От Москвы до Нижнего всего-то четыреста двадцать пять километров - это если по трассе. А с учетом объездов и прочего, но за вычетом той сотни верст, которая лежит между Гороховцом и Нижним, получится что-нибудь около трехсот с небольшим километров. И если преступники выехали из Москвы в районе шести утра, даже в половине седьмого - это с учетом затраченного Гладковым времени на общение с Аленой, - то они могли прибыть на свое место уже к середине дня, если не раньше. Или если им в голову не пришла идея часть пути проделать вот на одном из таких трейлеров, перевозящих машины. То есть тут нигде не подкопаешься…
Адрес этого лагеря, что находился не то во Владимирской, не то в Нижегородской области и точное расположение которого не знал ни управляющий Сосновский, ни, естественно, задержанные нагловатые молодцы, удалось вычислить совершенно неожиданно. И помог в этом Володя Поремский, известный своим дотошным отношением ко всякого рода документам. Зная это его особое качество, именно ему и поручил Турецкий просмотреть все транспортные накладные, которые были обнаружены в бухгалтерии Фонда. А бумажек такого рода было великое множество. Но Поремский, зная, что надо искать, обращал внимание исключительно на две вещи. Первое - это какой товар, какая продукция. И второе - куда. Скажем, поставка отходов лесоматериалов, использованных при ремонте центрального здания. Кому отвезли? А на дачу к господину Сосновскому по адресу… и так далее. Другой вопрос, были ли то действительно отходы, но не это в данный момент интересовало следствие.
Поремский полагал, что если, как говорила Алена, между "Славянским массивом" и "Тропой возмездия", которую члены последней скромно именовали "Тропой", существовали хозяйственные взаимоотношения, чего никак нельзя исключить, то они проявлялись именно в накладных. И ведь отыскал-таки!
В прошлом году, когда проводился капитальный ремонт прилегающего к Фонду здания, которое позже стало именоваться как гостиница для приезжих членов Фонда, весьма крупная сумма из этого Фонда была перечислена на счет фирмы "Строитель", "прописанной" во Владимирской области, которая по договору должна была возвести оздоровительный лагерь для детей сотрудников Фонда. Деньги были перечислены, а вот следы самого лагеря как-то терялись. Решив, не ниточка ли это, Поремский попробовал потянуть за нее. Полез в другие бухгалтерские бумаги и наконец обнаружил координаты лагеря. Он находился на самой границе Владимирской и Нижегородской областей, возле села со странным названием Недоумки.
Самое интересное, как сказал позже Володя Поремский, почему-то именно название этого села сразу и уверило его в том, что он на верном пути. Ну а дальнейшие действия были понятны.
Грязнов по каналам своего ведомства сделал немедленный запрос в обе губернии и получил потрясающий воображение ответ о том, что в каждой губернии имеется село с таким названием, причем оба расположены на реке Клязьме, примерно в полусотне километров от ее впадения в Оку. И, что самое поразительное, возле каждого села, расположенного в "заповедных и дремучих, страшных Муромских лесах", имеется по оздоровительному пионерскому лагерю одного московского фонда помощи патриотам России. Дальше идти было некуда. И Грязнов, не открывая секретов операции, попросил каждого из своих телефонных абонентов уточнить адрес и перечислить, по возможности, приметы, чтобы туда можно было добраться на обычной машине. Этим он как бы успокоил местное руководство милиции, что никакой московской ревизии не предвидится. Уточнил заодно и фамилии руководителей этих лагерей. Ими оказался один человек, полковник в отставке, бывший "афганец", уважаемый ветеран Сергей Осипович Медников. Что, собственно, и требовалось доказать.
Обе области ошибочно приписывали себе очередную "единицу" в системе патриотического воспитания, сами о том даже и не догадываясь. А возможно, что именно в этом и заключалась хитрая политика основателей как общественной организации "Тропа", так и самого учебного лагеря - принадлежать всем и никому в частности. А те пусть себе головы ломают, для отчетности-то можно всегда представить полуфиктивную отписку.
