ВТОРНИК, 15–30 -17-50.ОВЕЧКИНА
Придя к себе, она первым делом закурила - с переездом Собакина в "руководящий" кабинет, Лида могла себе изредка позволить нарушать закон о курении: второй стол в ее кабинете оставался пока вакантным.
У курильщика со стажем никотин, как и более серьезные наркотики, становится необходимым компонентом метаболизма или, говоря попросту, обмена веществ - поэтому уменьшение в крови количества этого яда вызывает "ломку", - то, что в народе называется "пухнут уши". К тому же он вызывает временное расширение сосудов; именно поэтому курящие работники умственного труда постоянно дымят, поддерживая максимальный приток крови к мозгу. Со временем число сигарет увеличивается…
Приоткрыв форточку чтобы проветрить кабинет, Овечкина ощутила, что никотин сделал свое дело: сердце успокоилось, а голова заработала четче. "Надо бросать!", - привычно подумала она, и с сожалением спрятала пачку "Собрания" в стол. Теперь можно и позвонить.
Дозвонившись до Лизы, она представилась и попросила соединить ее с полковником.
- Он очень занят, Лидия Сергеевна, и просил ни с кем не соединять, кроме начальства и своих сотрудников.
- А я, Лизочка, с этого момента и есть его новый сотрудник!
Спустя несколько секунд в трубке щелкнуло, и она услышала голос Козлова:
- Здравствуйте, Лидия Сергеевна! Почему Вы до сих пор, как говорится, не на Петровке?
Овечкина, успев за полгода отвыкнуть от Старого К., слегка опешила.
- Виновата, Климент Степанович! Я только от генерала, вот, собираюсь ехать к Вам. Хотела лишь узнать…. кого похитили? И почему?
- Мишу Гусева, - ворчливо ответил тот, и Лида поняла, что он знает, чем в действительности вызван ее вопрос. - Все подробности у меня. Возьмите у Петра Александровича машину: минут через сорок у нас совещание, на нем и узнаете все подробности.
Стараясь сдержать неуместный в этой ситуации вздох облегчения, Овечкина пообещала не опаздывать и положила трубку. "Интересно, - мелькнула мысль, - я ошибаюсь, или идея привлечь меня принадлежит, все-таки, Козлову? Садясь в свой красный "Фольксваген Поло", она еще раз о нем подумала: предложив ей взять генеральскую машину, Старый К. просто забыл о том, что у нее есть своя, или хотел, чтобы она не стояла в пробках? - "Сааб" Родионова был снабжен "мигалкой".
Доехав, к счастью, без помех (хотя Лида давно обратила внимание, что вторник, с точки зрения обстановки на дорогах, почему-то один из самых напряженных дней), Овечкина вошла в здание ГУВД в 16–10 и попала, как она поняла, на самое начало проводившегося Козловым совещания.
Когда Овечкина вошла в кабинет Старого К., там уже находились, помимо хозяина, Баранов, Поплавский, какой-то оперативник, которого она однажды летом мельком видела - не то Быковский, не то, Быков, и симпатичный брюнетистый парень. Этого Лида ни разу не видела. Козлов представил их друг другу: первый оказался действительно Быковым, а второй - Базарджяном. Виктор при ее появлении встал, и Лида снисходительно-дружелюбно скомандовала: "Вольно, капитан!". На это полковник заметил, что Баранов давно уже майор, и предложил садиться. Овечкина села, что было очень кстати: встреча с "шевалье" взволновала ее значительно сильнее, чем она ожидала.
Введя Овечкину в двух словах в курс событий, Козлов предоставил слово Виктору. Лида внимательно слушала майора, и у нее постепенно появилось странное ощущение, что полугодового перерыва в их сотрудничестве вроде бы и не было. Баранов подробно, но не многословно доложил предложения своей группы по легендированию, а Старый К., как обычно, делал по ходу доклада одному ему понятные пометки на лежащем перед ним листе бумаги.
