- А вот не могли бы вы, - продолжил, приободрившись, Володя, - сообщить нам также, сколько месяцев назад ваш замечательный корабль сошел с конвейера? Мне кажется, что, когда дело касается безопасности, это более важно.
В зале зашумели громче, и Володя с торжествующим видом уселся на место.
- Граждане, попрошу спокойствия, - повысила голос Лариса Анатольевна. - Вы мешаете Эдуарду Николаевичу ответить на вами же заданный вопрос.
Зал слегка успокоился. Лариса Анатольевна посмотрела на ухмыляющегося Володю. В ее взгляде Гусейнов не увидел ничего хорошего.
- Сухогруз "Ист" сошел с конвейера в восемьдесят девятом году. Ни одной аварии не было. - Эдуард Николаевич посмотрел на Володю. - У вас есть еще какие-нибудь вопросы?
- Больше вопросов не имею. - Володя весело переглянулся с соседями. - Пока, по крайней мере.
Сайкин сел обратно за стол и что-то прошептал на ухо Ларисе Анатольевне. Та в ответ несколько раз молча кивнула.
Это заняло меньше минуты, но Гусейнов понял, что означают эти перешептывания. Скорее всего, Володя в этот раз останется на берегу. А может быть, и вообще потеряет работу.
"А ведь я его предупреждал, - подумал Гусейнов. - Идиот! Скорее всего, его вызовут в кабинет после общего собрания и там сообщат, что в его услугах больше не нуждаются. А дальше все зависит от того, как он станет себя вести. Если устроит скандал, то может начинать искать новую работу. Если раскается и как следует извинится, то у него будет шанс поехать в следующий раз. - Гусейнов скосил глаза на Володю, который совершенно не замечал своей оплошности. - Образованные - они все такие. Считают, что заменить их некем. А незаменимых людей не бывает".
- А теперь я хотела бы представить вам руководителя вашей группы Марата Таировича Гусейнова, - донесся до него голос Ларисы Анатольевны. - Марат Таирович, прошу вас показаться залу.
Тут же справа последовал толчок локтем в бок.
- Давай, начальник. Тебя вызывают.
Гусейнов поднялся со своего места и, неловко сутулясь, вышел к столу. Третий раз в жизни ему приходилось это делать, и все же он чувствовал неловкость. Точно такую же, какую он чувствовал в школе, когда его вызывали к доске читать наизусть стихотворение.
Эдуард Николаевич поздоровался с ним за руку, Лариса Анатольевна приветливо улыбнулась.
- Марат Таирович является нашим опытнейшим специалистом, - провозгласила Лариса Анатольевна. - По всем вопросам, пока вы будете в пути, обращайтесь непосредственно к нему. Марат Таирович, вы хотите что-нибудь сказать?
Из первого ряда ему активно подмигивал Володя.
- Я хотел бы пожелать нам всем счастливой поездки, - сказал Гусейнов. - И спокойного моря.
- Я хотела бы присоединиться к пожеланию Марата Таировича. Удачи вам, дорогие друзья, и помните, что в нашей компании комфорт вам гарантируется.
Торжественная часть была закончена. Праздничной части программа не предусматривала. Праздничная часть состоится, когда они, закупив необходимое количество автомобилей и беспрепятственно пройдя все таможни, вернутся обратно.
Гусейнов собирался уже идти к выходу, но его окликнула Лариса Анатольевна. Когда они были наедине, она обращалась к нему исключительно по имени. Отчество существовало для публики. Гусейнов каждый раз удивлялся, что Лариса Анатольевна вообще помнит его отчество. Для совладельца компании "Владивосток-3" он был точно таким же челноком, как и все остальные. Разве что работал дольше.
- Марат, попроси Моршанских зайти ко мне в кабинет.
- Хорошо, Лариса Анатольевна.
- И передай ему, чтобы он поторопился. У меня мало времени.
Лариса Анатольевна отвернулась и начала что-то объяснять Эдуарду Николаевичу. Аудиенция была окончена.
- Мне все равно, какой у него опыт, - услышал Гусейнов за спиной голос Сайкина. - Я считаю, что, чем меньше на корабле смутьянов, тем лучше.