Итак, общие ориентиры уже к концу дня имелись. Но так и не сошлись во мнении, как действовать в окончательном варианте. То есть что делать, было известно. Но надо было знать еще и местные условия, а на это требовалось время, которого практически не оставалось. Решили остановиться в Недоумках и уже из села произвести разведку. Отделение спецназа, которое уже второй день помогало Вячеславу Ивановичу в операциях, было готово и к такой работе. Отличные тренированные ребята, они могли в качестве местных жителей, рыбаков там или туристов пройти по тропкам, выследить то, что им надо, и, таким образом, нарисовать общую картину будущего наступления.
Но требовалось учитывать и еще один фактор. Собеседники Грязнова из областей доказывали, что под Недоумками расположен именно пионерский, как его называли в прошлом, а теперь проще - детский оздоровительный лагерь. Штурмовать его с помощью спецназа было бы величайшей глупостью.
Значит, надо было сначала выяснить, есть ли там вообще дети. Если есть, то сколько и чем они занимаются. Есть ли взрослые - и тоже чем занимаются. По опыту прошлых операций, в условиях, приближенных к этим, Александр Борисович знал, что в подобных "оздоровительных заведениях" взрослые дяди, как правило, живут отдельно и в таких местах, где их никто не видит. Это своего рода схроны - скажем, служебные помещения, столярные или слесарные мастерские, бараки для рабочих, занимающихся якобы вечным ремонтом недвижимости, и так далее. То есть они вроде и рядом, и не привлекают ничьего внимания. А может быть, даже учат чему-нибудь детей, метко стрелять например. Или рыть окопы для игры в очередную "Зарницу". Потому что если операция окажется на грани срыва, иными словами, если подозреваемые преждевременно почувствуют пристальный к себе интерес со стороны каких-то приезжих людей, дай бог, чтоб они стрельбы не устроили, прикрываясь детьми. С этих станется. Хотя верить в такое никак не хотелось. Уж лучше, как говорится, дать им уйти, разрешить покинуть пределы лагеря, ну а затем устроить облаву и задержание. А если потребуется, если иных вариантов не будет, то действовать на уничтожение. Да они и сами, пожалуй, откажутся задрать руки кверху…
Вот с такими мыслями и ехали, изредка перекидываясь фразами и чувствуя все нарастающее нетерпение, да и естественное волнение от близящейся схватки с опытным врагом - уж это было точно.
К одиннадцати часам утра проехали Владимир, обогнув город по кольцу, в первом часу точно так же обогнули Вязники. Впереди был Гороховец, а за ним, совсем уже рядом, граница областей. И там следовало искать нужный адрес уже по грязновским ориентирам. Поселок Талицы, чуть в стороне от трассы, затем, левее по реке, эти Недоумки, а еще ниже по течению, точнее, выше по берегу Клязьмы - тот самый лагерь юных патриотов.
Что собою представляли эти Недоумки, можно было только догадываться. Зато Талицы показались вполне приличным поселком городского типа, с несколькими улицами, речным портом, старинными домами еще позапрошлого века. Здесь, посовещавшись, и решили остановиться и отсюда произвести разведку местности. В Недоумках такой кавалькаде останавливаться было все-таки опасно, запросто такое количество народу могло вызвать подозрение у местных жителей. Ну а те наверняка сразу бы донесли в лагерь, что прибыли чужие, сколько да на чем. Вот и хана секретной операции. Определенно же есть в поселке свои осведомители, раз в лесу образовалось патриотическое братство весьма сомнительного толка. Сколько их уже было! И из фашиствующих молодчиков, типа Русского национального единства, и из так называемых балбесов "национал-большевиков", и всяческих "движений", и многих других, выдававших себя за истинных спасителей России, вот только от кого - этого они не знали точно, тут у них еще младенческий туман в мозгах - то "чурки" им мешают, то "чехи", то олигархи. Так вот надо и рассеять его, этот туман, пока не поздно, пока гром не грянул и националистический угар не сработал, подобно взрывателю…
4
Сергей Осипович Медников, пожилой, плотного сложения дядька с лысой головой и висячими усами, отдаленно напоминающий расхожий в советском кино тип председателя колхоза, был проинформирован по телефону из сельской управы, что получена важная финансовая бумага из области, которую тот давно ожидал. Областной фонд ветеранов-"афганцев" перечислял на счет организации, в чьем ведении находился детский оздоровительный лагерь, дополнительные средства. Но там, в бумаге, оказалась какая-то путаница, и надо было срочно разобраться, не то деньги уйдут со счета, а потом лови их.
