- Ну, и вот, - говорил он, - этот самый Икэда у нас не номинальный гендиректор, как может показаться. Ну, то есть, был не номинальным. Он все в своих руках держал. У него контракты были и с сетью интернет-салонов, и с электронщиками из Минобороны, и с англичанами какими-то, они игрушки и приставки игровые делают. Мила и Плетнев переглянулись.
- А Рю? - спросила Мила. - Он вообще был знаком с Икэдой? Или Рю - не того уровня человек, чтобы начальник его по имени знал?
Дрюля отправил в рот очередной сочный кусок говядины и проговорил:
- Да, странная история с этим Рю. Одно время был чуть ли не правой рукой Икэды. Все думали - выбьется в люди, станет начальником отдела…
Антон и Мила уже допили кофе, а Дрюля все жевал свой бифштекс с радостью маленького ребенка, дорвавшегося до сладкого.
- В общем, - продолжил Дрюля, - все тогда думали, что Рю в начальники отдела выбьется. А он вдруг раз - и в другой отдел перешел.
Плетнев прищурил темные глаза.
- Перешел или его перешли? - сухо уточнил он.
Дрюля замялся.
- Тут точно не скажешь…
- А ты попробуй.
- Да говорю же, не поймешь их, этих японцев. Скорей с тобой офисная стена будет откровенничать, чем японский менеджер. Даже внутри фирмы лишних разговоров не любят. Ходили слухи, что Томоаки его отчитал, как мальчишку, за какую-то оплошность, которой вроде и не было.
- Кто его отчитал?
Дрюля оторвался на пару секунд от бифштекса и неприязненно протянул:
- Да Томоаки. Это имя Икэды. Вот. И перешел Рю в отдел Хироси, а они только московскими клиентами занимаются, мелкими.
Дрюля, причмокивая, облизал вилку и бросил ее в пустую тарелку.
Плетнев был хмур и задумчив.
- Как ты думаешь, зачем тебя Рю просил вскрыть почту Икэды? - спросил он, сверля программиста взглядом. - Что он там, по-твоему, ищет?
Дрюля пожал плечами:
- Не знаю. Он явно что-то подозревает. Хочет доказать, что русская психологиня не убивала Икэду Но толком он мне ничего не объяснил.
- А нам - объяснит? - поинтересовалась Мила, поглядывая искоса на Плетнева.
Дрюля вздохнул.
- Скорей всего, нет. Сразу пойдет мне объяснять, что я его предал, выдал его тайну, а ведь мы пили вместе. У них если пили - то всё, друзья.
Мила отрицательно качнула головой:
- Нет. Он на тебя не обидится. Мы - друзья Иры… психологини, как ты говоришь. А он хочет помочь ей оправдаться. Значит, он будет нам помогать.
- А. Ну да, - Дрюля подозвал официанта и попросил его принести пару пирожных и спрайт.
Когда пирожные и спрайт оказались на столе, разговор был продолжен.
- В принципе, - проговорил Дрюля, уплетая пирожное, - попробовать можно. Черт его знает, главное, чтобы он вам поверил. Тогда точно пойдет на контакт. У них если кому доверяешь, то доверяешь во всем. Такой характер.
- Так позвони ему, - сказал Плетнев. Дрюля облизнул испачканные кремом губы и вытаращил глаза.
- Что, прямо сейчас?
- Ну да, - кивнул Плетнев. - А чего тянуть? Если успеет, подойдет к нам, мы сразу познакомимся. Если нет, то встретимся там, где он скажет.
- Ну вы быстрые ребята, - усмехнулся Дрюля. - А с другой стороны, чего тянуть? Ладно. Сейчас ему позвоню.
Программист достал из кармана мобильный телефон и набрал номер. Приложил трубку к уху и несколько секунд слушал.
- Ну, что там? - нетерпеливо спросила Мила. Дрюля ответил удивленным голосом:
- Да что-то не отвечает. Странно. Где это он завис, что у него телефон не берет?
Он выждал еще несколько секунд и отключил связь.
- Попробуй еще раз, - потребовал Плетнев.
