Глава десятая СЛЕДЫ НА ДОРОЖКЕ
Разочарование Плетнева было бы закономерным, если бы бригадир оказался именно таким, каким его описала женщина, то есть мало соответствующим облику типичного российского бригадира погрузчиков в речном порту. Но как раз типичным оказался тот, кто и был Находкиным, - невысокий, квадратный в плечах, обтянутых несвежей, поношенной курткой, абсолютно лысый, и нос - картошкой. И говорил он не правильным русским языком с богатыми интонациями, как утверждала мать Влада, а хриплым и низким, лающим голосом с характерными, словно бы самопроизвольно выскальзывающими из его щербатого рта матерками. Ну, то есть ничего общего с описанным.
Более того, когда этот хмурый мужик уяснил для себя, наконец, о каком таком Владиславе идет речь, - фамилии парня он, естественно, не помнил, - выяснилось, что никаких особых заслуг он как бригадир за ним не числит, в последний раз видел черт-те когда - тут он выразился определеннее и грубее, - и ни о каких новых бригадах речи сегодня идти не может. Своим работы не хватает. И все, и кончен базар, дело есть - излагай, а так - катись, хм…
Плетнев спорить не собирался, сказанного ему было вполне достаточно, чтобы понять, что никогда этот бригадир не ходил к матери малоизвестного ему парня и никого искать он тоже не собирается.
Но человек-то ведь был! Вопрос в том, кто?
Уходя, Плетнев воспользовался тем, что ему позвонил Турецкий - насчет куртки, которая требовалась срочно, - и на всякий случай, делая вид, что продолжает телефонный разговор, аккуратно и незаметно сфотографировал Находкина камерой своего "мобильника". Оставил на память, чтоб матери Влада Гундорина потом показать, если нужда появится. А такое вполне могло случиться.
И одновременно с этим появилось некоторое подозрение относительно неизвестного мужика - с усиками. В принципе нечего и говорить о том, что уголовное дело, расследованием которого занимались все они тут уже вторую неделю, так или иначе затронуло тех, кому, по всей видимости, этого меньше всего хотелось. Ситуация с этими скинхедами давно у многих в печенках сидит. Но ведь тем не менее никаких ответных активных противодействий со стороны властей тоже не наблюдается. Значит, "подвешенная" ситуация кому-то очень выгодна. Уже не раз и говорилось, и писалось, и законы принимали, но что-то все беззубые, с массой оговорок, а эти как были, так и остаются. И действуют в качестве определенной силы, которая в любую минуту готова вызвать бурное народное возмущение. Катализатор такой, от противного - чем хуже, тем лучше. Вон же как генерал милицейский взвился! И поговаривают местные сыщики, есть у скинов явный покровитель из числа местных думских деятелей.
Таким образом, вырисовывается ситуация в том смысле, что к матери Влада Гундорина явился один из таких "покровителей" - не главных, а из исполнителей. Помощников-то всегда в любом грязном деле найдется немало, вот, стало быть, и он… Только чьим он может быть помощником? В милиции - вряд ли, интеллигентный разговор - откуда?! Плетнев чуть не расхохотался громко, представив картинку, на которой изображен заботливый милиционер с песочным тортиком в руках. Обидно, наверное, для милиции, но что поделаешь, как говорится, не сложился до такой уж степени ее положительный образ в сознании российского обывателя. Как ни стараются писатели и прочие… А вот на хитрозадого помощника с усиками и характерными ушами образ как раз и тянет: этот же наигранный и ставший другой стороной человеческого характера: подхалимаж - он же давно уже в крови у чиновника. Обмануть, разведать, разузнать…
А что, если расспросить местных ребятишек из органов, представив им словесный портрет, могут же и узнать. Лично Плетнев обязательно узнал бы, встреться ему тот тип на пути. Как-то он сразу представился перед внутренним взглядом. В общем, есть над чем подумать…
Владея всеми необходимыми данными на Полину Петровну Бобровкину, Петр Щеткин сразу по прибытии в Липецк отправился к ней. Таксист помог быстро найти нужный дом на 2-й Песочной улице.
