- Возможно, и были. У кого их нет? Но он мне ничего не говорил.
- А могли его взять на работу в подпольную лабораторию? В конце концов, он дипломированный химик.
- Чушь это все! - взорвалась Божена. - Простите, сорвалось… Он больной человек. А дипломированных специалистов без зарплаты - девять из десяти. Девятьсот девяносто девять из тысячи! И каждый второй продастся за грош, только предложи!
- И тем не менее. Для такой работы нужен человек абсолютно надежный в глазах наркомафии.
- Вот именно. Но Евгений, если он снова сел на иглу, - работник будет никакой, это уж я вам точно говорю. А если завязал - он уже ненадежен в глазах вашей наркомафии.
- Но он же не завязал? Вы с ним вообще встречались после выписки?
- Мы договорились, что он будет регулярно заходить сюда. Я работаю с утра до вечера и почти постоянно по выходным, так что мне некогда его навещать, а он все равно пока не при деле.
- Ну и?
- Заходил несколько дней подряд, потом пропал. Я позвонила, поднял трубку какой-то тип, я сразу поняла, что там оргия в самом разгаре. На следующий день я заехала к нему с утра, но он мне не открыл. Потом в течение нескольких дней я пыталась с ним связаться, звонила сто раз, он все время говорил, что заглянет завтра, но я же видела: Женя избегает встречи со мной. В квартире у него постоянно функционирующий притон, действует без выходных, обеденного перерыва и санитарного часа…
- Может, он именно поэтому и скрылся, хочет завязать и не желает пересекаться со своими приятелями, чтобы не сорваться? Забрался в какую-нибудь глухомань?
- В какую глухомань?! В Рязанскую область? Попросил бы отца, тот бы ему устроил путевочку на Фолклендские острова или круиз вокруг Новой Зеландии. Вот это, я понимаю, глухомань, как раз для нашего Женьки.
- Ну что ж, благодарю за содержательную беседу.
Турецкий составил куцый протокол допроса свидетеля, попрощался, вышел и воспользовался приемом знаменитого телесыщика: подождал полминуты за дверью и неожиданно вернулся.
- Еще всего лишь один маленький вопрос: Промыслов нормально себя чувствовал во время лечения?
Божена встрепенулась при его повторном появлении:
- Что вы имеете в виду?
- Поскольку у Евгения была высокая предрасположенность к наркотикам, он, очевидно, чрезвычайно тяжело переносил ломку?
- Это для всех тяжелейшее потрясение. Но им же вводят соответствующие препараты…
- И все-таки для Промыслова это была особенно тяжелая и болезненная процедура.
- К чему вы клоните?
- У меня есть некоторые факты, - вдохновенно соврал Турецкий, - дающие основание подозревать, что во время лечения Евгений Промыслов употреблял наркотики. Как и многие другие пациенты. Вы ежедневно его навещали и, как специалист, не могли не заметить, что с ним что-то не в порядке. Поскольку вы были инициатором лечения Евгения именно в клинике профессора Сахнова, у меня нет ни малейших оснований подозревать вас в причастности к тому, что там творится. К тому же вы сотрудник НИИ и не имеете к клинике непосредственного отношения. Поэтому я жду, что вы расскажете мне правду. Вы же сами только что меня убедили: Евгений не мог исчезнуть просто так. Следовательно, его исчезновение напрямую связано с убийством Сахнова и хождением наркотиков в клинике.
