ПЛОТНИКОВ
Когда Турецкий уже садился в машину, припаркованную у общежития, у него зазвонил мобильный.
- Александр Борисович, надо поговорить.
- А это кто?
- Казаков.
Теперь Турецкий узнал голос продюсера, прозвучавший с некоторой досадой. Ага, значит, тщеславия не чужды не только режиссеры.
- Ну, говорите, я слушаю.
- Не по телефону.
- Тогда приезжайте завтра на Большую Дмитровку.
- А что у нас на Дмитровке?
- Генпрокуратура.
- Еще хуже. Не хочу, чтобы меня у вас видели.
- Так где же тогда? - стал терять терпение Турецкий. - На "Мосфильме", что ли? Или у вас, на Кутузовском?
- Давайте во ВГИКе. Прямо сейчас. У меня занятия с заочниками, скоро закончатся. Подъезжайте. - И Казаков дал отбой.
Однако наглец, подумал Турецкий. Но ничего не поделаешь, информация была нужна, и пришлось ехать, тем более не смертельно - совсем недалеко.
Через полчаса с небольшим Турецкий подкараулил Казакова во вгиковском коридоре. Продюсер поздоровался и сказал без обиняков:
- Я был не прав. У Плотникова есть мотив. Я подумал, что это, не исключено, важно и срочно.
- В прошлый раз вы решительно отвергли эту идею.
- А теперь кое-что случайно узнал.
- Ну-ка, ну-ка? - заинтересовался Турецкий.
- Мэдисон перешел ему дорогу. Совсем недавно.
- Конкретней.
- Конкретней не могу. Поверьте на слово.
- Я - юрист, - напомнил Турецкий. - Я не могу верить на слово.
- А я - продюсер. Я вообще не обязан говорить правду. И обязан хранить профессиональные отношения в тайне. В этом суть моей профессии. Постарайтесь дальше разузнать все сами.
- Ладно, спасибо и на том. Хм… Что же это может быть? Не женщину же он у него отбил?… Работу, что ли, не поделили?
- Как вы догадались?! - оторопел Казаков.
- А что остается? Оба на своем кино повернуты. Ну ладно, сказали "а", говорите и "б". В чем тут дело?
- Это между нами? - обреченно вздохнул Казаков.
- Свои источники не выдаю, - сухо ответил Турецкий.
- У Плотникова на американца зуб. Плотников должен был снимать фильм в Японии. Дело было на мази, контракт подписан. И тут Мэдисон прислал япошкам свой сценарий, который им так понравился, что они Плотникова бортанули.
- И что, это большой секрет?
- Чтобы соблюсти лицо, Плотников преподнес это дело так, будто отказался сам. Поймите меня правильно, Александр Борисович, я сотрудничаю с ними обоими.
ТУРЕЦКИЙ
- Саша, знаешь, ты бредил, - сказала утром Ирина с явной тревогой.
- Что? - удивился Турецкий.
- Ты постоянно говорил во сне. Такого раньше не было… Я записала.
- Серьезно?!
Она молча протянула ему лист бумаги. Турецкий
прочитал:
"Переменное фокусным расстоянием. Панорамирование. Прерывистый монтаж. Синхронизация. Фокусировка… Дубляж… Инерция зрительного восприятия".
Турецкий расхохотался:
- Ирка, ради бога, оставь в покое мои сны!
Он глотнул кофе, принял душ и уселся завтра
кать.
Зазвонил телефон.
- Ты спишь там, что ли?! - раздался разгневанный голос Меркулова.
- Я работаю, - сказал Турецкий, просматривая "Спорт-экспресс".
- Твое место работы - в Генеральной прокуратуре!
- Костя, ты чего такой злой? Когда это тебя волновало, за каким столом я над бумажками сижу?
- Получено требование о выкупе.
- А кем получено?
- Тобой.
- Как это?! - изумился Турецкий.
- Вот так! И мной тоже. Заглянул в почтовый ящик, а там - такой сюрприз. А в строке "копия" твой адрес указан. Нам обоим послали сегодня ночью.
- Откуда они знают про меня? - механически спросил Турецкий.
