Как он и ожидал, на другом конце провода молчали. Только тихий… смешок, и после этого звонивший повесил трубку. Эдди тоже положил трубку и сел на пол, прислонившись спиной к стене, лицо и одежда промокли от пота. Рука, сжимавшая "смит-вессон", покоилась на коленях. Ему захотелось, чтобы появился кто-нибудь, в кого нужно выстрелить.
Спустя двадцать семь минут он услышал шум остановившихся внизу трех машин, распахнулись дверцы и раздался ласкающий слух треск полицейских радиостанций.
У Варгоса был ключ, они имели ключи от квартир друг друга на случай, подобный этому. Лукко расслабился в ожидании, пока его напарник с подкреплением поднимется на четырнадцатый этаж.
От входной двери раздались три коротких, один длинный и снова три коротких звонка. Это был их с Варгосом условный сигнал. Лукко двинулся в темную прихожую, в правой руке револьвер, а в левой тоненький фонарик, который он держал сбоку на расстоянии вытянутой руки, так что если кто-нибудь попытался бы выстрелить на свет, его серьезно не задело бы. Если только стреляющий не знаком с такой уловкой.
Послышались шаги людей, перескакивавших через несколько ступенек, и треск полицейских раций. Через несколько минут шаги раздались уже на площадке перед входной дверью, Эдди даже слышал, как тяжело дышат подошедшие. Затем послышался такой желанный голос Сэма Варгоса:
- Эдди, ты там в порядке?..
- Да.
- Мы все проверили до последнего этажа, никого нет. Эй, Эдди, ты ожидаешь посылку?
- Нет, а что?
- Тут у тебя перед дверью какая-то чертова коробка.
- Не трогай ее.
- Не вчера на свет появился, как ты думаешь меня зовут?..
- Офицер Турки, конечно. - Это был персонаж из мультфильма, который они смотрели пять раз, когда следили за мафиози, а этот гангстер каждый день после обеда торчал в кинотеатре рядом с Таймс-сквер и смотрел бесконечные приключения кролика Бугса и остальных героев.
- Эд, уйди в комнату и оставайся там, ладно? Я вызову по радио собаку, пусть понюхает эту штуку.
- Сам понюхай.
- Что ты сказал?
- Сам, говорю, понюхай.
- Очень остроумно. - Потом Варгос, по-видимому, обратился к людям, стоявшим на площадке и на лестнице. - Так, ребята, освободите место. Джек, Шон, никого не пропускайте из лифта и с лестницы. Действуйте.
Привезли специально натренированную собаку, но в коробке оказалась вовсе не бомба, а человеческая голова. Голова Симбы Патриса. Когда Эдди и Сэм Варгос уже пили на кухне пиво из холодильника, разглядывая стоящую на столе коробку, Эдди заметил:
- В тот день в ресторанчике "Морта да паста" он действительно выглядел испуганным, Сэм, но все-таки на его лице не было и половины такого испуга, как сейчас.
Лукко подумал про себя, что он просто бесчувственный ублюдок, и взмолился в душе, чтобы побыстрее прибыли криминалисты и убрали из кухни этот кошмар. Боже мой, слава Богу, что Нэнси у матери. Она очень заботилась о порядке на своей кухне.
Эдди втянул носом воздух и поморщился. Прижав к щеке холодную банку пива, он спокойно обратился к Варгосу:
- Сэм, знаешь что?
- Что? - спросил Сэм Варгос, выглядевший просто позеленевшим.
- Похоже, эта голова уже протухла.
Лукко встретился взглядом с Варгосом, и они расхохотались и смеялись до слез.
