- Слушай, - опять подал голос Базарджян, - зачем в деле артистки ты полностью исключил мотивы, связанные с ее профессиональной деятельностью? - когда Алик волновался, нередко вместо "почему" говорил "зачем".
- Я ничего не исключал, - парировал Виктор, - мы - в цейтноте, и поэтому вынуждены полагаться на суждения Михаила, который дольше нас вникал в эти дела. Кстати, Гусев собирался, тем не менее, поработать еще в театре у Перминовой. Я вообще полагаю, в принципе, что, двигаясь вслед за ним, мы рано или поздно дойдем то той точки, ступив на которую, он вызвал свое похищение.
- Интересно, - засомневался Поплавский, - сколько времени нам понадобится на эту "ходьбу"? Времени-то у нас - семьдесят два…, нет, - посмотрев на свой хронометр, поправился он, - семьдесят с половиной часов!
- Так я же не предлагаю за трое суток раскрыть эти четыре убийства! Нам за это время надо раскрыть другое, пятое - похищение капитана МУРа Михаила Евгеньевича Гусева. В этой связи у меня есть одно предложение.
- Ну, наконец-то! - обрадовался человек дела Леша Быков.
- Прошу только иметь в виду, - перебил Баранова Старый К., - что любые наши действия должны быть по возможности невидимыми для противника: если только он поймет, что мы начали активную контригру, это немедленно скажется на положении или, не дай Бог, на самочувствии Гусева. Почему, надеюсь, не нужно объяснять? Извини, Баранов, продолжай!
- Ну, то, что я хочу предложить, не заметить как раз, будет сложно… Надеюсь, однако, что в активном поиске заложника и похитителей нас не заподозрят. Я предлагаю применить гинекологический метод и…
- Какой-какой? - удивился Базарджян, человек в отделе новый и не успевший еще познакомиться с некоторыми специфическими словечками и выражениями, неизбежно появляющимися в каждой устойчивой группе людей, занятых общим делом.
- Я тебе потом объясню, - пообещал Виктор и продолжил. - Предлагаю провести операцию "Оборотень".
- Ну-ка, ну-ка, вот с этого места, и поподробнее! - намеренно откликнулся на слова майора любимой фразой Гусева Поплавский.
- Имеется в виду найти подходы к окружению всех четырех наших "сидельцев", и предложить за хорошие деньги организовать изменение меры пресечения на подписку о невыезде. Ситуация, к сожалению, не из области фантастики, и поэтому должны клюнуть. А уж в нынешних-то условиях, когда на каждом углу кричат о предателях в милицейской среде…
По тому, как переглянулись коллеги, майор понял, что его предложение им по душе. Тревожило то, что Старый К. оставался совершенно невозмутимым. Наконец он поднял глаза от листа бумаги, на котором во время совещаний традиционно делал одному ему понятные пометки.
- А что нам это даст, Виктор, так сказать, Васильевич?
- Как что? - слегка растерялся не ожидавший такого вопроса Баранов. - Мы войдем в контакт с возможными похитителями и, действуя методом исключения…
- … Ничего не добьемся! - закончил за него полковник. Ты что, рассчитываешь, что кто-нибудь скажет тебе "Мерси, господин оборотень, мы уже подсуетились и взяли заложника, так что в Ваших услугах не нуждаемся"?
- Ну, зачем же из меня дурака-то делать, Климент Степанович! Я рассчитываю всего лишь их психологически прощупать. Опять же: это неплохой способ, не вызывая подозрений, войти в соприкосновение с интересующими нас людьми!
- Прощупать, говоришь… Умный похититель (а мы должны исходить из того, что он умен) скорее всего, согласиться - чтобы не вызывать подозрений. Очень умный, не исключено, попробует настучать в службу собственной безопасности, - чтобы использовать это предложение как дополнительное средство отвести от себя подозрения в совершении похищения. Не причастный к похищению привычный к коррупции мафиози, может согласиться, а может, и нет, мало ли почему! Правда, обращаться в ССБ он не будет: не в его это привычках, жуликов разоблачать, да и "надыбанный" дуриком продажный мент может пригодиться в будущем. Так что полученный результат, как видишь, трактовать однозначно будет невозможно. В общем, следует попробовать, - неожиданно заключил Козлов: - если вдруг, паче чаяния, появится "стукач", к нему нужно будет приглядеться попристальнее. Хотя, это все - пустые, как говорится, хлопоты! Разве что, действительно, с близкого расстояния на них посмотреть… Констатирую: товарищи офицеры, без яркой и смелой идеи мы далеко не уедем. И пока таких идей я не услышал! Впрочем, и сам не родил.
