- Здесь оговоренная сумма гонорара, можете пересчитать, если хотите…
- Да нет, я вам верю. - Андрей с усилием отвел взгляд от лица Светланы. Она очаровательно улыбнулась, едва изменив положение в кресле, отчего ее юбочка вновь приподнялась. Бедный Андрей сунул конверт мимо кармана джинсов, вызвав добродушный смех, и ему пришлось встать, чтобы положить, наконец, конверт в другой карман.
- Кофе, коньяк? - спросил Гаевский.
- Сначала коньяк, - осмелел Андрей.
Они снова рассмеялись. Еще никто из гостей не вел себя вот так непринужденно.
- Светочка, организуй нам.
Когда она вышла своей замедленной, магической походкой, приковавшей внимание мужчин, Гаевский вздохнул, разведя руками, как бы желая сказать: вот так и живем… Но вслух произнес нечто иное.
- Я хочу извиниться перед вами за солдатскую прямоту господина Полухина. Спросить вот так напрямую у человека, приглашенного в гости: на кого вы работаете? - это нонсенс. Давно известно, каждый из нас работает прежде всего на себя… И все же. Спрошу вас о том же, но в иной форме. То, что вы сделали, это ваше хобби, или как?
- Или как, - ответил Андрей.
- Но тогда поймите и нас. Мы как раз заинтересованы в нашем дальнейшем сотрудничестве. Мы современные люди и прекрасно отдаем себе отчет: "медвежатник", потеющий над сейфом, - это прошлый век. Нынешний грабитель - это не накачанный пацан с фомкой, а вот такой, как вы, милый, интеллигентный юноша, сидящий за сетевым компьютером. Такому похитить чужую информацию или сотни тысяч долларов из любого банка любой страны, без шума и пыли и не выходя из комнаты, которую он снимает в Митине, - раз плюнуть. Я правильно понимаю сегодняшнюю ситуацию?
- В общем, да… - насторожился Андрей, гадая, к чему он клонит.
В этот момент в кабинет вошла референт по общим вопросам, неся на подносе открытую бутылку "Мартель" с тремя серебряными рюмками.
- За наше знакомство, - провозгласил Гаевский, когда всем было налито.
Потом пили еще и еще. Андрей, осмелев, поднял тост за "референта по общим вопросам". Светлана опять сидела напротив него и многообещающе щурилась, а ее юбчонка то поднималась под его взглядами, то опускалась, причем сама, без помощи хозяйки, - он с усилием отрывал от нее взгляд, наводя его на хозяина кабинета…
Раздался телефонный звонок, Гаевский нажал какую-то кнопку, и они услышали голос секретаря:
- Михаил Аркадьевич, вас спрашивает Павел Семенович Соломин из Государственной думы.
- Скажи, я занят! - ответил Гаевский. - У меня важное совещание.
- Но он просто требует.
- Пусть потребует в своей Думе принятия закона о банках! Чтобы мы стали наконец цивилизованной страной… Извините, сорвалось. - Гаевский прижал руку к сердцу, обращаясь к Андрею. - И, разумеется, Соломину не надо это говорить… Скажи, когда совещание закончится, я ему сам перезвоню на сотовый… Ох уж эти мне народные избранники! - воскликнул он, снова нажав ту же кнопку. - Полагают себя небожителями… Так на чем мы остановились? Ах да, по поводу нашего дальнейшего сотрудничества…
Коньяк приятным теплом разливался от желудка по всему телу, и Андрей чувствовал себя готовым на все.
- Света, - сказал Гаевский, - у нас с Андрюшей предстоит мужской разговор, это не для твоих ушей. Ты же знаешь, у меня нет от тебя никаких тайн, но, возможно, наш гость почувствует себя стесненным в твоем присутствии…
Похоже, он счел, что клиент созрел, и решил прервать сеанс эротической магии.
- Нет-нет, зачем! - запротестовал Андрей, несколько растягивая слова. - У меня тоже нет тайн…
- Никаких? - лукаво спросила она.
- Совсем, - ответил он. - Нет, и все. Особенно от вас.