- Да бесполезняк. - Дрюля привстал и оглядел зал. - В принципе он через раз тут обедает. Но что-то сейчас я его здесь не вижу. Где ты, Рю? - тихо и смешливо позвал он, шаря глазами по залу. - Отзовись!
- Нет ответа, - в тон ему проговорила Мила и тоже осмотрела зал.
Дрюля опустился на стул и снова набрал номер Рю. Послушал трубку, вздохнул и сказал:
- Нет, бесполезно. Может, он его отключил? Хотя вряд ли. У японцев это не принято. Отключить телефон - значит проявить неуважение к возможному собеседнику. Даже не знаю, что и подумать. Ладно, перезвоним попозже, ок?
- Ок, - кивнула Мила и посмотрела на Плетнева.
Сыщик по-прежнему был хмур и задумчив.
30
Рю шагал по улице, сунув руки в карманы и не глядя по сторонам. Он смотрел прямо перед собой, сосредоточенно и спокойно, как разведчик, отправившийся в рейд по вражеским тылам.
Погода не радовала. Под ногами чавкала грязь, с неба падали редкие, мокрые хлопья снега. Лица прохожих были такими же серыми и нерадостными, как и погода.
Мимо с шумом проезжали машины, рискуя забрызгать грязью полы пальто японца, но он не обращал на них никакого внимания.
Если бы Рю внимательнее смотрел по сторонам, он бы увидел человека, который неотрывно разглядывал его из-под надвинутой на глаза шерстяной шапочки. Между ним и Рю было метров пятьдесят, и расстояние это быстро сокращалось.
Народу вокруг было много, поэтому Рю чувствовал себя в относительной безопасности. Но он ни на секунду не терял бдительности. Эти русские люди действуют открыто и грубо. Японцы не такие. Они - более опасные враги.
Так, или примерно так, думал Рю, шагая по чавкающему тротуару и приближаясь к автомобильному мосту через железную дорогу.
Возле моста путь ему внезапно преградила цыганка. Взглянув на нее, Рю сразу вспомнил, что неподалеку вокзал, и нахмурился. Цыганок, со всеми их цветастыми юбками и платками, Рю не любил, они казались ему жутковатыми пародиями на персонажей театра кабуки.
- Ай, молодой да красивый, дай погадаю! Всю правду скажу! - заканючила цыганка.
- Нет, - сухо сказал ей Рю. - Я нет время.
- Дела подождут, касатик! Жизнь-то дороже, она одна! - снова запричитала цыганка. - Дай тебе будущее твое расскажу! Все как есть, без вранья!
- Нет, - снова сказал Рю.
Цыганка попыталась схватить японца за руку, но он отстранился и хотел обойти навязчивую женщину стороной. Однако она вновь преградила ему дорогу.
- Я не хотеть гадать! - резко сказал Рю, досадуя на то, что ему приходится выяснять отношения с какой-то цыганкой, когда впереди у него такая важная встреча. - Не хотеть! Идти своя дорога!
- Ай, какой упрямый каса… - Вдруг цыганка осеклась. Она пристально вгляделась в лицо Рю, и по лицу ее пробежала тень.
Рю заметил это, и на душе у него стало еще тревожнее.
- Плохой у тебя день сегодня, - сказала цыганка зловещим голосом. - Смерть твоя ходит рядом. Не ходи туда, куда идешь. Сгинешь!
Рю обошел наконец цыганку со всеми ее объемистыми шуршащими юбками и двинулся дальше по мосту.
- Не ходи туда! - крикнула ему вслед неугомонная цыганка. - Плохо будет, слышишь?
"Слышу, - подумал Рю, не останавливаясь и не оглядываясь. - Слышу и знаю: вам бы только человека напугать и деньги у него выманить. Любую чушь готовы предсказать, лишь бы звучало пострашнее. Опасности есть всегда и везде. Нужно только быть к ним готовым, и тогда ничего страшного не случится".
Подбадривая себя таким образом, Рю резво зашагал дальше. Внезапно он вспомнил о том, что так и не записался на курсы итальянского языка, хотя давно об этом мечтал. Все как-то не находилось времени.
