- Для нее я сейчас сижу в засаде, - хмыкнул он. - Или участвую в погоне за убийцей банкира Цивилло.
- Ох, бедная женщина! Та ж все мужики такие, будто она не знает!
- Ты откуда знаешь?
- И не спрашивай… - она махнула рукой. - На папочку насмотрелась, как он мамочке лапшу развешивал… Не меня искали?
- Неважно… Спи.
- Я уж думала: может, опять этот… Ох, забыла сказать. Названивает тут один и тот же. О свидании просит.
- С чего ты решила, что один и тот же?
- По голосу. Да и есть такие мужики… Настырные, будто других баб на свете нет. То по телефону меня доставал… Вот как он мой номер узнал?
- Не знаю, - сказал он. - Больше ты никуда объявлений не давала?
"Кажется, прокуратура клюнула, - подумал он. - Значит, я не ошибся. Уже проверяют. Ну-ну… Флаг вам в руки".
- Только на свой сайт… - лениво сказала она. - А его я уже сняла, как ты велел. Потому я и подумала: такой настырный вполне мог и номер мобильника узнать. И будет теперь мне названивать…
Она зевнула и повернулась на другой бок.
- А чего он все-таки хочет? - спросил Демидов. - Ты ж не одна такая? В Москве вас знаешь сколько?
- А я думала, что одна-единственная… - уязвленно сказала она. - Хотя бы для тебя.
- Для меня - да. А ему, который в глаза тебя не видел, ему чего надо, неужели не сказал?
- Да как же чего? - Она даже приподнялась на локте, повернув к нему свою растрепанную со сна голову. - Чего вы все от меня хотите?
- Он себя никак не называет?
- Ой, Володя, давай лучше спать, а? Хоть ты меня не мучай.
- А почему ты мне сразу не сказала?
- Ну забыла. Не придала значения. Ты же не велел ни с кем вступать в разговор.
- Может, ты раньше его знала?
- Нет, точно тебе говорю, совсем новый. И такой настырный!
- Сделаем так. Ответь ему. Пригласи в свой салон. На послезавтра. Я хочу на него посмотреть.
- Да ну. Опять видеокамеру поставишь… - она откинулась на спину. - Не могу я при твоей камере.
- Я должен его видеть! Ты можешь это понять и не задавать лишних вопросов?
- И что ты с ним потом сделаешь? - обиженно спросила она, отвернувшись.
- Это уже не твоего ума дело, - холодно отрезал Демидов. - Запомни. Скажешь ему, если спросит, что Павел был твоим постоянным клиентом. Был влюблен и звал тебя замуж. И потому все тебе рассказывал. Где он, куда собрался, что там будет делать. И ты знала, что он затевает убить банкира Цивилло. Он сам тебе это сказал. Запомнишь?
Она снова повернулась к нему, ее ротик приоткрылся.
- Так он что, этот Павел, убил Цивилло? А это кто такой?
- Незачем тебе это знать. Запомни только то, что я сказал. Завтра проверю.
- Да-а… Я скажу, а тот меня найдет потом и прикончит.
- Если скажешь, как я велел, тебе нечего бояться. А сейчас спи.
…На другой день рано утром, приклеив усы и переодевшись в милицейскую форму, Трофим вошел в подъезд дома, где в свое время застрелил Красильникова с охранником.
Пожилая консьержка, читавшая книгу, подняла на него глаза поверх очков. Он приветливо ей козырнул и она снова уткнулась в ее страницы.
- Добрый вечер. Мне к Варенцовой Татьяне Тимофеевне, в сорок третью квартиру… Это, кажется, седьмой этаж?
- Седьмой, - подтвердила она. И снова уставилась в книгу.
- "Накануне"… - прочитал Трофим на корешке. - Это Толстой или Чехов? Помню, в школе проходили.
- Это Тургенев, - ответила она, скрыв улыбку.
- А, точно… - вздохнул он, нажав кнопку лифта. - Анекдот про него есть. Он ведь еще Муму написал… Классику надо читать, говорят, а все некогда. Работа, дом, семья, то-се… А по телевизору или убивают, или голые задницы показывают. Очерствеешь тут душой, честное слово. Значит, седьмой?
