два шага до президентского кресла.
- Я далек от политики, обязан обнаружить убийцу. Зайдем, становится холодно.
- Зайдем. - Авдеев вынул из кармана крохотный передатчик, вытянул антенну, щелкнул тумблером.
- Второй, ты меня слышишь?
- Слышу хорошо, - ответили из динамика.
- Я нахожусь в квартире нашего гостя.
- Понял.
- Николай, попроси принести бутылку коньяка и что-нибудь пожевать, - сказал Гуров. - Черт побери, холодильник словно камера смертника в ожидании клиента. Если бы ты видел, как меня принимают "авторитеты"!
- Не советую, но тебе виднее. - Авдеев вновь вышел на связь: - Второй, организуй нам ужин и пару бутылок минеральной.
- Уже готово, сейчас доставят.
- А нельзя обращаться по имени? - усмехнулся Гуров, проходя в квартиру и зажигая свет. - Разговариваете, как в тылу врага. Конспираторы. И много с тобой людей?
- Любопытный ты, сил нет. - Авдеев опустился в кресло, потер замерзшие ладони. - Я хотя и не курю, но дай сигареточку. Так что ты намерен предпринять?
- Следователь подробно допросил всех обитателей дома, кто где находился около восемнадцати часов. А меня интересует, кто где находился по минутам, с момента, как на фазенду прибыли гости.
- Но ты не можешь допрашивать депутатов! - воскликнул Авдеев, услышал стук в дверь и сказал: - Входи, все свои!
Парень лет тридцати, полноватый, с обвисшими бульдожьими щеками, внес большую плетеную корзинку, ловко накрыл стол, корзинку оставил под столом и молча вышел.
- Дисциплина, конспирация! - довольно хохотнул Авдеев, задернул шторы, достал из-под стола бутылку коньяка, открыл, поставил на стол. - Пока хозяин не прибудет и не ляжет, я грамма в рот не возьму. А ты, камикадзе, валяй.
Гуров согласно кивнул, выпил рюмку, зацепил вилкой кусок ветчины и спросил:
- Так ты служишь спикеру?
- Я служу России. Спецслужбы, Лев Иванович, всегда были в стороне от конкретных политиков.
- Ложь и демагогия. Спецслужбы - оружие и без направляющей руки лишь куча железа и электроники. Хватит об этом. Ты, полковник Авдеев, собираешься разыскивать убийцу или отбываешь здесь номер?
- И то, и другое, и третье. Пожалуй, главное, я хочу выбраться из этой истории без потерь, остаться на своей должности. Ты спросишь, как она называется? Отвечаю: старший помощник младшего дворника.
Гуров не верил ни одному слову, но достаточно искренне сказал:
- Спасибо за откровенность. Значит, мне на твою помощь рассчитывать нечего.
- По тому, как ты себя ведешь, не рассчитывай. Но если ты зацепишься и я увижу, что хозяин твои действия одобряет, считай, что я в твоем распоряжении.
По тому, как откровенно говорил полковник, сыщик понял, что в квартире стационарной аппаратуры нет, а прослушивает сам Авдеев.
- Я тебе все это по старой дружбе говорю. Ты меня осуждать не торопись. Я после августа девяносто первого такого насмотрелся… Каждый за себя, Лев Иванович. - Авдеев выдержал паузу и раздельно повторил: - Каждый за себя.
Гуров мог бы сказать, что сражается тоже за себя и это естественно. Все зависит от того, каковы конкретно личные интересы человека, но промолчал. Он доел бутерброд, выпил еще рюмку и сказал:
- Каждый за себя? У тебя здоровые инстинкты, Николай, и я тебя не осуждаю.
Сквозь шторы пробился свет мощных фар, Авдеев поднялся, положил на стол небольшую коробочку с единственной красной кнопкой:
- Если буду нужен, вызовешь, - кивнул и быстро вышел.
Личный охранник открыл дверцу бронированного лимузина. Спикер вышел, взглянул на стоявшего неподалеку Илью, пробормотал:
- Добрый вечер, - и остановился, как человек, который хочет что-то спросить, но забыл, о чем именно.
- Добрый вечер, Имран Русланович.
Спикер улыбнулся болезненно, провел ладонью по лицу, поманил Илью и начал подниматься по ступеням парадной лестницы. Когда они вошли в просторный холл, спикер не очень решительно спросил:
- Ну, что у нас здесь? Запамятовал, день очень длинный, людей много, все суетятся, говорят, голова кругом.
- У нас спокойно, Имран Русланович, - ответил Илья. - Прибыл милиционер, отвели ему квартирку, полагаю, не следует постороннему оставаться на ночь.
- Полагаешь? - Взгляд спикера прояснился, губы растянулись в привычную улыбку. - Кто стрелял? Не выяснили… Молодцы. Ты службу несешь, прокуратура со вчерашнего дня копает, результат - ноль. Молодцы.
Спикер двинулся через холл к мраморным пологим ступеням, которые вели на второй этаж. Нарушая этикет, начальник охраны пошел рядом, быстро говорил:
- Вы прежде переговорите с супругой, она с сыщиком около часа беседовала, может, вам на него и время тратить не стоит.
- Хорошо. Обязательно. - Спикер неожиданно остановился и, хотя был на полголовы ниже Ильи, сумел взглянуть на него сверху вниз. - Не поладили? Боишься? Ты и должен бояться. Иди.
Лиана, как всегда, встречала мужа на втором этаже, в дверях своей гостиной, где спикер обычно пил вечерний чай. Муж поцеловал жену в щеку, обнял за талию, произнес слова, которые повторял ежевечерне с того дня, как занял высокий пост:
- День прошел, мы живы, здоровы, значит, мы молодцы и победители.
Гостиная хозяйки представляла собой небольшую уютную комнату, резко контрастирующую с официально помпезными залами второго этажа. Спикер любил комнату жены, только здесь он чувствовал себя по-домашнему спокойно. Но ее обустраивала жена, не советуясь с мужем, даже вопреки его советам, естественно, что он не мог признать, что комната получилась лучшей во всем особняке, и спикер неизменно подтрунивал над простотой и уютом обстановки.
- Как твое гнездышко? Притащила ты сюда еще какую-нибудь подушечку или рюшечку? - спросил он, переступая порог и с деланным недовольством оглядываясь.