Кейт чуть не подавилась кофе. Если бы главным требованием являлось отсутствие энтузиазма, то этот парень им безусловно бы подошел.
- Это почему же? - спокойно поинтересовался Джардин с улыбкой, и только глаза его не улыбались.
- Вы спросили меня, не хочу ли я послужить своей стране. Я понял, что вы имеете в виду мою службу здесь, в Лондоне, не отрываясь от своей работы. Я цитирую вас: "Вы могли бы оказать нам некоторую помощь". Это были ваши слова. Боже мой, поэтому-то я и пришел сюда. Мне и в голову не пришло потратить все утро на болтовню о каких-то шпионских делах в Южной Америке.
И тут Стронг перешел на испанский, который был его родным языком, и на который он переходил только в случае крайнего раздражения.
- Благодарю вас за пустой разговор, сеньор. Если бы я хотел жить в Южной Америке, то уже давно там бы жил. На годы оторваться от моей работы? Отвяжитесь от меня с вашими шутками, мой друг. Благодарю за кофе. И прощайте…
Он встал. Наступила гнетущая, напряженная тишина, но Джардин, Шабодо и Кейт смотрели на него с пониманием, как будто были точно уверены, что именно так он и поступит.
- А сколько сейчас, Малькольм, находится у вас в суде дел об убийствах, вооруженных нападениях, грабежах, непосредственно связанных с контрабандой, распространением и употреблением кокаина? - спокойно спросил Шабодо, внимательно глядя на Стронга. - Не могли бы вы сказать нам, сколько?..
Никто, кроме Стронга, не встал со своего места.
- Девять убийств, как умышленных, так и непредумышленных, - ответил адвокат. - А других преступлений сотни.
- А сколько убийц в возрасте до двадцати трех лет?
- Все, как вам это наверняка известно.
Стронг начал чувствовать себя глупо, стоя, словно ребенок, затопавший ногами от обиды.
Джардин, казалось, с увлечением рассматривал свои замшевые ботинки.
Кейт подняла взгляд на Стронга и улыбнулась. Внезапно Малькольм услышал, как на одном из столов тикают часы.
- Малькольм, одна из моих задач, полученных от кабинета министров, да-да, именно от кабинета министров, состоит в том, чтобы помочь правительству Колумбии получить информацию о действиях, планах и коррумпированных чиновниках, связанных с наркомафией, которую, уверен, вы знаете, называют картелем. У меня появилась уверенность, что вы единственный или, скажем, один из очень немногих, кто мог бы оказать неоценимую услугу Колумбии, да и всей Южной Америке, работая там тайно, чтобы значительно сократить поток кокаина в Европу и Соединенные Штаты. Мы устроили эту встречу, которая… очень важна для нас, не для того, чтобы развлечься или посмеяться над вами. Могу сказать, что уже затрачено много времени и государственных средств на изучение вашей биографии и способностей. А теперь садитесь, пожалуйста, и давайте поговорим об этом. Хорошо?
Часы отсчитали еще несколько секунд. Джардин так и не поднял взгляда на Стронга, а Кейт и венгр смотрели на него, сохраняя спокойствие на лицах. Иногда очень странные вещи решают судьбы людей, вот и Стронг, глядя на этих троих и слушая тиканье часов, поразился их громадной компетентности, ответственности… и, пожалуй, взаимной привязанности, существовавшей между ними. Ничего подобного нельзя было встретить в кабинетах прокурорской службы.
Значит, этот пожилой, серьезный профессионал моментально, но твердо определил, что он тоже может быть рыцарем плаща и кинжала. "Что за чушь, Малькольм, - сказал он себе. - Будь взрослее. Будь умнее".
Он сел на место и попросил:
- Прошу прощения. Расскажите мне поподробнее.
Сердце Джардина запело, потому что эти слова Стронг произнес по-испански.
В ста восьмидесяти километрах к западу от Рио-Каука в провинции Антьокия и в девяносто трех километрах к юго-западу от древнего, живописного и опасного (даже по колумбийским меркам) города Санта-Фе лежит удаленный район нагорий, покрытый пампасами и лесами. Там находится запретная зона, огораживающая нефтяную буровую площадку с несколькими заброшенными хижинами. А еще там есть взлетно-посадочная полоса.