И директор лагеря, отдав своему заместителю и старшим отрядов стандартные распоряжения относительно давно установленного распорядка, спешно отбыл в Талицы, благо здесь и езды-то было не больше полутора десятков километров по хорошей грунтовой дороге.
Привычно ставя свой раздолбанный "уазик" напротив управы, Медников просто обратил внимание на две черные "Волги" с подмосковными номерами, стоявшие на служебной стоянке возле здания. Подумал, что, наверное, опять какое-то начальство из соседней области в местное рыбное хозяйство нагрянуло. В талицких прудах в последнее время не только обычные карпы да сазаны появились, а бери выше - озерная форель, вот и катят со всех сторон любители розового мясца. Но сам Медников в обиде на руководство хозяйством не был - в оздоровительный лагерь всегда и без всякого напоминания поступала рыбная продукция.
С такими мыслями Сергей Осипович и вошел в кабинет. И слегка оторопел от того количества народа, которое увидел.
За недлинным столом для заседаний членов управы сидели крупный и широкоплечий милицейский генерал, несколько относительно молодых еще, но, видно, "важных" людей - судя по выражению их лиц, а также сам Валентин Иванович, председатель управы, и начальник талицкого ОВД Шикунов. Последний приветливо кивнул Медникову и кивком же показал на свободный стул: садись, мол.
Валентин Иванович представил вошедшего директора детского оздоровительного лагеря:
- Вот это и есть наш замечательный ветеран, Сергей Осипович Медников, который, несмотря на немалые свои годы, постоянно печется о здоровье подрастающего поколения. Я вам уже говорил о нем, причем самые добрые, как вы слышали, слова. Потому что это исключительно его заботами и содержится лагерь в полном порядке. А это, Сергей Осипович, товарищи из Москвы. Вячеслав Иванович, например, заместитель министра внутренних дел.
- Правильнее будет - заместитель начальника Департамента уголовного розыска, - поправил Грязнов и продолжил сам: - А это мой коллега - первый помощник генерального прокурора России и его товарищи.
"Значит, не за рыбой, - почему-то подумал Медников и ладонью погладил свои усы. - А зачем тогда?.. А может, это связано с деньгами? С путаницей нашей?.. Ишь чины какие! И все серье-озные…"
- Ваша организация, я имею в виду лагерь, он в чьем подчинении? А то никак понять не могу. Одни говорят, что вы находитесь во Владимирской области, вот как Валентин Иванович. А в Москве мне сказали, что принадлежите нижегородцам? Так кому ж на самом-то деле?
"Ну точно, путаница опять, - уже облегченно подумал Медников. - Значит, из-за этого такой синклит…" Нравилось ему это незнакомое слово, вот и произносил бывало: "Ну чего синклит собрали?" или "Я этот ваш синклит сейчас спать отправлю, и без разговоров"…
- Да я уж говорил, - улыбнулся Валентин Иванович, но Грязнов поднял палец:
- Нет уж, пусть товарищ сам объяснит такую двойственность.