Разговор шел о Володе.
Володя поджидал его возле выхода. Увидев Гусейнова, он явно оживился.
- Марик, ты сейчас куда?
- У меня дела.
- Слушай, а может, зайдем тут рядом, выпьем по кружечке. У меня, правда, с деньгами неважно.
- Нет, у меня действительно дела. - Гусейнов помолчал. - Володя, тебя Лариса Анатольевна в кабинет требует. Сказала, чтобы срочно подошел.
- Чего еще этой суке надо? - Володя сплюнул. - Очередную нотацию собирается мне прочитать. Так мне ее нотации вот где сидят. Значит, ты никак? Ну ладно.
Володя двинулся обратно внутрь. Через несколько шагов он обернулся:
- Слушай, Марик, а ты не слышал, может, она про меня чего-нибудь говорила?
- Не знаю, - пожал плечами Гусейнов.
- Ну и ладно.
"Какого черта я должен сообщать человеку, что его собираются уволить, - думал Гусейнов, глядя на вход, в котором скрылся Володя. - Сами пусть говорят. А он тоже хорош! Совсем ума нет у человека. Давно известно: не хочешь неприятностей - не задавай лишних вопросов. Особенно начальству. Особенно в присутствии всех".
И все-таки ему было искренне жаль Володю. Жаль, что в эту поездку придется отправиться без него. Сколько раз они уже ездили вместе? Раз пятнадцать, не меньше.
Но надо думать о своих делах.
Гусейнов посмотрел на часы. Они показывали половину первого. Через два часа у него встреча с Мичманом. Время еще было. Вполне хватит на то, чтобы забежать куда-нибудь перекусить.
Меньше всего Гусейнову сейчас хотелось выслушивать излияния Володи. Это самая плохая прелюдия перед ответственной встречей. А если он проторчит здесь еще какое-то время, избежать этого ему не удастся.
Из-за поворота показался автобус, и Гусейнов со всех ног бросился к ближайшей остановке. Он успел добежать до нее как раз тогда, когда автобус распахнул двери.
Забравшись внутрь, Гусейнов бросил последний взгляд на офис компании "Владивосток-3". Завтрашним утром все челноки должны были встретиться непосредственно в порту.
3
Как и предполагал Гусейнов, разговор с Ларисой Анатольевной оказался весьма бурным. И при этом не слишком продолжительным.
Не вдаваясь в излишние объяснения, бывшему университетскому преподавателю Володе попросту указали на дверь.
- Наша компания не нуждается больше в ваших услугах, - лаконично заявила Лариса Анатольевна. - Я вас больше не задерживаю.
Володя, приготовившийся к длительным препирательствам, оказался не готов к такому повороту событий. Он замер в дверях, обдумывая услышанное.
- Но… - невнятно протянул он.
- Все организационные вопросы решите в отделе кадров. В моем кабинете тебе дольше находится незачем.
У Володи в голове вертелись какие-то обрывочные фразы, мелькали слова "профсоюз", "КЗОТ", какие-то другие слова.
- Вы не имеете права, - наконец произнес он.
Эдуард Николаевич, сидящий в кресле у окна, посмотрел на Володю с удивлением:
- Это по какой же причине я не имею права решать, кто мне нужен на моем корабле, а кто не нужен?
- Вы не имеете права уволить меня вот так вот сразу.
Тем временем Лариса Анатольевна нажала под столом кнопку вызова охраны. Эдуард Николаевич ухмыльнулся:
- Вы что же, собираетесь подать на меня в суд?
- А если бы и так? - начал заводиться Володя. - Или вы считаете, что я не наскребу денег на более или менее приличного адвоката? Я, между прочим, кандидат наук.
- В таком случае вы в состоянии внимательно перечитать договор. Советую сходить в отдел кадров и ознакомиться. - Сайкин повернулся к Ларисе Анатольевне. - Ларочка, мне кажется, имеет смысл вызвать охрану.
- Уже вызвала.
- Я это так не оставлю! - кипятился Володя.
