Среди особо важных уголовных дел, которые расследует старший помощник генерального прокурора Александр Турецкий, оказалось одно довольно рутинное: ночное нападение на известного адвоката, бывшего сотрудника Генпрокуратуры. Убийство коллеги берет под свой контроль Меркулов. Но, выясняя обстоятельства гибели адвоката, Александр Борисович обнаруживает, что следы уводят в Подмосковье – туда, где начался беспрецедентный криминальный передел земли, столкнувший интересы олигархов и уголовников.
Содержание:
-
ВМЕСТО ПРОЛОГА. ИВАН БОЙЦОВ. ДУРНЫЕ ПРЕДЧУВСТВИЯ 1
-
АЛЕКСАНДР ТУРЕЦКИЙ - КОНСТАНТИН МЕРКУЛОВ. ВАЖНОЕ ЗАДАНИЕ 2
-
МАРГАРИТА ГАНИЧЕВА - СЕРГЕЙ ГРИБОВ. ДЕТЕКТИВНАЯ ИСТОРИЯ 3
-
ИВАН БОЙЦОВ. НАКАНУНЕ КРЕСТЬЯНСКИХ ВОССТАНИЙ 4
-
АЛЕКСАНДР ТУРЕЦКИЙ - ИРИНА ТУРЕЦКАЯ. ЛЮБОВЬ И ПСИХОЛОГИЯ 5
-
МАРГАРИТА ГАНИЧЕВА - БОРИС БУТРАКОВ. СЕМЕЙНАЯ ИДИЛЛИЯ 6
-
АЛЕКСАНДР ТУРЕЦКИЙ. СТАРТ ПРОКУРОРСКОЙ ПРОВЕРКИ 7
-
ИВАН БОЙЦОВ - РИЧАРД СМИТ. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ 8
-
МАРГАРИТА ГАНИЧЕВА. ВЗГЛЯД В ЮНОСТЬ 9
-
АЛЕКСАНДР ТУРЕЦКИЙ. СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ 10
-
АЛЕКСАНДР ТУРЕЦКИЙ. ОТКРОВЕНИЕ 11
-
МАРГАРИТА ГАНИЧЕВА. СНОВА ВЗГЛЯД В ЮНОСТЬ 11
-
АЛЕКСАНДР ТУРЕЦКИЙ И СТРАННАЯ ПАРА. ПЕРВОЕ СОПРИКОСНОВЕНИЕ 13
-
АНДРЕЙ АКУЛОВ. ОРИГИНАЛЬНАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ НА СТЕРВ 14
-
АЛЬБИНА ГОРЕНКО. ОКАЗАНИЕ ПОМОЩИ НУЖДАЮЩИМСЯ 15
-
РИЧАРД СМИТ - КЕЙТ СМИТ. ДИСКУССИЯ НА ТЕМУ РАВНОДУШИЯ 16
-
ИГОРЬ ЛЕЙКИН. ДОЛГИЙ ПУТЬ НА ОПЕРАЦИОННЫЙ СТОЛ 17
-
МАРГАРИТА ГАНИЧЕВА - АНДРЕЙ АКУЛОВ. ТЕ ЖЕ И АЛИСА 18
-
АЛЕКСАНДР ТУРЕЦКИЙ - КОНСТАНТИН МЕРКУЛОВ. БОЙЦЫ ВСПОМИНАЮТ МИНУВШИЕ ДНИ 20
-
АНДРЕЙ АКУЛОВ. ВСТРЕЧА СО СТАРЫМ ПИРАТОМ 21
-
МИХАИЛ РОМОВ - РУСЛАН МАЛЮТИН. СЛУЖЕБНЫЕ НЕУРЯДИЦЫ 22
-
МАРГАРИТА ГАНИЧЕВА. СТРАТЕГИЯ МЕСТИ 23
-
ИГОРЬ ЛЕЙКИН. ШАГИ КОСТЛЯВОЙ 24
-
АНДРЕЙ АКУЛОВ - МАРГАРИТА ГАНИЧЕВА. ПОЕДИНОК ВЗГЛЯДОВ 25
-
СЕРГЕЙ ГРИБОВ. ЖАЖДА УЕДИНЕНИЯ 26
-
АЛЕКСАНДР ТУРЕЦКИЙ. НЕУЖЕЛИ ГАЛЛЮЦИНАЦИИ? 27
-
АНАСТАСИЯ МИЛОВАНОВА. ЖЕНЩИНА НА ЗАСНЕЖЕННОМ ПОЛЕ 28
-
АЛЕКСАНДР ТУРЕЦКИЙ. ПРОБУЖДЕНИЕ, КОТОРОЕ ХУЖЕ СНА 29
-
АЛЕКСАНДР ТУРЕЦКИЙ - ДМИТРИЙ ВЛАСОВ. ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ ЕЛИЗАВЕТЫ КАРЕВОЙ 31
-
АЛЕКСАНДР ТУРЕЦКИЙ. РАССУЖДЕНИЯ О ПСИХИЧЕСКОМ ЗДОРОВЬЕ 32
-
ИВАН БОЙЦОВ. ОТКАЗ ОТ ПОДКУПА 33
-
АЛЕКСАНДР ТУРЕЦКИЙ - МИХАИЛ БАЗАРОВ. СОЖАЛЕНИЯ О СЕРГЕЕ ГРИБОВЕ 34
-
МИХАИЛ РОМОВ. РАССЛЕДОВАНИЕ В КЛИНИКЕ 35
-
