В общем, с бухгалтершей вопрос был ясен, она прочно сидела на своем коньке. И у нее в делах был порядок. Потому что не прошло и получаса, как она откуда-то принесла связку ключей и, выделив один, с пластмассовой биркой "72", сняла со связки и передала… Грязнову, как самому старшему среди присутствующих. Кроме того, он молчал с важным видом и был одет в милицейскую генеральскую форму, а она была привычнее ее глазу.
- Только вы, пожалуйста, верните, а то потом придется еще замок менять, а это деньги, хлопоты…
- Не потеряю, - с важным видом успокоил ее Вячеслав Иванович и тут же передал ключ Климову: не генеральское это дело - с замками возиться! - Но желательно, уважаемая, чтобы кто-то от вашей конторы все-таки присутствовал при обыске в квартире. Нам в принципе неважно, кто этот будет - начальник или заместитель, но обязательно лицо ответственное. Вот вы вполне бы нас устроили. А из отдела милиции сейчас тоже подъедут. Но кладовую… Как, Александр Борисович?.. И вы, Сергей Никитович?.. Не возражаете?.. Уж ее-то можем осмотреть в первую очередь. А с квартирой, так и быть, постараемся обойтись без вас.
Ну как было отказать такому любезному генералу? И Элеонора Израилевна поспешила одеться. Вот тут Климов оказался первым, подал пышной даме ее ярко-оранжевый пуховик с капюшоном, в котором она выглядела по меньшей мере путешественницей, собравшейся покорить бескрайние полярные просторы. "Вырвиглаз" - так, наверное, назывался этот цвет, но Масловская себя чувствовала комфортно.
Климов же ощущал себя весьма некомфортно: этот явный прокол с кладовкой был ему чрезвычайно неприятен. И хотя Турецкий и Грязнов ни словом не намекнули ему о его ошибке, уже по тому, как, с каким видимым подтекстом, Вячеслав Иванович передал ему ключ, Климов понял их снисходительное отношение к "молодому следователю". Просто унизительно! Хотя и крыть нечем…
Но когда выходили из жилконторы, Александр Борисович обернулся к нему, шедшему последним с мрачным видом, и негромко сказал:
- Кончай дурью маяться… Не комплексуй… Откуда ты мог знать про кладовку?.. А наперед нам - наука…
И все, и пошел вперед. А у Климова в буквальном смысле словно гора с плеч свалилась.
Едва открыли подвальную комнатушку с индивидуальной лампочкой под потолком и стеллажами, охватывающими все четыре коротких стены, едва посмотрели на идеальный порядок на этих полках, как Турецкий не выдержал и почти по-хулигански присвистнул, добавив:
- Эге! Да тут полное решение вопроса! Или я ничего не понимаю в колбасных обрезках, господа… Как считаешь, Сереж?
- А я теперь понял муки соседки с нижнего этажа, кажется Твердолобовой, которой ни праздновать, ни спать спокойно не давали в новогодний вечер. Вот что было предметом настойчивого, но, видимо, безрезультатного поиска непрошеных гостей в квартире Морозова. Ну что? Составляем акт и изымаем, Александр Борисович?
- А что ж, молиться, что ли, на них? Забирай, протоколируй, мы сейчас с Вячеславом Ивановичем поднимемся в квартиру, начнем там шуровать, а к тебе пришлем помощника, чтоб все аккуратно переписали, упаковали и вынесли. Штаб переносим ко мне в кабинет, в Генеральную, нет возражений?
- А у меня и невозможно, - ответил Климов, - втроем сидим.
- Тем более. Ну пошли, Вячеслав Иванович? А вам, Элеонора Израилевна, огромное спасибо от имени Генеральной прокуратуры и Министерства внутренних дел Российской Федерации за неоценимый вклад в расследование уголовного преступления! - Он вежливо пожал вспыхнувшей от приятных слов даме ручку и, обернувшись к остальным, негромко закончил: - Вот кому приз пригодился бы, да фиг надеяться… А! - И безнадежно махнул рукой.
И это было первое и последнее упоминание о том, что телевидение собиралось кого-то награждать за помощь в расследовании убийства своего корреспондента.
