Единственное, что удалось установить с абсолютной достоверностью выехавшим на место экспертам, был факт для опытного следователя и без того почти очевидный: в тот момент, когда Познеев открыл металлическую дверь своего подъезда, в тамбуре, отделявшем ее от следующей, деревянной двери, было приведено в действие самодельное радиоуправляемое взрывное устройство, мощностью приблизительно пятьсот граммов в тротиловом эквиваленте, убившее Николая Петровича.
Исходя из показаний не слишком надежного на взгляд прокурора, но, увы, вновь единственного свидетеля - шестнадцатилетнего подростка Мишина, можно было предположить, что киллеры подъехали к дому примерно за полчаса до появления Познеева на иномарке цвета "металлик". "Адская машина" была доставлена в подъезд одним из них в обычном пластиковом пакете и приведена в действие убийцами из салона машины.
Еще один из свидетелей, жильцов подъезда, возвращавшийся в этот момент с работы, но, к счастью, не успевший подойти к дому близко, не слишком уверенно утверждал, что вроде бы тоже видел "какую-то серебристую иномарку", сорвавшуюся с места и скрывшуюся за противоположным углом дома, как ему показалось, в момент взрыва. Или почти в момент взрыва… Полной уверенности у него, однако, не было по вполне понятным причинам - внимание мужчины тут же переключилось на сам взрыв. О машине он и вовсе не вспомнил бы, если б не вопрос, заданный ему Олегом Гнедичем.
Опрос остальных соседей и продавцов ближайшего к дому супермаркета, в котором, как выяснилось, успел побывать Познеев, прежде чем направиться домой, ничего существенного для следствия не дал вообще. Жена Николая Марина, с которой Аркадий Лайнер после визита к Мишиным провел остаток ночи, по его словам, и по сей момент разговаривать о случившемся более-менее осмысленно была не в состоянии. В прокуратуру Лайнер приехал утром, предварительно вызвав к Марине ее мать и отведя к соседке трехлетнего сынишку Познеевых Андрейку…
- Кроме того, Гавриил Михайлович, - вздохнул Аркадий, - я почти уверен, что опрос Маринки нам ничего не даст. Коля ее в свои рабочие дела не посвящал принципиально… У них было что-то вроде семейного правила - дома о работе ни слова… И уж точно она не знала об угрозах Николаю Башкира и его шайки. С какой стати он стал бы волновать жену? Колька ее берег…
Пауза в кабинете прокурора затянулась. Афонин вздохнул и еще раз оглядел усталые лица оперативников.
- К сожалению, - заговорил он наконец, - несмотря на то что все оперативно-следственные мероприятия на месте происшествия проведены вами грамотно, похвастаться нам на данный момент нечем… Аркадий Ильич, насколько можно доверять мальчику?
- Я бы сказал - можно, - коротко ответил Лайнер.
- Каковы перспективы составить с его помощью фоторобот киллера?
Аркадий на секунду заколебался:
- Во всяком случае, я намерен попытаться это сделать: парень утверждает, что сумеет его узнать, если увидит еще раз. Возможно, интересующая нас физиономия имеется в архиве. Нет - значит, только фоторобот и останется… Гнедич на всякий случай договорился в экспертно-криминалистическом отделе у себя в ГУВД.
- Добро, - сдержанно кивнул Афонин. - Пока все свободны, идите отдыхайте, а ты, Аркадий, останься…
Пережидая, когда все выезжавшие нынешней ночью на место гибели его друга и коллеги покинут кабинет прокурора, Лайнер в очередной раз почувствовал навалившуюся на него усталость. Кофейку бы сейчас…
И словно услышав мысли своего подчиненного, Гавриил Михайлович нажал клавишу селектора:
- Оля, сваргань две чашки кофе, покрепче…
Лайнер на мгновение прикрыл глаза, которые резало так, словно кто-то швырнул ему в лицо пригоршню песка, и тут же открыл их, слегка вздрогнув: не получалось у него отвлечься ни от чего, а прежде всего - отогнать от себя маячившее перед мысленным взором Колькино развороченное тело, его неправдоподобно спокойное лицо, чудом не тронутое взрывом… Не получалось!