- Сам подумай, голова садовая, с каким количеством людей ты успел переговорить за эти несколько дней! Похитители среди них.
- Так они что же, хотят, чтобы прокуратура платила?! Наивные люди.
- Они хотят, чтобы мы сообщили заинтересованным лицам - американцам и нашим.
- Разумно… Информация от нас будет выглядеть серьезно… И сколько требуют?
- Сто тысяч.
- Так мало? - удивился Турецкий. - А куда прислать?
- Открой почтовый ящик и прочитай сам!
Турецкий так и сделал.
Культурное достояние человечества - Стивен Дж. Мэдисон - находится в полной безопасности, но в столь же полной изоляции и бездействии, пока за него не будет выплачен выкуп в 90 000 долларов. Деньги следует положить в контейнер на крыше дома № 6 по улице Сергея Эйзенштейна завтра в 8 часов утра. Если выкуп заплачен не будет, Мэдисон не снимет больше ни одного кадра.
Меркулов снова позвонил.
- Ты прочитал наконец?
- Да.
- Как тебе это любовное послание? И как последняя фраза? Что это значит, а? Его убьют?
- Необязательно. Может, выколют глаза. А ты хочешь проверить?
- Не болтай. Скажи лучше, что думаешь насчет этого места - крыша дома, контейнер?
- Да ничего не думаю. Обследуем все, посадим спецназ и сцапаем гадов. Сами же нам задачу упрощают. Туда и деньги-то класть не обязательно.
- Хм, хм… - сказал Меркулов.
- Что такое?
- Я, видишь ли, сообщил уже в Министерство культуры и американской стороне. И если наши, как водится, в полном ступоре, то американцы… точнее, один американец настаивает на том, чтобы заплатить.
- Что за американец? - поинтересовался Турецкий.
- Продюсер Мэдисона. Он боится потерять своего драгоценного режиссера. У него с ним заключен контракт на три картины впрок, и он ему нужен позарез.
- Ну и черт с ним, пусть дает деньги, и пусть они их забирают! Проследим и возьмем вместе с Мэдисоном.
- Так и сделаем, - решил Меркулов. - А для верности "маячок" прицепим. Кстати, Саша, что у тебя нового?
- Да так, ничего особенного. Выяснил вот, что один из сотрудников Мэдисона сидел за ограбление банка.
- Ничего себе! Киношник?!
- Ну да.
- Кто же это?
- Каскадер.
- Что же ты молчал?! Давно узнал?
- Только что, когда почту просматривал.
- Планируешь какие-то мероприятия в отношении его?
- Сначала соберу информацию поподробней.
- И где же ты ее будешь собирать?
- О, - хохотнул Турецкий, - теперь у меня знакомых киношников навалом!
2006 год
ПЛЕТНЕВ
На скамейке возле ворот детского дома дремал пожилой охранник в очках, скрепленных на переносице скотчем. В будке у него звонил телефон, но охранник не реагировал - только поправил во сне съехавшие очки.
Раздался автомобильный гудок. Один. Другой. Третий.
Охранник наконец проснулся, помотал головой и заковылял к воротам. За воротами стояла черная "Волга" с проблесковыми маячками. Перед ней, у ворот, курил молодой мужчина в костюме и белой рубашке, но без галстука.
- Ну и чего надо? - спросил охранник.
Мужчина молча показал ему удостоверение.
Брови охранника вместе с очками поползли вверх.
- Ну?
- Понял, не дурак, - засуетился охранник, - был бы дурак - не понял бы…
Мужчина выбросил сигарету и сел за руль. Машина въехала во двор и остановилась у центрального входа. И сразу же по ступенькам сбежала взъерошенная заведующая. Из окон во двор уже выглядывали дети - с любопытством и робкой надеждой.
Из машины вышел Меркулов, протянул заведующей какую-то бумагу. Заведующая, не читая ее, мелко закивала и побежала обратно, по ступенькам.
Меркулов тем временем вернулся к машине и открыл дверцу. На заднем сиденье сидел Плетнев. Он был гладко выбрит, в цветастой рубашке навыпуск и голубых джинсах. Под глазами были синяки.