Именно на ней и приземлился двухмоторный "бич-крафт-бонанза", подняв при посадке на бетонную полосу клубы пыли. Он прокатился мимо покосившегося ветрового конуса с поржавевшей эмблемой "Шелл".
На опушке леса стояли два шестиколесных вездехода "додж", один - темно-коричневого, другой - бледно-зеленого цвета. Никаких хромированных или блестящих металлических деталей, затемненные армированные стекла. Каркасы кузовов пуле- и взрывонепробиваемые, усиленные подвески, выдерживающие тяжесть броневой защиты, изготавливала фирма, выпускающая детали подвесок для пассажирских самолетов. Каждый "додж" имел рацию, постоянно включенную и настроенную на полицейскую и армейскую волны.
Еще там стояли два джипа "ренегад" с укороченной колесной базой, легкие, скоростные, оборудованные коротковолновыми рациями для связи с остальными машинами.
Дальше в лесу стояли семь мотоциклов "судзуки" - горный вариант с объемом двигателя 500 кубических сантиметров. Мотоциклисты, вооруженные пистолетами-пулеметами МАС-10, слушали через наушники информацию и указания от сорока наблюдателей, разбросанных по всему лесу.
Винты двухмоторной "бонанзы" замедлили вращение, и шум двигателей стал тише. Самолет остановился и тут же развернулся, чтобы при необходимости немедленно взлететь.
Дверца самолета открылась, и телохранитель, носивший в Париже и Флоренции пиджак из верблюжьей шерсти, спрыгнул на землю. Сейчас на нем надета темная кожаная куртка, в руках он держит автоматическую винтовку М-16, к магазину которой лентой примотан в перевернутом положении запасной магазин. На голове у него водружены наушники, он что-то слушал, а его глаза, закрытые солнцезащитными цейсовскими очками в золотой оправе, внимательно и профессионально изучали окружающую обстановку. Ровно через семь секунд он сделал несколько шагов вперед, и на землю спрыгнул второй телохранитель, носивший в свое время синий блейзер. У этого в руках был тяжелый ручной пулемет М-60 американского производства, через плечо висела пулеметная лента с патронами калибра 7,62 мм.
В задачу этих двоих входило вступить в бой и прикрыть огнем экстренный взлет самолета на тот случай, если колумбийские власти устроили засаду. Уже одиннадцать преданных солдат из профессионально подготовленной армии Пабло Энвигадо погибли таким образом, прикрывая огнем поспешные отходы своего легендарного босса.
Но сегодня телохранитель в цейсовских очках и с винтовкой М-16, которого звали Мурильо, не заметил ничего подозрительного.
В лесу распевали птицы, в траве трещали кузнечики. Для этой части Антьокии было довольно тепло, не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. Лица стоящих возле "доджей" людей были знакомы Мурильо. Начальник службы безопасности картеля Хесус Гарсиа Ортец, племянник Пабло-Хорхе Энвигадо Ривера и парень из Майами, занимающийся распространением кокаина в Майами и Нью-Орлеане. Как же, черт побери, его имя?.. Кастанеда. Как бы его ни звали, он все равно свой, один из нас.
Мужчины, стоявшие на опушке леса, выглядели спокойными и расслабленными, за исключением Сантоса. Герман Сантос Кастанеда, судя по опущенным плечам и по тому, как он переминался с ноги на ногу, сильно нервничал. Может быть, этот парень в чем-то провинился перед доном Пабло? Ворочая миллионами, часто поддаешься соблазну запустить в них руку. Мурильо подумал о том, что его, наверное, придется похоронить в лесу, рядом со взлетной полосой, как это сделали с двумя агентами из отдела по борьбе с наркотиками, которые посчитали, что удачно внедрились в картель, - один под видом пилота, а другой покупателя. Ну и ночка тогда была. Мурильо со своим дружком Гуинтеро помогали пытать и допрашивать этих агентов. Кошмарная, кровавая ночка.
