- Рано, рано нам сдаваться, - бормотал он, роясь в карманах. И достал оттуда визитную карточку лозаннского госпиталя. - Цивилло погиб, потому что в компьютере, следившем за его состоянием, произошел сбой индивидуальной программы. А с другими - ничего подобного, так?
- Ну и что? - спросил Денис.
- А то, что такие карточки вручают всем посетителям. А за день до меня там побывал Зеленский собственной персоной. Значит, и ему тоже дали такую карточку? А на ней, смотрите, электронный адрес и сайт госпиталя… Видите? - он показал карточку Шаравину и Денису. - Зеленский прилетел в Москву, и через несколько часов после его возвращения произошел этот самый сбой!
Денис озабоченно переглянулся с Шаравиным.
- Борисыч… - приложил руки к груди Денис. - Я понимаю, ты переутомился. Неужели ты думаешь…
- Я думаю, что ни от одной из версий нельзя отказываться, какой бы фантастической она ни казалась, - сухо ответил Турецкий. - У тебя же в "Глории" есть свой хакер, как его, Макс, да?
- Ну, есть такой…
- Покажи на всякий случай… - Турецкий передал Денису визитку. - Пусть попробует взломать. И там узнать, если сумеет, наведывались ли к ним в момент гибели Цивилло и с какого компьютера.
- Ладно, попробуем… - Денис нехотя взял карточку. - Только сам понимаешь, трудно что-то обещать.
- Да это понятно… - Турецкий теперь безостановочно, будто не было усталости, ходил по кабинету. Его лицо порозовело. Остальные следили за ним, приоткрыв рты. - И еще… Слушай… А где у нас запись допроса этой самой Ангелины? - спросил он у Шаравина, остановившись.
- В материалах дела… - руки Шаравина машинально пошарили в ящике стола, нашли ключ от сейфа. - Там же магнитная запись. А что?
И замер, приоткрыв рот и уставясь на Турецкого, осененный догадкой, передавшейся ему от шефа. Денис, еще не понимая, переводил взгляд с одного на другого. Потом тоже хлопнул себя по лбу, догадавшись.
- Ай да Борисыч! - воскликнул он. - Ай да сукин сын! Ведь мало того, что удумал, еще ведь с помощью телепатии передал свою идею подчиненным! Вот это и есть качество настоящего руководителя!..
- Да уж, - согласился Шаравин.
- Это вы о чем? - спросил Турецкий.
- Ладно тебе прибедняться, - подмигнул ему Денис. - Только как-то не по-джентльменски получится, а?
- А у нас нет сейчас другого подхода к этому отнюдь не джентльмену, - хмыкнул Турецкий. - Ну, упадем разок в глазах друг друга с моральной стороны, подумаешь… других предложений нет? Приглашай!
- Мне вот тоже не кажется, что девушка прямо отсюда побежит топиться, - кивнул Шаравин.
- Ведь всегда найдешься… - качал головой Денис. - Но, с другой стороны, что делать, а?
- Можно, конечно, очную ставку этим дамам устроить… - сказал Турецкий.
- Еще в волосы тут друг другу вцепятся, глаза выдерут… - отмахнулся Денис. - Если только майор Терещенко тебе не соврал насчет рокового треугольника. Хотя не похоже…
- Зови! - Турецкий мотнул головой в сторону двери.
- Пусть она узнает всю правду про вероломного возлюбленного, - сказал Денис Шаравину. - Зови, Витя!
Шаравин выглянул в коридор.
- Заходите, - сказал он. - Извините, конечно, что заставили ожидать.
- Скажите, вы Ангелину знаете? - с ходу спросил Турецкий, уступив ей место в кресле, откуда в последний момент забрал свою куртку.
- Ангелину? - Зина сморщила свой точеный носик. - Где-то, что-то…
- Тогда послушайте ее показания, - сказал Денис и поставил кассету в диктофон.
Зина внимательно слушала, сначала поджав губы, потом начала их кусать, наконец расплакалась…
- Ну вот же сволочь! - сказала она, выпив стакан воды. - Ну как знала! Как чувствовала! Теперь ты у меня попляшешь… Теперь-то я все поняла! Это он, Демидов, сказал мне, что Ангелина его платный агент-информатор, когда я спросила, чего он ей названивает. Он у меня был в приемной и при мне ей звонил, велел ей что-то соврать насчет какого-то Павлова…
- Может, Павла? - негромко спросил Турецкий, переглянувшись с Денисом.