Было еще рано, и из дома, из открытой двери на веранду, доносились резкие и громкие восклицания, впрочем, неясные, чтобы понять их суть. В доме явно ссорились. Причем слышен был исключительно только один женский голос, и с кем разгоралась ссора, было непонятно.
Петр поднялся на крыльцо и громко постучал по двери. Вышла из комнаты крупная - много крупнее Щеткина - женщина с сердитым выражением лица и молча уставилась на него.
- Здравствуйте, - мирно сказал Петр и протянул женщине свое раскрытое красное удостоверение МУРа.
Но ей что МУР, что иная организация, вплоть до ФСБ, были совершенно безразличны. И весьма "негостеприимным" голосом она спросила:
- Надо-то чего? Может, за ним? Так забирайте, мне такой чудик, извините, ни… на хрен не нужен! - И она обернулась к двери в комнаты: - Слышь, Пашка, эвон, за тобой! Опять набедокурил, сукин сын?!
- Не торопитесь, - остановил теткин гнев Петр, видя, что и неизвестный ему Пашка не торопится показаться тут. Да и нужен ему был не Пашка вовсе, а Владислав. - Мне срочно нужен ваш племянник. Я за ним к вам из Воронежа приехал.
- Опять! - с раздражением воскликнула тетка и даже ладонями себя звучно шлепнула по широким бедрам. - Да когда ж это кончится? Вам что, делать нечего? Жулики, что ли, все перевелись? Или кататься любите? - уже с издевкой спросила она. - Каждый день! Одно и то же! И сколько это будет продолжаться, а? Я спрашиваю!
- Вот на этом вопросе давайте и остановимся, - строго остановил ее Щеткин, подкрепив суровую интонацию резким жестом ладони. - Давайте присядем, дело, как я вижу, очень серьезное.
Полина Петровна подвинула Щеткину табурет, а сама осталась стоять, как бы перекрывая своим дородным телом вход в дом. И он присел, достав из кармана блокнот и авторучку.
- Вопрос первый… Сейчас я вас коротко опрошу, а уже потом нам придется составить протокол, потому что будет официальный допрос. Итак… посещал ли вас в последние дни ваш племянник Владислав Сергеевич Гундорин? Когда, зачем и где он сейчас?
- Погодь, милый, а чего случилось? - уже серьезно и спокойно спросила женщина и придвинула себе вторую табуретку. - Он чего… подозревается в чем-то? - Она забеспокоилась.
- Да, не буду скрывать. - Щеткин кивнул. - Но мы разбираемся. Я не хочу никого обвинять без серьезных доказательств. Но, судя по вашему вопросу, он был здесь? Когда?
И тетка, подумав, а затем слегка понурившись, стала рассказывать. О появлении племянника и его разговоре с ее мужем. Обещал, мол, зайти, да так и не появился, а вон уж сколько прошло - третий день, видать, ему не до этого…
- Эй, ступай сюда! - крикнула она в дверь. - Дело до тебя будет!
Петр решил, что появится как минимум здоровяк с аршинными плечами - другому с такой бабой и не справиться. Сам Щеткин не "блистал" ни выдающимся ростом, ни особым телосложением, и у него подобные женщины вызывали всегда некое почтение, смешанное с чувством собственного неудовлетворения. Ну, в смысле, живут же люди! И достаются кому-то вот эдакие кариатиды. Но на веранду робко вышел мужичок, на которого он бы в другое время и не обратил внимания - настолько тот был никакой. Ни роста, ни возраста, ни внешнего облика. И чего она в нем нашла? Чистая загадка природы! Петр даже хмыкнул при виде этого "мужа". Но проницательная тетка, похоже, поняла мысли воронежского следователя, оценила и его реакцию, и только сама усмехнулась бегло, да развела руками: мол, что поделаешь, уж каков есть…
- Давай рассказывай, как племяш приходил. А потом и я расскажу про его приятеля.
- Очень хорошо, - обрадовался Петр, чувствуя, что дело, кажется, подвигается. - Я вас внимательно слушаю…
Ну, само появление Влада ничего такого, что могло бы прояснить дальнейшие планы парня, не дало. Понятно, что тот не имеет твердых перспектив. Готов и то и это делать… или не готов изначально. Но что это за приятель?