- Тогда я задам вам конкретный вопрос, - удовлетворенно кивнул Гаевский. - А не могли бы вы, уважаемый Андрей Витальевич, точно так же взломать сервер конкурирующего банка Коминвест? Только не спешите отказываться! - Он простер руку в сторону гостя. - Мы с ними в каком-то виде партнеры, а в каком-то соперники… И они давно следят за нами, выставляют в наш адрес самые дикие обвинения. Уже дело дошло до того, что обвинили нас в убийстве Артема Абрамяна, моего старого друга. - Голос Гаевского дрогнул. - Как по-вашему, похожи мы со Светланой на убийц?
- Нет, конечно! - возмутился Андрей.
- Вот видите, - вздохнул Гаевский. - Но после таких заявлений мы просто хотим всего-навсего понять, что они замыслили. Ведь у нас с ними есть один дорогостоящий и потому рискованный совместный проект. Я бы никогда не обратился к вам с подобной просьбой, если бы не такие чрезвычайные обстоятельства, как гибель Артема…
Вот в чем фишка, подумал Андрей. Вот для чего я им нужен. И, почти протрезвев, сделал большие глаза:
- Как вы сказали, Коминвест? Вы будете смеяться, совсем недавно они точно так же…
- Попросили вас залезть в наш сервер? - догадался Гаевский.
Андрей кивнул, не скрывая восхищения проницательностью собеседника.
- Ну ты подумай! - всплеснул руками Михаил Аркадьевич. - Надеюсь, уже после смерти Артема Абрамяна?
- Да, совсем недавно.
- И что вы им ответили?
- То же, что отвечу и вам: мне это не в кайф. Я в жмурки с законом не играю. На пиво, футбол, девушек и Интернет мне хватает, и ладно.
- Смотря каких девушек, - медленно произнес Гаевский, красноречиво взглянув на своего референта по общим вопросам. - Смотря какой футбол смотреть… И где - в Мадриде или в Милане. Вы согласны? А вот пиво - сейчас уже не важно, какое оно. Опять же важнее, где именно его пить… Ладно. Позвольте узнать, сколько они вам предложили?
- Десять штук зелеными, - соврал не моргнув Андрей.
- А если я предложу вам намного больше?
Вспотевший Андрей почесал в затылке, стараясь не смотреть на Светлану, чья юбчонка в связи с его отказом сначала немного опустилась, а сейчас снова приподнялась.
- Поймите меня правильно, - проговорил Андрей, - если я поставлю вам дверной замок, а кто-то вас ограбит, вы на меня подумаете, так ведь? У меня был один знакомый юзер, он вот так же купился за хорошие бабки, а потом до родного дивана не добрался. Замочили прямо в подъезде. Большие деньги опасны. А слишком большие опасны тем более.
- Мудро сказано, если бы только по другому поводу… - покачал головой Гаевский. - Молодой человек! Ну зачем вам заводить лишние неприятности, отвергая предложения, от которых нельзя отказываться и о чем вы потом будете жалеть? Все равно что отвернуться от прекрасной девушки, - он грустно посмотрел на Светлану, - а потом раскаиваться об этом до конца своих дней. Разница только в том, что конец этих дней может быть очень близок… Вам бы в вашей ситуации прибиться к нашему берегу, чтобы быть в безопасности, - добавил он отеческим и несколько разочарованным тоном.
- Почему вы решили, что ваш берег безопаснее противоположного? - хмыкнул Андрей. - И что с вами я проживу дольше, чем с другими? Я же сказал вам все открыто, как есть: не хочу ни с кем завязываться. Вот и все! А за кофе спасибо.
- Что ж, не смею задерживать! - задушевно произнес Гаевский, встав и протянув ему руку. - Приятно было познакомиться. Но вы еще подумайте и не спешите с ответом. Никогда не говорите - никогда. Это очень мудрый совет… А я всегда буду рад вас принять.
- Спасибо. - Андрей подал руку Гаевскому, потом ответил, зажмурившись, на рукопожатие Светланы и ушел, кланяясь и задевая по дороге дорогую мебель.