В этот момент в кабинете появились охранники - два здоровых молодца в форменной одежде.
Они сумели оценить обстановку очень быстро, и спустя пару секунд Володя оказался в весьма неудобной позиции с заломленными назад руками.
- Ребята, проводите господина Моршанских в отдел кадров и проследите, чтобы он там не безобразничал. После того как он все закончит, выкиньте его из офиса на улицу. - Лариса Анатольевна улыбнулась. - Только без грубостей, а то господин Моршанских собирается с нами судиться. - Ее лицо опять сделалось жестким. - И чтобы он никогда больше не переступал порог нашего офиса.
Володю потащили к двери.
- Ты еще пожалеешь об этом, сука! - заорал он, превозмогая боль. - Вы все об этом пожалеете.
Один из охранников обернулся.
- Лариса Анатольевна, может, ему все-таки врезать пару раз по почкам? А то чересчур говорливый.
- Делай то, что тебе сказали, - прикрикнула на него Лариса Анатольевна. - Здесь есть кому за тебя думать.
Володю выволокли в коридор, и еще какое-то время в кабинете были слышны угрозы и проклятия, которые он посылал в адрес Ларисы Анатольевны, Эдуарда Николаевича, компании "Владивосток-3" и по какой-то совершенно непонятной причине в адрес президента Соединенных Штатов Америки Джорджа Буша-младшего.
- Как я ненавижу такие инциденты! - Брезгливо сморщившись Лариса Анатольевна повернулась к Сайкину. - И ведь каждый раз кто-нибудь проклинает. Ты им рабочие места, а они тебе при случае топором по затылку.
- А не боишься, что кто-нибудь из них однажды тебе действительно топором по затылку даст? - поинтересовался Эдуард Николаевич. - Спишь по ночам спокойно?
- Когда одна, тогда спокойно, - рассмеялась Лариса Анатольевна. - А когда не одна, то беспокойно. Кого тут бояться? Их, что ли? Они безобидные. Покричат, напьются, потом через неделю каяться придут. Бояться в нашем краю других людей надо.
Наконец за дверями кабинета воцарилась тишина. Либо Володя исчерпал все свои ругательства, либо удалился на достаточное расстояние, либо просто устал.
- Ну слава богу, - вздохнула Лариса Анатольевна. - Кажется, все. Теперь и о делах поговорить можно. Коньячку выпьешь?
- Можно.
Лариса Анатольевна нажала кнопку селектора:
- Ирочка, организуй нам кофе и лимончик порежь.
- Одну минуту, Лариса Анатольевна, - раздался голос секретарши.
Эдуард Николаевич закурил трубку.
- Ходят слухи, Лара, что в наших краях грядут большие изменения, - произнес он, выпуская клубы дыма. - Так сказать, перемены.
- Эдик, я давным-давно перестала верить в перемены. С тех пор как занялась этим бизнесом. Отстегивай кому надо, и тебя не трогают. Жалко, конечно, а что делать? А кому отстегивать, мы с тобой оба знаем.
- Иногда власть меняется, - задумчиво произнес Эдуард Николаевич.
- Власть постоянно меняется, и при каждой власти находится группа товарищей, которая не прочь тебя "поиметь". Не пойми меня превратно. Или ты считаешь, что Мичмана могут свалить?
В кабинет зашла секретарша Ирочка, держа в руках поднос, на котором дымились две чашки кофе и стояло блюдце с нарезанным лимоном. Ирочка выставила все это на стол и бросила взгляд на Эдуарда Николаевича.
- Больше ничего не нужно, Лариса Анатольевна?
- Нет, Ирочка, спасибо.
Эдуард Николаевич в свою очередь тоже проводил секретаршу взглядом. Взгляд его при этом оставался задумчивым.
- Не знаю я про Мичмана, - произнес наконец Сайкин. - За последние десять лет он умудрился вырезать всех, кто мог перейти ему дорогу.
Тем временем Лариса Анатольевна разлила по рюмкам коньяк.
- В таком случае нам имеет смысл выпить за Мичмана, - улыбнулась она. - За нашего с тобой, так сказать, работодателя.
