Начальство Турецкого понимает ситуацию, не дергает его понапрасну. Только ему от этого не легче - сам себя казнит за медленное продвижение. Никак не удается крепко ухватить ниточку, которая позволит распутать весь клубок. Или это ему только кажется? Ведь Скворцовская наверняка знакома с заказчиком убийства, так же, впрочем, как и сама Преснякова знала его. Это люди одного круга.
Александр Борисович попытался вспомнить все те мелкие штрихи, которые вывели следствие на Скворцовскую. Формально ее сначала не в чем было обвинить, а в результате многое сошлось именно на ней. Вряд ли это можно считать случайностью. Масса мелких фактов всегда указывает правильное направление. Сейчас очень важно изолировать Людмилу Витальевну от своего повседневного окружения, обескровить и их, и ее. Если это удастся, то расследование станет сродни проводимому в лабораторных условиях эксперименту, когда полученную информацию можно считать достоверной. В противном случае работа следователей по-прежнему будет идти ни шатко ни валко.
Не удалось! Размышления Турецкого прервал телефонный звонок, который по наитию показался ему тревожным. Хотя, казалось бы, что тут можно почувствовать - металлический шарик всегда стучит по колокольчику с одинаковой силой и скоростью, находящимися в зависимости только от подаваемого электрического напряжения. Тут уже неважно, спешат тебе сообщить, что у тебя родился ребенок или сгорела квартира. Во всех случаях звенит одинаково. Почему же вдруг этот звонок показался ему тревожным?!
- Александр Борисович, это Курточкин. Вчера вечером была застрелена сотрудница банка "Орион" Чохонелидзе…
Следователь еще что-то продолжал темпераментно говорить, только Турецкий уже слышал его вполуха: противник опередил их. Самое обидное, что ненамного, на считаные часы. В результате же погибла молодая, судя по отзыву Поликарпова, прекрасная женщина. Тут уже и сомнений быть не может - убрали важную свидетельницу. Однако это вовсе не означает, что она была способна свидетельствовать против Скворцовской. Там же неисчислимое множество клиентов - юридических лиц, физических, все недовольные банком автоматически переносили свое недовольство на его сотрудников, в том числе и на такую ключевую должность, как заведующая операционной службой.
- И вы знаете, Александр Борисович, - продолжал Курточкин, - я пока даже не стал смотреть результаты экспертизы по Лисицыну. Боюсь спугнуть, простите за черный юмор, удачу. По первым внешним признакам это могла быть работенка утреннего убийцы. Такое впечатление сложилось у меня со слов дежурного следователя. Я сейчас поеду туда разберусь.
- Где это случилось?
- Далеко, в Теплом Стане, возле ее дома, рядом с подъездом. Я уже предупредил лисицынского соседа, что приеду к нему позже.
- Прямо не знаю, допрашивать сейчас Скворцовскую или повременить, - задумчиво произнес Турецкий. - Пожалуй, допросим. А вы, Алексей Михайлович, как только найдется нужная зацепка, сразу звоните. О гибели Чохонелидзе Скворцовской говорить раньше времени не станем.
Да, понедельник - день тяжелый, что и подтвердилось вчера лишний раз. Однако вторник, во всяком случае нынешний, тоже легким не назовешь.
Вскоре в кабинет следователя привели банкиршу. Разъяренная фурия сидела молча и бросала на следователя испепеляющие взоры. Турецкий вдруг подумал, что, улыбнись эта женщина, ее лицо могло бы стать привлекательным, даже красивым. Однако он-то видел ее первый раз на кладбище, второй раз здесь, на допросе. Оба раза Скворцовской было не до улыбок.
Турецкий еще только раскачивался, раскладывал бумаги, делал мелкие записи на листке отрывного календаря, как вдруг Людмила Витальевна закричала:
- Это черт знает что! Как вы позволяете себе обращаться с людьми! Схватили меня на глазах моих сотрудников без объяснения причин. Вы еще ответите за это! Я слишком дорожу своей репутацией и слишком дорожу брендом своего банка, чтобы позволять так обращаться с собой!