Когда позже Сергей рассказал об этом своем наблюдении и выводах Марине, та посмотрела на него с недоверием, наверное, посчитала какой-то кокетливой игрой в кристальную чистоту своих принципов и намерений. Но Климов настаивал, и тогда она сделала совершенно уж неожиданный для него вывод:
- Похоже, вы все там просто ненормальные какие-то… Тоже мне бессребреники! Брось мне мозги полоскать… Может, кому-то из вас постоянно не везло в жизни? - прозрачно намекнула она.
- Нет, дорогая, - возразил он, словно и сам заразился уже равнодушием своих старших коллег, - это, я думаю, тебе крупно повезло. Ну и мне.
- Разъяснить не желаешь? - ехидно спросила она.
- Не-а, умный и так поймет, а дураку - бесполезно.
- Ты у меня все равно молодец, - целуя, шепнула она ему в ухо.
Это то, что касалось денежного приза. А все остальное, особенно найденное в кладовой, вызывало несомненный и самый пристальный интерес следствия.
Едва Сергей принялся за разборку аккуратных стопок тетрадей, блокнотов, коробок с компьютерными дискетами и дисками, чтобы не сваливать все найденное в кучу, а как-то разложить в разные пластиковые пакеты, хотя бы для начала поняв, что к чему, в подвал спустился молодой, не знакомый ему человек. Подошел, представился:
- Старший оперуполномоченный Кузьмин. Вячеслав Иванович прислал вам в помощь, чтоб ускорить процесс. Что надо сделать, Сергей Никитович?
- Зовут-то вас как?
- Виктор Алексеевич, можно просто Виктор.
- Ну а я - Сергей. Давайте, Витя, сделаем с вами следующее. Вот возьмите один из блокнотов, тут чистые листы остались, выдирайте их, и будем отмечать материалы по темам. Чтобы разложить по пакетам и знать потом, где - что. Я буду называть, а вы записывайте. Ручка есть?.. Поехали… Так… "Курск". Это, - Сергей бегло пролистал толстую тетрадь, - о гибели "Курска"… Ну да, он там работал, мне говорили… Значит, это и, вероятно, вся стопка - его архив по гибели подводной лодки с экипажем. Сейчас проверю - и в мешок, сюда…
В тесном помещении было душно и пыльно - известно же, что всякие бумаги, собранные в пачки, словно бы сами притягивают к себе пыль даже там, где ее постоянно вытирают. Не были исключением и те, что хранились на полках у Морозова. Многие стопки покрывал почти незаметный слой пыли, которая поднималась, стоило на нее легонько дунуть, и вызывала резкое першение в горле. А другие выглядели такими свежими и чистыми, будто их положили недавно - вчера. Ну или накануне Нового года.
Усвоив эту элементарную истину, Климов решил сперва сложить в большие пластиковые пакеты и пронумеровать отработанные материалы - на всякий случай, нельзя отбрасывать версии и о том, что причина смерти журналиста может "прятаться" в его прошлом. А в принципе же эти запыленные горы Морозов хранил наверняка по той причине, по какой всякий человек его профессии никогда не выбрасывает отработанного уже материала, - не исключено, что судьба может сделать вираж, и придется возвращаться к давно пройденному материалу. Чья-то жалоба, неточность, на которую тебе указали с большим опозданием, но обязательно предполагая, что ты допустил ее умышленно, наконец, просто необходимость дополнительного комментария - мало ли на свете причин?
Работа в паре продвигалась споро. Архив они разобрали, обозначили темы и сложили в отдельные пакеты, чтоб потом удобнее было найти, если понадобится. И когда фактически наибольшая часть материалов была разобрана и уложена, Климов принялся за "чистые". И скоро понял, что не прогадал.
Это были, только по первой, весьма приблизительной прикидке, заготовки для будущих репортажей, журналистских расследований и, вероятно, очередных громких сенсаций, которые сопровождали каждое новое появление морозовского "Честного репортажа".
Все-таки Морозов был молодец. И Виктор Пашкин сказал правду, назвав своего коллегу и друга, хотя последнее было довольно условно - по словам Марины, хорошо, как она говорила, знавшей Леонида, - большим аккуратистом. И разбирать его материалы было одно удовольствие.