"Сегодня же позвоню и запишусь, - сказал себе Рю. - И впредь ничего не буду откладывать на потом. Нужно жить так, как будто через полгода будет конец света, и ничего никогда не откладывать на потом. Это самое мудрое правило на земле".
Мысль о том, что после ланча он позвонит и запишется на курсы итальянского языка, взбодрила Рю еще больше. Человеку всегда приятней и легче живется на земле, если он знает, что его ждет через час или через день. Главное - наметить планы и постараться их выполнить, и тогда для уныния просто не останется времени.
Так говорил себе Рю, получив "черное благословение" от цыганки и шагая по мосту навстречу своей судьбе.
Тем временем человек, внимательно наблюдающий за Рю, приоткрыл большой потрепанный чемодан, стоявший рядом с ним, и вынул из него игрушечную собаку - белую длинношерстную болонку.
Собаку он посадил у своих ног, а чемодан закрыл. Белоснежный песик был изготовлен так мастерски, что его легко можно было спутать с настоящей болонкой.
В руке у странного человека был зажат какой-то предмет. Он торопливо спрятал руку, сжимающую этот предмет, в карман пальто и продолжил наблюдение. Сперва он для чего-то посмотрел вниз, на переплетение рельсов под мостом, затем окинул оценивающим взглядом перила моста, после чего последовательно перевел взгляд на людей, шагающих по мосту, и на проезжающие мимо машины.
Человек что-то быстро прикинул в голове и одобрительно кивнул своим мыслям. Затем перевел взгляд на Рю. Японец как раз взошел на мост и неторопливо приближался. Между Рю и наблюдающим за ним человеком теперь было метров двадцать и несколько прохожих. Наблюдатель усмехнулся и снова перевел взгляд на рельсы, чтобы случайно не встретиться с Рю глазами.
Рю шел по мосту, внимательно поглядывая вперед и по сторонам, готовый в любой момент отразить возможную опасность. Навстречу ему шагали несколько человек - пара молодых людей, похожих на студентов, одна пенсионерка и молодая женщина с растерянным лицом провинциалки. Рю скользнул взглядом по их лицам и слегка успокоился. По крайней мере на мосту ему опасаться нечего.
Поодаль, возле железных перил, стоял дряхлый старик в заношенной шерстяной шапке. Его шея была замотана стареньким и грубым шерстяным шарфом. В руке старика дымилась папироса.
При виде старика-бомжа жалостливое сердце Рю дрогнуло. Он сунул свободную руку в карман пальто, надеясь найти для старика какую-нибудь мелочь. Нащупав горстку мелочи, Рю вынул руку из кармана. До старика оставалось несколько метров, и Рю поискал глазами что-нибудь похожее на кружку или банку, которые обычно стоят у ног уличных попрошаек. Но вместо этого он увидел маленькую лохматую собачку. Собачка смирно сидела у ног хозяина, прижавшись боком к его брючине, и Рю улыбнулся. Верность всегда вызывала у него уважение.
Подходя к старому бомжу, Рю вгляделся в лицо старика. И тут лицо Рю вытянулось от изумления, а уже секунду спустя вновь помрачнело. Глаза японца сверкнули решимостью.
Рю выхватил из кармана кинжал и двинулся на старика.
В то же мгновение старик выхватил из кармана заношенного пальто небольшой предмет, похожий на пульт дистанционного управления. Он нажал пальцем на кнопку - собачка, до этого смирно и молча сидевшая у его ног, вдруг громко залаяла и быстро ринулась вперед - прямо под колеса проезжающей мимо машины.
Напичканная электроникой болонка, совсем как живая, с заливистым лаем понеслась наперерез машинам.
Раздался скрежет тормозов и вой сигналов. Прохожие повернули головы на какофонию звуков и с изумлением уставились на мчавшуюся по проезжей части белую собачку.
В этот миг Рю поравнялся со стариком. Он занес руку с кинжалом для удара, но старик вдруг выказал чудеса ловкости. Ударом ноги он сшиб молодого японца с ног, а когда тот упал, со скоростью распрямившейся пружины метнул руку к его горлу.
Падая, Рю не выпустил кинжала и, когда рука старика оказалась у его лица, успел полоснуть по протянутой ладони лезвием.