Он еще раз козырнул ей, войдя в кабину лифта.
И вышел на пятом. Позвонил в дверь, приветливо улыбнулся, когда в зрачке глазка сначала зажегся свет, а потом его заслонили.
Затем приосанился и строго подобрался, когда послышались щелчки открываемых замков…
Часть третья
1
- Смотри, что получается… - Денис разложил перед Турецким фотороботы, которые он показывал старушкам из дома на Братиславской, где был убит банкир Цивилло. - Один свидетель по фамилии Афанасьев узнал этого малого.
- Ты уже говорил, - сказал Турецкий. - Забыл? Его фотороботы уже разосланы, а Красильникову мы вызвали к себе повесткой… - он взглянул на часы. - Пора бы ей уже и появиться. Кстати, это про убийство ее мужа говорят, будто там нет никаких зацепок? - вспомнил он.
- То самое, - кивнул Денис. - После опознания Афанасьева я не поленился и показал этот портрет вдове еще раз. Говорит: он, точно. Как фотография. Только не верит, что он на такое способен.
- А почему, не объяснила? - спросил Турецкий. - Откуда такое доверие?
- Утверждает, будто он разговаривал с ней и с сыном, когда вышел из подъезда. Никуда не спешил, был спокоен и приветлив… И это он так легко разговаривал с ней сразу после того, как ее муж и его телохранитель были им застрелены в лифте.
- Больше нигде этот "приветливый" у нас не значится? - хмуро спросил Турецкий, разглядывая фоторобот.
- Нет. Проверялось.
- И чего вдруг он решил засветиться?
- Женщина уж очень интересная… - вздохнул Денис. - Разговоришься тут… Вдова, лицо серое, заплаканное, губы искусанные, никакой тебе косметики, а все равно очень хочется ее утешить. Тут я его понимаю.
- Родственные души? - насмешливо спросил Турецкий, набирая номер по внутреннему телефону. - Где там Зоя ходит?.. Говорю, засиделся ты в бобылях, однако… Что уже начинает вредить правосудию.
- Дык оперативной работой совсем завалили, гражданин начальник! - шутливо раскинул руки Денис. - Буквально света белого который день не вижу! А у себя в "Глории" мы только облизываемся, глядя, с какими девушками проводят время разыскиваемые нами папики… И заметь, как назло, нам, сексуально озабоченным, приходится вступать с привлекательными барышнями только в официальный контакт. Вредное производство, не иначе.
- Это о ком? Или о чем? - не понял Турецкий. - Ты опять про вдову Красильникова?
- Не только… - помотал головой Денис. - Как раз нынче утром якобы информатор подполковника Демидова, она же несравненная госпожа Ангелина, соизволила отозваться на мои неоднократные и настойчивые просьбы показать личико. И ждет меня у себя через полтора часа.
- Подожди… - прервал его Турецкий, услышав голос Зои.
- Зоя, прислали ответ на мой запрос?
- Нет, - ответила Зоя. - Говорят, постановление об аресте гражданина Доронина было утрачено во время задержания в результате сопротивления подозреваемого.
- Понятно… А с телевидения был ответ по поводу заявки?
- Говорят, не было никакой заявки на съемку, - ответила Зоя. - Что было только устное распоряжение продюсера программы…
- Та же история… Там не было ордера на задержание, здесь не было заявки на телерепортаж… А где этот продюсер? - Турецкий многозначительно взглянул на Дениса.
- Он ушел в отпуск, - вздохнула Зоя. - Так что ничем не могут вам помочь. Дома его тоже нет. Знакомая волынка, вам не кажется?
- Очень даже знакомая… - Турецкий положил трубку и снова пристально взглянул на Дениса. - Спорим: сначала этот продюсер ушел в отпуск, а потом уволится по-собственному? И ищи его…
- О чем тут спорить, - отмахнулся Денис. - Так и будет. Они ж не знают, какую свинью ты им подложил. Если судить по твоему виду. У тебя сейчас вид пророка в своем отечестве, которому платят надбавку за пророчества. Я угадал? Может, расскажешь?
- Постараюсь. Нам на крючок может попасть крупная рыбина. Такие еще не попадались.
