Но ничто не вечно, и уж тем более счастливый сон. Ее разбудила мама и сказала неприветливым каким-то тоном, что на лестничной площадке ее зачем-то ждут два милиционера. Интересно, что она успела натворить, пока родители думали, что у детей все в порядке?
Вопрос был непонятный - какие милиционеры? Но, лениво одеваясь - "Никуда эти дяди не уйдут, подождут" - и беспрестанно зевая, вспомнила девочка, что произошло вечером на улице, когда она выгуливала Тузика. Наверное, пришли расспрашивать еще раз, как сказал вчера дядя Сережа, участковый. Ну конечно, в своей компании она всем про жуткое убийство рассказала, а вот родителям забыла, да и времени утром на разговоры не было - так спать хотелось.
Дядя Сережа в форме и незнакомец в обычной одежде долго вытирали мокрые ботинки в прихожей, а потом Лидин папа пригласил их на кухню. Там уже во весь рот зевала Лида. Родители были, конечно, немножко в шоке оттого, что она им ничего не рассказала, но быстро успокоились, когда Лида стала повторять почти дословно все то, что вчера говорила дяде Сереже.
Незнакомый молодой дядька с пышными черными усами внимательно слушал ее, а участковый, тоже позевывая, поглядывал в окно, словно ему было неинтересно и он слушает исключительно из вежливости. Потом Лида ответила на совсем простые вопросы незнакомца, после чего гости поднялись, извинились, пожелали хорошего Нового года и ушли, потому что ничего нового она им рассказать не могла.
Папа совсем не рассердился, мама просто пожала плечами - для них тоже ничего интересного в Лидином рассказе не нашлось. И девочка отправилась досыпать, досматривать сон, чтобы узнать, чем же кончится ее конфликт с Наташкой, который вчера ничем так и не закончился…
Климов не был формалистом. Он понимал, что свибловской дежурной бригаде надо выспаться хотя бы немного, поэтому не стал их собирать у себя в кабинете. Ему сейчас для лучшей ориентировки на местности вполне хватало участкового Рогаткина, который знал людей, проживавших в нескольких ближайших кварталах. Но журналиста Морозова, да к тому же "широко известного", он не знал, не было в соседних домах такого.
Климов достал свои записи и уточнил: журналист жил на улице Чичерина, и ему в кадрах на телевидении сказали, что это в "Свиблово". Но Рогаткин возразил, что говорить они могут любую чепуху, а вот улица Чичерина относится к Бабушкинскому ОВД, другими словами, это не его, Рогаткина, район, и у соседей лично ему делать нечего. И так уже Новый год испорчен.
- А чего ж у вас-то обнаружили? - задал совсем уже глупый, по мнению участкового, вопрос следователь.
- А ему, может, так удобнее было ехать к себе домой, - парировал Рогаткин. - А если б нашли его на Красной площади, чего б вы делали? В Кремле бы народ опрашивали?
Но Климов игнорировал неуместный вопрос и спросил только, как ему удобнее проехать на Чичерина? И кстати, как туда обычно ездят?
- А вот так и ездят, как им удобнее… По Снежной - до метро, а там Енисейская пересекает Чичерина.
Объясняясь со строптивым участковым, Климов уже сожалел, что не вызвал кого-нибудь из той бригады - какая-никакая, а помощь была бы. А теперь придется искать помощников в соседнем ОВД.
- А где у них расположен отдел внутренних дел?
- На Енисейской же, рядом с метро, по-моему, двадцать третий дом. Да там покажут.
- Ехать удобнее… - проворчал Климов по поводу объяснения участкового. - Это как же понимать? Значит, он остановился, или его остановили, он открыл дверь, и его застрелили, так выходит? Два выстрела, и никто не слышал? Бред какой-то, сами подумайте. Вам это разве не приходило в голову? Вы ж там все недалеко, фактически рядом были! И никто ничего не видел, никто двух - подумайте: двух! - выстрелов не слышал? Уши, что ли, от праздничного настроения всем позакладывало?