Неожиданно вспомнив о Марине - в связи с морозовской аккуратностью, - Климов вдруг сообразил, что ему в голову пришла совершенно потрясающая мысль, а он едва не упустил ее! Да надо же немедленно позвать сюда Марину! Кому, как не ей, и знать, что из собранного здесь могло стать сенсацией, а что являлось обычной повседневной работой, не претендующей на "вечность"! Просто замечательная мысль! И девушка наконец поймет, чем заниматься приходится серьезным людям…
Но "проклюнулась" и подспудная, тайная мыслишка - уж очень хотелось похвастаться своей Маришкой перед Турецким с Грязновым - этими зубрами, которые, правда, сдержанно, однако все же позволили себе позубоскалить насчет того, чем следует заниматься с "дамами" в его возрасте и положении. И вообще вели себя фривольно в отношении "чужой женщины" - "Из стойла свели!" - это ж надо?.. Но в любом случае необходимо было посоветоваться с Александром, чтоб дело не выглядело самодеятельностью.
- Послушай, Витя, посмотри пока вот эти, верхние, тетради, а я на минутку поднимусь в квартиру, одна идея проклюнулась, посоветоваться с высоким начальством хочу…
В квартире все еще продолжался обыск. Грязнов сидел на стуле посреди комнаты, чтобы не мешать ходить двоим экспертам-криминалистам - пожилому и помоложе, - снимавшим отпечатки пальцев буквально с каждого предмета. Столь тщательной работы Климов, десяток лет проработавший в прокуратуре и знавший, что и как делается, до сих пор не видел.
Турецкий, склонившись над Грязновым, разглядывал небольшие предметы, лежавшие на ладони генерала. В стороне, у стены, на стульях молча и отрешенно сидели двое - пожилой мужчина и молодая женщина, очевидно понятые.
Александр Борисович поднял голову, спросил:
- Что, закончили?
- Еще нет, но наконец, как я понял, подошли к главному. И у меня появился вопрос, можно?
- Сперва на мой ответь, - ухмыльнулся Грязнов, глядя поверх очков, - как это вы умудрились, ребятки, проглядеть такую красоту, а? На, взгляни, - и протянул ладонь.
Достаточно было беглого взгляда, чтобы опознать в двух "кругляшках" с усиками самые элементарные подслушивающие устройства. Климов вмиг забыл, зачем пришел, так ему стало стыдно за собственный промах. Конечно, свой, на кого валить, если ты - старший? Ой, позорище!..
- Гля, Саня, осознал! - хохотнул Грязнов. - Ладно, не тушуйся, лучше скажи большое спасибо Иосифу Ильичу. - Он показал на пожилого эксперта-криминалиста, "колдовавшего" у подоконника. - Это его персональная заслуга. Мне тоже не пришло в голову, что у журналиста в квартире могут быть поставлены "жучки" с Митинского радиорынка. А Иосиф Ильич, зная, оказывается, прекрасно эту пишущую и снимающую братию, прямо с этого и начал. Во-он в той розетке снял. - Он указал на настольную лампу. - А второй, разумеется, на кухне, где всегда, со дня рождения советской власти, "заседали" штабы всех недобитых оппортунистов, диссидентов и любых "протестантов" - где ж еще и поговорить-то за жизнь, как не на кухнях? Психологию понимать надо, молодой человек! Ну так где твое спасибо?
- Спасибо! - нагнулся в низком поклоне Климов. - Премного благодарны-с!
- Нет, - покачал головой Грязнов, - низкопоклонство тебя не красит. Короче, с чем явился? Витька помогает?
- Отлично, спасибо. Скоро закончим. Но тут обнаружился новый аспект. Могу?
- Естественно, - ответил уже Турецкий.
- С архивом все понятно, это мы переписали, составили подробную опись и запаковали. Но теперь пошли новые материалы. Их значимость с ходу не определить. Нужен длительный анализ, а потом…
- Еще короче, - кивнул Турецкий. - Твои предложения?
- Я хорошо знаком с главным редактором программы Малининой. Она, по ее словам, достаточно знала Морозова, чтобы сейчас, на мой взгляд, заранее отделить, так сказать, зерна от плевел…
- Во дает! - восхищенно заметил Грязнов. - Надо будет запомнить и при случае блеснуть на коллегии, а, Сань?
