В кафе, куда привез меня по дороге в гостиницу водитель, сидела молодая парочка за бутылкой паршивого бордо и старичок - читал "Спорт-экспресс". Вот кому все по барабану. Хабаровск будет топить, америкосы будут дрючить Сирию, Путин пойдет на четвертый срок, а этот дед будет сидеть и читать "Спорт-экспресс". И ничего для него нет важнее в этой жизни, чем счет в матче "Зенит" - "ЦСКА". Я завидую ему, как завидует дворняга собаке с ошейником…
Рюмка "Хеннесси" меня лишь загрузила.
Выйдя из кафе, я уселась в машину и протянула таксисту через плечо бутылку хорошей водки.
- Спасибо, детка, - отреагировал он и, подумав, куда в салоне спрятать литровую бутылку "Хаски", изогнул руку и сунул емкость в кармашек сиденья передо мной. - По прежнему маршруту?
- Нет, - отрезала я, уже понимая, что совершаю чудовищную ошибку. - В ближайшее отделение "Инвестбанка".
- Ты хорошо подумала? - поинтересовался он, словно мы знакомы тысячу лет и половину этого времени являемся подельниками.
- Я просто подумала. Не знаю, хорошо ли. Но пусть будет что будет, - я вытащила из сумочки кошелек и вытянула из него несколько купюр. - Я на всякий случай рассчитаюсь сразу. Иначе потом тебе долго придется ждать.
Он сунул деньги за пазуху и в другом кармане принялся искать сдачу. Старый трюк. Потянешь время, может, клиента заест совесть, и он откажется.
- Оставь сдачу себе, - попросила я. - В "Инвестбанк".
"Форд" с шашечками на боку подъехал к зданию со стеклянными стенами через четверть часа. Это ближайшее отделение "Инвестбанка", если верить навигатору. Эти пятнадцать минут я потратила на размышления - на кой черт мне это надо. Я, Ольга Коренева, имею в сорок раз больше. Этот полтинник может перечеркнуть все мои надежды на будущее. Зачем я это делаю?
Никогда ранее я не совершала ошибок. Я шла по жизни, старательно отыскивая цель и поражая ее. И могу с уверенностью заявить, что еще полгода назад удалилась бы от этого банка, в который на мое имя Тен перевел пятьдесят тысяч, как можно дальше. Знает Загорский - значит, знает еще кто-то.
Но меня тянуло в банк. Словно магнитом.
Распахнув стеклянную дверь, я вошла и нашла свободного оператора.
- Мне нужно проверить, есть ли поступления на моем счету, - сказала я девочке, глянувшей на меня и резиново улыбнувшейся. - Год я была за границей, счет не проверяла. А еще потеряла карту. Вы можете мне помочь?
- Ваш паспорт, пожалуйста.
Расстаться с основным документом на имя Кореневой я не могла. Сбросить его можно без труда. Можно сжечь за минуту, утопить. Но придет момент, когда мне нужно будет представиться Кореневой. И у меня не окажется паспорта на это имя. И вопрос встанет между жизнь и смертью.
- Пожалуйста, - в тон девчушке ответила я, протягивая ей документ.
Около минуты ушло на проверку счета.
- Да, у вас есть поступления.
- Я хотела бы их снять и закрыть счет, - подумав, я поправилась: - Хотя нет, счет закрывать не надо. Сколько там?
Умная девочка. Она написала что-то на бумажке и сунула под стекло.
1 600 000 р.
Это и есть те самые пятьдесят тысяч долларов.
- Я оставлю пять тысяч рублей. Остальное сниму.
- Хорошо, - ответила она и ушла на консультацию.
Через пару минут вернулась. Вероятно, все было улажено. Заработала машина, отстукивая чеки. Я расписывалась и боялась оглянуться. Мне казалось, что, как только я это сделаю, увижу Загорского.
- В кассу, - сказано было мне.
Там мне, простучав счетной машинкой, отгрузили пятитысячных купюр.
Неужели все было так просто?
Уложив деньги в сумочку, я прошла через зал. Он казался мне размером с футбольное поле, хотя, когда я вошла, он виделся мне маленьким, таким крошечным, что нигде нельзя было спрятаться…
Выйдя на улицу, я в три приема втянула в себя морозный воздух. Голова кружилась, хотелось пить.