- Что, Маринка очень плоха?.. - Голос Афонина заставил его снова еле заметно вздрогнуть, но отреагировал на вопрос прокурора сразу, молча кивнув. И больше они не обменялись ни с ловом, пока притихшая Ольга, секретарь Гавриила Михайловича, не принесла кофе и не исчезла вновь за дверью кабинета.
- Надеюсь, ты понимаешь, что дело придется вести тебе? - Прокурор слегка отхлебнул из своей чашки и поставил ее на место: напиток показался ему слишком горячим.
Лайнер понимал совсем другое: разговор, который начал с ним сейчас шеф, предстоит тяжелый. Куда более тяжелый, чем тот думает… Он тоже сделал пару глотков кофе, не почувствовав его обжигающей горечи, и только после этого заговорил:
- Гавриил Михайлович, я… не могу! - И, стараясь не смотреть в вытянувшееся от изумления лицо прокурора, торопливо продолжил: - Я всю ночь и все утро думал, поскольку предполагал, что вы примете такое решение, и понял, что не могу!
- Ты что же - предлагаешь отдать ТАКОЕ расследование кому-то из наших "младенцев"?! Да ты ж его лучшим другом был, кому, как не тебе… Или я ошибаюсь - насчет друга?
- Именно потому, что не ошибаетесь! - упрямо повторил Лайнер. - И я сейчас все поясню… Гавриил Михайлович, я возьмусь за расследование, только если вы заберете у меня по крайней мере те три дела, которые на контроле в Администрации Президента… Вы ведь их не заберете, верно?.. Там еще работы - море, сами знаете…
Афонин знал. И точно так же знал о том, что после гибели Познеева передавать упомянутые Аркадием дела просто-напросто некому… Гибель его пришлась на момент, тяжелый для прокуратуры - момент, который "старички" называли сменой состава. Собственно говоря, упомянутых "старичков" до вчерашней ночи у Гавриила Михайловича и было-то всего двое: погибший Николай и сидевший сейчас перед ним с вымороченной от усталости и потрясения физиономией Аркадий. Отсюда и их немыслимая с профессиональной точки зрения перегруженность "особо важными".
И прокурор, и Лайнер понимали, что дела Познеева по преимуществу тоже достанутся и без того перегруженному Лайнеру…
- И что же ты мне предлагаешь? - автоматически повторил Афонин, мысленно перебирая в памяти остальных своих "важняков". Все сплошь - молодые, опыта с гулькин нос, один и вовсе только что после института… Надолго ли осел у них, при нынешних-то зарплатах? Вряд ли проработает дольше, чем его предшественники!..
- Наши вряд ли потянут, - озвучил мысль шефа Лайнер. - А жить спокойно, если мы этих сук, убивших Кольку, не изловим, лично я…
- Так что ты предлагаешь? - повторил вопрос Афонин, начиная раздражаться и уже догадываясь, что именно сейчас скажет Аркадий.
- Генпрокуратуру, - произнес тот. И, не дав шефу возразить, торопливо добавил: - Да знаю я, что по "протоколу" дело это наше, но вы же, Гавриил Михайлович, дружите с Меркуловым! Поговорите с ним, объясните…
- Щас!.. - сердито уставился на Лайнера прокурор. - А то у Генеральной своих дел мало! И откуда это ты узнал, что я с Костей… Константином Дмитриевичем дружу?!
Аркадий пожал плечами и слабо улыбнулся:
- Так ведь правда же… Поговорите с ним, Гавриил Михайлович, в конце концов, попытка - не пытка. А если уж откажут - тогда и будем думать, кому мои те три дела передать…
- И думать не моги! - рявкнул Афонин. - Я это насчет "передать"!.. Ты что - надумал меня должности лишить?!
- Боже упаси, - мотнул головой Аркадий, и прокурор посмотрел на своего лучшего, а теперь и вовсе единственного, лучшего из лучших "важняка" с подозрением: не издевается ли? С него станется!.. Но Лайнер смотрел в глаза шефа с абсолютно серьезным и честным видом.