- Неплохо выглядишь, - заметил Меркулов, улыбаясь. - В сравнении со вчерашним, конечно. Ну что, пойдем?
Плетнев не шевельнулся, он смотрел прямо перед собой и, казалось, Меркулова даже не слышал.
- Нервничаешь? Вставай давай, а то людям на службу через час.
Плетнев разлепил губы:
- Константин Дмитриевич, если честно, то я ничего не понимаю…
- И не поймешь. Давай живее из машины, а то другой кто-нибудь усыновит.
Плетнев вышел из машины и уставился на детский дом.
Через мгновение с крыльца спустилась заведующая. Она вела за руку девятилетнего мальчугана с рюкзаком за спиной. Мальчик озирался, нервничал и, кажется, тоже не понимал, что происходит.
Плетнев стоял, не шелохнувшись, завороженно глядя на него.
- Иди уже к нему, - сказал Меркулов. - Ну?
Мальчик остановился, поневоле остановилась и заведующая. Мальчик смотрел на Плетнева очень серьезно, не улыбался, но и не хмурился. Заведующая что-то ему шепнула. Мальчик сказал неуверенно:
- Папа… это ты?
- Васька…
Плетнев сделал несколько шагов вперед. Вася подошел к нему вплотную. Оглядел его критически.
- Папа, а почему ты без формы?
- Я… я в отставке, Васька, - сказал Плетнев слегка подрагивающим голосом.
- Ага, ага. То есть ты больше не на работе? - сделал вывод Вася. - Это хорошо… Значит, ты теперь все время будешь со мной? Если только ты правда меня забираешь…
Меркулов пихнул Плетнева локтем, и тот наконец очнулся - схватил сына, оторвал его от земли, прижал к себе.
- Васька…
Меркулов посмотрел на часы. У Турецкого как раз сейчас было "приемное время" - пару раз в сутки ему давали телефон, но ненадолго, иначе он забывал обо всем.
- Привет, пес в очках! - сказал Меркулов.
- Не понял.
- Это я шучу. Дела идут на лад. Плетнев будет сотрудничать.
- И это все?
- Пока все.
- Шевелитесь быстрее, - проворчал Турецкий и отключился.
- И тебе жениха хорошего, - сказал Меркулов уже в пустую трубку.
ЩЕТКИН
Петр Щеткин сидел в пустом библиотечном зале и сосредоточенно просматривал подшивку старых газет. Периодически он что-то отмечал и записывал себе в блокнот. На столе перед ним стоял термос-кружка с холодным чаем. Щеткин, не глядя, отработанным движением протянул к нему руку, открыл, налил, выпил, закрыл - все так же, не глядя.
По залу развязной походкой прошел человек. Он остановился за спиной у Щеткина и с интересом посмотрел через его плечо.
Щеткин почувствовал себя некомфортно и обернулся. Он увидел мужчину лет тридцати пяти. Взгляд его был каким-то скользким, но в нем читалась жестокость, даже беспощадность. Сразу же становилось ясно: такой человек не может внушить ни доверия к себе, ни симпатии.
- Что пишут? - дружелюбно спросил мужчина. - Инфляция? Голод в Африке? Похитители тел из космоса?
Щеткин посмотрел на него с недоумением. Мужчина показался ему знакомым. Кажется, где-то он его уже видел… Или просто совпадение?
- Извините?
Мужчина отогнул лист газеты.
- Газетка-то старье! Я в восьмой класс пошел, когда ее напечатали… - И он прочитал вслух: -
"…И несмотря на так называемую эпоху гласности, до сих пор замалчивается факт участия Советского Союза в гражданской войне в Анголе и столкновениях ее с Южно-Африканской Республикой…" Занимательно. Очень занимательно, Щеткин… Историей увлекаешься?
Мужчина присел рядом со Щеткиным. Щеткин спросил с раздражением:
- Что вам, собственно, нужно? Откуда вы знаете мою фамилию? И почему вы мне тыкаете?!
Мужчина ответил только на один вопрос - сказал весело:
- Мне-то ничего не нужно. А вот тебе явно адвокат понадобится. Я здесь, чтобы сообщить, что ты арестован, Щеткин.