- Вы выговорились? - спокойно спросил Александр Борисович, когда она замолчала. Скворцовская ничего не ответила, и он продолжил: - Причины задержания вам вчера уже объяснили. Однако вы, очевидно, были настолько возбуждены, что пропустили их мимо ушей. Тогда я могу повторить, что вы подозреваетесь в незаконном отмывании денег.
- У меня не прачечная! - огрызнулась Людмила Витальевна.
- Надеюсь, как кадровому финансисту вам не требуется расшифровывать, что означает этот звучащий по-бытовому термин, - осадил ее следователь. - Да, наши эксперты, проверяя документы, обнаружили, что банк "Орион-2002" при помощи Коростылева получал из ооновского комитета деньги и тут же переправлял в контролируемую им же фирму, находящуюся в зоне льготного налогообложения. Соответствующие документы подписывались вами, Людмила Витальевна, ни о каких подделках речи быть не может. Не мне вам объяснять, какой урон вы нанесли нашему бюджету своими манипуляциями.
- Вы вообще-то представляете величину нашего бюджета?! - хмыкнула она. - Что вы тут мелете - урон! Да весь дебет нашего банка, будь он даже в тысячу раз больше, не сможет отразиться на бюджете. Настолько по сравнению с ним это ничтожная величина.
- Ну не станем жонглировать цифрами. Любое утаивание налогов наносит нашей экономике ущерб. Как вы знаете, дела в этой сфере у нас обстоят далеко не блестяще. То в одном месте, то в другом дает о себе знать дефицит средств. Во многом это происходит из-за утаивания налогов…
- Да что вы зациклились на этих налогах! - воскликнула Скворцовская. - Слышали звон, да не знаете, где он. Все эти, как вы выразились, манипуляции, делались в интересах банка и, как следствие, в интересах всей страны. Грубо говоря, часть ооновских денег прилипала к рукам России, государство становилось немножечко состоятельней, чем прежде. За это нам только спасибо сказать должны. А вы вместо этого занимаетесь провокациями. Я знать не знаю, про какое отмывание денег вы говорите. Вполне допускаю, что вы готовы подбросить какие-нибудь деньги, чтобы потом обвинить меня же в воровстве. О, это как раз в духе оборотней в погонах. Много наслышана об этом. В каждой газете пишут. Поэтому я требую вызвать адвоката, иначе никаких показаний давать не буду.
- То есть вы хорошо подготовились ко встрече с правоохранительными органами - адвокат имеется.
- У вас и это вызывает подозрение! Конечно, вам на руку, если у человека нет юридически подкованного помощника: легче запугать, заморочить ему голову. Но вы уже так настроили население против себя, что постепенно каждый начинает заводить собственного адвоката. И не одного.
- Хорошо, пусть адвокат присутствует при нашем разговоре. Если желаете, пускай их будет несколько. Большой спешки нет. Я только хочу задать парочку малозначащих ознакомительных вопросов, которые не вызовут больших кривотолков. Скажите, пожалуйста, сколько человек насчитывает ваша семья?
- Не понимаю, куда вы клоните. Но все равно легко узнать, что я сейчас в разводе, живу одна.
- В двухкомнатной квартире?
- Да, в двухкомнатной квартире, причем улучшенной планировки - с большой кухней. Надеюсь, вы не осудите меня за то, что живу слишком просторно, не станете уплотнять, как этого профессора… из "Собачьего сердца".
- Преображенского, - подсказал Александр Борисович. - Нет, сейчас другое время. Уплотнять вас никто не собирается. Но вообще, конечно, большая квартира требует ухода, это отнимает много времени. А вы очень заняты на работе. У вас есть какая-нибудь помощница, домработница?
- Нет.
- Значит, обходитесь исключительно своими силами. А кошка или собака у вас есть?
- Тоже нет. Вот животные требуют много времени, особенно собаки, которых нужно выгуливать. Поэтому у меня их нет. Даже попугая не держу.
- Ну что ж, Людмила Витальевна, давайте звоните, договаривайтесь с вашим адвокатом, когда тот прибудет. Он где работает?