Прошло уже одиннадцать секунд с того момента, как Мурильо спрыгнул на землю из самолета. Он поднял левую руку и притронулся к голове - знак для пассажиров и пилота, что на его, Мурильо, взгляд, все в порядке. Подача такого сигнала входит в обязанности Мурильо, этому знаку его обучил британский наемник Макатир - профессионал высокого класса. Возможно, чтобы обезопасить себя, Макатир тайно работал на англичан, но он не мог нанести серьезного ущерба безопасности картеля, потому что, наряду с другими британскими, израильскими и южноафриканскими наемниками, тренировавшими боевиков картеля, ничего не знал об операциях, никогда к ним не привлекался и вообще никогда не подпускался ближе, чем на милю к дону Пабло или другим главным лицам картеля.
Используй их, но остерегайся - таково отношение картеля к наемникам и советникам со стороны.
Человек, называвший себя Рестрепо, выпрыгнул из самолета, за ним последовал Пабло Энвигадо, ростом меньше всех остальных, но глаза его зорче, чем даже у телохранителя Бобби Сонсона, в чьих жилах текла кровь индейцев-муисков из клана Заку, правившего землями вокруг Тунхи более чем за тысячу лет до прихода испанских конкистадоров.
Четверо мужчин осторожно направились к опушке леса. Наивный человек предположил бы, что проще подъехать на машине к самолету и забрать их, но Макатир учил, что спутники-разведчики могут засечь все что угодно на взлетной полосе, поэтому транспорт остался на опушке под деревьями. А так получалось, что люди прибыли на самолете и просто исчезли.
Хесус Гарсиа Ортец вышел из-под деревьев, чтобы поприветствовать своего хозяина. У ног начальника службы безопасности медельинского картеля примостился свирепого вида огромный пес - смесь шотландской овчарки и андалузского мастифа. Пса звали Дьявол, и, где бы ни находился Гарсиа, Дьявол всегда рядом с ним.
Как только Гарсиа встретил группу прибывших и пошел с ними рядом, тихонько разговаривая с Энвигадо, взревели двигатели "бонанзы", самолет двинулся вперед по бетонной полосе и внезапно его колеса оторвались от земли. Самолет спокойно набрал высоту, заложил вираж, лег на курс и вскоре скрылся из виду.
Энвигадо внимательно слушал Гарсиа, рассказывавшего о последних успехах тайной полиции. Полиция захватила и сровняла с землей много лабораторий, многие члены картеля арестованы или застрелены в ходе этих налетов. В то время как Пабло слушал шефа своей службы безопасности, его глаза встретились с печальными глазами Хорхе Энвигадо Риверы, единственного сына его двоюродного брата и правой руки Карлоса Энвигадо Риверы, погибшего на одной из конспиративных квартир в старом квартале Медельина во время схватки с тайной полицией, устроившей облаву. Это произошло всего три недели назад. Тайная полиция создала сверхсекретное специальное подразделение, и перед Риверой поставлена теперь задача выяснить, кто командует этим подразделением с дальнейшей перспективой подкупа. Для этой цели Ривере выделено двадцать миллионов долларов США и прикреплены несколько самых отчаянных и опытных боевиков картеля.
И вот теперь Ривера мертв. Тело его нашпиговали пулями из девятимиллиметровых автоматических пистолетов "Хеклер энд Кох МР-5", находящихся на вооружении нового подразделения тайной полиции, так что не остается никаких сомнений в том, чья это работа. Они как бы подчеркивали - не связывайтесь с нами.
Энвигадо по-своему понравилась… манера действий этого нового подразделения, которое, по-видимому, должно стать его самым опасным врагом. Он любил игры на грани жизни и смерти точно так же, как и свое громадное состояние. Да и вообще, футбол, бой быков, контрабанда наркотиков - все это просто хорошие игры для крестьянина из Санта-Фе-де-Антьокия, с помощью убийств добившегося контроля над второй по величине преуспевающей группировкой колумбийского кокаинового картеля. Первой, самой могущественной группировкой заправлял клан Очоа родом тоже из района Медельины. Этот клан претендовал на то, что ведет свой род от конкистадоров, многие поколения семьи Очоа владели громадным ранчо "Финка ла Лома" в предгорьях вблизи Медельина.