- Ладно, катись спать, - буркнул Гавриил Михайлович. - Я позвоню, когда приму решение…
- Спасибо, - негромко поблагодарил Аркадий и, поднявшись, направился к дверям кабинета. Но на пороге обернулся:
- Вы скажите Константину Дмитриевичу, что в любом случае я в его распоряжении по любому вопросу, который возникнет в ходе расследования… И в любой момент…
- Я еще ничего не решил! - сердито произнес Афонин, но Лайнера в кабинете уже не было.
В первое за весь ноябрь ясное и прохладное утро Константин Дмитриевич Меркулов, заместитель Генерального прокурора России по следствию, пребывал в одном из самых благостных своих настроений: во-первых, только что было передано в суд дело о покушении на главу "Россвияжэнерго" - точнее, та его часть, которой занималась Генпрокуратура. Во-вторых, наиболее неприятная, вторая половина расследования, связанная уже с гибелью Мансурова, благополучно - с его точки зрения - отправилась к следователям ФСБ: туда, где ей и полагалось находиться в соответствии с юрисдикцией. Единственное, что несколько омрачало состояние духа Меркулова, было то обстоятельство, что Саша Турецкий, его старый друг и подчиненный, занимавшийся покушениями и гибелью Мансурова вплоть до недавнего времени, его радости явно не разделял.
- Ну чего ты киснешь? - поинтересовался Костя, бросив взгляд на хмурую физиономию Турецкого. - Баба с возу - кобыле легче… У тебя что - работы мало?
- Дело не в работе, а в самой кобыле, - огрызнулся Александр Борисович, сидевший в расслабленной позе на небольшом кожаном диване, украшавшем кабинет Меркулова. - Какой смысл облегчать ей воз после того, как она уже успела втащить его на гору?
- Предлагаю, Саня, перейти с эзопова языка на нормальный русский, - хмыкнул Меркулов.
- Это на родной матерок, что ли? С удовольствием!.. - впервые за весь разговор оживился Турецкий. Но осуществить пришедшуюся кстати идею не успел: на столе Константина Дмитриевича зазвонил городской телефон, номер которого знали не так уж много людей - в основном их коллеги.
Меркулов поднял трубку, одновременно погрозив Турецкому пальцем, и сосредоточился на звонке.
- Костя? Привет, Афонин беспокоит…
Константин Дмитриевич моментально посерьезнел, словно кто-то смахнул с его лица улыбку вместе со спокойствием. Свой рабочий день заместитель Генпрокурора уже много лет подряд начинал с чтения сводок - как по России, так и по Москве. И о несчастье, постигшем горпрокуратуру, уже знал.
- Здравствуй, прими мои соболезнования, - произнес он. - Я немного знал Познеева, отличный был сыщик и, насколько слышал, уникально честный мужик…
- За то и угробили, - вздохнул Афонин. - И звоню я тебе тоже поэтому… Мне нужна помощь.
- Все, что в моих силах… Погоди минуту. - Он прикрыл рукой микрофон и посмотрел на поднявшегося с дивана Турецкого, явно намеревавшегося покинуть кабинет шефа. - Ты куда?.. Сядь и подожди!..
Александр Борисович, отлично знающий, чем именно чаще всего завершаются звонки такого рода, сопровождающиеся со стороны Кости подобными заверениями, скорчил недовольную гримасу и вернулся на место. И сев снова на диван, завел глаза к потолку: все дальнейшее он вполне мог предсказать, не будучи ясновидящим, и теперь уныло поинтересовался мысленно у своей судьбы, за что ему такое "везение" - постоянно оказываться в ненужном месте в ненужный момент?..
К разговору Кости с его невидимым абонентом он не прислушивался, тем более что и тут догадливость его тоже не подвела: утренние московские сводки Александр Борисович тоже читал и готов был держать пари, что по ту сторону провода находится либо сам Афонин, либо его заместитель… Скорее всего все-таки Гавриил Михайлович, с которым Турецкий несколько раз сталкивался в доме Меркуловых.
- …Все, Гавриил, он тебе позвонит, - уловил завершение телефонного разговора Саша и тут же задал вопрос, в сущности, риторический:
- Кто это "он"?..