- Вот интересный случай! - будто даже обрадовался Рогаткин возможности уличить следователя в несообразительности. - Подумайте головой, в какое время это было, ну? Подсказываю: до Нового года час или чуть больше. Во всех дворах мальчишки, да и взрослые дураки тоже, петарды рвут, фейерверки запускают! Даже бездомные собаки, которые уже ко всему привыкли, и те грохота не выдерживают! А вы про какие-то выстрелы…
- Да, вы, пожалуй, правы, не сообразил, - извинился Климов. - Ну ладно, спасибо и на этом. А ваших, свибловских, мне приказано включить в следственно-оперативную бригаду, так что торг насчет того, кому какой район ближе, здесь неуместен. Благодарю вас, свободны. Хорошо вам отдохнуть в Новом году.
И вот только теперь Рогаткин почувствовал нечто вроде укола совести. Человек же не виноват, что на него в это утро убийство повесили. И опять же, он - на "вы", уважительно. Нехорошо получается, потому как что ни говори, а коллеги. Наверное, надо бы помочь, как говорится, здесь-то он вроде у себя, хозяин…
- Ладно, я вот чего подумал. Давайте-ка я вас провожу, чтоб вы не плутали в наших переулках. Мне обратно недалеко, автобусом пяток остановок, доберусь.
В ОВД "Бабушкинский" Климова встретил дежурный майор, видно только что приступивший к дежурству, и вид он по этой причине имел кислый. Ему бы кваску с хреном, да похолоднее, либо рассольчику огуречного, с чесночком. Впрочем, сошел бы и от квашеной капусты - из бочки. Про пиво и думать ни-ни! И вот все эти мысли легко прочитал на лице майора капитан Рогаткин, человек опытный в житейских делах. А с мужчиной, у которого на лице и в душе полный раздрай, говорить о серьезных вещах, таких как убийство и, соответственно, оперативно-следственные мероприятия в этой связи, тем более обсуждать их - это значит просто не понимать сути самой жизни. Ему показалось, что и Климов, как тот полицейский доберман, готов немедленно взять след и бежать по нему без остановки, куда бы тот ни привел. Но только все это красиво в американском кино про полицейских, а у нас так не бывает. Если не взяли преступника по горячим следам, ничего не попишешь, приготовься к бесконечной рутине, которая не так уж и редко заканчивается очередным "глухарем" и втыком от начальства. Которое то же самое схлопочет, но только от более высокого начальства. Ну а тем, "высоким", тоже достанется свое. Потому к делу надо относиться без спешки.
Рогаткин не хотел вмешиваться в не имеющее к нему прямого отношения расследование, но почему не подсказать? Впервой, что ли?
- Вы извините, товарищ подполковник, - обратился он к Климову, видя, что дежурный еще с трудом врубается в ситуацию. - Я б на вашем месте не терял времени, а посетил бы квартиру этого Морозова. Новый год все-таки, человек к себе домой мчался. И не приехал. Там же небось невесть что творится!
- Да, я так и думаю сделать. - Климов пожал плечами.
- Ну раз так, тогда я пошел.
- Нет, ну погодите! Если у вас есть какие-то дельные мысли, почему не высказать?
- Да это не мысли, а так… Вот смотрите. Новый, стало быть, год. Человек мчится домой. Это если домой - тоже надо знать. И вдруг останавливается почти у дома. Ну не совсем почти, но недалеко, вы сами видели - на машине меньше десяти минут. И это при интенсивном уличном транспорте. А ночью какой транспорт? Значит, остановился. Почему? Кто его остановил, когда человек торопится? Там, между прочим, я говорил, возле места, где лежал труп, в снегу были следы женских сапожек. И она стояла, наверное, не одну минуту, то есть не проходила мимо, а именно стояла. Может, ждала. И может, именно его. Не знаю. Но он остановился, открыл дверь, после чего был убит двумя выстрелами в голову, верно? Причем одна пуля прошла почти по касательной, а вторая угодила точно в висок. А если учесть, что ночь, там темно - девочка-свидетельница даже и не поняла, что человек лежит, она мне про мешок говорила, который на тротуар выбросили, вот, - то я бы сказал, что стрелял профессионал. В женских сапожках? Много вы таких видели?