Они выпили и некоторое время посидели молча. Эдуард Николаевич продолжал пыхтеть своей трубкой.
- Ходят слухи, что Перс финансировал предвыборную кампанию нового губернатора, - сказал Сайкин. - Думаешь, это не отразится на нашем бизнесе?
- Во-первых, это только слухи. А во-вторых, нам-то что с того? Мы к Персу отношения не имеем. У него свой бизнес, у Мичмана свой. Они никогда не пересекались и вряд ли пересекутся. Или у тебя другое мнение?
Ответом послужили новые клубы дыма.
Лариса Анатольевна вопросительно посмотрела на Сайкина.
- Не знаю, - ответил он, заметив ее взгляд. - Просто не верится, чтобы два медведя захотели ужиться в одной берлоге.
…Оказавшись на улице, Володя еще несколько минут постоял перед входом, потрясая кулаком в сторону директорского окна.
Охранники из-за стеклянных дверей офиса, посмеиваясь, наблюдали эту картину.
Наконец Володя утихомирился и, одернув на себе одежду, отправился сделать то, что уже давно собирался. Он пошел в пивную.
По принципиальным соображениям Володя решил пойти не в близлежащую пивную, владельца которой он начал подозревать в сговоре с компанией "Владивосток-3" и лично с Ларисой Анатольевной, а в ту, которая находилась в непосредственной близости от его собственного дома, где челнока Володю прекрасно знали еще с тех пор, когда он был преподавателем университета Владимиром Семеновичем Моршанских.
С канувших в Лету советских времен заведение с лаконичной вывеской "Шашлычная" практически не изменилось. Одно время, правда, в среде ее постоянных завсегдатаев начали было циркулировать слухи о том, что шашлычную закроют, дабы переоборудовать ее в современный молодежный бар-дискотеку. Но по-настоящему никто из местных завсегдатаев в эту информацию не верил.
Может быть, именно этот факт и сыграл свою роль в том, что шашлычная осталась такой же, как прежде. По крайней мере, сами посетители были в этом убеждены.
Шашлычная относилась к лучшим образцам советского алкогольного сервиса. Здесь были массивные деревянные столы, сплошь испещренные инициалами представителей нескольких поколений. Две официантки под пятьдесят лет с вытравленными белыми волосами и в фартуках, на которых отчетливо проступали красные пятна кетчупа. Из кушаний здесь имелось харчо на первое, шашлык, люля-кебаб и цыпленок табака на второе. Из закусок лобио, овощной салат, креветки и вобла.
Заказав себе пару кружек пива и цыпленка табака, Володя присоединился к обосновавшейся возле окна привычной компании. Отпив положенные полкружки, он долил в пиво припасенную заранее водку и хмуро принялся потягивать. При его появлении компания оживилась. Заговорили одновременно все:
- Ну что, Вова, завтра в плавание?
- Володька, сегодня ты угощаешь!
- Тише, мужики, дайте ему сказать. Говори, Володь.
Володя хмуро обвел взглядом собутыльников и сделал несколько внушительных глотков.
- Эти суки меня уволили. Я никуда не плыву.
И снова со всех сторон понеслись фразы: на этот раз возмущенные.
- Какого хрена?
- Они не имели права! Сволочи!
- Володька, ты не расстраивайся.
Однако, несмотря на сильное подпитие, все прекрасно понимали, что повод расстраиваться у Володи был. В одночасье потерять хорошую работу в наше время. Разве это не повод? А Володина работа считалась весьма хорошей.
- И что ты собираешься делать? - поинтересовался Сережа Пень. Некогда известный на весь Советский Союз вор-домушник, он давным-давно спился, и о "славном" прошлом говорили лишь многочисленные татуировки, украшавшие весь его торс. - Неужели собираешься им это спустить?
К этому времени Володя уже допивал вторую кружку классического русского "ерша". Он мутно посмотрел Сереже в глаза и покачал указательным пальцем:
- Ни хрена! Ни хрена я им это так не оставлю. Лариска, сука, у меня еще поплачет!