Мой таксист сидел за рулем, курил и постукивал пальцами по рулевому колесу.
Все было просто. Очень просто. Год я могу жить в Доминикане, не тревожа счетов. И правильно. Пусть уляжется волна, пусть все забудут Ольгу Кореневу.
Я сделала шаг вперед и вдруг остановилась как вкопанная.
- Я все время спрашиваю себя, - раздалось за моей спиной, - ради чего я жил последние десять лет.
- И к какому выводу пришел? - выдавила я.
Загорский вышел из-за моей спины, держа в зубах сигарету. Когда мы расстались, он прикуривал, и я подумала, что время остановилось. Не было банка, не было таксиста, мы стоим на стоянке такси в аэропорту и смотрим друг на друга.
- Я бы мог прийти к выводу, что эти десять лет прожиты зря, но тогда бы я не узнал главного.
- Чего же?
- Жизнь коротка, - он затянулся и посмотрел мимо меня. - Жизнь удивительно коротка. Десять последних лет я раз в день ел горячее, спал по пять часов в сутки и все время кого-то искал. Зачем? Ради чего? Ради того, чтобы в один неплохой по своему утреннему содержанию день меня вызвала дюжина козлов в кабинет и распяла за то, чего я не совершал? Так устроена жизнь, отобравшая у меня червонец? Я просидел в клетке столько же, сколько просидели найденные мной убийцы.
Я стояла и смотрела ему прямо в глаза.
- Сережа, давай уедем…
- А как же любовь?
- Ты… просто подожди. Все придет.
- Я не смогу тебя полюбить. Никогда. Ты едва не убила одного моего друга. Прикончила отца второго. Лишила меня работы. И я убил бы тебя, наверное, если бы не одно обстоятельство.
- Какое?
- Благодаря тебе я понял, что жизнь коротка. Так что ничего не выйдет, Оля. Мы люди, которым предписано находиться как можно дальше друг от друга.
Я опустила глаза, пытаясь рассмотреть предмет, появившийся в его руке. Этот предмет характерно звякнул, покрывая мое сердце инеем. Это были наручники.
Словно дразня меня, он выпустил один браслет, и тот закачался, как маятник.
И вдруг он резко махнул рукой.
Наручники, тускло сверкнув в морозном воздухе, улетели в сугроб.
Глядя в его глаза, я пыталась понять, о чем он думает.
Пустота. Впрочем, в его глазах и в самолете было трудно отыскать истину.
- У тебя должно быть два миллиона долларов.
- Так и есть, - согласилась я.
- Пятьсот тысяч ты сейчас перечислишь в банк отца Ивана. Это твой расчет с Гольцовым. Я позвоню Ване, он все устроит. Из оставшейся суммы половину ты перечислишь на мой счет. Остальное заберешь себе. Пятьдесят тысяч - бонус.
- Поехали со мной, - прошептала я. - Полутора миллионов нам хватит. Сергей…
- Жизнь удивительно коротка, - отвечал он, ежась от холода и снова глядя мимо меня. - Я не могу потратить ее остаток на соседство с женщиной, которую ненавижу.
Около минуты мы стояли молча, старательно не замечая друг друга.
- Мне нужен номер твоей карты.
Он вынул бумажник, из него кредитку и не глядя протянул мне.
- Постоять за моей спиной не хочешь? - съязвила я. - А вдруг обману.
- Не обманешь. Ты же знаешь, что я тебя найду. И тогда заберу все.
Знаю. Он так и сделает.
Двадцать минут я провозилась в банке, а когда вышла, он сидел на ограждении. До него было рукой подать. Мужчина моей мечты сидел совсем рядом. Но мечта не имеет ничего общего с реальностью. Подойдя, я протянула ему карту:
- Здесь почти двадцать пять миллионов рублей.
Он без интереса сунул ее в карман.
- Куда ты теперь?
Тот же вопрос мог задать и он мне, но не задал.
- Еще не решил. Наверное, проживу полгода где-нибудь в Турции или Черногории. Там видно будет.
