- Странное совпадение, - пожал плечами Наиль Гасанович, - у меня на юрфаке, в смысле в МГУ, был однокурсник. Но когда это было! А как он выглядит?
- Это я что, по телефону мог узнать? Спросить его: извини, дарагой, ти как виглядишь? Да?
Турсунов оглушительно рассмеялся. Но тут зазвонил телефон. С проходной доложили, что к помощнику генерального прокурора прибыли господа из посольства.
Турецкий ответил, что там, внизу, визитеров дожидается секретарша, пусть она и проводит тех, кто прибыл, в кабинет Турецкого.
- Как думаешь, Наиль, чай надо организовать?
- Скажи вашей Клавдии, она на гостей всегда благоприятное впечатление производит. Такая женщина, а! - Наиль по-восточному зацокал языком.
- Она их и встретила, я попросил, - смеясь, ответил Турецкий.
Секретарь посольства Азербайджана оказался рослым немолодым человеком, внешне напоминавшим нового президента своей страны, сына известного партийного руководителя Гейдара Алиева. Он церемонно раскланялся, пожал руки российским коллегам и грузно опустился в кресло у круглого стола.
Своего спутника, молодого темноволосого человека в темном же костюме, он представил как своего помощника. И тот занял место рядом с Алибековым. На стуле.
- Смотрю и не могу понять, - сказал Наиль как-то по-домашнему, садясь напротив азербайджанца, - ты это или не ты?
Алибеков расплылся в улыбке:
- А я тебя, Наиль, сразу признал! Но надо же протокол соблюсти, да? Как живешь? Большой начальник стал, да? Важный стал?
Турсунов приподнялся и, сграбастав обе руки Керима в свои, долго их тряс. Потом сел. Сказал Турецкому:
- Саша, я был уверен, что это Керим. Ты представляешь, мы с ним целый год в одной комнате прожили! И какой год, слушай, а! Как здоровье? Семья как? Почему ты потерялся?.. Ну хорошо, мы потом, надеюсь, поговорим, юность вспомним. Давай по делу… Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть, дорогой Керим!
Наконец "восточные сладости", как назвал эту встречу Турецкий, закончились и они приступили к делу.
Александр Борисович показал Алибекову некоторые выдержки из показаний, касавшихся двоих фигурантов - Караева и Гуцерии, затем познакомил с выводами следствия относительно преступлений, инкриминируемых обоим, и перешел к главному вопросу: что с ними делать? По российским законам обоих следовало судить и надолго сажать в тюрьму. Аналогичная судьба ожидала и тех "охранников", которые тоже должны быть осуждены. Но процесс выявления преступных деяний последних будет довольно продолжительным, их дела даже, возможно, будут выделены в отдельное производство. В то время как по двоим основным фигурантам уже имеются устные пока, правда, просьбы об их экстрадиции в Азербайджан, где за ними, особенно за Гуцерией, тянется целый шлейф преступлений. Есть официальная сторона вопроса, которую и следовало бы решить так, чтобы не пострадали при этом интересы обеих сторон.
- Мы советовались по этому поводу, - сказал Алибеков, - созванивались с Баку и в курсе требований органов правопорядка Азербайджана. Что касается Гуцерии, то по его кандидатуре мнение достаточно твердое. На его счету несколько судимостей, причем последней - за убийство - он избежал, укрывшись на территории России. Поэтому теперь требование о его экстрадиции будет выдвинуто в самые ближайшие часы. Если российская сторона не собирается судить его у себя за совершенные преступления.
- Видите ли, - вежливо вмешался Турецкий, - по всей видимости, на территории России господин Гуцерия, по нашим данным, которые вполне могут оказаться и неполными, не совершил лично тяжких уголовных преступлений. Точнее, он может пройти по признакам статьи тридцать третьей УК лишь как соучастник. А конкретно же ему мы можем в данный момент инкриминировать триста двадцать вторую статью Уголовного кодекса - незаконное пересечение Государственной границы Российской Федерации. И по ней максимальный срок - до двух лет. Для него это будет просто отдых. Поэтому мы с удовольствием передадим его вам, в полном соответствии со статьей тринадцатой частью второй УК. А вот что касается Исламбека Караева, тут иной вопрос. При обыске в его офисе найден груз героина в особо крупных размерах. И по нашим законам это грозит ему очень большим сроком. Кроме того, имеется еще ряд эпизодов, по которым он проходит в качестве основного фигуранта. Это связано с финансовыми махинациями при приобретении недвижимости. К тому же он также не имеет официального вида на жительство в России. А те документы, которые он смог представить следствию, являются грубой подделкой.