ТАРАС МАКСИМЕНКО - ВАЛЕНТИН АБДУЛОВ. СВИДЕТЕЛИ КАТАСТРОФЫ 35
-
МАРИНА ВОРОНИНА. НЕТИПИЧНАЯ ФОРМА ТРАУРА 36
-
МАРГАРИТА ГАНИЧЕВА. ЗАЩИТА НАПАДЕНИЕМ 38
-
ВЯЧЕСЛАВ ГРЯЗНОВ. СЛЕДЫ ВЕДУТ В ПИТЕР 39
-
АНДРЕЙ АКУЛОВ - ИСА МУСАЕВ. ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ 39
-
ЕЛЕНА ЛАРИОНОВА - КИРИЛЛ ЛАРИОНОВ. СКОРБЯЩИЕ РОДИТЕЛИ 40
-
ГАЛИНА РОМАНОВА. САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЕ НОВОСТИ 41
-
СЕРГЕЙ ГРИБОВ. ВОЗВРАЩЕНИЕ СОЗНАНИЯ 42
-
ВИТАЛИЙ ЛЮБЧЕНКО. ОРГАНИЗАЦИЯ ЮРИСТОВ-КИЛЛЕРОВ 43
-
ИВАН БОЙЦОВ. ОДОЛЕЛИ! 44
-
АНАТОЛИЙ ЛЮБЧЕНКО. ФИГУРА БАБОЧКИ 45
-
ПРОХОР БОЙЦОВ. К ЧЕМУ ПРИВОДЯТ ДЕТСКИЕ МЕЧТЫ 48
-
ИВАН БОЙЦОВ. САМОЕ ГЛАВНОЕ СРАЖЕНИЕ 49
-
АЛЕКСАНДР ТУРЕЦКИЙ - СЕРГЕЙ ГРИБОВ. ВЗАИМОПОНИМАНИЕ НАЛАЖИВАЕТСЯ 50
-
РИЧАРД СМИТ. ПУТЕШЕСТВИЕ В ПОИСКАХ СПРАВЕДЛИВОСТИ 51
-
АНДРЕЙ АКУЛОВ - ИВАН БОЙЦОВ. ПОЕДИНОК 53
-
АЛЕКСАНДР ТУРЕЦКИЙ - ИРИНА ТУРЕЦКАЯ. ПРИМИРЕНИЕ 54
-
ВМЕСТО ЭПИЛОГА. ИВАН БОЙЦОВ. ПОРАЖЕНИЕ, ПОХОЖЕЕ НА ПОБЕДУ 55
-
Примечания 56
Фридрих Незнанский
Золотой архипелаг
ВМЕСТО ПРОЛОГА. ИВАН БОЙЦОВ. ДУРНЫЕ ПРЕДЧУВСТВИЯ
После морозов, которые испытывали Подмосковье на прочность весь январь и начало февраля, настала не совсем неожиданная, но все же вызывающая удивление оттепель. Казалось, она никогда не настанет, казалось, что земля стронулась со своей орбиты, что весны и лета больше не будет, что глобальное похолодание, новый ледниковый период, становится исторической реальностью, и только по телевизору об этом не сообщают, утаивают - как утаивали от простого народа и раньше тяжелые новости, способные сместить градус общественного настроения в сторону отчаяния и вызвать бунт, анархический взрыв. Однако, гляди ж ты, потеплело! Хотя печку по-прежнему приходится топить каждый день - и продлится эта растопочно-дровяная повинность аж до майских праздников - зато, когда выходишь из избы ранним утром, в непробиваемой тьме, осеняющей начало рабочего деревенского дня, мороз уже не щиплет нос и щеки. Возле фермы пробил себе русло сквозь наст коричневый навозный ручеек, в разлохмаченных, сбросивших снег ветвях деревьев перекрикиваются вороны с сердитой жизнерадостностью… Не радуются только люди. Птице так мало надо: выжила после холодов, склевала случайно найденное зерно - и уже раскричалась, оповещая весь прилегающий мир о своем счастье. Человеку принадлежит гораздо больше, но имущество частенько доставляет ему не положительные эмоции, а сплошную головную боль.