Старик, сжав пальцы, чтоб не уронить ни капли крови, перехватил Рю другой рукой и навалился на него. Раздался хруст ломающихся позвонков. Старик разжал хватку, подхватил Рю и одним движением перевалил его тело через железные перила моста.
Тело Рю полетело вниз, прямо на сплетение рельсов.
Старик перевесился через перила и посмотрел на распластанного внизу Рю. Затем поднял с асфальта кинжал и сунул его в карман пальто. Вся схватка заняла несколько секунд.
Спрятав кинжал, старик обернулся в сторону проезжей части.
Там творилось что-то несусветное: гудки, шум, суета. Одна машина въехала в капот другой, та - смяла крыло третьей. Внимание прохожих, по-прежнему, было поглощено вавилонским столпотворением машин.
Водители выбрались из салонов и, кроя друг друга на чем свет стоит, таращились на помятые бока своих автомобилей. Какой-то мальчишка нагнулся и достал из-под колес помятую и испачканную собаку.
- Ты что, слепой?! - орал один водитель на другого. - Какого хрена ты свернул на столб?!
- Да я не виноват! - громко оправдывался тот. - Вот эта мерзкая псина выскочила под колеса!
Он показал на собаку, которую мальчишка все еще держал в руках.
- Да она не настоящая! - сказал вдруг мальчишка. - Вот, посмотрите!
Он показал толпе свернутую шею собаки, из разрыва торчали оборванные проводки.
- Игрушка! - крикнул кто-то из прохожих.
- Механическая собака! - подтвердил другой.
- Придумают же!
- А все из-за этого проклятого магазина игрушек! Понастроили тут!
- Что ж вы думаете, - заголосила какая-то женщина, - купили игрушку и сразу вот так ее, под машину? Она ведь денег стоит!
- Деньги есть, а мозгов нету, - грубо ответили ей. - Дают детям игрушки, а как пользоваться - не объясняют. Ткнул такой олух не в ту кнопку - она под машину и убежала.
Пока народ разбирался с игрушкой, старый бомж, натянув плотнее шапочку на глаза, подхватил с земли свой потрепанный чемодан и неторопливо поплелся прочь. Никто из толпящихся людей не обратил на него никакого внимания, словно он был человеком-невидимкой.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1
В жизни Андрея Басаргина было много черных и белых полос. К примеру, сразу после рождения для него наступила черная полоса, потому что отец ушел из семьи и уехал куда-то на Север за "длинным рублем". "Длинного рубля" Андрей и его мать так и не увидели, отца - тоже. Ходили слухи, что он завел в Норильске новую семью. Мать этим слухам не верила и считала, что ее муж сгинул где-то в дороге. Ведь он никогда не отличался скупостью и не стал бы "зажимать кровные", предназначенные для сына, которого он так долго ждал и рождению которого искренне радовался.
Когда Андрею исполнилось восемнадцать, он купил билет в Норильск и отправился на поиски отца, считая, что тому больше незачем прятаться. Две недели Андрей провел в Норильске. Вернулся домой хмурый и задумчивый. На все вопросы матери он отвечал односложно: "не нашел", "не видел", "не встречал".
Впрочем, после этой поездки черная полоса сменилась светлой - Андрей встретил девушку своей мечты, объяснился ей в любви, и - что самое замечательное - девушка ответила ему взаимностью. Роман длился полгода, после чего Андрей застукал подругу в постели со своим лучшим другом. Так светлая полоса снова сменилась черной. Он порвал отношения со своей возлюбленной. Хотел порвать и с другом, но тот сказал:
- Брось. Симпатичных девчонок вокруг много, а друзей - раз, два и обчелся.
Андрей задумался и понял, что друг прав. А через год друг помог ему поступить в универ на мехмат. Зашел в аудиторию вместе с Андреем, сел рядом и написал за него сочинение - от первого слова до последнего.
Благодаря помощи друга Андрей, у которого в школе по русскому языку никогда не было оценки выше тройки, на вступительном экзамене получил за сочинение пять баллов. Дальнейшие экзамены были делом техники.
Так в жизни Андрея снова началась белая полоса.