Члены клана Очоа и заправилы картеля из старинных семей Кали и Боготы считали между собой Энвигадо головорезом и выскочкой, которому просто везло. Вместе с другой гангстерской семьей - Гачами - Энвигадо резал, убивал, пытал и запугивал, упорно прокладывая себе путь к вершинам кокаинового бизнеса в Колумбии. А это значит - к вершинам кокаинового бизнеса во всей Южной Америке и, можно сказать, во всем мире.
Но старинные семьи кокаинового картеля возмущали гангстеризм и крайняя жестокость Энвигадо и Гача. Год назад сына Гача выпустили из тюрьмы в Боготе, где он содержался по обвинению в убийстве, но не предстал перед судом из-за "отсутствия свидетелей". Три дня он пьянствовал с проститутками в старом квартале Канделариа, а за ним в это время следили люди из американских войск специального назначения, все они, будучи южноамериканцами, тайно работали в Колумбии. Они проследили младшего Гача до ранчо его отца, где оба Гача и были застрелены в тот момент, когда развлекались с обнаженными девицами в бассейне, по размерам в половину олимпийского.
Энвигадо почти не сомневался, что стареющий глава клана Очоа - дон Фабио, тайные банкиры и промышленники Кали и Боготы приложили руку к убийству семьи Гача. Поэтому он жил с постоянным ощущением, что смерть бродит где-то рядом.
Приближенных он подбирал очень тщательно; любого, вызывавшего хоть малейшее сомнение, убивали преданные Мурильо и Сонсон, а иногда и сам Пабло. Сейчас он был для тайной полиции целью номер один, за ним охотились, чтобы убить или выдать Соединенным Штатам (соглашение о выдаче членов картеля явилось причиной, по которой Энвигадо формально вынес смертный приговор бывшему президенту Колумбии Эмилио Барко, жизни которого теперь угрожала смертельная опасность), поэтому Пабло Энвигадо никогда дважды подряд не ночевал в одном месте. Он не пользовался телефоном, а приближенным запрещалось даже упоминать его настоящее имя.
Жесткая система безопасности и личной охраны в сочетании с настоящей любовью к нему бедных крестьян и обитателей трущоб в Медельине и во всей Антьокии, которые восхищались им за то, что он объявил войну правительству, позволяли Энвигадо пока оставаться в живых.
Он разъезжал по Европе, встречаясь с потенциальными распространителями наркотиков с вызывающей дерзостью. Он понимал, что подобная дерзость помогает поддерживать миф о его могуществе, и считал: если все тщательно спланировать, то такие поездки ничуть не опаснее обеда в роскошном ресторане Боготы "Хостериа Салинас" в обществе дипломатов и высокопоставленных правительственных чиновников. А Пабло нравилось обедать там по крайней мере раз в месяц. Боже мой, как ему нравилась его жизнь!
Последняя поездка в Европу была просто необходима. ИРА прислала своих эмиссаров в Медельин, и именно Кейси предложил использовать тайные каналы террористов для распространения кокаина в Европе. Но Кейси был так же осторожен, как и Энвигадо, поэтому он разработал план в духе Макиавелли, по которому его самый опасный оппонент в Военном совете "временной" ИРА судья Юджин Пирсон принуждался не только дать согласие на сделку с картелем, но и заняться созданием и руководством тайной сетью распространения кокаина, держась при этом подальше от ИРА.
Энвигадо одобрил тщательно разработанный коварный план человека с трубкой из Белфаста, и его люди помогли начать осуществлять его. Пабло нравилась идея стать вместо ливийского полковника Каддафи основным покровителем ИРА. Как бы там ни было, у картеля и ИРА были одни и те же методы, если не одни и те же цели.
Энвигадо удивился, увидев среди встречающих его Германа Сантоса. Брат Германа - Рикардо - явился ключевой фигурой в тонкой комбинации, задуманной Кейси, а Герман осуществлял связь с Рикардо, который должен был уже вернуться в Колумбию, проведя несколько недель в Европе.