- Может быть. Вы только меня сейчас не сбивайте, и я все расскажу, что было в тот вечер… Он же, подонок, совсем меня не стеснялся! Думал, я так и буду смотреть ему в рот?.. Ах, какая я дура! Жениться обещал! Представляете? А я поверила, уши развесила… А у него таких платных информаторов, как эта Ангелина, вагон и маленькая тележка… Да, еще он звонил какому-то Балабанову… Ну да, старшего лейтенанта Балабанова просил к телефону, сказал, чтоб тот встретил клиента в районе Алтуфьево… представляете?
- Не совсем, - сказал Шаравин.
- Ну, это там, где Аркадий Иванович живет. Вернее, жил. А до этого я ему сказала, что Аркадий Иванович на работу уже не вернется, поедет прямо домой… И еще он Балабанова Петей назвал.
…Минут через сорок ее, когда показания были занесены в протокол допроса свидетеля, вконец обессиленную, отвезли по просьбе Турецкого домой на дежурной машине.
- Фу-у… Страшен, однако, женский гнев! - подвел итог Денис. - Не дай-то бог на такую напороться!.. Веришь, дядь Сань, на данный момент я глубоко сочувствую товарищу подполковнику Демидову. Хотя до этого завидовал, если честно.
Турецкий не отвечал. Он что-то торопливо записывал.
- Я пойду наверх, - он указал на потолок. - Согласую с Меркуловым о санкции в суде на арест Демидова. Теперь ты, Витя, - он ткнул пальцем в Шаравина. - Звони в МУР, пусть не снимают, а наоборот, усилят охрану гражданина Израиля Семионского, проживающего в гостинице "Савой". Что смотрите? Нужно сделать именно сейчас, когда началась эта чертова неделя длинных ножей, которую ты, Денис, накаркал. И еще что-то?.. Чтобы не забыть…
- Нужно найти наконец этого старшего лейтенанта Балабанова, - сказал Денис. - Возможно, это тот самый Балабон, воспитатель неокрепших юных душ. У которого в шестерках служит некий Алекс…
- Само собой… - отмахнулся Турецкий. - Я о другом. Просто голова кругом! Когда вернусь от Меркулова, напомни, чтобы я выписал повестку Кондратову Андрею Александровичу на пятнадцать тридцать.
- Он разве в Москве? - поинтересовался Шаравин уже в дверях.
- В одном самолете с ним летел… Пока в качестве свидетеля. И еще свяжись со следователем, ведущим дело о покушении на господина Зеленского. Нужны подробности - все, какие есть!..
- Ты думаешь, Зеленский специально этот триллер с фейерверком устроил? - Денис кивнул в сторону телевизора. - Ну да, "кадиллак" длинный, он сидит впереди за рулем, там, по-моему, еще перегородка, отделяющая водилу от пассажиров. Но почему его любимая девушка сидела не рядом, не на коленях, а на заднем сиденье?
- Не знаю. Возможно, они поссорились… - пожал плечами Турецкий.
- Поссорились? Все может быть. Черт… Но все равно как-то не по себе… - Денис даже поежился. - Слушай… С другой-то стороны, вспомни, когда Игорек передавал рассказ этого Павла, сказал, что полюбовницу его заказчика звать Олей, ты помнишь?
- Все понял! - сказал Турецкий. - В том, что касается Зеленского, теперь будем придерживаться только фактов! Никаких версий! Слишком уж необычный господин, черт бы его побрал!.. Значит, Витя, еще раз свяжись с МУРом. Немедленно им передай: готовность номер один. Пусть направят туда лучших оперативников! И с этой минуты глаз не сводить с Семионского! Беречь его как президента, пока не закончатся эти торги! И осматривать всех, кто к нему приблизится.
…На другой день Гена сидел в больничной палате возле хозяина, пока тот кушал принесенный им йогурт и апельсины. Оба молча смотрели записанные на видеокассету телевизионные известия. В который раз они прокручивали картинку о "профессиональной работе наших славных правоохранительных органов, предотвративших в последний момент покушение на израильского бизнесмена Семионского в вестибюле гостиницы "Савой"."