- Я не хочу с тобой прощаться…
Не понимая, как такое могло случиться, я подняла руку, чтобы остановить поток слез. Когда я плакала в последний раз? Я не помню…
- Сейчас я закурю сигарету, - проговорил Сергей. - И к тому моменту, как она будет докурена, ты должна сесть в свое такси и уехать. Растаптывая окурок, я хочу быть уверенным, что топчу прошлое. Навсегда.
Он вынул пачку, вытряхнул из нее сигарету и чиркнул колесиком зажигалки. Прикурить у него получилось только с третьего раза. Дай бог, чтобы его новая жизнь началась с первого.
Я обошла его и подошла к машине.
- Знакомый? - спросил таксист.
- Да. Мы могли быть с ним вместе. Но не случилось.
- Итак, в гостиницу?
- Точно. Туда.
Послезавтра я буду уже в Доминиканской Республике.
Москва пролетала мимо меня, уходя в прошлое. Надеюсь, я уже никогда с этим прошлым не встречусь.
Счастливого пути в новую жизнь, Джессика Холмс!
ЭПИЛОГ
ЗАГОРСКИЙ
Он подошел к газетному киоску и указал пальцем на свежий номер "Доминикано ньюс", где на первой странице было огромное фото светловолосой женщины. Явно с паспорта.
Отойдя и вынув из кармана переводчик, он провел считывающим устройством по тексту статьи и нажал на функцию перевода. Операция заняла не более десяти секунд.
"Вчера на территории пляжа "Счастливая Медуза" города Ла-Романа обнаружен труп женщины с восемью ножевыми ранениями.
Сразу после убийства труп был сожжен, однако по остаткам документов личность убитой удалось установить. Убитой явилась гражданка Великобритании Джессика Холмс. Как стало известно полиции, приехав в Ла-Роману одиннадцать месяцев назад, она вела спокойный, неприметный образ жизни и собиралась, видимо, поселиться в стране навсегда.
Полиция ссылается на тайну следствия и скрывает факты, однако, как стало нам известно из заслуживающих доверие источников, по подозрению в совершении данного преступления криминальная полиция разыскивает двоих мужчин азиатской внешности, которых видели неподалеку от апартаментов, которые занимала Джессика Холмс…"
- Дело Тена живет, - проговорил Загорский, опуская газету в урну. - Они ее нашли. И сейчас ищут деньги.
Следующий на очереди - он.
Корейцы сумели проследить движение средств со счетов Тена, так они и вышли на Кореневу. Стало быть, скоро корейцы выйдут и на него.
- Действительно, жизнь удивительно коротка, - усмехнулся Сергей. - Но дороги мира еще короче. Стоило год мотаться по свету и приехать в Доминиону, чтобы осесть, как убеждаешься в том, что Коренева снова успела вперед тебя.
Он усмехнулся и, не поворачивая головы, сквозь темные стекла очков рассмотрел оживленный тротуар.
- Фреш, мистер? - предложил остановившийся рядом местный с кувшином пойла, даже отдаленно не напоминающего свежевыжатый сок.
- Ноу, сенкс, - отозвался Загорский.
Прибыв в аэропорт шесть часов назад, ночью, он не предполагал, что придется вернуться уже сейчас.
Но там корейцы. И уже никто не поручится, что его не ждут.
Через полчаса он вошел в ближайший отель. Один из парней на ресепшен понимал по-русски.
- Дружище, мне нужна "Сессна" с пилотом.
- "Сессна" с пилотом?!
- У меня не так много времени, чтобы повторять каждое слово. Но достаточно денег, чтобы оплатить перелет до Ямайки.
"Жизнь удивительно коротка, - думал Загорский, рассматривая за окном картинки доминиканского настоящего. - Через два часа я буду так же сидеть в такси с кондиционером и рассматривать картинки ямайского настоящего. А потом… Потом будет видно".
Следом за измочаленным временем "Фордом" восемьдесят пятого года, в котором ехал Сергей, двигался "Шевроле" восемьдесят девятого с теми же проблемами внешнего вида и подвески. На заднем сиденье машины сидели двое мужчин азиатской внешности и спокойно наблюдали за тем, как "Форд" катится по дороге, замедляя ход для остановки перед светофором.
Как только поток машин остановился и "Шевроле" почти уткнулся передним бампером в задний бампер "Форда", корейцы быстро вышли из машины и, на ходу вынимая пистолеты, стали обходить такси Загорского с двух сторон…