С минуту помолчав, полковник продолжил:
- Поэтому, предлагаю: каждый из Вас выберет себе, как раньше говорили, "дело по душе": я имею в виду их, - хлопнул он по стопке из четырех папок, которые, придя на совещание, ему передал Баранов. - Цель: проникновение внутрь, как красиво выразился майор, мафиозной среды. Задачу формулировать не буду, сами все понимаете: нам нужны те, кто похитил Гусева. Все свободны, Баранов, останься!
Пока Козлов нетерпеливо смотрел, как офицеры вставали и выходили из кабинета, Виктору пришла в голову мысль, что, окажись сейчас среди них Гусь, он наверняка бы нашел возможность, проходя мимо него, шепнуть на ухо: "А Вас, Штирлиц, я попрошу остаться!".
- Раз уж ты автор гнилой идеи насчет провокации, решил посоветоваться с тобой, кому это поручить. Вы, четверо, исключаетесь: времени мало, да что там - совсем его нет, а у вас задания по внедрению. Сам ведь предложил, а понимаю, что такие операции готовятся долго, и проводятся аккуратно, а не в спринтерском темпе… Ну, ладно, об этом позже, когда будем обсуждать легенды. Так кого ты предлагаешь в качестве "оборотня"?
- Есть у меня одна кандидатура… Для данной операции представляется целесообразным пригласить человека извне, - отчеканил жестяным голосом майор.
Полковник, привыкший к тому, что Баранов, преимущественно, изъяснялся на хорошем литературном языке, услышав такой текст, удивленно поднял голову.
- И кого же конкретно?
- Майора Овечкину!
Старый К. хмыкнул, и Виктор слегка покраснел, поскольку удивление во взгляде начальника сменилось пониманием.
- Аргументируй!
- Вовсе не потому…, - совершенно по-детски выпалил Баранов, но, спохватившись, вернулся к спокойному деловому тону. - Во-первых, у нее подходящая внешность. Признайтесь, Климент Степанович, что Вы подумали, когда она впервые зашла в этот кабинет?
- Что сообщить запрошенную в Службе финансового мониторинга информацию, ко мне прислали дуру, дабы не отвлекать от работы нормальных сотрудников.
- Вот! И это - нормальная, я бы даже сказал, типовая реакция на блондинку с кукольным личиком и голубыми фарфоровыми глазками. Теперь поставьте себя на место преступника: заподозрит ли он подставу, увидев такую штучку? Во-вторых, вместе с Лидией Сергеевной мы оказывались в разнообразных сложных ситуациях, в том числе и опасных, и я знаю, что на нее можно положиться. В третьих, она владеет даром перевоплощения. Наконец, в четвертых…
- Тебе просто хочется с ней снова поработать! - без особой издевки подсказал Старый К.
- Это - в-пятых, признался майор. А в-четвертых, она - оперативник финансовой разведки, и в нашем расследовании сможет, возможно, найти и свой хлеб: носом чую, что в этом деле замешаны очень большие деньги! - Увидев поднятые брови Козлова, Баранов пояснил: - похитить офицера МУРа можно или в приступе безумия, или когда на кону стоят миллионы и миллионы.
- Или большой страх, - добавил полковник, - который мы, вместе с безумием, не будем снимать с повестки дня, отдавая все же предпочтение финансовой подоплеке похищения. Но, должен сказать, что я принимаю все твои аргументы, и сейчас буду звонить генералу Родионову. А ты иди и займись легендированием участников операции, своим в том числе. И, последнее: назначаю тебя старшим, за операцию отвечаешь ты. И я.
ВТОРНИК, 14–30 - 15–00.ОВЕЧКИНА
Майор финансовой разведки, официально именуемой Службой финансового мониторинга, кандидат экономических наук Ольга Сергеевна Овечкина была недовольна собой: сегодня с утра она предполагала закончить отчет об успешно законченном на днях расследовании, оставалось только отшлифовать выводы, но ни черта не получалось. Еще вчера казавшиеся глубокими мысли, оказавшись изложенными на бумаге, становились плоскими, как прошлогодняя вобла; актуальные рекомендации, основанные на новейшем опыте, казались выписками из учебника, вышедшего в прошлом веке. Словом, это был "не ее" день, с чем приходилось смириться и терпеливо дожидаться среды, благо, что до конца рабочего дня оставалось всего три с половиной часа. Поэтому она испытала облегчение, когда по внутреннему телефону позвонила Света и попросила ее зайти к генералу.