Щеткин невольно поднялся. Мужчина продолжал сидеть. Щеткин чувствовал противный холодок, который прополз между лопаток. Да что же это такое, черт побери?!
- Представься, придурок! - сказал Щеткин, побагровев от злости.
- Капитан Цветков, Министерство внутренних дел, - сказал мужчина. И почему-то непоследовательно перешел на "вы". - Это вы невежливо сказали, гражданин Щеткин, очень невежливо. Зря. - Он встал, вынул из внутреннего кармана "корочку" и… локтем этой же руки резко ударил Щеткина в подбородок.
Щеткин согнулся от боли.
Цветков улыбался все шире, определенно у него было хорошее настроение. Он помахал корочкой перед искривившимся лицом Щеткина:
- Смотри-ка, ты умудрился оказать сопротивление работнику милиции… - Цветков крикнул в сторону двери: - Ребята, забирайте его!
В зале тотчас появились двое дюжих молодцов с короткоствольными автоматами.
ПЛЕТНЕВ
Плетнев склонился над компьютером в кабинете Меркулова. Он смотрел то в монитор, где мелькали фотографии с места взрыва, то на спящего в глубоком кресле сына.
Меркулов стоял у окна и попеременно пил кофе и сосал валидол.
Они работали уже пятый час кряду и немного устали.
Плетнев покосился на Васю и сказал:
- Лучше бы нам все-таки домой поехать. А, Константин Дмитрич? - Его отношение к Меркулову претерпело коренное изменение за последние два дня - стало почтительно-уважительным.
- Имей терпение. Там сейчас порядок наводят. Еще пара недель косметического ремонта. Тебе самому разве не стыдно сына в такой свинарник приводить?
Плетнев вздохнул, покивал:
- Свинья я, конечно, это вы верно сказали. Свинья и есть.
- Не говори ерунды, - рассердился Меркулов. - Рассказывай лучше, что к чему.
Плетнев в очередной раз покосился на Васю:
- Константин Дмитриевич, а я вас ведь даже не поблагодарил за сына… Константин Дмитриевич! Вы даже не представляете, что вы за человек…
- Так, хватит! - грубовато оборвал Меркулов. - Давай-ка отойдем от комплиментарности. Лесть не меньше хамства затрудняет восприятие. К делу, я сказал!
Плетнев кивнул с облегчением:
- Это было в восемьдесят седьмом. В самый разгар боев с ЮАР… Мы даже называли город Куиту-Куанавале ангольским Сталинградом. Там сплошная каша была… А советское правительство отрицало даже само наше присутствие в Африке, притом что наши чуть не сотнями в плен попадали… Помню, ребята песню сложили такую дурацкую: "Нас тут быть не могло", что-то в этом роде… - Плетнев помолчал. - Для меня Ангола - это было только начало. Я, правда, на вертолетах не летал, мы в джунглях сидели, на реке Кубанти… - Он усмехнулся. - Мы ее Кубань называли…
- Что вы там делали?
- Набирали диверсионные отряды из местных племен. База у нас была - человек двадцать. По фамилиям мы друг друга не знали. Такие правила. Только имена и позывные.
Меркулов спросил:
- По фотографиям сможешь их опознать?
- Кого? - не понял Плетнев.
- Тех своих друзей, у кого были амулеты.
- Я-то смогу. Но, собственно, откуда вы возьмете эти фото? Мы же там нелегально были.
- Не твоя забота.
- Ну а все-таки?
- Я сделал запрос в ФСБ, - признался Меркулов. - Должны прийти личные дела всех, кто так или иначе имел отношение к тем вашим подвигам в Африке.
- Вряд ли они вам что-то дадут.
- Почему ты так считаешь?
- Потому что они никогда ничем не делятся.
- Посмотрим, - неопределенно ответил Меркулов. - В принципе я предусмотрел такую возможность.
- Не дадут, - повторил Плетнев. - Но все равно интересно…
- Что именно?
- Всегда хотелось посмотреть свое досье. Дадите взглянуть?
- И не мечтай. Маленький, что ли? Это, знаешь ли, закрытая информация. - Меркулов прищурился. - А вот так, навскидку, можешь сказать, кто из твоих сослуживцев мог бы заняться подобными вещами?