- …а теперь еще проблема с Рикардо, - сказал Гарсиа.
Пабло продолжал улыбаться, как будто и не услышал сказанного. Он не произнес ни слова, пока они не подошли к опушке. Окружающие отошли в сторонку от Германа Сантоса, и он остался стоять перед хозяином один.
Гарсиа почувствовал скрытую ярость Энвигадо, замолчал и оставил Энвигадо и Сантоса вдвоем.
Герман Сантос старался не смотреть в глаза Пабло.
- Что за проблема, Герман Сантос? - тихо спросил Энвигадо. Где-то в лесу завизжали обезьяны.
- Дон Пабло, мой брат все еще в Нью-Йорке… - Сантос с трудом заставил себя посмотреть в глаза Энвигадо.
- Почему? Он что там, еще не всех шлюх перетрахал?
- Дон Пабло, Рикардо потерял девчонку.
- Потерял? Что значит потерял?
- Понимаете, мы перехватывали все звонки и письма ее родителей, а сама она не пыталась связаться с ними. Но они с Рикардо поссорились, он сказал ей, что она убивает себя порошком, а ей непременно хотелось попробовать "крэк". Рикардо предупредил ее, чтобы она не глупила, девчонка рассердилась и ушла в спальню. Он запер дверь на ключ и пошел выпить пива, а когда вернулся, ее уже не было. Она позвонила в службу сервиса и удрала. Рикардо предупредил всех на улицах, но девчонка словно сквозь землю провалилась.
Наступила тишина, замолчали даже вопившие в лесу обезьяны, и только где-то вдали раздавался стук дятла. А еще были слышны шумы рации одного из телохранителей. Эти звуки только еще более усиливали зловещую тишину.
Энвигадо внимательно посмотрел на Германа. Его уже можно считать мертвецом, Энвигадо вправе распорядиться его жизнью по своему усмотрению.
- О чем предупредил? На каких улицах?
- У нас связи почти со всеми гангстерскими шайками в Нью-Йорке и в департаменте полиции. Люди уже ищут ее, но они не знают, насколько она важна для нас, мы не стали говорить об этом по определенным причинам. Лично я считаю, что девчонку сбила машина и она находится в больнице. Мы проверяем и больницы, но у Рикардо нет ее фотографии.
- У Рикардо… нет ее… фотографии?
Окружавшие их люди услышали в этих словах смертный приговор, и каждый поблагодарил Деву Марию, что не находится сейчас на месте Германа.
- Так нас учил инструктор-израильтянин. Для Рикардо небезопасно было иметь фотографию девчонки.
Энвигадо задумался, принимая решение.
- А у нас есть ее фотография? - спросил он, не обращаясь ни к кому персонально.
- Конечно, шеф. - Хесус Гарсиа стоял футах в тридцати, но в наступившей тишине все могли слышать его слова. - У меня в досье есть две ее фотографии. Надо было, чтобы Рикардо знал, как она выглядит. Мы получили их от… друзей из Рима.
Энвигадо кивнул и заговорил, обращаясь к Хесусу, но не глядя на него:
- Сделай копии и отправь их нашим друзьям из департамента полиции Нью-Йорка. Как быстро можно это сделать?
- Можем отправить по факсу, шеф. Воспользуемся полицейской линией связи.
- Наш человек на узле связи полиции надежен?
- С ней все в порядке. У нее есть отец, мать и двое братьев в Ланоке. Братья работают на нас.
Энвигадо нахмурился.
- Сегодня?
- Постараемся, в крайнем случае завтра.
- Завтра. Хорошо. Луис…
Рестрепо подошел ближе.
- Луис, лети в Нью-Йорк. Это очень важно.
- Понял.
- Найдешь там Рикардо и передашь ему, что его брат умрет медленной смертью, если к концу недели он не отыщет девчонку и не доставит ее сюда в Антьокию.
Энвигадо без всякой злобы, а даже с симпатией посмотрел на Германа, который заправлял делами картеля в Майами и Новом Орлеане, имея в своем распоряжении миллионы.