Со второго курса его чуть не вышибли за то, что курил в коридоре общежития травку - черная полоса. Но декан факультета вступился за талантливого студента, объявив его новым "Биллом Гейтсом" - белая полоса. Красный диплом Андрей, несмотря на все старания, так и не получил - черная полоса. Зато почти сразу нашел клевую и денежную работу - белая.
Чередование белых и черных полос сделало Андрея философом и оптимистом. К двадцати пяти годам он уже ничего не боялся в этой жизни, считая, и не без основания, что за черной полосой, какой бы мрачной и безысходной она ни была, всегда наступает белая. А раз так, то и "париться" по поводу каждого пустяка незачем.
В "Ти Джей Электронике" Андрей устроился на работу не только по блату (его приятель работал здесь и замолвил за него словечко), но и благодаря собственной хитрости и ловкости.
Соискателей на должность программиста было, помимо Андрея, еще трое. Все ребята талантливые, образованные и опытные. На собеседовании все четверо шли, что называется, ноздря в ноздрю. Нужно было как-то отличиться и тогда - на итоговой беседе с начальником отдела - Андрей вдруг заговорил с ним по-японски. Хотя "заговорил" - это слишком громко сказано. Выпалил несколько фраз по-японски: добрый день, как ваши дела, я всю жизнь прожил в Москве, у меня отличное образование, я хочу совершенствоваться.
Однако этих фраз оказалось достаточно, чтобы повергнуть начальника отдела (японца, само собой) в радостное удивление. Человеку ведь всегда приятно увидеть в чужом и непонятном существе что-то родное и близкое.
В итоге из четырех соискателей выбрали именно Андрея.
Хитрость же молодого программиста заключалась в том, что все эти фразы он выучил за два дня - причем зубрил и повторял их каждый час, двое суток напролет - так, чтобы фразы отскакивали от зубов. И добился своего.
В первый рабочий день начальник отдела попробовал обратиться к Андрею по-японски. Тот внимательно выслушал слова начальника, затем кивнул, улыбнулся и сказал почему-то по-немецки:
- Яволь!
На лице японца отобразилось замешательство. Тогда он тоже перешел на немецкий и сурово сказал:
- Я спросил: любишь ли ты японскую культуру и как ты относишься к чайной церемонии? При чем тут "яволь"?
Андрей, который по-немецки, кроме "яволя" и "хендехоха", ничего не знал, снова улыбнулся и повторил:
- Яволь!
Начальник понял, что русский парнишка попросту обманул его, и поначалу страшно рассердился (черная полоса). Но потом дал Андрею на пробу сложнейшую работу и, посмотрев на результаты его труда, смягчился (светлая полоса).
- Ты страшный врун. Но ты умеешь работать, - сказал начальник по-русски. - Оставайся. Но если соврешь мне еще хоть раз - будешь уволен. О\'кей?
- О\'кей! - кинул Андрей, криво усмехнувшись.
С тех пор и дня не проходило, чтобы он не врал начальнику (в основном по мелочам), но ни разу не был пойман и уличен. Белая полоса затянулась, и пора было с этим кончать.
Известие о гибели Томоаки Икэды Андрей расценил как знак свыше. Скучной сытой жизни приходил конец. Впереди его ждала новая череда приключений. Возможно, неприятных и опасных, но, в конце концов, захватывающих. Ведь любое приключение лучше скучной в своем однообразии жизни.
Когда Рю обратился к Андрею ("Дрюле", как называли его теперь все вокруг) со странной просьбой - вскрыть почтовый ящик погибшего шефа, Андрей согласился сразу. Согласился не моргнув глазом и ни на секунду не усомнившись в правильности своего решения. Начинались приключения, и сердце Дрюли замирало от сладостного предвкушения.
- Только ты никому не говорить про это, - попросил Рю, пристально глядя Дрюле в глаза.
- Могила! - ответил Дрюля и клятвенно ударил себя кулаком в грудь.
Взломать почтовый ящик Икэды оказалось сущим пустяком. Вот тут-то Дрюля и пожалел, что не знает японского языка. Он не успел прочесть таинственное письмо, которое самоуничтожилось через несколько минут после появления, а угрюмый трудяга Рю не спешил с ним откровенничать.