- Это ложь!!! - Божена вскочила со стула и едва не смахнула на пол монитор. - Во-первых, Евгений не употреблял наркотики во время лечения, это я вам заявляю категорически! И про других пациентов покойного профессора Сахнова мне ничего подобного неизвестно! Это все на сто процентов инсинуации, распространяемые его врагами. Вы знаете, что он был за человек?! Вы представляете, как лечат в его клинике и в большинстве наших принудительных наркологических лечебниц?! Там нет никакой современной диагностической аппаратуры, все оборудование в лучшем случае на уровне полувековой давности. И никакого индивидуального подхода, всех под одну гребенку. Единственный метод, который там применяется, - введение препаратов, вызывающих повышение температуры до тридцати девяти и более, это якобы способствует очищению организма и освобождению от наркозависимости. И так две-три недели, и все это на фоне ломки. Это все равно что в одну палату положить сифилитика, туберкулезника и страдающего косоглазием. И всем ставить клистир, по десять раз в сутки, до полного выздоровления. Я уже не говорю о том, что во многих клиниках больных просто нечем кормить, нет денег. А на принудительное лечение народ туда по-прежнему отправляют. Толпами…
- Хорошо, хорошо, я все понял. - Турецкий увидел, что нечаянно разбудил вулкан, и теперь следует спасать положение. - Какое отношение имеет сказанное к профессору Сахнову?
- Наинепосредственнейшее! Проблема большинства клиник не только в хроническом безденежье. Она - в абсолютно противоестественном порядке, направленном против пациентов. Врач не должен ощущать себя чиновником, который ходит на службу, издевается над докучливыми посетителями, чтоб знали свое место, и при случае подворовывает. А у нас повсюду именно так и происходит. И система обрастает соответствующими людьми, другие просто не приживаются. А Георгий Емельянович собрал настоящих специалистов, главное - порядочных людей. Поэтому к нему потянулись больные и поэтому удалось раздобыть средства на современное оборудование и лекарства. Вы следите за логикой?
Турецкий непроизвольно кивнул и от этого почувствовал себя провинившимся школьником.
- Если бы наших пациентов снабжали наркотиками, кое-кто из врачей, может, и ездил бы на "мерседесе", но сама клиника уж точно влачила бы жалкое существование.
Долгова нервно прошлась взад-вперед.
- Все. Если у вас больше нет вопросов, я хотела бы продолжить работу.
16
По возвращении из клиники Турецкий принялся читать многочисленные отчеты, составленные к этому времени пунктуальным Денисом Грязновым.
Денис, чтобы не терять времени даром на рассказы о том, что ничего существенного обнаружить не смог, предпочитал составлять докладные. Не уважает, посетовал про себя Турецкий, а может, наоборот, уважает и старается не отвлекать гиганта мысли, "важняка" Турецкого от малопродуктивной, а то и вовсе бесполезной мыслительной работы.
Денис посетил несколько злачных мест, где бывал Промыслов, и встретился с тремя как минимум десятками людей, его знавшими. Жека, похоже, пользовался популярностью в своих кругах. Однако ничего конкретного по поводу его местонахождения и причины исчезновения ни один из опрошенных сообщить не смог. По вопросу значительных долгов Жеки единодушия не было, большинство не в курсе, кто-то подтверждает, кто-то, наоборот, уверяет, что это бред.
Денис всех, с кем поговорил, разделил в соответствии с их мнением касательно причин исчезновения. Может пригодиться. По утверждению Дениса, он обследовал пока не более трети точек, к тому же постоянно всплывают новые, поэтому признавать его деятельность безуспешной пока что очень даже преждевременно.
И еще одна любопытная деталь вырисовалась - до Дениса большинство злачных мест посетил Вовик с тем же сакраментальным вопросом: где Жека? Интересно, они действительно были любовниками?!
Турецкий позавидовал Денисовой производительности и в очередной раз похвалил себя за то, что настоял на его участии в деле. Иначе пришлось бы ему топать собственными ногами с утра до вечера из одного притона в другой и вызывать целые полчища наркоманов на откровенные разговоры. Плюс ко всему эта несносная жара, и каждая сволочь из-за нее ни черта не соображает или запирается…
Настала пора повторить беседу с любителем (или мучителем) попугаев Коржевским. Он ведь умолчал о Долговой, а значит, не исключено, еще что-нибудь запамятовал. Или "запятовал".