- Да ладно тебе, - засмеялся Турецкий, - не смущай человека, фольклорист! Так, я понимаю, ты хочешь ее привлечь?
- Было бы неплохо, если бы она согласилась нам помочь. Мы бы наверняка решили в течение вечера то, над чем сами будем ломать головы, возможно, не одни сутки. Записей и планов много, а какие главные и что, так сказать, всего лишь попутный материал, нам же неизвестно, если не знаешь специфики его работы, верно?
- Во всяком случае, логично. Нужно, чтоб я попросил? Сам не можешь?
- Она - на работе, так солиднее.
- Не возражаю. Набирай номер и дай мне трубку.
Климов по памяти, естественно, набрал телефонный номер и заметил удивленно вскинутые брови Турецкого. Услышал вопрос:
- Постой, а как зовут эту барышню, главную редакторшу?
Тоже улыбавшийся Грязнов открыл было рот, но Турецкий перехватил инициативу:
- Подожди, пусть сам скажет.
- А ты еще не понял? - обрадовался Грязнов, совсем смутив Климова. - Не, ты, Саня, на его усищи погляди! Так бы и забодал!
- Марина Эдуардовна, - взяв себя в руки, ответил Климов. - Алло? Одну минуточку, Марина Эдуардовна, здравствуйте, - сказал он сухим тоном. - Я сейчас передам трубочку руководителю оперативно-следственной бригады Александру Борисовичу Турецкому. У нас имеется к вам просьба. - И хмуро протянул трубку Турецкому. А у того играла на губах хитрая улыбка.
- Здравствуйте, госпожа Малинина. Просьба действительно серьезная. Мы наконец обнаружили личный архив вашего коллеги Морозова и пытаемся разобраться в нем. Честно говоря, нужна помощь специалиста. Сергей Никитович подсказал вашу кандидатуру. Суть в том, чтобы в максимально сжатые сроки мы могли отделить важное от второстепенного. Ваша консультация может быть неоценимой. Мы все тут очень надеемся, что вы нам не откажете, тем более что речь идет, прежде всего, ведь и о престиже вашего телеканала, не так ли?
Марина, видимо, что-то сказала, потому что Александр Борисович помолчал, кивая, а потом снова заговорил:
- Но если у вас действительно напряженка, я мог бы немедленно связаться с вашим гендиректором… - Он повернул голову к Климову: - Как его?
- Сапов, - негромко подсказал Климов, - Геннадий Васильевич.
- С Геннадием Васильевичем, да. Надеюсь, он нам не откажет в такой любезности… А сделать это просто. Сейчас мы отправим за вами машину, и она привезет вас сюда, на Чичерина, это же недалеко. Какая машина?.. - Турецкий тронул за плечо Грязнова: - Славка, я твою, ладно? Она с мигалкой.
- Да ради бога… Для хорошей же… ну для хорошего дела - какие разговоры?
- За вами приедет джип "Мерседес" с мигалкой, вы легко его обнаружите. Одевайтесь. Сейчас Сергей Никитович спустится к водителю и объяснит, куда ему ехать. Еще раз благодарю вас… - Он отдал трубку Сергею и сказал многозначительно: - Голос, доложу вам, друзья мои, очень приятный. Я ничего лишнего не наговорил, нет? Не хотелось бы портить впечатление у симпатичной наверняка женщины. Славка, как я выгляжу? - Турецкий одернул китель, поправил галстук, большого напольного зеркала не хватало, чтоб еще огляделся, и удивленно сказал Сергею: - А ты чего здесь стоишь? Бегом к водителю!.. - И они оба, довольные, захохотали.
Отчего понятые, люди, видимо, простые, для которых диалоги "прокуроров" были тайнами за семью печатями, даже вздрогнули от не совсем уместного, с их точки зрения, веселья…
Марина относилась к тем женщинам, которые выглядели точно так, как им желалось в данную минуту. Хочу быть отдаленным прототипом старухи Шапокляк и носить на голове "дулю" - буду, ничего не стоит. А захочу, так стану "жемчужной женщиной" - во всем ее блеске. Вот как теперь. Ко всему прочему, она была без шапки и даже без косынки, и ее "жемчужные" волосы спадали густой переливающейся гривой на широкий воротник полушубка. А узкие брючки, заправленные в высокие сапоги, делали ее фигуру стройной и пикантно привлекательной.