Покатые, густо поросшие лесом горы к западу от Санта-Фе-де-Антьокия достигают в высоту восьми тысяч футов. Речушки и горные ручьи стекают в многочисленные, обрамленные крутыми склонами долины, далее в реки покрупнее, что впадают затем в большую реку Кауку, на берегу которой и расположен Санта-Фе - старинный испанский колониальный городок, основанный в 1581 году Хорхе Робледо. Городок маленький, население около восьми тысяч человек. Как и многие колумбийские города, он мог бы стать раем для туристов, если бы не вооруженные столкновения наркомафии, прокубински настроенные партизаны, боевики движения "Армия национального освобождения", революционного движения маоистского толка "Национально-освободительная армия" и просто бандиты - мужчины (и женщины), зарабатывающие на жизнь разбоем.
Архитектура города прекрасна, оштукатуренные белые дома под шиферными крышами, четыре церкви в простом, элегантном, традиционном испанском стиле. Имеется полицейский участок и размещен небольшой гарнизон солдат, призванных на службу главным образом из провинции Антьокия, но в целях собственной безопасности эти представители закона и порядка проявляют крайне слабую активность.
К западу от городка, на высоких холмах Ла-Круз расположено поместье и плантация площадью тридцать тысяч акров, на которой небольшая армия довольных жизнью и состоятельных крестьян разводит гвоздики и кокаиновые кусты. Местные жители называют поместье "Супружеская постель" или "Постель маршала" в честь конкистадора, испанского маршала, который, по слухам, построил это поместье как тайное убежище для себя и своей пятнадцатилетней невесты Изабеллы - дочери испанского колониального губернатора, решительно возражавшего против этого брака. Конкистадор и его молоденькая жена провели всю жизнь здесь, высоко среди поросших лесами холмов, при этом им тайно покровительствовал и защищал основатель города Санта-Фе Хорхе Робледо.
Исторической записи этой романтической истории не существует, как нет и поместья на всех картах и схемах этого района. Даже местные крестьяне и владельцы ранчо отказываются говорить о нем с посторонними людьми, а более настойчивые расспросы о его местонахождении представляют серьезную опасность для здоровья интересующегося.
Под наклонной черепичной крышей дома находится длинная веранда, а возле дома обустроено несколько расположенных уступом аккуратно подстриженных лужаек в английском стиле, с которых открывается вид на долину, где на расстоянии нескольких тысяч футов видны розовые черепичные крыши домов и верхушки церквей Санта-Фе.
На второй из лужаек в старинных деревянных креслах сидят за столом, покрытым белоснежной льняной скатертью, двое мужчин, между ними стоит графин с лимонадом. Один из них одет в белую хлопчатобумажную рубашку, в распахнутом вороте которой видно золотое распятие. Это Пабло Энвигадо. На втором мужчине - черный сюртук и круглая черная шапочка священника-иезуита. Священник довольно стар, ему уже за восемьдесят, его испещренное многочисленными морщинами старческое лицо несет на себе печать мудрости и усталости от жизни.
Они спокойно разговаривают, ведя непринужденную беседу, Энвигадо с большим уважением относится к священнику. Но, когда приближается кто-то из слуг или близких помощников хозяина, они замолкают, чтобы никто не знал предмета их разговора. Это отнюдь не первый визит старого священника, тайно посещающего человека, известного в этих местах, как дон Пабло. Об этой встрече несколько недель назад договорился человек, называющий себя Рестрепо).
Шпионы Пабло сообщили ему, что после тайных встреч с ним священник обычно направляется прямо в Медельин для бесед с умной и привлекательной женщиной, которую новый президент назначил советником по делам Медельина. Дон Пабло невозмутимо выслушал это сообщение своих информаторов, поблагодарил, а визиты священника к нему продолжились.
А на верхней лужайке в тени веранды сидят двое других мужчин, один из которых раза в два-три старше другого, оба усердно заняты работой, пользуясь при этом ручками, штемпельными подушечками, ксилографическими клише и увеличительными стеклами. У них восточные черты лица, типичные для вьетнамцев из района Хюэ, младший приходится старшему внуком. Оба носят очки с толстыми стеклами, а старшего украшает редкая козлиная бородка, что делает его похожим на буддистского мудреца.