- Пригласи Полухина, прямо сейчас, - распорядился Гаевский недовольным тоном. - Да, и передай Наде, пусть она меня соединит с Соломиным.
- Соломин сказал, что в данную минуту очень занят, - доложила через минуту секретарша Надя, когда Полухин вошел в кабинет. - Ждет какого-то звонка.
- И черт с ним, - скривился Гаевский, обращаясь уже к вошедшему Полухину, ожидавшему в приемной. - Наш депутат очень занят… чем, интересно? Водку хлещет или девку привел!
- Он не пьет, - подсказал Полухин.
- Характер он мне свой показывает! Ладно… Слушай, с этим твоим хакером договориться не удалось.
- А значит, он стал опасен, - кивнул, сдвинув брови, Полухин.
10
Павел Семенович Соломин ждал звонка в номере гостиницы "Россия" от своего телохранителя Ефима Дунаева, бывшего сотрудника "Альфы". Месяц назад тот вернулся из Швейцарии, где лечился в госпитале после тяжелой травмы позвоночника, теперь долечивался в Москве, и они почти не виделись.
Ефим получил эту травму в ожесточенной драке, когда буквально спас Соломину жизнь, а сам едва не превратился в калеку.
Это была пошлая история, прямо из бородатого анекдота. Среди ночи вернулся из командировки муж Ани Быстровой, технической секретарши и помощницы депутата Госдумы Соломина. Она в это время принимала душ, а народный избранник в ожидании блаженствовал на чужом супружеском ложе, оскверненном его присутствием.
Итак, Павел Семенович пребывал в предвкушении дальнейших утех, когда послышался легкий щелчок дверного замка. Он решил, что это Аня вышла и закрыла дверь ванной на защелку, и даже зажмурил глаза. Вот почему он не заметил, как муж осторожно заглянул в спальню. То ли у этого рогоносца были крепкие нервы, то ли его воспитали в сугубо интеллигентной семье, где никогда не повышали голос и не махали руками, но, увидев, что его законное место занято, он тихо удалился.
Когда входная дверь снова щелкнула, Соломин сел в постели и прислушался. Из душа по-прежнему доносился шум воды. Он постучал к ней в дверь.
- Послушай, ты сейчас выходила?
- Нет. А что случилось? - спросила она и вышла, завернутая в простыню, прижалась к нему.
- Наверно, показалось, - сказал депутат Госдумы от провинции, обняв ее. - Понимаешь, дважды щелкал замок… - и осекся, заметив Анин взгляд, устремленный в сторону зеркала в прихожей. На полке лежала мужская барсетка.
- Это не твоя? - Аня взяла барсетку в руки. И тут же охнула, раскрыв ее. - Он вернулся. И только что здесь был. Куда он мог пойти? - Она вдруг зажала себе рукой рот и перешла на шепот: - Я знаю куда… За охранниками из своего агентства… Ой, он убьет меня!
Аня заплакала, села на пол. Соломин клял себя за отсутствие любопытства: он до сих пор так и не поинтересовался, кто ее муж и чем занимается. Оказывается, крутой бизнесмен, с криминальными связями и со своим охранным агентством. Все-таки следовало было заранее осведомиться, с какой опасностью сопряжены их регулярные адюльтеры. А уж потом тащить барышню в койку. И ладно бы в свою. Но нет, ему, народному избраннику, видишь ли, надоели многозначительные взгляды дежурных по этажу, когда он вел даму к себе в номер.
Они стали лихорадочно одеваться. Пуговицы и замки не слушались. Когда Павел Семенович двинулся к двери, чтобы уйти, Аня удержала его за руку. Соломин сначала подумал, что она боится остаться одна.
- Охранники тут рядом дежурят, если муж их вызвал, то они уже здесь, - сказала женщина шепотом. - Наверняка они поджидают внизу, раз не ломятся в дверь… Ты не знаешь, на что он способен!
- Он тоже не знает, на что способен я, - подбодрил Соломин ее, но в том числе и себя.
- Все равно не выходи, дождись, когда рассветет.
- Сколько их?