- Сказать, что я, как говорится, в восторге, не могу, - начал полковник. - Я понимаю, что времени маловато, точнее, совсем, значить, нет времени, но все равно: все шито белыми нитками. По принципу: авось, как говорится, пронесет. Может, и пронесет, но, скорее всего - нет! Каждый день мы повторяем, как "Отче наш": в нашем деле мелочей не бывает, на них чаще всего наш брат и спотыкается… А что мы имеем на практике? А на практике мы имеем некоего "знакомца", который вывел Поплавского на Катыхова. Что за знакомец? Откуда? Как вы с ним познакомились? Почему он тебе рассказал о Блохине? И так далее. Ты, Поплавский, должен этого "директора по продажам" заинтересовать конкретным экономическим расчетом: он делец, и "лапшой на уши" его не возьмешь. Есть у тебя такой расчет?
- Да я, Климент Степанович, при нем все и рассчитаю!
- Плохо, Слава. Ты же все свободное время думал, как обогатиться: у тебя эти цифры должны от зубов отскакивать, ты их во сне видишь! Давай, подчисть, что мы сейчас нащупали, и начинай операцию. Только не забудь, и вы все тоже, - обратился он ко всем присутствующим, - необходимо соблюдать сугубую осторожность: от этого зависит безопасность Михаила. Поплавский, свободен! Связь со мной и Барановым - постоянная. Ежедневно в 20–00 - доклад за день, лично или по телефону. Это и остальных касается. Быков! Ты на зоне когда-нибудь бывал?
- Так точно, товарищ полковник! Два раза: на ознакомительной практике и в двухдневной командировке, два года назад.
- Понятно, богатый опыт. Ну, и кто кум в том Учреждении, где ты "сидел"? Кто в то время числился главных "авторитетах"? В каком ты был отряде? Как в нем авторитетные собираются: в каптерке, или шконки свои отгораживают? Чего молчишь? А ведь тебя обязательно спросят! Поэтому так: никакой отсидки, ты - обычный автослесарь, работал в своем Запорожье на сервисе, обслуживая втихую шайку угонщиков. Разбирал машины на запчасти, осваивал помаленьку технику перебивки номеров. И кличка твоя не "Горячка" (больно красиво, отдает детективами да телесериалами), а попросту, как в жизни и бывает: Горячев - "Горячий". И еще: "кликуха" - это тоже откуда-то из старых романов и кинофильмов. Сейчас говорит "погоняло". Уж ты-то, сыскарь, должен бы знать… Все понял?
- Понял, товарищ полковник.
- Ну, а раз понял, иди, не теряй времени: тебе с документами Горячева и с его внешностью нужно до восемнадцати часов хотя бы по первому разу на автосервисе появиться! И обязательно же заглянуть к ним еще разок: такие конторы работают допоздна, и, может быть, ребята из УВД "Раменки" расстараются и уже сегодня освободят для тебя вакансию. Я им позвоню. Да, вот еще что: самый простой способ тебя проверить - а это значит, что его обязательно применят, - поспрошать о гастарбайтере Горячеве по месту жительства. Позаботься об этом, и ближайшие два дня домой - ни ногой! Свободен!
Алексей Быков торопливо вышел вслед за Поплавским, а Овечкина в очередной раз подивилась оперативной хватке Старого К.
- Ну-с, юноша, - обратился полковник к Базарджяну, - теперь займемся тобой. Соображения твои толковые и, я бы сказал, зрелые. Как считаешь, Виктор Васильевич?
- Это у Алика первое поручение такого рода. Скажу честно: он меня приятно удивил!
- Да, Александр, если дело так пойдет дальше, после стажировки я оставлю тебя в отделе. По твоей части данной операции у меня только один вопрос: что ты собираешься искать на Всесвятском рынке?
- Да, один вопросик, зато какой! - приподняв брови и покачивая головой, протянул Баранов.