Они принадлежат к семье Нги, чье мастерство подделки документов и денег восходит аж к VIII веку истории Вьетнама. ЦРУ завербовало в свое время пятерых фальшивомонетчиков из семьи Нги и поместило их в тайное убежище в Сайгоне, где они провели всю войну, искусно изготовляя северовьетнамские, китайские, русские паспорта и документы и, конечно же, деньги, потому что самым быстрым способом подрыва экономики государства является наводнение страны фальшивыми, ничего не стоящими деньгами.
В конце войны некоторые члены клана Нги потихоньку ушли со службы в ЦРУ, а впоследствии правительство Северного Вьетнама наградило их, как секретных агентов. Другие же уехали искать счастья в США, где вскоре убедились, что с их талантами они никогда не останутся без работы (или без денег).
Получая в год от продажи кокаина свыше двух миллиардов долларов, Пабло Энвигадо мог позволить себе создать этакое минигосударство с высокопрофессиональными советниками в области политики, экономики, безопасности и разведки. Естественно, он услышал о людях из клана Нги и пригласил их к себе на работу для собственных целей, и здесь надо отметить, что их работа была аналогичной той, которую они выполняли для ЦРУ.
И вот пока Пабло Энвигадо увлеченно беседовал на нижней лужайке со старым священником, Хюин Тан Нги и его внук Ле Сюан Нги трудились над зажатым между двумя стеклами письмом, написанным по-английски и начинающимся словами: "Дорогие мама и папа…", а заканчивавшимся "Очень люблю вас…" и размашистая подпись "Сиобан".
У каждого из вьетнамцев есть блокнот, в котором они воспроизводят почерк погибшей девушки, младший до совершенства отработал ее подпись.
Самая сложная проблема для них - отсутствие надежного советника, который мог бы точно подсказать, о чем восемнадцатилетняя студентка-пианистка из Дублина может написать своим родителям из дома композитора в дебрях Анд.
14
Рискованная затея
По роду своей работы Дэвид Джардин постоянно контактировал с лондонским отделением ЦРУ и людьми из Управления по борьбе с наркотиками, работавшими в посольстве США в Лондоне на Гросвенор-сквер, а также с отделом специальных расследований таможенной службы США.
Поток кокаина из Южной Америки и США в Европу и Англию приобретал угрожающие размеры. Четыре года назад Управление по борьбе с наркотиками предупредило британское правительство, что снижение цен на наркотики у американских уличных торговцев заставит колумбийцев устремить свой взгляд через Атлантику. В соответствии с этим на состоявшемся в Скотленд-Ярде совещании заместитель комиссара сэр Джон Деллоу уведомил собравшихся редакторов и руководителей средств массовой информации, что колумбийский картель нацелился на Европу.
Он предупредил, что Великобритания и вся Европа должны быть готовы к жестокой схватке с медельинским картелем и к настоящим военным действиям, сопровождающим захват картелем американского рынка.
Но, поскольку процесс организации сети или системы сетей распространения кокаина проходил сложно и довольно долго, интерес публики к нему поостыл. Ведь наркотики не заполнили же немедленно улицы городов, не наблюдалось обещанных стычек городских гангстерских банд, погонь, перестрелок из "узи", подобные события не заполняли первые страницы газет и экраны телевизоров, разочаровав охочих до сенсаций журналистов.
А затем в злачных местах городов Франции, Германии, Нидерландов и Великобритании зазвучали выстрелы, появились банды, зачастую состоящие из молодежи, и пресса начала постепенно осознавать, что они и являются предвестниками предсказанного сэром Джоном ближайшего будущего, хотя кое-кто из британской полиции и посчитал его прогнозы чепухой.
Французская полиция и правоохранительные органы многих стран согласились, что убийство Венецианской Шлюхи является шагом, связанным с пересмотром кокаиновым картелем своих планов распространения кокаина в Европе. Пресса проявила некоторый интерес к этому событию, но газеты и телеэкраны были заняты войной в Персидском заливе и событиями, подобными взрыву бомбы на вокзале Кингз-Кросс, в результате которого были убиты и покалечены несколько болельщиков из США. Так что об убийстве Венецианской Шлюхи поговорили всего три дня.