- Вот здесь отмотай назад… Смотри, а Эдик здорово перетрухал… - сказал Авдей Карлович, указывая на изменившееся и явно посеревшее лицо Семионского, когда несколько человек помогали ему подняться с пола вестибюля, после того как встал навалившийся на него дюжий собровец. - Поди полные штаны наложил… Теперь главное. Что там слышно о рынке в Вешняках?
- Наследство Дона перешло к нам в полном объеме, - сказал Гена. - Был небольшой скандал, что-то появится завтра в газетах, но, думаю, скоро все затихнет.
- Замечательно! А это что? - спросил Авдей Карлович, когда Гена протянул ему старинную русскую монету с шелковым шнурком.
- Нашли на месте взрыва. Я смыл кровь. Узнаете?
- Ах да, теперь помню, - вздохнул хозяин. - Я подарил его Оленьке незадолго до ее страшной гибели… - его голос дрогнул. - Сохраню, как сентиментальное воспоминание о нашей любви.
- Нам-то как теперь быть и что делать? - спросил Гена после паузы, в течение которой хозяин вытирал глаза.
- Для начала запомни, вот еще, кстати, способ, как надо мочить… - сказал Авдей Карлович, указывая на экран. - Значит, наваливаешься на клиента, закрывая его от пуль, прижимаешь к полу и в тоже самое время придавливаешь ему сонную артерию… Ага?
Гена, удивленно глядя на хозяина, пожал плечами.
- Думаешь, крыша у твоего шефа поехала? - подмигнул ему Авдей Карлович. - Совсем плохой стал, да? Твоих ребят в "Савое" повязали, а ему хоть бы что? Новых наберешь!
- Ничего я не думаю. Так что дальше будем делать? - он тоже кивнул на экран. - Ребят надо как-то вытаскивать из тюряги…
- Посмотрим. А надо ли? Ты же сам хотел провести сокращение кадров в своем "Аргусе", верно? Вот оно и произошло. Всего ты сколько потерял?
- Двое арестованных, - сказал Гена. - Еще один, Толмач, в реанимации… Остальные разбежались. "Аргус" придется пока прикрыть.
- Толмач? А, твой "референт"… В реанимации, Гена, значит, тоже арестован, - кивнул Авдей Карлович. - А Иван?
- Иван в надежном месте…
- Иван - самый ценный наш кадр. Есть еще Трофим… Их надо бы поберечь. Арестованные ведь будут молчать, верно?
- Да не беспокойтесь, они же ничего про вас не знают! - заверил Гена. - Поэтому не имеет никакого значения, будут они молчать или нет.
- А про тебя они тоже будут молчать? - пристально взглянул на него хозяин.
- Уже говорил вам. Я буду про вас молчать, даже если они меня заложат… - зло сказал Гена. - Я смотрю, сам срыв акции вас совсем не волнует.
- Только не обижайся… - Авдей Карлович положил руку на его плечо. - Куда они все от меня денутся… Ну, разделю центр с Эдиком Семионским… Подумаешь!.. Потом он сам мне отдаст. В зубах принесет. Ты же видел его? - он кивнул на экран. - Слякоть, труха, перебздел так, что смотреть противно! А вчера в "Савое" таким петухом перед Олечкой выступал, что ты! Чуть не похитил… Гена, ты ж меня давно знаешь! Все равно ведь я добьюсь своего, рано или поздно. Как я их всех умыл с этим покушением на мою персону, а? - И толкнул его локтем. - Тебе понравилось, только честно?
- Поэтому и держусь за вас, - усмехнулся Гена. - А почему у вас такое хорошее настроение, могу я узнать?
Авдей Карлович оглянулся на дверь в палату, потом поманил его к себе:
- Сегодня пришло одно сообщение, которое вселило в меня чувство законной гордости, как говорили прежде, - сказал он тихо. - Я совершил виртуальное убийство. С помощью Интернета… Такого, могу тебя уверить, еще никто в мире не совершал!
- Вы или ваш Вовик? - уточнил Гена.
- Его исполнение, но идея-то моя… - кивнул Александр Карлович. - Арнольдик больше теперь не будет предавать друзей детства… - сказал он еще тише. - Будет молчать, поскольку отныне его рот навечно, как сказал один поэт и нобелевский лауреат, будет забит глиной.