Особенно когда человек внезапно осознал, что сидит на мешке с золотом, который пытаются из-под него выдернуть загребущие руки…
Иван Андреевич Бойцов, председатель колхоза, название которого, "Заветы Ильича", звучало таким анахронизмом, что казалось почти модным - в стиле соц-арт, стоял возле забора, окружающего его двор. Забор как забор, по деревенским меркам, очень приличный: ровный, не покосившийся штакетник, который хозяин ежегодно по весне красил в оранжевый цвет - чтобы побольше солнца во дворе задерживалось. Но сейчас Бойцов рассматривал его с придирчивостью. Выглядит аккуратно, но на случай обороны не пригоден, нет, никак не пригоден… От праздношатающегося хулигана или буйного алкоголика, может, и защитит, но такие к Бойцову и сами не лезут. Свои, деревенские, уважают председателя. А вот чужие - от них уважения ждать не приходится. Ну как решат атаковать? Штакетник для вооруженной банды с автоматами - преграда на одну минуту. А что делать? Строить средневековые каменные стены, возводить крепостной вал? Может, еще выкопать ров и напустить туда воду? Пока будешь этим заниматься, тебя с семьей вместе разочков эдак с десяток изрешетят. Кроме того, где взять на это средства?
Иван Андреевич нехорошо усмехнулся. Появятся средства - если отдашь то, что просят. Но тогда защита больше не потребуется. И вообще ничего не потребуется. Ступай на все четыре стороны, как голь перекатная. Никому ты не будешь нужен!
На голь перекатную Бойцов никак не походил. А походил он больше всего на капитана корабля, списанного на берег за выслугой лет: длинный и прямой, точно мачта, с покрытым красноватыми жилками, выстуженным и отогретым всеми буйными ветрами худым лицом, исполненным чувства собственного достоинства; в движениях прочен и ухватист, как человек, одним из компонентов профессии которого является ежедневная борьба со стихией. Хотя его паспортный возраст насчитывал всего сорок два года, выглядел Иван Андреевич на все пятьдесят - подобно многим жителям сельской местности, к сожалению. Ибо если свежий воздух и натуральные, лишенные посторонних добавок продукты питания продлевают жизнь, то крестьянский, тяжелый до надрыва, труд и отсутствие своевременной медицинской помощи ее сокращают. И в России, увы, последние факторы перевешивают первые…
Вечерело. Сумерки наползали мокрые, взлохмаченные, неопрятные. Сквозь мутное небо то и дело проносились тяжелые черные птицы; воскресный вечер выдавал себя пьяными песнями, руганью и звуками мордобоя сразу из двух концов Горок Ленинских. Картинки из крестьянского быта конца ХГХ - начала XX века. Глеб Успенский, Максим Горький. Разве что вместо гармошки телевизор - вот и вся примета современности. Иван Андреевич почувствовал себя так, словно на плечи его, покрытые теплой канадской курткой, навалилась тяжесть всей этой дикой, болотистой, подзолистой, проселочной России - какой она была при Мамае, при Петре I, при Сталине. Такой же осталась и при нынешних либеральных правителях, что бы они там ни провозглашали. А еще колхоз называется "Заветы Ильича" - чистый смех! На эту Россию никакие заветы не действовали и не подействуют. И ничто не подействует, чем бы ее ни пытались подцепить - новые методы хозяйствования, прогресс, земство, христианство или научный атеизм, революции кровавые и бескровные. Что бы там, наверху, ни происходило, здесь, вплотную прижавшись к земле, русский мужик продолжал пить, драться, материться и, как точно подмечено у Толстого, работать каким-то особым, ему одному известным способом. И, между прочим, работает! И выращивает хлеб на скудных, неплодющих почвах, и растит детей, которые из века в век пополняют фонд самых пронзительных русских поэтов, и живет ведь, живет…
Эту Россию невозможно перевоспитать. Ее можно только убить.