Непосредственным начальником Овечкиной был подполковник Собакин, недавно назначенный на должность начальника отдела вместо полковника Малинина, замаранного сотрудничеством с криминальными структурами. Он был убит своими же, в ходе сложной операции, проводившейся финансовой разведкой совместно с МУРом. Майор иногда вспоминала ту волнующую командировку: несмотря на смертельную опасность, в ней было много приятного… Она, кстати, тоже началась с вызова к Петру Александровичу.
Генерал Родионов возглавлял управление, в котором работала Овечкина, с первого дня существования их ведомства. Он был отличным начальником: не стремился навязать подчиненным свое мнение, умел ценить их исключительно по делам, щедро делился опытом. С точки зрения Лиды, у него был один только существенный недостаток, затмевавший многие достоинства. Причем до некоторого времени, он казался ей одним из них. Короче говоря, с некоторых пор, Петр Александрович приобрел статус ее свекра. Внешне это выразилось лишь в том, что в разговорах один на один он перешел с корректного "вы" на доверительное "ты".
- Проходите. Лидия Сергеевна, - как всегда, встретив посетителя у порога кабинета, пригласил генерал. - Как успехи?
- Отчет почти готов, Петр Александрович! Думала сегодня закончить, да что-то все слова умные позабыла, никак выводы не даются. Устала, наверно… Думаю, завтра к обеду уже передам подполковнику на визу.
- Молодцом! Я думал, ты с отчетом всю эту неделю провозишься: там одних первичных документов, поди, тонны три наберется. А что устала - то у меня есть одно предложение, даже просьба - отдавать приказ я без твоего согласия не собираюсь.
Немало заинтригованная Лида с интересом смотрела на Родионова, ожидая продолжения.
- Говорят, - генерал придвинул к Овечкиной пепельницу, разрешая курить, что лучший отдых - это смена рода деятельности. Вот я и хочу предложить тебе после нудной работы за столом немного подвигаться. Но не под нашим флагом и, скорее всего, в клювике ты мне ничего не принесешь - поэтому я и говорю о личном одолжении.
- Петр Александрович, не томите!
- Ты еще не забыла моего друга юности Клима Козлова, или, как мы его прозвали в спецшколе, Старого К.?
- Как можно, товарищ генерал? Ведь под его чутким руководством я едва не стала кинозвездой!
- И заодно раскрутила гениальную аферу Гомберга.
- Да, схема у них была знатная, как, впрочем, и исполнители. Благодаря этому делу, я многому научилась. Но это все в прошлом. Так что Вы говорили о Козлове?
- Беда у них там стряслась, Лида. Вот, просят подсобить и, в порядке шефской помощи, откомандировать к ним тебя на три дня. Не возражаешь?
Овечкина почувствовала, как екнуло сердце.
- А что случилось?
- Какого-то оперативника у них похитили. Вот полковник по старой памяти и обратился ко мне с этой просьбой. Ну, что, возьмешься? - Посмотрев на слегка побледневшие щеки майора, Родионов по-своему истолковал причину этого явления: - Еще раз скажу, можешь отказаться, но Климант Степанович заверил меня, что поручение не будет опасным.
- Очень жаль, Петр Александрович! - быстро овладев собой, спокойно ответила майор, - Вы же знаете, опасность меня только тонизирует. Не помните, с кем там оказия произошла?
- Нет, Лидунь, не помню. Да ты сама позвони ему, и спроси. Так мне отдавать приказ о временном прикомандировании тебя к соответствующему отделу Московского уголовного розыска?
