Мужик, явно не ожидавший подобного обращения, захлопал глазами, переводя взгляд с ножа на раненую и обратно.
- Ну чего ты ждешь?! - подбодрил Никита. - Добей дуру! Мы никому не скажем! Давай не стесняйся.
Гладиатор растерянно посмотрел на женщину, и в эту секунду Сапрыкин в красивом затяжном прыжке "щучкой" повалил его на ковер.
- Посмотри, что с ней! - успел он на лету дать команду напарнице, после чего полностью сосредоточился на сопернике. Пистолет он отбросил на диван, чтобы не вертелся под ногами.
Немного пришедшая в себя разведчица подскочила к даме. Та уже хрипела, пуская кровавые пузыри. В школе милиции, конечно, был небольшой курс по оказанию первой помощи, но там помогали манекену, а здесь…
"Пункт первый. Спросите, как самочувствие…" Спросить-то несложно…
Черт! С какого ж края подступиться?! Тампон, еще тампон.
- Бельем зажми! - подсказал наставник, в пылу борьбы заметивший, что "новобранка" находится в легком замешательстве.
Света быстро осмотрелась, увидела сохнувшее на сушилке белье, схватила с нее полотенце и зажала рану на шее побелевшей как снег женщины. Та уже опустила руки и не пыталась бороться за жизнь.
- Все хорошо, я держу, не бойся, - зашептала стажерка, вспомнив второе правило о моральной поддержке, - потерпи, потерпи.
- Не задуши только, - бросил еще одну подсказку Никита, благополучно застегивая наручники на пытающемся вырваться гладиаторе, - "скорую" вызывай!
Сам он этого сделать не мог, потому что Тарзан даже в наручниках не успокаивался, намереваясь продолжить поединок. Никита прижимал его к полу, не давая встать на ноги. Светочка с пятой попытки скользкими окровавленными пальцами набрала номер на мобильнике, проорала адрес и порекомендовала приехать побыстрее, соврав, что ранен сотрудник полиции. Никита одобрительно кивнул. Потом опять зажала рану и продолжила шептать в ухо несчастной всякие банальные, но очень нужные той слова.
Раненой было лет двадцать пять, чем-то она напоминала Деми Мур в фильме "Призрак". Короткая стрижка, тонкие черты, немного детское выражение лица. Не модельная красавица, но очень обаятельная, если, конечно, не смотреть на перерезанное горло. Капельки-сережки в ушах.
"Что ж вы, мужики-сволочи, делаете?.."
- Тихо, милая, тихо… Ты не умрешь… Мы с тобой… Потерпи.
Никакой игры, никакой импровизации. Все по-честному.
Она положила ей под голову планшет. Девушка мелко затряслась, приоткрыла глаза. Света несильно сжала ей ладонь:
- Держись… Держись…
После позвонила Бармалееву и попросила прислать машину.
"Скорая" прибыла быстро, согласно нормативу, мужчина-врач сразу оценил обстановку, поняв, что их обманули, - помощь нужна была не сотруднику, а гражданскому лицу. Но устраивать разборок не стал, сразу приступив к оздоровительным процедурам.
Никита, все еще удерживавший гладиатора, жестом попросил ее забрать пистолет, чтобы под шумок его кто-нибудь не стырил. Света вытерла окровавленные руки о платок, подняла оружие, вынула магазин и передернула затвор. Патрона в патроннике не было. Никита не собирался стрелять. Хотя имел полное право.
Врач по-прежнему занимался процедурами, парень-санитар дожидался с носилками у двери.
Еще через минуту в комнату ворвался лично начальник отдела Сычев, следом, поддерживая живот, объявился Бармалеев, и замкнул делегацию водитель Петя, фамилию которого Света пока не знала.
Гладиатора Никита с остальными утащили вниз, в машину, Сычев попросил доложить, что тут стряслось. Родионова, как могла, объяснила. Без красочных метафор и умных цитат. Выслушав, Сычев тут же метнулся к врачу:
- Жить будет?