Он достал из сейфа папку, из которой вынул ксерокопию заявки с подписями и печатями, которую приносила Галя Володина.
- Это и есть твоя свинья? - разочарованно спросил Денис. - Или бомба? Слушай, Александр Борисович, не томи, а? Что это? Вижу только, что это не добровольное признание крестного отца всероссийской мафии и его предложение о добровольном сотрудничестве.
- Обычная заявка на проведение телерепортажа с места события, - пожал плечами Турецкий. - Вернее, ее ксерокопия. С подписью высокого лица… - Турецкий с наслаждением потянулся в кресле, сделал пару резких движений. - Неужели забыл? Это заявка на телесъемку задержания Вячеслава Доронина, которую приносила Галя Володина. Видишь эту подпись наискосок?
- Ну, вижу, - пожал плечами Денис. - Точно знаю, что не моя. И не твоя. И не нашего бухгалтера.
- Это подпись одного из тех, кого называют олигархами, - сказал Турецкий. - Кондратова Андрея Александровича, владельца канала, на котором Галя работает. Оригинал, разумеется, уничтожили. И мне будет интересно наблюдать, как этот самый Кондратов станет врать и выкручиваться… Когда она мне ее показала, я своим глазам не поверил. Видишь, что здесь написано? "Темнову. Срочно в течение двадцати минут выделить машину и аппаратуру в распоряжение съемочной группы Володиной Г. В. для оперативной съемки по теме редакции криминальных новостей". И, видишь, дата. Много таких заявок выписывает лично владелец телеканала, как ты думаешь?
- М-да… С одной стороны, не позавидуешь господину олигарху. Но с другой - уж больно адвокаты у них хороши… - вздохнул Денис. - Почти как их жены. Эти вытащат благодетеля в два счета хоть из ада. Ну а подпись и почерк нынче состряпать - дело нехитрое…
- Тогда пусть этот господин покажет оригинал!
- Дядь Сань, я ж не против… - прижал руки к груди Денис. - Я тоже за то, чтоб он сидел на нарах, а не у себя на вилле. Мне-то все понятно… Только тебе на суде его адвокаты и их эксперты скажут: компьютерный сканер сегодня воспроизведет что захочешь… Мол, надергали разные слова из разных документов. Мало ли где начальнику приходилось писать: "Срочно!"? Правильно? Вот здесь он сможет отпереться. Разве что Галя подтвердит? Она ведь держала оригинал заявки в руках. Ты тоже его видел. И Зоя. Только вы в свидетели не годитесь. Ты человек увлекающийся, я сам такой же, но правде жизни надо почаще смотреть в лицо.
- Пожалуй… - вздохнул Турецкий.
- Галя подтвердит даже ценой отправки во внеочередной отпуск в зимнее время вослед за своим продюсером… - задумчиво сказал Денис. - Только кто ей поверит?
- Да уж, и про нее могут сказать, мол, лицо заинтересованное, - снова согласился Турецкий. - Только в чем она заинтересована? Мотив?
- Да сколько угодно! Обижена, что мало платят… И что собираешься с этим делать? Отнесешь ксерокопию на доклад? - Денис указал пальцем на потолок.
- Отнесу, - кивнул после продолжительной паузы Турецкий. - К Меркулову. Не хотел никого раньше времени спугнуть, но теперь, видно, пора открывать карты. Ладно, подумаем, время еще есть, давай, выкладывай, что ты там раскопал у гаража, где убили Колошина?
- Есть следы, но нет свидетелей, - сказал Денис. - Кто-то что-то видел, кто-то что-то слышал… Милиция разбирается, обещали нас посвятить. Но как-то без особого огонька.
- Там возле гаража был выключен свет, - напомнил Турецкий. - Нет ли тут…
- Зацепки? Вот я им тоже про свет напомнил, - продолжал Денис. - Выключается и включается в местной диспетчерской от РЭУ. Сходил туда, там дежурит напуганная пенсионерка. Как раз в тот день заступила. Говорит, ничего никто не выключал, мол, и в мыслях такого не было. Все у них исправно. И еще мне продемонстрировали. Врубили электричество и вырубили. Одно только плохо. Рубильник в другой комнате. Не там, где она с телефоном, чаем с вареньем, журналами и плакатами сидит, а в соседней. Я нашим ментам, опять же, соблюдая правила приличия и профессиональной этики, деликатно предложил проверить, нельзя ли было отключить свет как-то иначе? Обещали доложить. В надежде, что уж теперь-то я точно от них отстану.