ВТОРНИК, 14–05 - 16–20. БАРАНОВ
Вполне удовлетворенный результатом разговора с полковником, Баранов возвращался к себе. За прошедшие полгода он перестал скрывать от себя простую истину: такие женщины, как Овечкина, встречаются раз в жизни, и он свою - встретил. Тогда, летом, он пришел на ее свадьбу, подарил "от всего отдела" огромный букет кремовых роз, от себя лично - серебряный брелок для автомобильных ключей, выпил рюмку коньяку и был таков. Брелок был непростой: это была пуля калибра 4,25, которую ювелир вставил искусно сделанную оправу. Отнюдь не ведя монашеский образ жизни, Виктор неизменно сравнивал случайных подруг и свою постоянную приятельницу с Лидой. Увы, все они проигрывали составлявшему ее сущность набору из острого, порой парадоксального ума, изысканности, холодноватой страстности и того, что классик девятнадцатого века назвал "разумным эгоизмом". Сегодня, предлагая ее кандидатуру для операции "Оборотень", он пытался обмануть себя, но, кажется, не обманул полковника…
Открывая дверь "кельи", Баранов увидел там всех троих. Судя по разгоряченным лицам, он вошел в самый разгар горячей дискуссии.
- Нет, Славик, - укоризненно глядя на Поплавского, говорил Базарджян. - От тебя я такого, клянусь, не ожидал! Ну и что, что я - "лицо кавказской национальности"? Вах! Если брюнет, значит, сразу на рынок, да? И вообще: ты же культурный человек, Слава, и должен знать, что такой национальности в природе не существует - точно так же, как не может быть и "лица русской национальности"! Зачем не сказать просто: русский, армянин, грузин… На худой конец, если не знаешь точно, можно сказать - кавказец, выходец из Средней Азии… А говорить: лицо среднеазиатской национальности - это не политкорректность, это безграмотность! Какой-то чинуша придумал, чтобы его не обвинили в разжигании межнациональной розни
От волнения в обычно правильной речи старшего лейтенанта стал проскальзывать легкий акцент.
- Ахпер, - обратился к нему Виктор, усвоивший от матери два десятка слов на армянском, зачем горячишься?
- Понимаете, товарищ майор, Поплавский предлагает мне внедряться на рынок. Чем мотивирует? Ты, говорит, за своего там сойдешь! А у меня мама и папа артисты, для меня театр - дом родной! Кинематограф тоже…
- Дом? - подсказал Быков.
Алик только махнул рукой.
- … Кинематограф родной брат театра! Зачем мне не пойти к каскадерам? Я кандидат в мастера спорта по стрельбе. Рассудите, товарищ майор!
- Алик, скажи, ты в автомобилях разбираешься?
- Я, конечно, не Шумахер…
- Я не об этом: водить мы все умеем. Я имею в виду, можешь ли ты починить какой-нибудь жиклер, заменить распредвал? Нет, и поэтому на автосервис пойдет Быков. А кто лучше разбирается в Интернете, ты или Поплавский? Ну, раз Славик, значит, ему сам Бог велел задружить с порнографами! Я вот, например, умею фехтовать и скакать на лошади. Поэтому, хотя меня совсем и не тянет в этом расследовании мир искусства, я займусь каскадерами. Кто же у нас остается?
Базарджян набычился и совсем повесил нос.
- А остается у нас единственный человек, который сможет сыграть самую трудную роль - проникнуть в сплоченное сообщество рыночного криминалитета. Он не только подающий надежды сыщик, но и обладатель диплома Российского государственного торгово-экономического университета, бывшего Института советской торговли. Я даже знаю, как его зовут, - с этими словами Виктор хлопнул слегка повеселевшего Алика по плечу. - Тебя же никто, ахпер-джан, не посылает торговать на базар урюком!
- Лихо ты нас распределил по нашим возможностям, но поинтересовался ли ты нашими потребностями? - так сформулировать вопрос мог, конечно, только Слава Поплавский. - Могу тебе напомнить, что Старый К, - при этих словах Алик конфузливо посмотрел на дверь, - рекомендовал нам "выбрать дело по душе". Так вот, официально заявляю, что порнография мне не по душе. Ты можешь мне только приказать, но имеешь ли на это право?
Баранов не мог с точностью утверждать, была ли это попытка бунта, или способ прекратить протесты Алика, однако ударил по мастерски поданному Славой мячу от души:
- Полковник Козлов назначил меня ответственным за операцию по вызволению Гусева, - официальным голосом объявил он. Сомневающиеся могут попросить подтверждения лично у Климента Степановича.
Сомневающихся не нашлось. Выдержав необходимую паузу, майор предложил закончить митинг, разойтись, и в пятнадцать часов собраться для обсуждения легенд.
- К полковнику лучше не идти с совсем уж сырым материалом, - объяснил он это свое решение. - Прошу вас придумать что-то совсем простое, поскольку на подготовку сложных комбинаций у нас нет времени. Все свободны!