- Это юрист нашего банка, - замешкавшись, сказала она.
Турецкий прекрасно понял причину ее минутного смущения: получается, собственного адвоката у Людмилы Витальевны нет. Банковские обычно специализируются по финансовым делам, уголовными занимаются другие. Значит, дамочка просто-напросто блефует, берет следователя на испуг. Наглости ей не занимать. Интересно, сколько времени она продержится, закатывая истерики и требуя для себя поблажек.
Глава 26 У своего подъезда
Заведующая операционной службой банка "Орион-2002" Оксана Станиславовна Чохонелидзе жила в спальном районе столицы, на юго-западе, в семнадцатиэтажном доме с бесчисленным количеством подъездов. По количеству жильцов этот дом сопоставим с населением маленького городка. Да и вокруг дыбятся многоэтажки под стать ему. А вот обнаружили застреленную молодую женщину не сразу. Кто-то не заметил, кому-то на плохо освещенных "усиках", по которым нужно проходить, лавируя между стоящими на приколе машинами, показалось, что валяется пьяный. Когда же нашли и вызвали милицию, то не знали, как сообщить близким несчастной женщины. Паспорта у погибшей при себе не было, нашлось только пластиковое служебное удостоверение с электронным чипом - на входе в банк установлены турникеты. Однако молодой милиционер не растерялся: позвонил по найденным в сумочке убитой визитным карточкам. Так, мол, и так, не знаете ли вы адрес Оксаны Станиславовны Чохонелидзе. В конце концов он наткнулся на собеседника, сообщившего ему домашний телефон. Милиционер позвонил и вызвал мужа погибшей. Тот выбежал через минуту, рядом жил, буквально несколько метров не дошла бедняга до своего подъезда.
Муж погибшей, Рудольф Гурамович, оказался намного старше своей супруги, лет на двадцать. Это был пожилой человек, высокий, с гривой седых волос и густыми бровями. Как выяснилось, он являлся профессором биологии. Его реакция на происшедшее была столь эмоциональна, что собравшиеся вокруг случайные прохожие с трудом сдерживали слезы.
Со свидетелями пришлось туго. Из окон близлежащего дома никто ничего не заметил, да на это и рассчитывать трудно. Во-первых, окон мало, во-вторых, уже было темно. Однако молодой лейтенант проявил завидную настырность и умудрился разыскать нескольких людей, которые во время убийства проходили где-то рядом. Выстрела никто не слышал, но двое вспомнили, что видели подозрительно быстро метнувшегося в сторону плавательного бассейна мужчину - молодой, здоровый, в темной куртке. Что еще можно сказать, когда встретишь впотьмах человека?!
Курточкин как в воду глядел: велел докладывать ему про все новые "огнестрелы". Когда Алексей Михайлович узнал, что одним выстрелом в голову убита сотрудница банка "Орион-2002", у него уже не было никаких сомнений. Он и раньше-то знал, из результатов экспертизы, что двое в машине на Кутузовском и Лисицын сегодня утром убиты из одного пистолета. В обоих случаях действовал тридцатилетний здоровяк. В случае с Чохонелидзе похожая история, придется все дела объединять в одно производство. Задачка не из легких, свидетелей практически нет, если не считать таковым сержанта милиции Сыромятникова, который видел преступников, находившихся по другую сторону проспекта.
Изложив Турецкому свои соображения, Алексей Михайлович попросил:
- Вызовите Сыромятникова. Пусть сержант посмотрит на Скворцовскую, вдруг признает в ней соучастницу убийцы. Ведь на Кутузовском тот был с какой-то женщиной. Я бы даже сделал так: показать ему нескольких женщин, не узнает ли он среди них ту.
- Ой, эта Скворцовская, стоит ее вывести из камеры, примется так орать и шуметь, что поневоле обратит на себя внимание.
- Может, вообще не предупреждать ее. Пусть сержант посмотрит, когда она будет в камере или пойдет по коридору.
- Это, пожалуй, вариант, - согласился Турецкий.