Коржевский звонку вполне натурально обрадовался:
- Александр Борисович? А я как раз собирался вам звонить.
- И зачем собирались? - недоверчиво поинтересовался Турецкий. - Промыслов пришел за оставшимися ста пятьюдесятью долларами?
- Нет, Женька не появлялся, - хмыкнул Коржевский. - Но я тут вспомнил кое-что, совершенно случайно. По телефону обсудим или, может, встретимся где-нибудь? Я бы, честно говоря, предпочел встретиться.
Тащиться куда-то по жаре Турецкому совершенно не хотелось.
- Подъезжайте ко мне, я закажу вам пропуск, - предложил он, но Коржевский тут же пошел на попятную:
- Тогда уж лучше давайте по телефону. Заведения, подобные вашим, наводят на меня тоску и пробуждают дурные предчувствия.
- А что, есть чего бояться? - По сути, Турецкий о Коржевском знал чрезвычайно мало.
Конечно, глупо в каждом встречном и поперечном видеть злобного мафиози, скрывающегося под личиной бизнесмена средней руки. Но Коржевский славен уже тем, что не был абсолютно искренним (как, впрочем, наверное, и любой бизнесмен средней руки), а значит, достоин более пристального рассмотрения. Еще одна работа для Дениса и его орлов.
- А кто сейчас, скажите, может чувствовать себя совершенно спокойно? Разве что идиоты. Я себя к таковым не причисляю. - Коржевский на том конце провода перевел дух и, кажется, глотнул пепси. - Ладно, о деле: я тут листал "Московский комсомолец" и нарвался на фамилию Говоров.
- Маршал такой был. Командующий Ленинградским фронтом. Его сын тоже военный.
- Это не то. Я долго соображал, откуда этого Говорова могу знать, а чувствовал, что определенно видел или слышал раньше. Пока наконец сообразил, что этот Говоров примерно месяца три назад приставал к Женьке, просил у него эксклюзивное интервью или даже предлагал вместе написать книжку. Разумеется, на предмет наркотиков. А у Промыслова был как раз один из редких периодов просветления. Он даже вернул мне занятые год назад триста долларов, правда, про еще пятьсот запамятовал или сделал вид, что забыл. Не важно. Мы посидели, поговорили, и он мне поведал об этом Говорове. Сказал, что послал его подальше. Но журналисту, оказывается, нужны были не воспоминания настоящего живого наркомана, и Женькины родственные связи его тоже мало интересовали. У Промыслова были какие-то проблемы с милицией. Причем очень специфические. Его то ли шантажировали, то ли требовали какую-то дань. Ничего конкретного Женька по этому поводу мне не рассказал, так что ни фактов, ни фамилий сообщить вам не могу, но вот этот Говоров, вполне возможно, что-то из него вытянул.
- И что, вы все это вот так неожиданно вспомнили? - недоумевал Турецкий. - А в прошлый раз, значит, в голову не приходило?
Коржевский совершенно искренне расхохотался.
- Приходило. Только я в прошлый раз ничего этого вам рассказывать и не собирался. Я же вас прямо спросил: вы на папу Промыслова работаете или как? А вы мне что ответили? Ничего не ответили. Что, по-вашему, я должен был продажному прокурору докладывать о продажной милиции?
- А что сегодня изменилось?
- Ничего не изменилось. Просто я поговорил кое с кем, и оказалось, что следователь по особо важным делам Турецкий в связях с мафией не замечен и вообще является человеком исключительно высоких моральных принципов.
- Об источниках можно полюбопытствовать? - Интересно, что, в Москве новую телефонную справочную завели - "Коррумпированные чиновники из МВД и прокуратуры"? Звонишь, и тебе рассказывают: если кто продается, то за сколько, а если нет, то на какое слабое место давить в случае надобности.
- Полюбопытствовать можно, - ответил Коржевский, - но выдавать их не буду, разве что Промыслова-старшего, он о вас чрезвычайно высокого мнения.