- Чем именно?
- Ну, там, специалисты по взрывам, например?
- Да какие специалисты? - пожал плечами Плетнев. - Тоже мне сложная работа… Любой мог!
И я могу. Изготовить бомбу при наличии армейского пластида - час работы.
Меркулов посмотрел на него испытующе:
- Так сколько все же осталось в живых из вас семерых?
- Не меньше пятерых, я думаю, вместе со мной. Потом бог знает, куда они после Африки подевались. Нашли, наверно, что-нибудь себе по душе. Для псов войны на нашей маленькой планете всегда найдется работа. Может, кто-то до сих пор воюет… А может, в офисе сидит, медитирует, пиво пьет, на амулет пялится.
- Хм… А ты сам почему его носишь? Столько времени все же прошло.
Плетнев пожал плечами:
- Просто привычка.
- И только?
Плетнев замялся:
- Ну, вообще-то… Ладно, расскажу, какое это сейчас уже имеет значение? Нелепая история, конечно, если на словах… Дело было так. Мы как-то в засаду попали, под перекрестный огонь. Пятеро погибло, а у нас семерых - ни царапины. У тех, что с амулетами, - уточнил Плетнев, хотя Меркулов и так уже понял, но все-таки переспросил:
- Серьезно?
- Абсолютно. А вот один из наших… - Плетнев запнулся, искоса глянув на Меркулова, видно, хотел назвать фамилию, но не стал и продолжил: - Не важно кто, как-то на кон свой амулет поставил и проиграл. Его через три дня нашли. В джунглях, с перерезанным горлом… Попробуй тут не начни верить во всякую чертовщину.
И Плетнев снова уставился в монитор. Фотографии опять замелькали на экране.
Меркулов решил, что стоит сменить тему.
- Послушай, Антон, ты как-то социализироваться не хочешь?
Не отрываясь от компьютера, Плетнев спросил:
- В смысле работать пойти?
- Ну да.
- Куда это? В Генпрокуратуру, что ли? - поинтересовался Плетнев не без издевки.
- Я бы мог тебя пока что в "Глорию" сосватать. Это частное детективное агентство, где работают мои друзья. Его возглавлял Денис Грязнов, он при этом взрыве погиб. Ты человек с опытом, и я уверен, ребята против не будут.
- Хм…
- Подумай, подумай. Ну не охранником же в банк!
- А почему нет?
- Подумай, говорю! Служебную квартиру я тебе организую, а пока… - Меркулов оглянулся на спящего мальчика. - Васю в санаторий можно отправить на месяцок…
Мальчик вдруг пошевелился в кресле и сказал сонным голосом:
- Я буду работать с папой. Я никуда не поеду…
Меркулов с Плетневым уставились на него.
- Вот это слух, - пробормотал Меркулов. - С папой он, видите ли, работать будет!
- А то, - кивнул Плетнев и снова повернулся к экрану.
Васька в кресле повернулся на другой бок и снова засопел.
Плетнев внезапно застыл перед экраном.
- Где это?!
- Что именно? О чем ты говоришь?
- Вот эта фотография… Где это было снято? Меркулов заглянул в монитор.
- Это предполагаемое место парковки машины террористов. Оттуда прямая видимость до того окна детского дома, около которого произошел взрыв. Дистанционка-то была на короткой волне. Почему ты спрашиваешь?
Плетнев встал. Посмотрел на спящего сына.
- Надо туда съездить.
- Ты увидел что-то интересное? Что именно?
- Надо срочно туда поехать, - упрямо повторил Плетнев.
Меркулов нажал кнопку вызова на телефоне и коротко сказал:
- Машину.
Мальчик тем временем снова проснулся. Сел в кресле.
- Едем ловить бандитов?
- Ты опять подслушивал? - спросил отец.
- Я не виноват. Мне просто снилось, как вы раз говариваете, а что я слышал на самом деле и что было во сне, я и не помню. Так мы едем ловить бандитов?
На машине?
- На машине, - кивнул Плетнев. Мальчик соскочил на пол.
- Я с тобой! Спецназ жив?