Алексей Михайлович выяснил, что у Сыромятникова завтра выходной, и тот сможет заехать в главк.
- Сержант где живет?
- Какой-то Керамический проезд, едет на электричке до Савеловского вокзала.
- Пусть позвонит мне, мы уточним время. А вам, Алексей Михайлович, обязательно нужно побывать в доме, где проживает Скворцовская. По ее словам, она живет одна, собаки у нее нет. Тогда с пресловутым пекинесом получается странная картина. Должен же собаку кто-то кормить. В то же время по интонации мне показалось, что Скворцовская привирает.
- То есть поспрашивать у соседей.
- И вообще, нужно побольше узнать про ее стиль жизни, странности. Кто посещает, то да се. С одной стороны, она сейчас вроде бы хорохорится, однако с большой оглядкой. То есть не знает, какие обвинения ей будут предъявлены. Я упомянул насчет отмывания денег. Возмутилась несколько наигранно. Так бывает, когда человек ожидал худшего и пытается скрыть свое удовлетворение энергичной трескотней.
- А про отношения с Чохонелидзе?
- Романова и Поликарпов сейчас возятся с документами в банке. Заодно уж Галина постарается выяснить, что собой представляла Оксана Станиславовна, какие у нее были отношения с начальницей и тому подобное. Вы же займитесь домом Скворцовской, тем более что потом собираетесь встретиться с соседом Лисицына. Нагрузка у вас сегодня будь здоров. Поэтому с мужем Чохонелидзе пускай встретится Галина, тем более что она живет примерно в том же квадрате. Ну а сыном Пресняковой занимается Вячеслав Иванович.
…Накануне они битый час спорили по поводу тактики в отношении Дмитрия Саврасова. Турецкий считал, что молодого человека следует задерживать без лишних слов. Для этого достаточно тех документов, которые имелись в "Орионе-2002". Совсем необязательно проверять аналогичные бумаги, имеющиеся в кипрском офисе "Димитриуса ЛТД". Обычно решительный Вячеслав Иванович на этот раз призывал проявить максимальную тактичность.
- У человека погибла мать, - говорил он. - Тут уж всякий многое отдаст, чтобы обнаружить и наказать убийцу. Любой готов действовать во вред себе, лишь бы отомстить. Психология понятна.
- Да Саврасову в голову не придет, что здесь могут быть замешаны его деловые партнеры. Это же близкие друзья матери в течение многих лет, и он их знает давным-давно, и мать ввела его в этот круг как сотрудника. Это ведь тоже психология.
- Мы же не станем сразу утверждать, что эти люди имеют отношение к убийству. Тем более что сами в этом до конца не уверены. Просто нужно подчеркнуть, что убийца обманом втерся к ним в доверие, использовал их для своих грязных целей. Это очень правдоподобная легенда.
- При одном условии: что в тот вечер с ним была именно Скворцовская.
- А разве нельзя сделать такое допущение! - патетически воскликнул Грязнов. - Вряд ли в машине с Пресняковой находилась какая-то незнакомка. Пусть скворцовский вариант ошибочен, зато мы окончательно проверим его. Пусть в результате на один ложный след станет меньше.
Под выжидательным взглядом приятеля Турецкий помолчал, затем сказал:
- Беда в том, что сейчас это вообще единственный след, и мы боимся его лишиться. Сам видишь, Романова и Поремский отказались от остальных версий. Кроме "Ориона-2002", у нас в арсенале ничего нет.
- Тем более не нужно спешить с окончательными выводами, - продолжал горячиться Грязнов. - Это не в наших интересах.
- Однако физически Саврасов далек от этой компании. В Москве он появляется достаточно редко…
- Отдален не больше, чем Альбицкий и Коростылев.
- Правильно. Эти двое тоже подозреваются не в организации убийства. Там налицо крупное финансовое мошенничество, попахивающее международным скандалом. Меркулов намерен выделить их дело в отдельное производство…
- Кто же им будет заниматься?