- Интересно, - заметил Климов. - И что же вы сами по этому поводу можете мне подсказать? Я, честно говоря, буду очень вам, Сергей Захарович, признателен за любую дельную подсказку.
- Хорошо, подсказываю. Я, правда, уже говорил той бригаде, не знаю, записали или нет, читать мне было недосуг, да и они торопились - Новый же год был на носу! А сказал я им следующее. Вот женщина. Скажем, вам, когда вы сильно торопитесь домой по известной причине, захочется остановить свою машину из-за какой-то совершенно незнакомой вам женщины?
- А почему нет? - ответил Климов.
Дежурный майор, тяжело поводя головой из стороны в сторону, старался сосредоточиться.
- Ну если вы - вежливый человек… Если женщина молодая и красивая… И не какая-нибудь там путана, верно? На кой вам путана, если вы к себе домой мчитесь? К семье и детям? И Новый год на носу?
- Это ж еще надо знать, есть ли у него семья и дети? - внес наконец и свою лепту дежурный.
- Верно, и я об этом. - Рогаткин удовлетворенно кивнул. - Но есть еще деталь. При предварительном и, как оказалось, первом и последнем осмотре места убийства было зафиксировано, что следы на тротуаре были не затоптаны, а как бы сметены. А за ночь нападало достаточно свежего снега. Зачем той же путане нужно уничтожать следы? Причем не все, а только на тротуаре? В сугробе-то они остались. Правда, и их тоже засыпало, я показывал. Странная получается у нас путана, да?
- Ну-ну? - уже заинтересованно поторопил Климов.
- Я так полагаю, что не баба или там девка его остановила. А тот, кто потом стрелял и следы замел за собой.
- А зачем была нужна женщина? - недоуменно спросил Климов.
- А я еще и сам не знаю. Я про мужика думаю. И опять же возвращаюсь к своей мысли. Ночь. Сейчас, ну через час, Новый год. Парочка опаздывает на праздник - реально?
- Вполне! - веско подтвердил майор.
- Пытаются остановить машину. Никто не останавливается. Да к тому же и машин очень мало. Девочка говорила, что всего одну и приметила - кстати, "Ниву", которая отъехала от Лазоревого проезда, когда "мешок" уже лежал на земле. Значит, нет машин. А наш сердобольный, стало быть, телевизионный журналист остановился, чтобы спросить, что надо, и подвезти, лишнюю сотню срубить, да? А у него этих сотенных, может, полный бумажник был? Да не "может", а на самом деле наверняка был. Там, из его брючного кармана, несколько сотенных, американских, достали! Так на кой ему "деревянная" российская? И тем не менее остановился, да?
- Получается так, - уже задумчиво произнес Климов, с уважением глядя на участкового - смотри-ка, простак простачком, а шарики шурупят! - И к чему вы клоните?
- Да я еще толком и сам не знаю, - сознался Рогаткин. - Но мысля имеется… Мне думается, что баба в тех сапожках была ни при чем. Или наоборот, как раз причем. Но главным там был мужик, который потом следы смел. А про сугроб просто забыл либо не обратил внимания. То есть каждый божий день ему "мочить" заказанных клиентов не приходилось. Хотя могут быть и другие варианты. Тем не менее следите за мыслью? Он остановил ночью машину. И у нашего журналиста была причина остановиться. Вопрос: какая? Вот вам задачка на сообразительность. Думайте, а я выйду покурю пока.
Рогаткин сказать-то сказал, даже сигарету достал с зажигалкой, но на крыльцо не вышел - все стоял и смотрел, как подполковник и майор решают его задачку. Нет, не решили. И тут настал момент его торжества. Они посмотрели на него с виноватым видом. Точнее, виноватым себя чувствовал Климов, майору все было по барабану. Но - тоже любопытно.