- Ну-ка! - подзадорила молодого сыскаря Овечкина: ей всегда нравилось, как Старый К. умел находить новый и неожиданный ракурс там, где все казалось очевидным.
Сбитый с толка старший лейтенант, помаргивая глазами, молча смотрел на Козлова. Не имея еще закалки остальных коллег, он трудно переживал мгновенный переход от лестной похвалы к тыканью носом об стол.
- То есть как что? Цитирую Вас дословно: "Нам нужны те, кто похитил Гусева". Мне поручили операцию на рынке… Их я и буду там искать! Извините, но я не понимаю Вашего вопроса, товарищ полковник!
- Да ты не нервничай, Базарджян! Пока ты все сделал правильно. Я просто хочу, чтобы ты правильно понимал, что ищешь. Искать всегда легче, - Старый К. не мог не произнести своей любимой фразы, - когда знаешь, что ищешь. Вот я и проверяю тебя. И, между прочим, не вижу, чтобы ты, значить, это знал! Товарищ старший лейтенант, если похищение связано с вверенным Вам временно рынком, то кто похитил капитана Гусева?
- Организаторы убийства Вениамина Маслова, Климентий Степанович, это очевидно! Полагаю, их следы ведут в Малышевскую ОПГ.
- Ну, на фига Малышевским, простите, Лидия Сергеевна, за выражение, было усложнять вопрос, и ликвидировать директора около его дома? Они могли спокойно усадить его в машину, и под каким-нибудь предлогом увезти к черту на рога, и там спокойно прикончить. В этом случае, кстати, Арефьев им был бы совершенно не нужен, и поэтому на роль заказчика он не тянет. Логично? Но, если не Масловские, то кто? Не те ли, на кого работал Арефьев? Тогда выстраивается стройная версия: кто-то или что-то интересуется Всесвятским рынком и перекупает Арефьева, который предает хозяев и начинает работать на неведомого нам претендента на этот жирный кусок. Эта его деятельность не остается незамеченной Масловым, который начинает подозревать заместителя, но, не имея прямых доказательств, рекомендует тому по добру, по здорову уволиться. В этом случае комбинация неведомых претендентов оказывается под угрозой, и появляется мотив для убийства. И теперь Арефьева надо выручать: он слишком много знает! Ну, понял теперь, что тебе надо там нарыть, товарищ охранник?
- Так точно, понял!
- Ну, тогда действуй. Прямо отсюда езжай к своим новым работодателям. Докладывать будешь каждые три часа, если, конечно, не будет ничего срочного. Легенду свою обосновал? Место проживания и прочее…
- Нет, товарищ полковник. А зачем? Кто ж меня проверять будет?
- Это ошибка. Никто не знает, с чем тебе придется столкнуться. Ладно, теперь уже нет времени. Свободен!
После того, как они остались втроем, Козлов попросил Лизу приготовить три кофе и соединить его с ОВД "Раменки" и ЧОП "Легион". Когда он извинился и занялся переговорами, Баранов и Овечкина получили возможность перекинуться парой слов.
- Как я понимаю, мы теперь в одних чинах. Давно в майорах? - небрежно поинтересовалась она.
На самом деле вопрос следовало понимать так: "Как тебе живется?", или даже "Ну, как, нормально пережил мою свадьбу?".
- Сразу после летней командировки. А как тебе служится?
В примерном переводе это звучало бы как "Спокойно пережил. Что, довольна семейной жизнью?".
- Нормально. Обычная рутина. Не идет ни в какие сравнения с валдайской командировкой. "Дорогой мой, это же третий брак! Всего лишь деловой контракт с сыном шефа. Но с тобой все было по-другому". Ты ее вспоминаешь?
- Конечно. Но такие приключения выпадают нашему брату всего один раз в жизни.
- Ох, Баранов! Чему я в жизни научилась, так это никогда не загадывать и не зарекаться!
К этому времени Старый К. уже положил трубку и, к немалому сожалению собеседников, разговор которых становился все интереснее и интереснее, совещание в узком составе продолжилось.