Гена смотрел на хозяина не понимая.
- Как это… - спросил он. - Цивилло умер? Вы точно знаете?
- А ты проверь, - Авдей Карлович протянул ему свой сотовый. - Позвони в его контору или родственникам. Я уже туда звонил. Мне подтвердили: да, бедный Арнольдик внезапно умер. Сегодня утром, когда по среднеевропейскому еще была глубокая ночь, неожиданно произошел сбой компьютера, поддерживающего жизненные параметры его драгоценного организма. Для всех неожиданный, кроме меня… - Он стукнул себя кулаком в грудь. - И это мне вполне компенсировало потерю любимой девушки… Она же тебе нравилась, не правда ли? - он еще больше понизил голос. - Я уж думал, не поженить ли вас. Потом, конечно, когда для меня найдется что-то подходящее… Кому она нужна после групповухи, которую ей устроили эти грязные чурки? Я, во всяком случае, стал ею брезговать, как если бы она стала заразной… Звони, что смотришь? Ты ж мне не веришь?
В это время сотовый, который он держал в руке, зазвонил, так что Авдей Карлович невольно вздрогнул.
- Алло, я слушаю…
- Демид арестован, - сказал Кощей.
Авдей Карлович только присвистнул.
- Это точно? - спросил он. - И куда его?
- Как в аптеке… - хмыкнул Кощей. - На Петровку, в надежное место. Кстати, от него по емайлу пришла самая последняя информация. Оказывается, менты меня тоже ищут, подозревают в покушении на вас, моего патрона… - он хохотнул.
- А так оно и есть, - сказал Авдей Карлович, коротко взглянув на Гену, старавшегося понять, о чем речь. - Ты, сволочь, под мою машину бомбу подложил… Причем очень грамотно, за что с меня причитается.
- Но мне-то чего теперь делать? - спросил Кощей. - Залечь на дно?
- Да… До моего особого распоряжения. - Настроение Авдея Карловича явно испортилось. - Черт, опять начинаются неприятности… Еще кого-нибудь из наших замели?
- Балабона, ну вы его не знаете, он - мент, старлей, работал в своем отделении с трудными подростками…
- И успешно работал? - спросил Авдей Карлович.
- Ну… Премии получал, благодарность от министра, - снова хохотнул Кощей. - Вам-то беспокоиться не о чем. Кроме Демида Балабон никого не знает.
- Ладно. А вот с Демидом надо что-то делать. Ну пока… - он отключил сотовый и взглянул на Гену.
- Никак Демида повязали? - спросил тот после паузы.
- Да. Беда в том, что Демид молчать не будет. Ему грозит пожизненное, если не станет сотрудничать со следствием… Придется, Гена, нам его оттуда вытаскивать… - задумчиво сказал Авдей Карлович. - Любой ценой. В любом виде и в любом качестве. И без промедления, которое для нас теперь смерти подобно.
- Придется… - кивнул Гена. - Только как?
- А ты подумай… Как бы его в Матросскую тишину определить?.. Пока его не перевели куда-нибудь в Лефортово. Ладно, это я возьму на себя…
- Да вы что? - не выдержал Гена. - В таком состоянии?
- Спокойно. Я всегда знаю, что говорю… - холодно сказал Авдей Карлович. - Ты уж постарайся сообразить, что я имею в виду. Раньше ты меня понимал с полуслова… Ладно, задам наводящий вопрос. Трофим ведь там, в Матросской тишине еще служит?
- Черт! - выругался Гена, качнув головой. - Все верно. Я уж забыл о нем. Только он в этой тюряге не служит, а скрывается от правосудия. И попал туда через Демида по протекции нашего человека в ГУИН. А значит, не надолго.
- Все и за всех я должен помнить, - вздохнул Авдей Карлович. - Все верно. Демид его специально для Дона туда определил. А значит, будет ему доверять. Скрывается он там, да, но теперь-то пусть опять послужит делу. И, кстати, за Трофимом остается один должок. Я говорю о Павле. Ты ему напомни о нем обязательно.
- Ему и напоминать не надо. Кстати, сотовый Павла мы недавно засекли и даже запеленговали. Раньше мы не успевали, он стерегся, говорил мало, а тут вдруг разговорился.