Обо все этом Джардин подумал, обводя взглядом длинный стол в комнате для совещаний лондонского отделения ЦРУ, расположенного под подземным гаражом американского посольства в Лондоне на Гросвенор-сквер.
Вокруг стола расположились шеф лондонского отделения ЦРУ Джим Полдер, его заместитель Эд О’Киф, начальник Управления по борьбе с наркотиками специальный агент Элджин Стюарт, специальный агент Министерства финансов США Джо Ламб и симпатичная женщина Эми Лабитц из отдела по борьбе с наркотиками таможенной службы США. Англичан представляли Джардин, шеф лондонского отделения секретной службы Аллан Гилберт и начальник европейского отдела секретной службы Фрэнк Коттрел.
Секретарша Джима Полдера Дениз Стюарт была замужем за начальником Управления по борьбе с наркотиками, что позволяло семье Стюартов удачно противостоять разным интригам со стороны посольства.
- Так что делал Рестрепо в Женеве без своей обычной охраны?
Элджин Стюарт почесал указательным пальцем пушистую бородку, обрамлявшую его красновато-смуглое лицо, пробежав при этом глазами по присутствующим. Джардину нравились глаза Элджина, казалось, что этот человек всегда готов пошутить, но на самом деле в лучшем случае на его лице можно увидеть широкую усмешку, а глаза… они никогда не отдыхали. Стюарт был серьезным профессионалом.
- Возможно, - подал голос Дэвид Джардин, - он делал что-то такое, о чем не хотел ставить в известность Пабло.
- Например?.. - Стюарт обычно разговаривал в ленивой, спокойной манере, но подобный разговор мог в любой момент перейти в допрос.
- Послушай, старина, он переспал с дорогой, непрофессиональной проституткой, потом пообедал, что вполне естественно, с управляющим банком, а затем исчез. - Джардин пожал плечами. - Но если это Швейцария… то, может быть, что-то связано с деньгами? Правда, верится в это с трудом, у него ведь полно денег.
"А что я еще должен был сказать?" - подумал Джардин, заметив моментальный взгляд, которым обменялись заместитель начальника лондонского отделения ЦРУ О’Киф и Джо Ламб из Министерства финансов США.
- Дэвид, если ты раскроешь свои карты, то и мы раскроем свои, - заявил начальник лондонского отделения ЦРУ Полдер, чьи резкие черты лица и проницательные, умные глаза напомнили Джардину настоящих шпионов, которые еще сохранились в мире разведки и которые так не похожи на теперешних прошедших проверку на детекторе лжи, умеренно пьющих, бегающих по утрам трусцой, осторожно управляющих машиной и сидящих по домам шпионов, занимающихся в безопасности анализом спутниковых фотографий и данных электронного подслушивания.
- Идет. - Джардин часто вставлял в свою речь американские обороты, когда имел дело с американцами, к которым относился с большой теплотой. Впрочем, с большой теплотой он относился и к русским, и к колумбийцам, свободно владея их языками. - Я располагаю информацией, что Рестрепо втайне ведет переговоры с кабинетом колубийского премьер-министра. А также с представителями картеля из Кали и Боготы. Хочет выработать некие условия, на которых Пабло Энвигадо мог бы сдаться властям. Совершенно ясно, что основным предметом этих… переговоров является изданный президентом Гавириа закон о передаче наркобаронов США.
- А почему люди из Кали и Боготы заинтересованы в том, чтобы Энвигадо оказался за решеткой? - спросила Эми Лабитц из таможенной службы США.
- Потому что все устали от насилия. За эти семь лет, как Пабло пришел к власти и объявил войну правительству, разрушено существовавшее положение. Кокаин является в Колумбии основным экспортным товаром, как виски в Шотландии. А мнимые потомки конкистадоров считают жестокие действия Энвигадо нецивилизованным способом ведения дел. - Дэвид вновь оглядел присутствующих. - Так что есть задумка упрятать его в тюрьму.