- Виктор Васильевич, не познакомил еще Лидию Сергеевну с ролью, которую мы собираемся предложить ей в нашей операции? Нет? Меня ждал, хотя автор идеи - ты! - Поймав искорку в глазах Овечкиной, поправился: - Я имею в виду, что ты автор комбинации, а уж я решил привлечь нашу старую знакомую.
Старый К. с удовольствием заметил легкое облачко, пробежавшее по лицу вероломной представительницы финансовой разведки, и продолжил:
- Поэтому тебе и карты в руки. Излагай:
- Лидия Сергеевна! - официальным голосом заговорил Баранов, мы планируем для Вас достаточно ответственную роль, требующую известных артистических способностей. Что Вы скажете, если я Вам предложу преобразиться в "оборотня", в эдакую красивую, глупую и алчную дуру?
- Это может быть интересно. Вот только в красивую, опасаюсь, будет не по плечу: фактура не та!
Виктор покраснел и поправился (он успел отвыкнуть от Лидиных штучек):
- Я не имел в виду, конечно, того, что Вы сейчас обсмеяли! Простите великодушно! Так вот: задача проста: предложить за взятку выпустить под подписку о невыезде четырех человек, взятых по распоряжению Гусева под стражу. Цель - обострить ситуацию; может быть, в экстремальных условиях у кого-нибудь не выдержат нервы, и похититель себя проявит. Во всех случаях полезно войти в соприкосновение с противником. Вместе с четырьмя офицерами, которые будут работать под прикрытием, мы постараемся, таким образом, взять противника "в клещи". Подробности, в случае Вашего положительного решения, как говорится, "письмом".
- Я согласна, - просто ответила Овечкина и радостно улыбнулась.
- И не надо предвкушать предстоящие опасности! - правильно понял ее улыбку Баранов. - Это обычная рутинная работа.
В скором времени выяснится, что майор Баранов давно уже так глубоко не заблуждался!
ВТОРНИК, 17–50 - 19–55. БЫКОВ
Столичный Мичуринский проспект - относительно новая улица, ставшая заметной на карте города в шестидесятые годы, но приобретшая высокий статус только после того, когда Москва "пригласила к себе", как тогда было принято говорить, олимпиаду. Изначально эта "олимпийская трасса" начиналась на перекрестке улицы Дружбы (где до сих пор располагается китайское посольство) и Ломоносовского проспекта. С середины восьмидесятых злосчастный перекресток почему-то стал именоваться площадью Индиры Ганди. Может быть, потому, что рядом расположены корпуса общежития МГУ? Хотя, вряд ли: среди разношерстной публики, толпящейся по утрам на остановке тридцать четвертого троллейбуса, индийцев не видать. Где-то ближе к проспекту Вернадского, если ехать от бывшего кинотеатра "Литва", с правой стороны, в глубине раньше можно было разглядеть безобразные ангары с металлическими дугообразными крышами - теперь их закрывают новые дома. В одном из таких ангаров располагался автосервис, где директорствовал покойный Илья Андреевич Банников.
Подходя к автосервису, Быков отметил, что это волне процветающее предприятие, специализирующееся - судя по обилию дорогих автомобилей во дворе, - на обслуживании престижных иномарок. Пригони он сюда свою "девятку", мелькнула мысль, с ним бы и говорить не стали. Или содрали бы, как за бээмвуху… В дальнем конце двора виднелись, судя по всему, несколько достаточно больших гаражей. На Быкова, одетого в выцветшие джинсы, потерявшую цвет белесую стеганую куртку из болоньевой ткани и вязаную шапку с помпоном, никто не обращал внимания. Капитан заглянул в производственное помещение. В просторном цехе елочкой стояло штук десять подъемников, давно заменивших старомодные ямы. Впрочем, имелись и они: некоторые виды работ удобнее выполнять по старинке, залезая под днище ремонтируемого авто. Мастера были одеты в аккуратные спецовки и определенно были как стеклышко - это Алексею понравилось. Спросив у одного из них, где контора, он поблагодарил и повернул в ту сторону. Но тот, кто показывал дорогу, неожиданно его окликнул.