А тетка сама уже начала рассказывать о приезде воронежского гостя - ухоженного и на дорогой черной машине. Представился заместителем начальника порта, мол, здесь по своим служебным делам, а заодно и с Владькой поговорить, который у него в Воронеже в порту бригадиром, что ли, работал. Так вот, уволился он, а гость хотел его обратно вернуть, вакансии, стало быть, открываются.
Зная от Антона о ситуации с "трудоустройством" Владислава Гундорина в речном порту, Щеткин уже понимал, что она далеко не столь абсурдна, как могла представиться поначалу. Он попросил Полину Петровну как можно подробнее описать гостя, его внешность, манеру поведения, разговора, попытаться вспомнить, какая у него машина была - цвет, возможно, марку. И тетка описала как могла, и из этого описания перед Щеткиным снова возник облик того человека, о котором говорила ему мать Владислава, а поздно вечером - по телефону - Антон Плетнев. Ну, ясно уже теперь, никакой этот гость не бригадир и уж точно не заместитель начальника порта. Но человек этот определенно охотится на Гундорина. Почему? Ответив на этот вопрос, можно будет понять, где и почему скрывается Влад.
Потом Пашка рассказал, как гость отвозил его на работу, на механический завод, как интересовался, чем они там занимаются. Ничего, довез и денег даже не потребовал, задаром, обещал еще заехать, когда племянник объявится. Но так и не заехал. Да и племянник тоже не появлялся еще. А машина хорошая - тихая, удобная внутри, сиденья мягкие, как бархатные. А мотор сильный. У директора завода - такая же.
- Марку не назовешь? - спросил Петр, не надеясь на положительный ответ. Но мужик оказался "шустряком". Он не знал, как называется машина, но два кружка, в смысле овала, расположенных один в другом и обозначающих фирму, показал. "Тойота", безошибочно определил Щеткин.
- А без вас сюда никто не приходил? - больше для порядка, чем по делу, поинтересовался он.
И хозяйка вдруг задумалась, глядя на него.
- Слышь? - обернулась к мужу. - Так ты говоришь, не трогал?
- Да на хрен он мне сдался, твой половик? - тонко закричал тот. - Ну не брал я, говорю же!
- А при чем здесь половик? - Петр улыбнулся излишней горячности при выяснении домашнего вопроса, это значит, о нем и шел "разговор" в доме, который и на улице было слышно?
- Ладно, иди отсюда, чтоб духу твоего не слышала! - Она резко отмахнулась, и мужик послушно и молча исчез в доме. - Дурь, я ж говорю, какая-то! - И она перекинулась на Щеткина. - Сто лет лежал, никому не мешал. Еще мать моя его плела, теперь таких и не делают…
Петр догадался: он видел плетенные из цветных тряпочек домашние половички. Нравились. Точно такой был и у Полины Петровны, полкомнаты занимал. Не ковер, конечно, но большая дорожка. Привыкла к нему, стирала, сушила, а тут вдруг был и исчез без следа. Пока она на работе была. А Пашка врет, что и сам весь день в мастерских провел. Кому ж тогда половик-то понадобился? Да ясно, что врет. Наверняка испачкал, пролил что-нибудь, вон, портвейн свой вонючий, да испугался, что попадет… А она-то настолько привыкла, что не замечала уже, и потому сразу и не заметила пропажу. Просто показалось, что чего-то не хватает, а чего, не сообразила. Вот только сегодня утром и поняла. Стала спрашивать, а он врет, ведь по глазам видно!..
Ей, конечно, видней, подумал Петр, но отчего ж не взглянуть?
- Да вам-то зачем? - усомнилась она.
- Предмет пропал в ваше отсутствие. И, если не врет ваш муж?..
- Да какой он муж? Объелся груш… Еще как врет! Только зачем - не пойму!
- А давайте глянем.
- Пойдемте. - Она пожала плечами и встала. - Вот здесь лежал. - Она показала пальцем на середину пола, где и в самом деле была заметна на потемневших от времени половых досках пара небольших пятнышек еще более темного цвета. Красный портвейн?