И Медников, тоже улыбаясь, поскольку почувствовал к себе доброжелательное отношение приезжих, стал объяснять, что дело все в капризах реки Клязьмы. Высокий, поросший лесом полуостров, где расположены строения лагеря, во время весенних разливов становится как бы островом, а поскольку течение реки и означает административную границу областей, то остров становится как бы территорией соседней области. Все давно это знают и не обращают внимания. А со стороны кажется, что путаница нарочная, чтобы как бы ответственность с себя снять. Но так как официально лагерь относится к нижегородскому филиалу Фонда общественной организации "Славянский массив", а во Владимирской области такого филиала нет, то и основная финансовая помощь поступает от нижегородцев. В то время, как и, например, Владимирский областной фонд ветеранов-"афганцев", зная нужды лагеря, тоже стремится помочь материально, поскольку располагается этот оздоровительный лагерь как бы на их территории.
- Я ж говорю, путаница, - закончил Медников и вытер вспотевший лоб ладонью. - Но мы-то сами уже здесь привыкли, разбираемся, а вот новому человеку… Бывает, что и Владимирский военкомат от нас справки требует, а мы их отсылаем к нижегородцам, хотя справки даем, как же, соседи ведь.
- Даже ближе, - усмехнулся Валентин Иванович и вопросительно уставился на приезжих.
- Александр Борисович, давай, - сказал Грязнов, - ты у нас главный.
И взгляды всех немедленно обратились к Турецкому.
- Значит, так, уважаемые товарищи, - Турецкий строго оглядел всех присутствующих, - как вы могли, наверное, понять, мы никакая не комиссия. И попросили вас приехать, Сергей Осипович, не для того, чтобы выяснять тут вашу принадлежность, пусть этим занимается тот, кому положено. А прибыли мы, чтобы предотвратить беду. Могу сказать с достаточной уверенностью, что у вас в оздоровительном лагере - под видом ли педагогов, начальников отрядов или иных служащих - скрываются чрезвычайно опасные преступники. Убийцы. По выражению вашего лица, Сергей Осипович, вижу, что вы не поверили ни единому моему слову. Но я уверяю вас, что это так. К сожалению. Вот, генерал Грязнов не даст соврать, уже несколько недель на ноги поднята вся Генеральная прокуратура, Министерство внутренних дел. О работе нашей группы приходится чуть ли не ежедневно докладывать в президентскую администрацию. А все происходит из-за того, что некие люди, в прошлом офицеры спецслужб, создали тайную организацию, которая занимается приведением в действие их собственных же приговоров. Таким образом за последнее время были убиты генералы ФСБ Порубов и Воронов, тяжко ранена жена Порубова, которая находится до сих пор в реанимации, совершено покушение на генерала Короткова. Фамилии этих людей вам известны. Зато из агентурных данных известно и нам, что они стали жертвами членов группы, тайной общественной организации "Тропа возмездия", которая, в свою очередь, входила как бы составной частью в общественный фонд "Славянский массив", головная организация которого находится в Москве, а филиалы разбросаны по ряду крупнейших российских городов. В том числе и в Нижнем Новгороде. Вы что-нибудь слышали об этом "Массиве", Сергей Осипович?
Лицо Медникова пошло красными пятнами. Он очень волновался.
- "Славянский массив" - это та самая организация, которая нас финансирует, ну и другие помогают. Но я ничего такого не слыхал. А почему вы уверены, что у нас?..
- Следы, оставленные преступниками, сюда привели. Ну вот, к примеру, скажите, вспомните, есть ли в вашем хозяйстве либо в собственности кого-то из ваших сотрудников автомобиль "мазда" синего цвета?
- Я не совсем понимаю… - явно уже забеспокоился Медников. - Ну… есть. У меня. Могу и номер сказать, но при чем здесь?..
- Она где у вас стоит?
- В гараже, здесь, в Талице. Мой дом здесь, это всем известно. А работаю я постоянно в лагере. А я на ней фактически и не езжу - по нашим-то дорогам. Это разве что в город, а так?.. У меня "козлик" есть, "УАЗ", вполне на ходу. Но вы объясните?..