- Объясняю! - взмахнул сигаретой Рогаткин. - Из всех случаев там мог быть только один, а в остальных журналист проехал бы мимо.
- Ну не томи, капитан, - недовольно пробурчал дежурный.
- Его мог остановить только милиционер. В форме и с жезлом! - торжественно сказал Рогаткин.
- Ну ты и додумался. - Майор даже фыркнул пренебрежительно. - Нашел виноватого!
- Погодите! - Климов тоже поднял руку. - Капитан прав. И я бы остановился, если бы мне приказали прижаться к обочине. Слушайте, вы молодец! Как дошли?
- Да я еще со вчерашнего думал… - как-то застенчиво признался Рогаткин. - Поставил себя на место покойного, смотрю, ничего не сходится. Тогда сделал наоборот, и получилось. Потому что я в форме! Пусть только попробует не остановиться! Он у меня праздник встретит в первом же "обезьяннике", вот как! Или, по вашему мнению, бывают другие варианты?
- А что тогда там делала женщина? - спросил Климов.
- А она могла как раз и быть той самой заказчицей. Или сообщницей.
- Верно, либо наоборот. - Климов задумчиво кивнул. - Ей, к примеру, остановили машину, а она всадила пулю.
- Две, - напомнил Рогаткин.
- Верно, но одну она промазала. Она дальше стояла от машины, вы сами говорили.
- Говорил. А мужик, стоящий почти вплотную к остановившейся машине, не промазал бы.
- Ну и загадочку вы загадали, Сергей Захарович!
- Не без того, - усмехнулся Рогаткин. - Специально к Новому году приготовил, Сергей Никитович. А может, женские следы вообще не имеют никакого отношения…
Оба засмеялись, хотя видимого повода для шуток не было. Но просто наступил момент некоего облегчения, когда кажется, что появилась наконец хоть малая, но ниточка, за которую можно потянуть. А уж что вытащишь - это, как говорится, дай Бог, чтоб повезло. Но стало ясно Климову, что из всех выкладок участкового вырисовывается уже, что ни говори, первая версия. И работать придется в тесном окружении лиц, близких покойному.
5
Постановление о проведении обыска лежало у Климова в кармане, адрес покойного ему был известен. Дело было за помощниками. И тут уже сумел наконец оценить важность вопроса дежурный майор милиции Сватков. Он выделил в распоряжение Климова дежурную же следственно-оперативную бригаду Бабушкинского ОВД, забивавшую от нечего делать "козла". Чем так сидеть, пусть хоть каким-нибудь делом займутся. Тем более что в первый день Нового года тяжких преступлений на памяти майора еще не случалось - мелочовка больше: бытовые драки по пьяному делу, поджоги от неосторожного обращения с огнем, травмы от некачественных китайских фейерверков…
Одним словом, и часа не прошло с момента появления Климова в ОВД, как бригада погрузилась в желтую с синей полосой "Газель" и двинулась на улицу Чичерина, к дому номер 17, в котором на третьем этаже, в квартире 72, проживал известный тележурналист Леонид Морозов.
Во дворе дома было полно народа - и малышни, и взрослых, которые сразу окружили милицейский автомобиль. Всем было интересно, зачем приехала милиция. Неужели так и не прошел праздник без скандала? А у кого? И когда спросили про журналиста Морозова из семьдесят второй квартиры, никто его, оказалось, толком и не знал. И даже не подозревал, что в их доме, прямо вот так, в простой двухкомнатной квартире, обитал известный человек, которого каждый день показывали на экране телевизора, - ну надо же? Естественно, неизвестно было и с кем он жил. Но когда Климов разъяснил причину приезда милицейской бригады, охотников стать понятыми при обыске нашлось немало - а чем еще заниматься в такой день, когда голова только начала отходить от ночных "посиделок"? Короче говоря, двое мужчин из того же подъезда, которые предложили свои кандидатуры первыми, и были официально приглашены участвовать в следственном мероприятии.