Пол был чистым, и Петр опустился на колени и стал внимательно разглядывать пятна. Он же все-таки сыщиком был профессиональным, с немалым опытом самой, что называется, "земельной" практической работы. И таких пятнышек и пятен перевидал на своем веку немало. А эти два были словно растянуты по направлению к двери. Это было бы так, если б запачканную ткань - тот же половик - потянули по полу к двери.
- М-да, - многозначительно сказал он, поднимаясь с пола.
- Чего? - озабоченно спросила тетка, глядя на него.
- Экспертиза нужна. Только, я думаю, это не портвейн. Вы когда его в последний раз пили, Паша? - обернулся он к мужику. - Как он назывался? "Три семерки" небось?
- Да не пил я портвешка, - сердито отозвался мужик. - У нас близко и нету его. Это вон, в город надо, а у нас - откуда?
Перед Щеткиным возникла дилемма. Чтобы ехать в милицию и вызывать эксперта-криминалиста, должен быть повод, а не какие-то подозрения неизвестно кого. А потом, если случайная догадка оправдается, этому дому, в смысле его обитателям, больше ведь не дадут житья. Их же затаскают. Допрашивать станут, еще и пришьют бог знает что. Дай только повод.
Но можно поступить иначе. Сделать с пола соскоб самому, а отдать на экспертизу в Воронеже. Ни для какой цели, просто чтоб убедиться самому. Но тогда может подтвердиться подозрение, что в этом доме, в отсутствие его хозяев, произошло преступление. Возможно, и с тяжким телесным, если не… Ну, для такого вывода надо иметь достаточно оснований. А без них вся эта самодеятельность только усложнит и без того непонятный вопрос.
- Знаете что? - обратился Щеткин к хозяйке. - У вас не найдется свежего целлофанового пакета?
- Есть, а зачем? - уставилась на него Полина Петровна.
- Дайте мне. И ножик чистый. Сейчас мы с вами все выясним…
Она принесла то, что он просил, Петр снова опустился на колени, ножом аккуратно соскреб с пола одно темное пятно и крошки аккуратно ссыпал в пакет, который завернул и спрятал в карман. Поднялся, улыбнулся и отдал хозяйке нож.
- Можете не беспокоиться, - весело сказал ей, - я у себя в лаборатории сделаю анализ и совершенно точно скажу вам, уважаемая Полина Петровна, что здесь было выпито и разлито на пол. Даже название вина доложу, обещаю, если вас это утешит.
Петр подумал, что это будет, пожалуй, самый верный выход. А там видно будет. Между прочим, Влад служил в армии, и в его личном деле обязательно должны быть группа крови и резус. Если догадка подтвердится.
Первые мысли по поводу неожиданной встречи беглеца и его преследователя, которая вполне могла произойти в этом доме, опять-таки в отсутствие хозяев, подсказывали, что сама встреча оказалась случайной и неожиданной. В Воронеже запаниковали, когда стало известно, что скины начали давать показания по делу об убийстве иностранного дипломата. Стали называть конкретные фамилии. И те, кто оставался на свободе, это поняли: их очередь следующая и, значит, пора бежать. Но долго не побегаешь, поймают. Выходит, единственный верный способ руководителей избавиться от опасности - это заткнуть рты тем, кто еще на воле. Влад, по признаниям этих мальчишек, был одним из таких старших, но кто над ним, они не знали. Знал он. Следовательно, тот, кто охотился на Влада, и был одним из этих старших. Логика простая.
А дальше что? А потом случилось так, что Влад, по словам матери, активно занимавшийся спортом еще со школьных лет и прошедший затем службу в десанте, мог оказаться лицом к лицу - в доме собственной тетки - со своим преследователем. Высоким, спортивным, судя по всему, и с прижатыми к черепу ушами тяжеловеса. И кто вышел победителем, укажут соскобленные с пола крошки. Если дошло до трагической развязки. Но, может быть, дело закончилось и миром. Распитием бутылки коньяка, например. А лоскутный половик им зачем?