Но этим Володя не ограничился. Уже после закрытия шашлычной он вместе с Сережей Пнем вернулся к офису компании "Владивосток-3" и два часа бушевал перед закрытыми дверями, грозя убить "эту суку Лариску". Он бушевал до тех пор, пока вызванный соседями наряд милиции не препроводил обоих граждан в вытрезвитель.
4
Хозяин ОАО "Приморские суда" Юрий Лиманов, известный больше как Мичман, так и не сумел превратиться в респектабельного человека. Вор в законе, с тремя ходками и общим "трудовым" стажем в двадцать восемь лет, он глубоко презирал выскочек. Современных бизнесменов он считал именно выскочками.
Для того чтобы подчинить себе весь бизнес по ввозу подержанных иномарок, ему действительно в свое время пришлось устранить некоторых других претендентов. Но никакой вины за события, которые пресса в свое время окрестила "дальневосточной автомобильной мясорубкой", Юрий Лиманов за собой не чувствовал.
В конце концов, он сразу предложил всем заинтересованным лицам договориться полюбовно. Он имел на это полное право.
Но в то время развелось слишком много молодежи, повылезавшей из своих подвальных "качалок" и начавших, в прямом смысле этого слова, качать права.
Разумеется, всех их пришлось убрать. Кроме тех, кто вовремя сообразил, откуда дует ветер, и стал служить Лиманову. Этих убрали позже.
Юрий Лиманов не доверял людям с "неправильным воспитанием". Если человек в свое время не отсидел достаточный срок, он никогда не поймет, что такое субординация. А значит, в любой момент можно ожидать, что такой человек выкинет против тебя что угодно. А значит, такому человеку нельзя доверять. Человеку, переметнувшемуся один раз, ничто не помешает сделать это во второй раз.
Именно об этом думал вор в законе Юрий Лиманов, когда пятнадцать лет назад своей рукой перерезал горло Большому Максиму, главе одной из бандитских группировок, с помощью которого он сумел уничтожить всех остальных.
С тех пор никаких серьезных столкновений Юрий Лиманов ни с кем не имел.
Мэр города был его личным другом и имел за это (разумеется, неофициально) вполне приличные деньги, дававшие ему возможность время от времени отстраивать себя новые коттеджи в различных частях света, содержать неограниченное количество любовниц и пользоваться всеми остальными благами, которые только могут дать деньги.
Кроме мэра из рук Лиманова кормилось руководство городской прокуратуры и милиции.
Все бизнесмены, возглавлявшие компании, так или иначе связанные с автомобильным бизнесом, работали на него. Одной из таких компаний был "Владивосток-3".
В дверь его по-спартански обставленного кабинета постучали, и на пороге появился помощник Лиманова, занимавшийся подготовкой последней экспедиции.
- Юрий Петрович, к вам Марат Гусейнов. Прикажете впустить?
Лиманов наморщил лоб, вспоминая, кто такой Марат Гусейнов.
- Владик, а у нас для него все готово?
- Да, пол-лимона. Костюм готов. Я проверил лично.
После этих слов Лиманов вспомнил.
Марат Гусейнов. Руководитель группы челноков на сухогрузе "Ист" компании "Владивосток-3". Спокойный, ничем не примечательный кавказец. Осторожный. Исполнительный. Он собирался перевести его на "сухопутную" работу.
Лиманов взглянул на своего помощника:
- Хорошо, Владик, пригласи его. И распорядись, чтобы принесли костюм.
Откинувшись на спинку кресла, Лиманов приготовился к встрече с посетителем.
Марат Гусейнов в сопровождении двух личных телохранителей Лиманова появился в кабинете спустя минуту.
Сделав три шага, он остановился и почтительно наклонил голову.
- Добрый день, Юрий Петрович.
- Здравствуй, Марат, здравствуй, дорогой, - улыбнулся Лиманов. - Ты вовремя. Молодец. Не опаздываешь. Что там встал? Проходи, устраивайся в кресло. Нам с тобой есть что обсудить.
Гусейнов сделал еще несколько шагов и присел в предложенное ему кресло. Телохранители остались стоять возле дверей.