- С чего это вдруг? - прикрыл один глаз Авдей Карлович. - Ведь он из тех людей, кто тоже просто так ничего не делает и не говорит…
- Может, решил, что он нам больше не нужен… Он звонил откуда-то из района Стромынки. И разговаривал со своей Лидой… Трудно было разобрать, но вроде говорил ей, что все ему надоело, очень скучает… - усмехнулся Гена.
- Устал от жизни, перенеся потрясение, это бывает… - кивнул хозяин.
- Я Трофиму о нем сказал, он аж подскочил, бежать был готов… У него на Павла прямо руки чешутся. Он по телику не пропускает ни одного боевика. Что-то такое недавно смотрел про киллеров с Бандерасом и Сталлоне. Они там спорили. Кто из них первый, кто второй. И теперь Трофим хочет быть только первым…
- Что ж, честолюбие - благое дело, - кивнул, забывшись, Авдей Карлович, и это отдалось болью в затылке. - Если, конечно, его грамотно использовать в собственных целях… А молодежь нужно выдвигать, давать ей дорогу… - он сморщился от боли. - Ладно, я уже устал. Иди домой. Не забывай, для всех газетчиков я еще числюсь в реанимации, как и о том, что я тебе только что сказал. Этот Павел для нас по-прежнему опаснее любой прокуратуры.
…Трофим дождался двух часов ночи, потом тронул за плечо своего напарника, дежурного надзирателя, толстого и небритого, который спал на стуле, приоткрыв рот. Хотел всего-то проверить, крепко тот спит или нет, а тот взял и проснулся.
- Пойду, пройдусь по камерам, посмотрю… - сказал Трофим, когда тот осовело уставился на него.
- А… Я тоже… - попытался было тот привстать.
- Ладно, спи! - Трофим шутливо подтолкнул его, так что тот снова опустился на прежнее место. - Вернусь, потом я посплю. Чего двоим зря ходить…
И подмигнул ему. Надо было клофелинчику добавить, подумал он. Масса вон какая. Тройная доза нужна. Бессонница, что ли, его замучила?
И толстяк снова уснул, точно так же приоткрыв рот, в который вдруг захотелось что-нибудь вложить. Или влить… Ладно, в другой раз. Хотя другого раза уже не будет.
Преодолев соблазн, Трофим вышел из комнаты, гремя связкой ключей, прошел по коридору мимо камер, прислушиваясь к доносившимся из-за дверей храпу, неясной возне, вздохам и постанываниям.
Демидов не спал. Он сидел в той же одиночке, где до него пребывал Дон. И быстро вскочил с узкой койки, едва Трофим к нему вошел.
- Здорово, - сказал Демидов, внимательно глядя при "сортирном" свете голой лампочки в лицо надзирателя. - Стучаться надо, вообще говоря.
- Услышал бы кто, как я к вам стучусь… - усмехнулся Трофим. - Ладно, поговорим в другой раз. А сейчас будем собираться.
Он достал из-под своей куртки офицерскую форму майора внутренних войск, положил ему на койку.
- Только быстро, - сказал он. - Там в нагрудном кармане ваше удостоверение на имя майора Пекарева Анатолия Исаевича. Никакой липы. Выведу вас, как договаривались, во внутренний двор, там отсидитесь до утра в сарайчике с дровами и разной рухлядью. Я подбросил туда пару старых армейских бушлатов, так что не замерзнете…
- А как я потом выйду? - спросил Демидов, быстро одеваясь.
- Через КПП, - сказал Трофим. - В форме майора. Извините, документов на подполковника не нашлось. Народу здесь не хватает, работать некому, и я дежурю там иногда, а завтра до двенадцати дня. Внесу вас в журнал прихода и выпишу на вас разовый пропуск. Комар носа не подточит.
- Лихо… - покачал головой Демидов. - Сам придумал?
- Стараемся… - скромно сказал Трофим.
- Значит, не зря я тебя сюда определил, - хлопнул его по плечу Демидов. - Самое безопасное место для тех, кого разыскивает милиция.
- С меня причитается, - кивнул Трофим. - Может, потом обсудим, когда выберемся отсюда? Мне ведь тоже здесь нельзя оставаться…
- Хоть и понизил ты меня в звании, ну да ладно, - снова хлопнул его по плечу Демидов. - Выбирать не приходится.