- Итак, что у нас в сухом остатке по гибели Аркадия Ивановича? - спросил Турецкий.
- Пока ничего, - виновато хмыкнул Денис. - Зацепки очень уж слабые. Следы остались, только милиция не знает, к кому их приложить.
- Знаешь, опять приходит на ум, что есть тут определенное сходство с тем, что рассказывал мне Доронин, - сказал Турецкий после паузы. - Было нападение подростков на его жену, с целью, как он считает, спровоцировать его на ответные действия… - Он полистал дело Доронина. - Вот, я записал… С подростками был какой-то толстый милиционер, которого они называли Балабон.
- Ничего себе! - качнул головой Денис. - Так прямо пацаны к нему и обращались?
- Доронин сказал, будто они сетовали на то, что у себя в отделении он их избивал, не оставляя следов, - сказал Турецкий. - И еще. Запиши, а то забудешь. Одного из заводил зовут Алекс. Выясни, кто бы это мог быть.
- Знаешь, я бы с тобой еще поболтал, но мне уже пора на свидание, - сказал Денис, закончив записывать. - Все-таки первое за последний квартал. И, хочу заострить твое внимание, не бесплатное. Розы, такси, шампанское, то-се…
- А у тебя губа не дура, - покачал головой Турецкий и тоже взглянул на часы.
- Да я и сам не дурак, - скромно ответил Денис, глянув на себя в небольшое зеркало.
- Цветы-то зачем? Не слышал, чтобы их дарили проституткам.
- Мое дело ее ошарашить, как ты не понимаешь?
- И что ты собираешься делать в ее салоне?
- Для начала вступлю в преступную связь с его прекрасной владелицей. - Денис пожал плечами. - Только и всего. Представляю, как она сейчас, предвкушая блаженство, наносит кисточкой последний штрих на свой автопортрет. Просто волнуется, как шестиклассница перед первым свиданием.
- Тебе бы не в прокуратуре служить… - покачал головой Турецкий.
- Во внешней разведке, - согласился Денис. - С моим врожденным авантюризмом и умением рисковать, ориентироваться в пространстве и времени, а также в постоянно меняющихся обстоятельствах.
- Скорее, тебе бы сниматься в кино об их суровых буднях… - поправил Турецкий. - Ну что? Не боишься?
- Есть немного… - сознался Денис. - Ну так что?
И сделал красноречивый жест пальцами, как бы перебирая купюры.
- Ты хоть знаешь, сколько у нее стоит час? - в том же тоне спросил Турецкий.
- Знаю, что у меня таких бабок сроду не было и не будет, - вздохнул Денис. - Ну так чего я жду? Кто-нибудь мне отстегнет на любовное свидание?
- Пиши заявление на матпомощь, - отмахнулся Турецкий. - Зайди с ним в бухгалтерию. Если сумеешь растрогать тамошних дам рассказами о своем голодном детстве в отстающем колхозе, может, и отстегнут… - Он пошарил по карманам. Достал оттуда смятые купюры. - Вот, все, что могу. На цветы хватит. На такси сам добавишь… Ты хоть знаешь, что у них принято деньги брать вперед?
- А вы, гражданин начальник, откуда знаете эти скабрезные подробности? - сощурился Денис.
- Почитываю иногда бульварную прессу…
- Только честно. Поди завидуешь, а? - сощурился Денис.
- Чему тут завидовать? Что мой практикант развлекается с проституткой за мой счет? Или на средства налогоплательщиков?
- А ты представь это дело иначе, - сказал Денис, закинув ногу на ногу. - Будто я приношу в жертву на алтарь Фемиды свою честь и мужское достоинство.
- Ладно. Сегодня ты что-то заболтался. Несешь околесицу… - буркнул Турецкий. - Теперь к делу. Ты не забыл подстраховаться?