Первой, кого они встретили, войдя в подъезд, была консьержка. Звали ее Маргаритой Николаевной Легостаевой. И, узнав, с какой целью появилась здесь оперативная группа милиции, - ей было все едино, что милиция, что прокуратура! - она пришла в неописуемый ужас. Схватилась обеими руками за свою реденькую седую голову и, глядя остановившимися глазами на представителя власти, буквально онемела. Ее спрашивают, а она молчит. Ее трогают за локоть, а она только вздрагивает, как от удара током. Странная женщина.
Впрочем, возможно, здесь сыграли роль сразу два фактора. Первый, разумеется, ночное убийство жильца, которого она как раз знала и даже гордилась своим знакомством. Всем знакомым рассказывала, как сам Морозов здоровался с ней за ручку, с праздниками поздравлял, а она за это смотрела по телевизору все его репортажи и поражалась его "гражданской смелости". Она потом так и сказала на допросе, особо выделив эти слова. Так что для нее смерть известного ей человека оказалась, конечно, своего рода ударом.
А вторым фактором, вероятно, могла быть эффектная внешность старшего следователя Климова. Если Маргарита Николаевна относила себя к культурной части населения, она вполне могла признать в нем кого-то знакомого и затем мучиться загадкой - на кого похож. Так, случается, ночами не могут заснуть любители разгадывать кроссворды, не припоминающие нужное слово и по этой причине готовые перебудить своими вопросами всех близких и знакомых. Возможно, консьержка Легостаева была из этой категории людей.
Она смотрела выпучив глаза на Климова и только непонимающе качала головой. Вывел ее из этого ступора жилец, согласившийся быть понятым, Игорь Васильевич Колбасов.
- Эй, Николавна, проснись! - Он потряс ее за плечо. - К тебе с делом. - И добавил уже Климову: - Вот такие у нас сторожа! А потом народ интересуется по телику, почему участились квартирные кражи? А?
Но консьержка пришла-таки в себя и довольно внятно сумела объяснить только один факт, о котором вспомнила:
- Вчера, часов в одиннадцать…
- Вечера? - тут же сделал "стойку" Климов.
- Утра, - поморщившись по поводу невежливого собеседника, перебившего ее, неохотно продолжала вспоминать Маргарита Николаевна, - к Морозову приходила молодая дама.
- Дама? - удивился Климов. - А как выглядела? И почему вы решили, что она обязательно дама? Ну молодая - понятно.
- А потому что это была не девица, - отрезала консьержка. - И обручального кольца у нее на правой руке не было. Как и на левой - значит, и не разведена. Но она была молода и прекрасна.
- Вы лицо ее запомнили, конечно?
- Нет! - гордо ответила консьержка. - Я не имею обыкновения запоминать лица дам, которые навещают молодых и обаятельных мужчин. У них всегда найдется повод не афишировать своего присутствия, и это полагается знать приличному человеку.
Вот так, получил Климов выговор.
- Но может быть, вы хоть что-то запомнили еще? В чем была одета? Высокая, низкая, толстая, стройная? И почему просто красивая? Красота бывает разной, между прочим, - съязвил Климов.
- Какая бывает красота, молодой человек, - сухо возразила консьержка, - мне знать лучше, я старше вас, пожалуй, вдвое. И я, например, сразу вижу: красив человек или нет. Как идет, как спинку держит, как голову поворачивает, как здоровается, просто кивая или протягивая руку…
- Вы, наверное, в театре служили? - с усталым вздохом догадался Климов.
- До пенсии, в обязательном порядке.
- М-да, с вами ясно… Но вы хоть какие-нибудь характерные черточки запомнили? Вас же в театре, поди, этому учили? Ну когда образ создавали? Или как это у вас называлось?..
- Я работала билетером, молодой человек. И ваши образы меня совершенно не интересуют. Я повторяю, дама была молода, красива, очень стройна и правильно держала спинку. Этого вам мало? Увы… большего я вам…
- И часто она тут появлялась?