- Ты че, работу ищешь?
- А ты?? - ответил Быков, вспомнив манеру запорожского дядьки таким вопросом заменять слова "да, конечно".
- А че можешь?
- Да всего помаленьку. Жестянку, движок перебрать, сварку… Ну, и ваще: че скажут, то и зроблю!
- Хохол? Как звать-то?
- Из Запорожья. Анатолий.
- Виталик - протянул руку говорливый мастер. А у меня жена хохлушка, Галя. Ой, шустрая баба! Я в тебе сразу хохла признал: на нее сильно машешь! Жаль.
- Че жаль? - не понял Быков.
- Жаль, не возьмут тебя. У нас тут новый директор - зверь! Меняет всех, кто со старым работал, на своих. А с улицы - не, не возьмет! - убежденно повторил он. - Но ты сходи, попробуй! Хотя без толку!
Напутствуемый этими оптимистичными прогнозами, Алексей двинулся дальше. Контора оказалась чистым и достаточно современным офисом с секретарем, приемной и кассой. Из приемной вглубь здания уходил коридор. С того места, где стоял Быков, были видны таблички не нескольких дверях: "Бухгалтерия", "Гл. инженер", "Директор". В приемной работал телевизор, стояли кресла и диван. В них сидело человек пять, очевидно, дожидавшихся завершения ремонта своих железных коней.
Секретарем оказалась девушка из тех, кого Мишка Гусев называл "бледная моль": очень светлые с легкой желтизной волосы, белая кожа, которую не мог оживить старательно наложенный макияж, безжизненные губы и тусклый взгляд. Брр! Быков внутренне содрогнулся и, согнувшись в робком полупоклоне, проникновенно заговорил:
- Я насчет работы. Я…
- Не требуется! - при звуках голоса Алексея девица оторвалась на секунду от монитора компьютера, скользнула по нему равнодушным взглядом, и слова отказа произнесла, уже снова порхая пальцами по клавишам клавиатуры.
Будучи уже готовым к такому повороту событий, Быков подошел поближе, снял с головы дурацкий колпак и с надеждой спросил:
- Совсем нема?
- Мужчина, я же Вам русским языком сказала: подсобные рабочие не требуются!
- Та я ж механик! - с трудом сохраняя на лице серьезное выражение (он чувствовал себя персонажем анекдота), и стараясь не переборщить с акцентом, настаивал Быков.
Секретарь недоверчивым взглядом оценила его прикид:
- Механики тоже не требуются.
- А може, яка аккордна…?
Было заметно, что девица теряет остатки терпения:
- Мужчина! Вы по-русски понимаете? Не тре-бу-ет-ся!
- А може…
В этот момент открылась дверь с табличкой "Директор" и в приемную энергичной походкой вошел коротко стриженый человек лет сорока. Бросив на Алексея тяжелый взгляд, он обратился к секретарше:
- Зинуля, что это за фрукт?
- Какой-то придурошный механик из тундры…
- Из Запорожья мы! - солидным тоном поправил Зинулю Быков. - Насчет работы.
- Ты, чмо! - вполголоса обратился к нему, по всей видимости, директор: - Женат?
- Да, у меня женка Люба…
- Если через секунду ты еще будешь здесь, твоя Люба станет вдовой! Понял?
- Понял, начальник! - ответствовал Быков и молниеносно ретировался.
Выйдя из конторы, он медленно побрел по двору. Высмотрев под навесом гору каких-то ящиков, Алексей присел около них на корточки и задымил "Беломором". На него по-прежнему никто не обращал внимания. Минут через пятнадцать мимо пробежал новый знакомец, Виталик:
- Ну, че, выставил?
- А то?
- А я что говорил! - почему-то обрадовался Виталик и на ходу бросил: - Жаль!