Агроном, любитель классической литературы, образованный и энергичный Иван Андреевич немало повоевал с работниками "Заветов Ильича", из кожи вон лез, стараясь сделать их труд производительнее, а быт чище. Приучился определять, где нужно стоять на своем, а где стоит отступить, проявить гибкость. Иногда необходимость отступать надоедала до такой степени, что с тоской и раздражением думал: "Убил бы!" Но это только так, на словах. На самом деле, когда от него потребовали принять решение, которое не в переносном смысле, не морально, а, надо полагать, физически убьет его односельчан, пусть даже за некоторых из них раньше гроша бы ломаного не дал, - это решение он принять не может.
Они думают, что он не сказал окончательного слова. На самом деле, не сказал - только потому, что все ясно без слов…
Под руку ткнулось что-то лохматое и доверчивое, словно огромный щенок, и Бойцов, оттаивая от льдистых мыслей, погладил вихрастую головенку:
- Ты чего без шапки бегаешь?
- А, теплынь!
- "Теплынь, теплынь"! Откуда ты слова такие старомодные берешь? У бабки Нюры нахватался?
- А ты чего возле забора стоишь? Вот стоишь и стоишь, забор изучаешь, будто не видел никогда!
Первым раздался мальчишеский смех, потом - с запозданием, хрипловато, будто после кашля - засмеялся Иван Андреевич. Прохор за словом в карман не полезет, даром что всего лишь второклассник! Почему-то от этого позднего, спустя двадцать лет после свадьбы рожденного ребенка Бойцов получал такое чистое, ничем не омраченное удовольствие, какого не получал от первых двух детей, хотя те, в удовлетворение родительской гордости, вели себя куда серьезнее, и учились на круглые пятерки, и проявляли стремление совершенствоваться, достигнуть высоких целей… Достремились! Анна вышла замуж за москвича, перед которым стыдится своего деревенского происхождения, так что молодых и в гости не дозовешься. Артур пока служит в армии, но уже заявил, что после дембеля намерен поступить в институт и поселиться в Москве, в общежитии. И ведь поступит не в родную отцову Тимирязевку, а в иняз, откуда вряд ли вернется, чтобы учить английскому деревенских детишек. Анна, Артур - какие звучные, звонкие имена! А младшего Иван Андреевич назвал по-простецки, забыто - Прохором. С мыслью, что, может, хоть он не улизнет от родителей в город… Как оно дальше повернется, пока неизвестно, но пока что Проша - классический деревенский мальчишка. Некрасов, "Крестьянские дети". В меру деловитый, в меру озорной. Сообразителен, но не торопится выбиваться в отличники, полагая, что в мире много интересного помимо книжной науки. Помогает родителям по хозяйству - правда, стремится помогать только в мужских делах, а вымыть посуду или подмести пол его не допросишься. Придумывает разнообразные игры, иногда небезопасные - тут за ним нужен глаз да глаз. На язык боек… даже чересчур! Но хотя Прошины смешки и шалости навлекали иногда отцовский подзатыльник, все же Иван Андреевич стыдливо себе сознавался, что ужасно любит этого малого… Нет, ну почему - ужасно? Любит нормальной, полноценной родительской любовью. Не за какие-то его достижения, просто - за то, что он есть. Почему-то старших так любить не получалось. Знал бы заранее, им тоже дал бы деревенские, чуточку смешные для современности имена…
Это все шутки, конечно. Дело не в имени. Дело в том, что Ивану Андреевичу уже за сорок перевалило. В этом возрасте перестаешь мечтать о том, что никогда не сбудется, и начинаешь ценить то, что у тебя есть. Дом, жена, дети, здоровье, любимое дело - казалось бы, как просто, а ведь это самое главное. Пока все эти составные части благополучия на месте, им не уделяешь особенного внимания, точно пальцам на руке; а потерять хоть один - куда как тяжко и больно!
Из-за забора, из мутного полувесеннего вечера, из неясного будущего на Ивана Андреевича надвигалось что-то, угрожающее отнять у него самое дорогое. А может быть, отнять и жизнь… Невольно он притянул к себе Прошу, прижал сильнее обычного, будто это маленькое теплое существо, само нуждающееся в родительской заботе и защите, могло его защитить. Мальчик не сопротивлялся, но, почувствовав необычность этого крепкого прикосновения, вопросительно и тревожно поднял голову, ловя в крепко настоянных синих сумерках взгляд отца.