- А о Долговой вы из тех же соображений умолчали?
Коржевский, кажется, смутился.
- О Долговой - нет. А вы и с ней уже успели познакомиться?
- Успел.
- У них что, ренессанс?
- Ренессанс? - не понял Турецкий.
- Возрождение былых чувств. У Женьки с Долговой когда-то был роман. О котором она вам конечно же не рассказала. Не рассказала ведь? Так что выдать она может о нем много чего для вас интересного. А я, честно говоря, только от вас узнал, что они продолжают поддерживать какие-то отношения. Роман-то у них был еще в институте. Потом оказалось, что Женька наркоман, и Божена пыталась как-то на него повлиять, а когда сообразила, что это бесполезно, тут они, по-моему, и расстались.
Да, интересное кино получается, подумал Турецкий, положив трубку. Это же вообще может в корне перевернуть все расследование. Если Жеку опять похитили пришельцы, или где-то прячут, или вообще убрали коррумпированные менты, то искать можно до второго пришествия. А Коржевский? Перестраховывается, гусь лапчатый, или сознательно придерживает информацию?
Определенно, журналиста этого с военной фамилией нужно выщемить и подробно допросить, а Коржевского прощупать и проверить.
17
В "Московский комсомолец" Турецкий позвонить не успел, ему самому позвонил Меркулов:
- Загляни, Александр Борисович, есть дело.
- С каких пор я для тебя стал Александром Борисовичем? - удивился Турецкий. - Или у тебя там Азаров сидит и ты для поднятия авторитета меня по отчеству?
- Приходи-приходи, Пинкертон, давай будем вместе дедукцией заниматься.
В кабинете Меркулова действительно сидел Азаров.
- Изложи еще раз, пусть Александр Борисович тоже послушает, - кивнул ему Меркулов, как только Турецкий уселся, удовлетворенный таким раскладом.
- Излагаю. В связи с убийством Сахнова Георгия Емельяновича я разрабатывал несколько версий. Согласно одной из них убийство было совершено двумя экс-сотрудниками милиции, ныне осужденными и отбывающими наказание в спецколонии для бывших работников правоохранительных органов, это в Кондратьевске, в Рязанской области. Я просмотрел личные дела осужденных и действительно отыскал двух человек, соответствующих описанию: Тернозов Виктор Семенович и Петровский Вадим Николаевич. Оба в прошлом районные оперативники, причем Тернозов - москвич. Свидетели гибели профессора Сахнова по предъявленным фотографиям опознали их с большей или меньшей степенью уверенности. Кроме того, я проверил связи Тернозова и вышел на его старого приятеля, который видел его накануне убийства Сахнова. По его словам, он встретил Тернозова на улице, тот его тоже узнал, но в контакт вступить не пожелал, а немедленно скрылся: сорвался с места - и бегом. Так что причастность Тернозова и Петровского к убийству Сахнова можно считать доказанной.
- Я не совсем понял, - вмешался Турецкий, - или, может, у меня маразм? Так поправьте. Как они могли хлопнуть профессора, одновременно сидя в зоне? А что говорит администрация колонии? Что, эти Петровский и Тернозов получили отпуск за примерное поведение? За что они, вообще, сидят?
- Я подробно не разбирался, так, вкратце посмотрел, - ответил Азаров. - Тернозов при задержании застрелил подозреваемого. Оказалось, не тот - вместо рецидивиста завалил его родного братца, честного труженика прилавка. Получил пять лет, отсидел год. Петровский попался на взятке, сидит уже около двух лет. До судимости знакомы не были.
- А все-таки что говорит администрация колонии?
Азаров с Меркуловым переглянулись.
- Тут все и начинается, - сказал Меркулов. - Продолжай, Алексей.
- Администрация заявляет, что оба заключенных никуда не отлучались, это абсолютно исключено.