- То есть, другими словами, вы хотели бы судить его у себя как человека, совершившего преступления на территории чужой страны?
- Вот именно, если у вас не возникнет серьезных возражений.
- Слушай, Керим, зачем он вам? - вмешался Турсунов, чем вызвал улыбки. - Мы его здесь так крепко посадим, что у вас и голова потом болеть не будет!
- Да я вот и думаю, - засмеялся Алибеков.
- Ты хорошо подумай, дорогой!
- Давайте мы поступим так, господа, - уже серьезно сказал секретарь посольства, - я доложу о нашем разговоре и обещаю вам в самое ближайшее время дать исчерпывающий ответ.
- Между прочим, - заметил Турецкий, - если эта информация вам что-нибудь даст, Керим Гасанович, один из моих коллег как-то встречался с некоторыми представителями азербайджанской диаспоры в Москве - как раз по этому делу. Мы выясняли отдельные факты из биографии Караева и Гуцерии. Так вот, отношение к ним у тех уважаемых людей было резко отрицательным. А мы и по некоторым прошлым делам привыкли уважать мнение ваших земляков, проживающих по разным причинам в России.
- Мы постараемся учесть это соображение.
И Алибеков сделал движение, чтобы встать. Турецкий тут же словно бы спохватился.
- Может быть, по чашке чаю, господа? - Он сделал гостеприимный жест.
- Благодарю вас, - сладко улыбнулся Алибеков. - Я бы хотел поскорее поставить в известность свое руководство - согласитесь, такие моменты у нас случаются нечасто.
- Да уж, лучше чтоб их было поменьше, - улыбнулся в ответ Турецкий и протянул ладонь для рукопожатия.
Турсунов поднялся из кресла, дружески хлопнул Алибекова по плечу и, обернувшись к Турецкому, сказал:
- Я провожу Керима, Саша, можешь не беспокоиться.
Когда кабинет опустел, Турецкий подумал, что сам с удовольствием выпил бы чайку, уже хотел позвонить Клавдии Сергеевне с просьбой об этом, но передумал и взялся за телефонную трубку.
Он нашел телефон помощника мэра, представился ему и сказал, что хотел бы буквально два слова сказать Михаилу Юрьевичу по поводу того дела о покушении на его заместителя, которое мэр, кажется, держит у себя на контроле. Это займет ровно две минуты.
Помощник соединил Александра Борисовича с Михаилом Юрьевичем.
- Добрый день, - быстро сказал мэр, - ну что у вас?
- Преступление фактически раскрыто. Если говорить конкретно и только о покушении, то я могу повторить лишь то, что сказал уже сегодня заместителю генерального прокурора, своему куратору. История хотя и трагическая, но, к сожалению, совершенно банальная. Некий врач, полагая себя состоящим в собственной жизни на должности исполняющего, так сказать, обязанности, решил избавиться от этой унизительной для него приставки. А для этого организовал убийство конкурентки с единственной целью занять ее место. Вот так, мелко и бездарно. Так что мы можем с чистой совестью сказать, что Георгию Витальевичу Алексееву решительно ничто не угрожает. Вот и все, что я хотел сказать.
- Погодите, а вы сказали, Александр Борисович, насчет того, что речь идет только о покушении. Есть и продолжение?
- К сожалению, есть. Но оно связано с недавними арестами, о которых вам, вероятно, уже докладывали. Это группа азербайджанских граждан, уличенная в уголовных преступлениях.
- А какая связь, если не секрет?
- Да уж какой от вас секрет, Михаил Юрьевич. Преступность давно уже стала у нас интернациональной. Заказал один, исполнил заказ другой, третий посодействовал - вот и выстраивается цепочка. Так что разбираемся.
- Ну, желаю удачи. Алексеева можете специально не информировать, я ему сам скажу. Всего доброго.
"Да, цепочка… - сказал себе Турецкий. - И чего ему не нравилось быть и. о.? Вот же козел несчастный…"
Примечания
1
См. роман Ф. Незнанского "Героиновая пропасть". М., 2002.