- Не знаю… Когда как. Трое, четверо. Или пятеро. Это здоровые ребята, бывшие десантники, он им хорошо платит.
Аня спохватилась, накинула дверную цепочку, вставила ключ в замок, чтобы невозможно было с другой стороны открыть дверь.
Соломин взглянул на часы. Было два часа ночи. А утром в девять ноль-ноль ему назначена встреча в администрации правительства. И ее никак нельзя было отменить. А трое или четверо бывших десантников даже для него многовато. Другое дело, для него и Ефима. И Павел Семенович набрал номер мобильника Ефима.
Самое забавное в этой истории было то, что Ефим в это же время предавался тем же утехам, что и его хозяин. Разница лишь в том, что супруг очередной Ефимовой "сударушки" отбывал срок в зоне и его досрочное возвращение домой не грозило, хотя бы из-за вздорного характера и дурного поведения с любым начальством.
Проклиная все на свете, Ефим примчался из Ховрина уже через час.
Соломин не видел, что и как происходило на лестничной клетке, где его поджидали три амбала во главе с обиженным рогоносцем. Он выбежал из квартиры, только когда услышал шум. Но его участия не потребовалось: и охранники, и их пузатый работодатель были бестактно спущены с лестницы и теперь катались и громко стенали этажом ниже, хотя жилистый, худощавый Ефим был и ниже ростом, и легче.
- У тебя все в порядке? - заботливо спросил народный избранник у своего верного телохранителя, который морщился, держась за шею.
Потом выяснилось, что у Ефима были серьезно повреждены шейные позвонки.
Он всегда был живучий и везучий, этот Ефим. Как если бы думал, что не имеет права покидать этот свет раньше времени, поскольку еще не все дела здесь переделал. Памятуя о заслугах Ефима, Соломин не пожалел денег, чтобы переправить его в Швейцарию в частную клинику, где его выходили, одновременно сделав пластическую операцию. Ефим еще будет долго ему нужен. Как, например, теперь, когда начались серьезные и очень опасные события, связанные с убийством Артема Абрамяна, которого Соломин неплохо знал.
И к тому же сейчас появилось множество новых кандидатов на тот свет - из тех, кто путаются под ногами и кто, давно перестав быть полезными, стали опасными. Просто множатся, как кролики, и норовят перебежать дорогу.
Соломин покосился на экран телевизора. Включить, что ли? Или налить себе пива? Все-таки остановился на пиве и уже встал из кресла, но зазвонил телефон. Он посмотрел из окна на прилегающую площадь. Там все то же: масса машин, народ суетится, заходит в подземку…
Гостиница смертельно надоела. Когда у него будет собственный дом за городом? Другие - коллеги из разных фракций - не гнушаются. Плевать им на мнение избирателей, перед которыми с пеной у рта они обличали хапуг и дачников из правительства. Попробуй выгони депутата потом из столичного региона, когда его не переизберут…
- Здрасте, - раздался голос Ефима в трубке. - Никак, почивали?
Соломин поморщился. Пребывание в Швейцарии, в этом, можно сказать, эпицентре цивилизации, Ефима нисколько не обтесало. Впрочем, зачем депутату парламента обтесанный, европейски образованный душегуб? Сойдет и такой, какой есть. Голос вот только как будто изменился. Стал немного ниже и с хрипотцой.
- Есть одно дело, - сухо сказал Соломин. - Срочно приезжай. Надо бы проследить за одним клиентом.
- На предмет?
- Дальнейшей с ним работы.
- А в перспективе, как всегда? - спросил Ефим.
- А ты что-то другое умеешь? У тебя это здорово прежде получалось. Не разучился еще? Или, пока отлеживался за мой счет в Швейцарии, закончил там компьютерные курсы и английский язык выучил только потому, что на нем разговаривал Джек-потрошитель?
- Скажете тоже… - неопределенно ответил Ефим, по-видимому соображая, кто такой этот Джек и почему ради него стоит учить английский. - Как такое забудешь. Вашу школу имею в виду - она меня до мозга костей достала.
- Не понял, - нахмурился Соломин. - Опять за свое? Собираешься опыт молодежи передавать или, может, хочешь собственное дело открыть?