- Но свидетели-то их опознали, как с этим быть? Обознаться они не могли?
- Не думаю, - возразил Азаров, - я еще могу поверить, что свидетели с места аварии находились в шоковом состоянии, до того ни Петровского, ни Тернозова в глаза не видели и что-то перепутали. Но приятель Тернозова знает его с детства и столкнулся с ним буквально нос к носу. Он уверяет, что ошибки быть не может, это точно Тернозов, он уверен на все сто процентов. Но и это еще не все. Буквально полчаса назад мне позвонил некто и посоветовал не ездить в спецколонию и вообще не разрабатывать эту сомнительную версию. Иначе со мной по дороге может произойти несчастный случай. А если я не поеду, то мой шаг будет оценен по достоинству.
- Погоди, - вмешался Турецкий, - а ты докладывал по начальству обо всем, что сейчас рассказал, я имею в виду, про этих Тернозова и Петровского?
- В том-то и весь фокус, что нет.
- И материалы дела никто прочесть не мог?
- Вы издеваетесь, Александр Борисович? - с обидой ответил Азаров. - Папка постоянно находилась в сейфе, я никогда ни одной бумаги у себя на столе не оставляю без присмотра. Если выхожу хоть на минуту, все запираю в сейф.
- Прямо как Жеглов в "Место встречи…". А номер служебного телефона?
Азаров нахмурился:
- Это не такая уж тайна за семью печатями. Во всяком случае, заместителю начальника колонии, с которым я разговаривал утром, я свой номер оставлял.
- Ну что ж, по крайней мере, измена гнездится не в этом здании - уже приятно, - подвел итог Меркулов. - Какие будут предложения?
- Спустить на них всех собак, пусть порвут им задницу, - щедро предложил Турецкий, прекрасно понимая, к чему идет дело. - Вызвать артиллерийскую и авиаподдержку. И вообще, весь резерв ставки.
Меркулов искоса неодобрительно на него посмотрел, так, чтобы Азаров не заметил. Турецкий слегка развел руками: мол, что я, должен лезть к дьяволу в задницу, а сам и слова сказать не имею права?
- В общем, так, - сказал Меркулов, - артподготовку и бомбометание отложим до тех пор, пока не будет произведена разведка на месте. Алексей, ты сегодня домой не идешь. На всякий случай. Вдвоем с Александром Борисовичем, без водителя, ночью выезжаете на служебной машине в Кондратьевск, с тем чтобы быть там часам к семи. Допросите кого считаете нужным, на это вы имеете полное право - у вас в руках два уголовных дела. К тому же я сделаю письменное поручение - достаточно, чтобы допросить любое должностное лицо. В гостинице не останавливайтесь, на ночь отправляйтесь в Рязань. Дальше загадывать не будем - посмотрим по обстановке.
Турецкий с Азаровым молча вышли. Турецкий подождал, пока его молодой коллега не зайдет за угол, и вернулся в кабинет Меркулова.
- Слушай, Костя, просвети меня, пожалуйста, что происходит?
- Сам все слышал, думаешь, я собираюсь тебя вслепую использовать? Кстати, не забудь обзавестись сотовым телефоном. И Азарову не показывай, мало ли что.
- Ладно, сам разберусь, не маленький. Лучше открой мне страшную тайну, чей протеже наш юный друг и товарищ Алексей Азаров?
- Покрыто мраком. Мне Азарова представлял генеральный, когда его к нам перевели. Вот-де, Константин Дмитрич, возьми на заметку и способствуй служебному росту, и при этом поинтересовался у него его же отчеством.
- Из чего следует, что самому генеральному Азарова кто-то порекомендовал.
- В общем, давай разберись там, что к чему, может, между делом выяснишь, откуда у Азарова растет волосатая лапа.
- А послужной список? - продолжал интересоваться Турецкий.
- Чистый. Начиная с юрфака университета имени Ломоносова. Что-нибудь еще?
- Не знаю пока.