Интересно снаружи посмотреть…
Щеткин извинился перед хозяйкой и вышел на крыльцо. Потом медленно прошел по дорожке до калитки, вернулся, опустился на корточки и таким вот "гусиным шагом" снова отправился к калитке. Ну, следы волочения он обнаружил сразу. Это любой внимательный взгляд заметил бы. Значит, половик, если волочили в нем тяжелый предмет, тело, к примеру, человека, должен был бы хоть где-то оставить свой конкретный след. Нитку, обрывок ткани… И оставил ведь. Обрывок зеленой тряпочки зацепился за колючий лист осота. А вот и несколько ниточек цветных…
Дальше Щеткин ничего искать не стал. А тетка, наблюдавшая за его действиями с крыльца, спросила:
- Чего ищите-то?
- Половик-то у вас из каких тряпочек был сшит? Мне цвет интересен.
- Всякие, уж и не упомню… Красные, синие…
- Зеленые? - подсказал Щеткин.
- И зеленые - тоже. Желтые…
- Понятно, - кивнул Щеткин. - Уперли его у вас.
- Это как так? Кто? - грозно нахмурилась она.
- Тот, кто в вашем доме был без вас. И зачем - тоже не знаю. Но след вот остался. - Он показал тряпочку, Полина Петровна стала ее рассматривать, а потом сказала:
- Нет, не помню, чтоб такая была.
- Тем лучше, значит, я ошибся, - успокоил ее Петр, хотя теперь прекрасно знал, что не ошибся. Но говорить ей об этом не стоило. - А вы в доме-то проверяли? Ничего не украли такого, к чему глаза привыкли? Или какие-нибудь сбережения? Наследство там, кольца, браслеты - нет?
- Господи! - всплеснула она руками. - Я ж и не проверяла!
И она танком умчалась в дом. А Петр вышел на улицу и стал осматривать землю возле калитки. И тут был заметен след от волочения. И прервался он рядом с дорожкой. Машина была, что ли? На асфальте - какие следы? Значит, увезли - либо в салоне, что вряд ли, либо в багажнике - что скорее всего. Но у Влада машины не было, в то время как у его преследователя точно имелась черная "тойота". Вот на ней… один из двоих. И уже сюда не вернулся. Вывод: увозил хозяин автомобиля. Будь Влад жив, он мог бы и возвратиться, уже успокоенный, что погоня прекратилась. Если прекратилась…
Интересно развиваются события. По идее, следовало бы опросить соседей, вдруг кто-то из них, "чисто случайно", как это бывает, скажем, в деревнях, где соседи знают друг о друге решительно все - даже в седьмом поколении. Но заниматься сейчас этим значило влезать в такие бездонные колодцы, от которых голова пошла бы кругом, а толку при этом - никакого. Кстати, сама хозяйка вряд ли захочет писать заявление в милицию по поводу украденного половика, даже если ей сейчас доходчиво объяснить, с чем могло быть это похищение связано. А у милиции определенно не появится ни малейшего желания вешать себе на шею уголовное дело, которое может так и остаться нераскрытым. И все твои потуги, майор Щеткин, окажутся навязчиво лишними, за что обычно гостей не жалуют. И тебе, вообще говоря, это надо?
Но, может быть, что-то уже известно в местной милиции? Вопрос-то по существу!
Простившись наконец с успокоенной хозяйкой - ничего, кроме половика, слава богу, у нее не украли, - Щеткин отправился в ближайшее отделение милиции. О своих умозаключениях Петр не стал тетке ничего говорить, незачем расстраивать, тем более что пока - одни подозрения. Даже зеленая выцветшая тряпочка, и та под вопросом. Не говоря о портвейне…
В традиционной застекленной витрине у входа в районное отделение милиции обратил внимание Щеткин на портреты разыскиваемых преступников. И на одной из листовок с удивлением увидел фотографию Гундорина Владислава Сергеевича. Но в самом отделении ни о каком Гундорине слыхом не слыхивали, однако смотрели при этом на сотрудника московского уголовного розыска почему-то подозрительно. Посоветовали обратиться со своими вопросами в горотдел, там, наверное, должны знать, ведь оттуда и указание пришло.