- "Он" - это ты, - спокойно ответил ему шеф. - Вижу, ты догадался, в чем дело… И правильно догадался! У Афонина действительно нет людей, способных с этим справиться. Одна молодежь…
- А Лайнер?
- Перегружен сверх всякой меры!.. Саня, речь идет об убийстве нашего коллеги, нашего товарища… Что это с тобой? К тому же Лайнер в любой момент будет в твоем распоряжении… Не ты ли минуту назад, сидючи на этом месте, горевал о том, что у тебя, видите ли, чуть ли не силой отняли расследование?!
- Я не об этом горевал! Почему ты нацелился именно на меня? У нас-то людей, причем высокопрофессиональных, в отличие от "города", хватает! И вообще, я в отпуске полтора года не был, моя Ирка…
- А я в отпуске не был три года! - сердито оборвал его Меркулов. - И что?..
- Один-ноль в твою пользу, - вздохнул Турецкий. - Я же не отказываюсь, просто напоминаю, что я - не единственный твой сотрудник и сейф у меня не резиновый, а в сутках всего двадцать четыре часа.
- В нынешних уже двадцать три - минус тот час, который ты провел в моем кабинете, ноя и препираясь, - усмехнулся Меркулов. - А теперь отвечу на все твои вопросы коротко и сразу: ты, конечно, не единственный мой сотрудник, зато единственный в своем роде! Познеев был лучшим "важняком" у Афонина, а у меня лучший…
- Ой, не надо, только не льсти мне, - замахал руками Сан Борисович. - Тем более после того, как вопрос решен… Учти: опергруппу буду формировать по своему усмотрению!
- Иными словами, возьмешь в полном составе предыдущую, - усмехнулся вновь расслабившийся Меркулов. - Да на здоровье!
- Нет, кое-кого поменяю.
- Не забудь заручиться поддержкой своего Славы Грязнова, я тут случайно узнал, что вашего общего любимца Володю Яковлева он намылился в командировку послать.
- Ни в коем случае! Яковлев мне точно понадобится - так же, как и Галя Романова.
- У тебя всегда было чутье на лучших оперов, - снова улыбнулся Константин Дмитриевич.
Но Сан Борисыч его уже не слушал, поспеш-но набирая номер на своем мобильном, извлеченном им откуда-то со скоростью и ловкостью фокусника.
- Ты, Славка? - Голос Турецкого был бодр и почти весел, словно и не он несколько минут назад ворчал на жизнь вообще и собственную судьбу в частности, в этом же кабинете. - Ты, надо полагать, сегодняшние городские новости уже знаешь!
Некоторое время до слуха Константина Дмитриевича доносились отдаленные раскаты грязновского баса, достигавшие не только уха Александра Борисовича, слегка отстранившегося от трубки, но и его стола. Наконец, Турецкий воспользовался паузой:
- Согласен, Слава. И, поскольку дело идет к нам, уверен, помочь в поимке этих сволочей ты не откажешься… Спасибо!.. Что именно?.. Мне, совершенно точно, понадобится Яковлев, а ты, я слышал, собираешься его куда-то услать… Кто такой Гнедич?.. Я понял: Олег Васильевич Гнедич… Нет, не слышал… Хорошо, это очень кстати, но Володя все равно понадобится… Да, и Галочка тоже…
На этот раз пауза была дольше, а попытки Турецкого вставить хотя бы слова в слитный гул его собеседника успехом увенчались не скоро.
- Согласен с тобой полностью, - произнес, наконец, Александр Борисович. - Так что насчет Володи?.. Вот и отлично? Нет, твоего Гнедича это ни в коем случае не исключает, тем более что он выезжал на место… Конечно, я тебе верю, раз он, по твоим словам, из лучших - значит, так оно и есть… В МУРе вообще ребятки хорошие в основном… Тогда до вечера, жду часам к пяти… Пока!
- Что это ты ему насчет МУРа впаривал? - поинтересовался Меркулов, едва Турецкий отключил связь.
- Откуда это ты, Костя, такие словечки знаешь? "Впаривал"… Надо же!.. - деланно изумился Сан Борисыч.