Выходя из джипа и принимая поданную ей Климовым руку, она заметила, как у него расширились удивленно глаза, и сказала с явной иронией:
- А что, сам не мог объяснить? Маленький?
- Начальству видней, - уклончиво и сухо ответил Климов. - Наверх, на четвертый этаж.
- Я знаю, - улыбка тронула ее губы, - я здесь бывала… А где нашли, если не секрет?
- Теперь уже нет… В подвале снимал кладовку. Тут, в доме, у многих, оказывается, есть. Я как раз и занимаюсь.
- Так, может, сразу туда? Зачем наверх? Познакомиться можно и позже.
- Ну… порядок все-таки… А потом, я хочу, чтоб эти двое злодеев-остряков увидели тебя и поняли, что им тут ничего не светит - ровным счетом.
- Ты так думаешь? - Она удивленно уставилась на него, даже остановилась. - А откуда у тебя такая уверенность?
- Так, значит, теперь и ты будешь мне нервы мотать? - сдерживаясь, но внутренне сердясь, спросил Сергей.
- Ах, так у вас тут целый спектакль разыгрывается? Молодцы. Человека только что зарыли, а вы веселитесь. Очень остроумно.
- Да никакого веселья нет, там криминалисты работают. Между прочим, есть поразительные находки. Но это уж пусть Саша тебе скажет. Или генерал. А что шутим? Ну нельзя же вечно хмуриться, так и свихнуться можно. Я вон с утра уже пылищи наглотался. А там, внизу, Витя Кузьмин, старший опер, с утра задыхается. Какое уж веселье?..
- Прости, я не хотела обидеть. Но у вас, чую, нечто похожее на розыгрыш назревает. Не ошиблась?
- А это будет целиком зависеть от тебя. Как себя сразу поставишь.
- Поставлю, не волнуйся…
То, что Марина произвела впечатление на генералов, было несомненно. Ох как загорелись глаза у этих "начальников"! Грязнов, например, немедленно непривычно для него резво вскочил со стула, предложив его даме. Турецкий расшаркался, а в довершение всего поднес ее ручку к губам и почтительно поцеловал кончики пальцев. А когда Марина распахнула воротник полушубка, у нее на шее блеснула нитка черного жемчуга, ну, не черного, конечно, цвета, а такого серебристо-лилового перламутра, который поразительно сочетался с цветом ее волос, - тут "народ" просто замер. Полный отпад!
Было такое ощущение, что они забыли, зачем пригласили главного редактора телеканала. Просто любоваться ею? Так это можно было сделать и в иной обстановке.
Заметив, что Сережа начинает "заводиться" от бесконечной любезности Турецкого с Грязновым, Марина взяла инициативу в свои руки:
- Я здесь не раз бывала вместе с коллегами. Спрашивайте, я к вашим услугам.
- С удовольствием, только давайте пройдем на кухню, чтоб не мешать людям работать. - Турецкий кивнул в сторону криминалиста, который в свою очередь обернулся к Марине, сощурился через очки и вежливо кивнул. - Понятые, останьтесь, я полагаю, мы вас задержим уже недолго. Извините, не каждый день такая история…
Те безнадежно развели руками, понимая свою роль.
Вышли на кухню и закрыли за собой дверь. Стали рассаживаться. Климов остался стоять, ему стула не хватило, а выходить не хотелось, и он присел на край стола.
- Основная работа, Марина Эдуардовна, внизу, в подвале… - начал Турецкий.
- Можете просто Мариной. У нас так принято издавна.
- Да, я знаю, одно время сам в газете работал, - сказал Турецкий, беря стул и присаживаясь напротив Марины. - Меня зовите Сашей, это - Вячеслав, Слава, ну а Сережу вы, как я понял, знаете… Мы вас здесь задерживать тоже не будем. Просто несколько вопросов по ходу дела. Штука, понимаете ли, в том, что в квартире обнаружены подслушивающие устройства.