- Обижаешь, - нахмурился Денис. - Я обо всем договорился со знакомыми ментами из родного участка. Они с энтузиазмом откликнулись на мою просьбу предварительно осмотреть местность в округе ста метров возле ее жилплощади.
- Возьми нашу видеокамеру, - добавил Турецкий. - Пусть отснимут из машины, а мы потом вместе просмотрим материал.
- Уже, - кивнул Денис, взглянув на часы. - Видеокамера уже стоит там. И будет снимать наши с ней чувственные позы, а также эротику, плавно переходящую в порнографию во всех подробностях. Шучу. Мое дело восхищенно смотреть ей в глаза, поднеся ей букет роз, чью стоимость ваша бухгалтерия никогда мне не оплатит, поскольку вашим грымзам таких цветов еще не дарили, - закончил Денис свою затянувшуюся тираду.
- А как ты убедишься, что это та самая Ангелина? - спросил Турецкий, когда Денис был уже в дверях.
- Не понял. Я сдаю зачет по оперативной тактике как практикант? - обернулся тот.
- Трепло… - покачал головой Турецкий. - Нет, точно, сегодня ты болтаешь, как никогда.
- Правильнее сказать, я, как никогда, возбужден, - поправил Денис.
- И все-таки? Любая скажет тебе, что она и есть Ангелина, - сказал Турецкий. - И ты поверишь?
- Потребую у нее паспорт, - пожал плечами Денис. - Вернее, попрошу ее, робко, с придыханием и обильным слюноотделением, раздеться. Этот Евтихий, что расхваливал ее в Интернете и дал мне номер телефона, указал на некоторые индивидуальные особенности ее божественного тела с родинками в интимных местах. После чего без промедления вступлю с ней в интимный контакт. Ты это хотел услышать? Я могу идти?
- Только не забывайся. Сам говорил, что в стене наверняка замурована видеокамера, которая будет все записывать… - невозмутимо продолжал Турецкий.
- А мы с Ангелинкой закроем ее подушкой!
- Ты что, это серьезно? - перестал улыбаться Турецкий.
- Плохо вы обо мне думаете, гражданин начальник. - Денис переминался в дверях с ноги на ногу. - Когда я тебя наконец подсижу и стану твоим непосредственным начальником, я обещаю думать о тебе только самое хорошее. Ибо плох тот презерватив, который не мечтает стать воздушным шаром.
- То-то, смотрю, надуваешься в последнее время, - усмехнулся Турецкий.
- А что касаемо вмонтированной видеокамеры, я специально заголю поясницу и потребую, чтобы девица сделала массаж поясницы. Возможно, это избавит вашу богоспасаемую контору от больничного листа по поводу радикулита, который я неизбежно получу, лазая по твоему указанию по гаражам и чердакам.
- И стоит тебе взять бюллетень, как кривая адюльтеров в нашей стране неизбежно сделает резкий скачок вверх… - кивнул Турецкий.
- Ты это тоже заметил? - удивился Денис. - А я все стеснялся сказать…
- Да уж… - вздохнул Турецкий. - Ты ж у нас стеснительный. Ну ладно, расслабились, теперь давай. Ни пуха… - кивнул он, вставая. - И поаккуратней там. С оглядкой. СПИД - он не спит.
Денис уже закрывал за собой дверь, когда послышался телефонный звонок. И он оставил дверь приоткрытой.
- Это не меня? - засунул он голову в кабинет. - Ангелина уже беспокоится?
- Что?.. - тихо спросил Турецкий и сел. - Когда это произошло?
Денис снова вошел в кабинет. Смотрел, как Турецкий некоторое время кивал, потом поднял на него взгляд.
- Красильникову и ее маленького сына нашли мертвыми в собственной квартире, - сказал Турецкий. - Предварительно она была изнасилована.
Денис сел на ближайший стул.
- Да ты что… Кто, откуда известно?
Турецкий только развел руками, взглянул на часы.
- Вот почему она не пришла… Ее мать к ней зашла, чтобы остаться с мальчиком, когда она поедет к нам.
- Похоже, началась тотальная зачистка местности, - сказал Денис. - Что-то вроде "ночи длинных ножей"…
- Ночь… Тут уж неделей пахнет… Ладно, поезжай, а то опоздаешь… И повторяю: будь предельно осторожен!