- А как Рестрепо объясняет это Пабло Энвигадо? - поинтересовался Элджин Стюарт.
- Возможно, он вообще молчит об этом, но все-таки у меня есть информация, что Рестрепо старается уговорить Пабло сдаться. Не сомневаюсь, что и ваши источники сообщают об этом.
- Спасибо, что поделился с нами, Дэвид, - поблагодарил Полдер, с улыбкой глядя в глаза Джардину, так как прекрасно понимал, что высокопоставленный работник секретной службы не сообщил ему ничего нового, о чем бы еще не знало ЦРУ.
Полдер нахмурился в глубокой задумчивости, коллеги с тревогой смотрели на него. Неужели он действительно собирается поделиться настоящими секретами? С британцами? С младшими братьями, как их называли в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли, штат Виргиния.
- Дэвид, я слышал, что Рестрепо видели с неким Бренданом Кейси, начальником штаба ИРА. Это было некоторое время назад, в Санта-Фе, провинция Антьокия. Получили мы эти сведения в результате обмена разведывательной информацией с Тель-Авивом.
Все американцы уткнулись в свои папки и блокноты. Джардин смотрел Полдеру прямо в глаза. Официально вроде бы ЦРУ делилось информацией, но тактика Полдера была ясна, она не удивила Джардина. Полдер наверняка понимал, что секретная служба вскоре по своим каналам получит эту информацию, а это только вопрос времени.
Возможно, это означало также наличие у Полдера сведений о том, что Дэвид Джардин в ближайшее время внедрит тайного агента в самое сердце кокаинового картеля Пабло Энвигадо.
Кто же мог проболтаться?
Внезапно ему вспомнились эти чертовы запонки на верхней полке шкафчика в ванной у Кет Говард. Проклятый Стивен Маккрей. Он лижет задницу этим янки.
Джардин продолжал смотреть на Полдера, лицо его абсолютно ничего не выражало. Затем он вежливо улыбнулся.
- Спасибо, Джим. Я это учту…
Даже Элджин Стюарт выдавил из себя подобие улыбки.
Дэвид Джардин вышел из посольского гаража, неприметно приткнувшегося позади здания, и пошел по Бернзмьюз, расположенной в самом центре квартала Мейфэр между Верхней Брук-стрит и Верхней Гросвенор-стрит. Он прекрасно знал, что Брендан Кейси в октябре посетил Колумбию. На самом деле он и его коллеги мало чего не знали о "временной" ИРА. Знали ее членов, активистов и поддерживающих, и даже лиц, занесенных в секретный список начальника штаба как прошедших подготовку, но еще не зачисленных в боевики.
Постоянно пополнялись данные о них самих, их семьях, записывались голоса, в основном всегда было известно их местонахождение и прошлые "подвиги", такие, как взрывы бомб, убийства, участие в допросах и пытках, казнях осведомителей и других людей, неугодных организации.
Но, когда некоторые серьезные, активные боевики "временной" ИРА ускользали из-под всестороннего наблюдения британской военной разведки и из поля зрения осведомителей, события нередко заканчивались трагически. Если боевиков отправляли с заданиями в Англию или Европу, они исчезали из своих обычных убежищ. В ходе двадцатилетней вооруженной борьбы, жестокого терроризма в городах "временные" изобретали прямо-таки гениальные схемы прикрытия, создававшие впечатление, что их боевики не ведут активной деятельности.
Детективы из специального отдела королевских констеблей Ольстера, нелегально действующие солдаты 22-го полка специальных воздушно-десантных войск и 14-й группы безопасности и разведки вместе с агентами службы безопасности охватили своим вниманием почту и средства связи, социальные службы, больницы, пивные, клубы, публичные дома, они изучили все уловки и повадки своих противников.