- Так ты мне не сказал, Прохор Иванович, - с нарочитой и нестрашной строгостью, которая между ними была частью повседневной взросло-детской игры, спросил Бойцов, - почему бегаешь зимой без шапки?
- Так я ненадолго. Меня мама послала.
- Куда?
- За тобой. А то ты возле забора стоишь и стоишь… На этот раз Проша не рассмеялся. Серьезность отца передалась ему. Он чувствовал, что происходит что-то, чего взрослые ему объяснить не хотят. Или не могут… Это они так всегда говорят, что не могут, когда не хотят. На самом деле дети все понимают, если с ними говорить по существу, коротко и ясно, без лишних отступлений и иностранных слов.
Как правило, Ивану Андреевичу удавалось доходчиво объяснять сыну в таком стиле самые сложные вещи. Но сейчас он действительно не хотел ничего говорить. Обхватив Прошину холодноватую, чуть влажную ладошку своей широкой взрослой рукой, повел ребенка к дому. И хотя Иван Андреевич был высок, силен и на здоровьишко, тьфу-тьфу, покамест не жаловался, до самого порога его не покидало чувство, что он опирается на маленького Прохора, как слепой на проводника, как хромой на костыль.
АЛЕКСАНДР ТУРЕЦКИЙ - КОНСТАНТИН МЕРКУЛОВ. ВАЖНОЕ ЗАДАНИЕ
"А Костя Меркулов плоховато выглядит", - отметил Турецкий.
В том, что заместитель генпрокурора России по следствию Константин Дмитриевич Меркулов выглядит не так хорошо, как хотелось бы давнему другу и вечному подчиненному, ничего удивительного не было. Немолод уж Костя, немолод! И линия роста снежно-белых волос отступила назад, увеличив немалый лоб вдвое, и аристократически-стройная фигура ссутулилась, что придало ей оттенок старческого, угнетенного выражения. Александр Борисович поймал себя на том, что даже в те годы, когда оба они были, с высоты нынешнего возраста, сопляками, Константин Дмитриевич представлялся ему безусловно старшим, почти старцем. По опыту, уму, авторитету… Но никогда прежде, даже видя Костю на больничной койке, он не замечал в нем так отчетливо этой уязвимости. Подверженности возрасту, подверженности смерти. Все мы лишь гости на этой земле - сегодня встретились, а завтра можем и не увидеться снова. Захотелось сказать Косте что-то теплое, подыскать самые хорошие слова благодарности тому, кто все эти трудные служебные годы шел рядом с Сашей Турецким, советовал, подсказывал, выручал, находил выход из безвыходных, казалось бы, положений…
Но, как обычно, ситуация была неподходящей для прочувствованных слов. А подходящей она была для того, чтобы говорить о службе. Как всегда, о службе.
- Зачем вызывали, Константин Дмитриевич?
- Задание у меня для тебя, Саша, будет непростое. Займешься земельной сферой Московского региона. Слышал, наверное, как в одной хорошей песне поется: "Я уезжаю в деревню, чтобы стать ближе к земле…"
- Ага, понял. Значит, покупаю телегу, лопату, грабли - что там еще? - коромысло и отправляюсь выполнять задание.
- Ну, коромысло тебе вряд ли пригодится, - поддерживая шутку, улыбнулся Константин Дмитриевич, - а вот лопата для раскапывания темных подробностей понадобится обязательно. А уж грабель, на которые можно наступить, в этой области хватает. Если серьезно, Александр Борисович, тебе поручается сформировать группу для проверки нарушений и преступлений, как я уже сказал, в земельной сфере Московского региона. А затем с помощью этой группы обобщить практику, вынести предложения по упорядочению ситуации в земельной сфере на Коллегию Генпрокуратуры. Не исключено, что Госдума должна внести в Уголовный кодекс особую статью об уголовном наказании за преступления, совершенные в земельной сфере страны…
Пройдясь по своему кабинету, Меркулов вернулся к Турецкому и, наклонясь к нему, вполголоса сообщил:
- Проверка производится по личному указанию первого лица страны.
- Что, неужели до такой степени?
- До такой, Саша, именно до такой. Президент обеспокоен разорением крестьян - это во-первых, а во-вторых, возникновением нового олигархического клана российских латифундистов. Такого в нашей стране никогда не было.