Турецкий и сам не мог поверить в удачу. А Грязнов лишь крякнул и крепко потер себе лысину ладонью.
- Так вот, - словно боясь неожиданную удачу вспугнуть, сказал Турецкий, - на ней, по нашим подозрениям, и разъезжали преступники, будучи в Москве.
Сидевший рядом с Александром Борисовичем Поремский с ходу спросил:
- Мы могли бы немедленно осмотреть ее? Или это невозможно по каким-нибудь причинам?
- Ну почему же, она на месте… Да, во всяком случае, должна быть… - уже с ноткой сомнения произнес Медников.
- Вы не уверены? Почему? - продолжал допрос Поремский.
- Дело в том, понимаете… я ее одалживал одному… ну одному нашему работнику. Он просил. Надо было в Нижний съездить по каким-то его домашним делам. Но он человек честный и ни на что такое не способен, я просто ручаюсь.
- Только не ручайтесь головой, - резко сказал Поремский, - это может быть чревато. Когда вы видели машину у себя в гараже в последний раз?
- Давно уже, недели две назад. Или чуть больше. Я могу вспомнить.
- Простите, - жестом остановил Поремского Турецкий, а машины марки "Жигули" неопределенного такого, песочного цвета в вашем хозяйстве или у кого-то знакомых не было?
- Шестая модель? - сразу спросил Медников.
- Вот именно.
- Была у одного из наших, по дешевке, говорил, где-то купил, но сказал, что она совсем развалюха, хотя мотор ее мне лично понравился. Славный движок. Ну, не полюбилась, значит, он и избавился. А кому продал, не знаю, не сказал.
- Я подозреваю, что именно эта машина и была найдена нами в Москве вместе с зарядом взрывчатки, установленным в салоне. Это чтобы любопытный, если таковой найдется, а точнее, кто-нибудь из нас, следователей, с ходу отправился к праотцам… Так, а теперь, Сергей Осипович, подойдем к самому главному вопросу. Вам следующие фамилии, которые я перечислю, знакомы? Самощенко Максим Федотович… Собинов Рэм, либо Родион Викторович… Гладков Григорий Леонидович?
- Слушайте, - опешил Медников, - вы меня прямо… Нет, про Самощенко я ничего не слышал, а вот Родя и Гриша - они у меня в учебных мастерских работают. А что, неужели вы на них?!
- Где они сейчас? - не отвечая на вопрос, в свою очередь спросил Турецкий и внимательно посмотрел на Грязнова. А тот в свою очередь на командира отделения спецназа, устроившегося в самом торце стола. Он сидел, как и все остальные, кроме Грязнова и местного милиционера, в гражданской одежде.
- Они-то? - словно оглох Медников. - А где они? Как вчера прибыли, так пока и отдыхают. В мастерской, наверное, а что? Неужели? - Он все никак не мог поверить.
- У вас там вооружение какое-нибудь есть? - спросил командир отделения.
- Да что вы? Какое? Несколько старых "тозовок" да карабин. У сторожа, чтоб для порядка, а то, бывает, посторонние шастают, браконьеры…
- Ну это понятно, а что есть у ваших сотрудников, вы, естественно, не знаете, так?
- Так ну откуда ж? - Нет, видно, до него так и не доходило.
- А где были Собинов с Гладковым? Куда ездили?
- В Нижний, как же! Я ж им сам, по старой памяти, и командировочные как бы удостоверения выписал, это чтоб им с гостиницей попроще было, чтоб денег лишних не драли.
- Ну хорошо, - словно бы подвел первые итоги Турецкий. - Дальше будем действовать так. Сергей Осипович, поверьте, к вам у нас пока нет никаких вопросов, я подчеркиваю, пока, но на вашу помощь мы вправе рассчитывать.
- А что я могу? - растерянно развел тот руками.