- Да вот думаю, - произнес Ефим после некоторой паузы. - Пока я там лежал, от нечего делать согласился подвергнуться тестированию на дальнейшую общественную пригодность. Не все же уколы, да процедуры, да ночные амуры с дежурными сестричками… Так вот, выявили они во мне незаурядные качества признанного лидера. Вам бы, говорят, трест какой возглавить или картель международный, а не век в исполнителях ошиваться. Отсюда, мол, результат - отлеживаетесь в нашем госпитале. А могли бы лечиться рангом повыше… Вам виднее, отвечаю. Может, и так. И попросил, чтобы мне бумагу на этот счет выдали. Свидетельство то есть. А то дома не поверят. И ведь дали, что вы думаете! На стенку повешу в рамке. У меня таких сроду не было. Там все по-немецки и по-английски, кто бы перевел…
- Это меня там не было, - перебил Соломин, теряя терпение. - Я бы провел там с тобой свое независимое исследование. Короче, завтра утром в это время встретимся, где всегда. Есть разговор. И бумагу эту привези. Я тебе сам переведу ее содержание.
- А почему не сегодня, если срочно?
- Сегодня вечером у меня важная встреча. Не могу ее отложить. До завтра.
И отключил мобильный. Ефим прав, подумал Павел Семенович. Похоже, буксуем, топчемся на месте. Ефим такие вещи всегда чувствует, нюх у него обостренный, а вот у него, Соломина, возможно, притупился. И потому Ефим уже поглядывает на сторону. То ли в поисках нового хозяина, то ли из желания завести свое дело… Его лечение стоило Соломину больших денег, но кому это интересно в наше время, когда неблагодарность стала одной из непреходящих человеческих ценностей? Тем более сейчас, когда все позади и парень снова чувствует себя здоровым и готовым для новых свершений? Причем уже для себя. Кто он, Соломин, для него в настоящий момент? Депутат парламента, чей срок скоро заканчивается. И выберут ли снова - еще вопрос… А что, может, и впрямь сделать из него какого-нибудь руководителя подставной фирмы? Сколько ему еще томиться в исполнителях моих приговоров? Сегодня молодых да ранних, агрессивных и безжалостных - пруд пруди. Вот где настоящие палачи! Взять того же Удава из Барнаула с его командой. Ефим не такой… По артистизму и виртуозности ему равных нет. Но может и пожалеть клиента. Посочувствовать, войти в его положение, прежде чем убить. Удав нужен совсем для другого. Там у нас на Алтае сейчас разворачиваются интересные события, скоро откроются возможности, каких прежде не было… Но это обдумаем потом, после сегодняшней встречи с Полиной в ночном клубе.
11
Телки, которых Калита доставил вчера на "десерт" в гостиницу, Потапу не понравились, и уже за полночь он приехал со своими "быками" в этот ночной клуб.
Калита, сопровождавший их на правах хозяина, уверял, будто здесь самый облом, самые клевые девки Москвы, хотя и самые дорогие. Те, что предпочитают настоящих иностранцев с кредитными карточками и авиабилетами Люфтганзы со свободной датой отлета. Иначе говоря, тех, кто в любой момент может отсюда выбраться сам и увезти с собой. Наши, пусть и с толстыми пачками баксов, интересуют этих сосок куда меньше. Они их не то что боятся, а просто не хотят попасть на субботник, где работать придется долго и бесплатно.
- Вези, - неопределенно сказал Потап. - Там разберемся.
Войдя в клуб, в отличие от сопровождающих лиц, он не подал вида, будто заведение произвело на него сильное впечатление. Братки только присвистывали, переглядывались, подталкивали друг друга локтями и покачивали головами, пялясь на девочек в коротеньких юбочках, танцующих под стереозапись в мерцающих разноцветных лучах в небольшом круге, вокруг которого находились столики.
У девиц были равнодушные лица работяг, ожидающих окончания смены. В стороне на небольшой сцене извивалась у металлического шеста, постепенно оголяясь, молоденькая стриптизерша.