- От тебя и знаю, - спокойно парировал шеф. - Так что там насчет "хороших ребяток" из МУРа? И главное, с каких пор они у тебя вдруг похорошели?.. Помнится, еще совсем недавно ты тамошних оперов не очень-то жаловал…
- Слушай, я ведь не обо всех высказывался, верно? - отреагировал Саша. - Слава имел в виду конкретно человека, Гнедич его фамилия… Я вот сейчас позвоню Яковлеву-старшему и спрошу, что за опер этот Олег.
- Надо же! А Славке сказал, что его характеристики тебе достаточно! И где ж ты научился, Саня, так лицемерить?..
- От тебя и научился! - не преминул "вернуть должок" Турецкий. - Наслушавшись твоих разговоров с твоим же шефом вот по этому телефончику!..
3
Старший оперуполномоченный МУРа Олег Гнедич исподтишка уже не в первый раз за прошедшие двадцать минут оглядел кабинет легендарного Турецкого и собравшихся в нем людей, из которых знал двоих: Володю Яковлева, сына его собственного шефа Владимира Михайловича Яковлева-старшего, и капитана Галочку Романову… Очаровательную на его взгляд женщину, глядя на которую в жизни не скажешь, что она плюс к своей редкой красоте еще и высококлассный профессионал. О последнем Олег знал не понаслышке, поскольку несколько раз ему доводилось работать с ней в одной оперативно-следственной группе.
Еще двое из присутствующих на совещании - местные прокурорские "важняки" - произвели на Олега неоднозначное впечатление. Валерий Померанцев, в частности, показался Гнедичу несколько высокомерным типом, но, возможно, виновата в этом была его внешность - сам Олег, крепко сколоченный и ярко выраженный блондин, с некоторой подозрительностью относился к красавчикам брюнетам, к коим и причислил Померанцева с первого взгляда… "Поживем - увидим", - решил он.
А вот второй следователь, точнее, "следовательша", Светлана Перова - совсем еще молодая, но очень серьезная на вид блондиночка в очках, ему понравилась сразу. Девушка явно волновалась, судя по всему, трепетала перед Турецким, на которого смотрела предаными, по-детски наивными глазами, ловя каждое слово Александра Борисовича и часто делая пометки в своем блокнотике… Если она еще и профи хороший, с ней они точно сработаются.
Что касается самого хозяина кабинета, Олег старался не демонстрировать повышенный интерес к нему, хотя свободная, почти домашняя манера общения с подчиненными со стороны "важняка" была ему внове. Он все-таки не выдержал и бросил на Турецкого любопытный взгляд, воспользовавшись тем, что Александр Борисович отвлекся на тихий, почти шепотом разговор с Вячеславом Ивановичем Грязновым, сидевшим у торца его стола. "Забавная у него манера носить очки, - подумал Гнедич, всегда придававший значение подобным деталям. - Обычно очки для чтения, когда ими не пользуются, люди на лоб поднимают, а он, наоборот, на кончик носа сдвигает… Впрочем, с такой внешностью его это не портит, хотя и забавно, конечно… Симпатичный мужик, - сделал Олег для себя окончательный вывод. И моложе, чем я думал…"
В этот момент в кабинет постучали и в проеме открывшейся двери возник еще один знакомый Гнедича - Аркаша Лайнер.
- Здравствуйте, прошу прощения за опоздание, - пробормотал он и замер на месте, неуверенно уставившись на Турецкого.
- Ничего страшного, - живо отозвался тот, - проходите и присаживайтесь…
Он кивнул Аркадию на свободный стул и, прервав разговор со Славой, обратился к собравшимся:
- Если кто-то не в курсе, разрешите представить вам коллегу погибшего, господина Лайнера… Аркадий Ильич, все присутствующие в общих чертах с ситуацией уже ознакомлены, а с остальным мы ждали вас… Вы готовы? Если - да, то вам и слово! Уж извините, что прямо с порога…
- Я сам виноват, - еле заметно улыбнулся Аркадий, - застрял в пробке, надо было раньше выезжать… Не получилось, поскольку оформлял на себя Колины дела и… Словом, сами понимаете.
Александр Борисович молча кивнул:
- Ничего страшного… Но, как это, должно быть, вам ясно, представить и определить следственную ситуацию без вашего участия мы целиком и полностью не в состоянии.