- Да мы и будем, Слава, дела-то родственные. Кстати, вчера я звонил Грейсфорду, тот достаточно активно роет землю. Я уж не говорю о том, что Альбицкому и Коростылеву несдобровать. Питер предполагает, что у одного из руководителей ооновских программ, немца Штейнбока, тоже рыльце в пушку, он тоже получал комиссионные с коростылевского жульничества. Ко всему прочему, самый главный их заправила, какой-то испанец, тоже, кажется, хорош гусь.
- Мир погряз в коррупции, - с интонацией персонажа древнегреческой драмы произнес Грязнов.
- Вот! Ты сам это признал. А предлагаешь мне миндальничать с отдельно взятым человеком.
- Ох, Сашок, до чего же я устал спорить с тобой. Ты такой хитрый, такой изворотливый. Хуже депутата Думы. А ведь раньше был совсем другим.
- Каким?
- Раньше ты всегда, причем справедливо, подчеркивал, какая у тебя скверная интуиция и какая у меня выдающаяся. Сейчас, увы, ты всячески стараешься проигнорировать этот весомый, широко известный факт.
Турецкий шлепнул себя ладонью по лбу и рассмеялся:
- Ах да! Совсем забыл об этом, из головы вылетело. Спасибо, что напомнил.
- Не за что.
- Ну тогда включай свою хваленую интуицию на полную катушку. Рискнем.
- Тут особого риска нет, - успокоил его Грязнов. - Я включу интуицию с ограниченной ответственностью.
- То есть? - не понял Александр Борисович.
- На всякий случай я предупредил пограничников, чтобы Саврасова не выпускали из страны. А здесь ему и деться-то некуда. Тут он, голубчик, весь на виду.
- Да, знакомых у него маловато. Тогда ты побыстрее свяжись с ним.
Когда генерал позвонил Саврасовым, к телефону подошла Варвара Алексеевна. Узнав, что Дмитрий сейчас дома, находится в той же комнате, откуда она разговаривает, Грязнов попросил ее не привлекать внимания парня к разговору, отвечать на вопросы односложно - да или нет. Таким образом ему удалось выяснить, что настроение у Дмитрия хуже некуда, все из рук валится, в Москве ни с кем не общается, безвылазно сидит дома, разве что иногда разговаривает со своей девушкой, находящейся в Германии.
Узнав о состоянии Дмитрия, Вячеслав Иванович попросил позвать его к телефону. У парня был грустный голос. Когда муровец представился, собеседник несколько оживился, сказал, что охотно встретится со следователями. Грязнов решил не откладывать дела в долгий ящик:
- Вы когда сможете приехать?
- Побреюсь, переоденусь и выеду. Через час с небольшим буду у вас.
- Хорошо, жду. Выписываю пропуск, не забудьте паспорт.
Да, парень в полном миноре. Днем сидит дома, небритый, то есть никуда не собирался. Конечно, гибель матери любого выбьет из седла.
К назначенному времени Дмитрий не приехал. Поначалу Грязнов списал его опоздание на то, что кипрский сиделец плохо знаком с московским транспортом, мог не рассчитать или даже заблудиться при пересадке в метро. Однако когда тот не появился и через час, закрались нехорошие предчувствия, которые вскоре подтвердились. Позвонил Павел Афанасьевич и сказал, что Дмитрий направлялся в МУР, однако по дороге к нему прицепились незнакомые парни, затеяли ссору и сильно избили племянника.
- Где он сейчас?
- Какие-то прохожие вмешались, и хулиганы бросились врассыпную. Дмитрий кое-как доплелся домой. Все болит, лицо в синяках. Мы его уложили, пусть очухается.
- Ситуация осложняется, - вздохнул Грязнов. - Я бы, с вашего позволения, подъехал к вам. Надо будет и об охране подумать.
- Будем очень признательны.
- Значит, подъеду. Вы же пока дверь никому не открывайте. Если будут какие-нибудь попытки, игнорируйте. Никаких там Мосгаза, телеграмм. Никому.
Через час, оставив двух оперативников в подъезде, генерал входил в квартиру Саврасовых.