- Постараемся…
Света даже немного прониклась к начальнику. Сразу интересуется состоянием раненой, а не команды отдает. Впрочем, причины его интереса стали понятны в следующую минуту. Он взял Родионову под локоть и увел на кухню:
- Значит, так… Если б умерла сразу - проблем нет. Вызвали бы группу, следователя, и вперед с песнями. А теперь надо ждать, что она скажет.
- Да тут все ясно, по-моему.
- Не знаю, не знаю… Вы с Никитой - свидетели хлипкие, мужик пойдет в отказ, а в итоге не исключен глухарь по тяжкому преступлению. Так что не торопись с выводами. Сделай сейчас протокол осмотра, изыми нож, опроси соседей. Эксперта я пришлю. Потом поезжай в больницу, поговори с девицей, если в себя придет. Запиши ее объяснение. Возьми справку уточненного диагноза.
- А если не придет?
- Будем ждать. Этого, в случае чего, на пятнадцать суток оформим… Протрезвеет - опера с ним побалакают. Если все нормально - передадим материал в следствие. Все запомнила?
Светочка растерянно кивнула головой. Сычев заметил ее замешательство:
- Не бойся. А то ничему никогда не научишься. Меня по молодости в первое же дежурство на убийство дернули. И правильно сделали… Да, с Никитой напишете рапорта. Что задержанный оказывал сопротивление, угрожал, и все такое.
Вернулся Сапрыкин, сходил в ванную, вымыл руки, почистил китель. После тоже поинтересовался здоровьем потерпевшей, которую уже осторожно грузили на носилки. Забрал пистолет, выпил воды из графина и подмигнул "новобранке":
- Вот так примерно и работаем.
* * *
Женский голос был нежен и приятен. Словно у радиоведущей, рассказывающей детям сказку на ночь. Или у стюардессы, объясняющей правила пользования спасательным жилетом. Интонации бархатные, но с легким налетом назидательности. От такого голоска розы распускаются и успокаиваются футбольные фанаты.
"Незаметно подкрадитесь к охраннику. Задушите его имеющейся у вас струной либо убейте ножом. Теперь вам надо избавиться от трупа. Можно просто сбросить его с обрыва, а можно спрятать в каком-нибудь большом ящике или сундуке…"
- Во дают! - не удержался Копейкин и нажал кнопку паузы. - Здравствуйте, деточки…
На экране монитора застыл лысый ублюдок, под ногами которого валялся задушенный охранник. И возникло меню опций.
Компьютерная игрушка. "Киллер навсегда". Симулятор. Обучающий уровень. Категория 12+, если верить этикетке. Отобран накануне у сыночка. Рассмотрен, вынесена правовая оценка. Мрак+. Особенно голосок. "Теперь вам надо избавиться от трупа…" Да уж… Не Крокодил Гена, и не "Смешарики". Скоро будут говорить - у вас ребеночек не в рубашке родился, а с пистолетом. Или удавкой.
Кирилл вытащил диск, швырнул в стол.
Как-то нехорошо он себя чувствует. В морально-этическом плане. В его отделе, можно сказать - в родном доме, по его же собственной инициативе орудует внедренец, а он этого внедренца еще и прикрывает. Тезис о цели, которая оправдывает средства, не слишком успокаивает. И даже то, что на кону раскрытие убийства. Кто знает, вдруг его сослуживцы совершенно ни при чем. Зато сколько дерьма может накопать эта Светочка. Чтоб из "командировки" вернуться не с пустыми руками. И где это дерьмо всплывет? А он знал и помалкивал. И где гарантия, что тот же Бойков из "добрых" побуждений не намекнет кому-нибудь - кто их верный помогаец. Или просто болтанет сдуру.
Одно дело - вербовать людей, совсем другое - оказаться в шкуре завербованного. Пускай и добровольно завербованного. Крайне позитивные чувства. Невольно при разговоре глаза в пол опускаются и хочется спрятаться в тень.
Зря он все это затеял. С Ольгой, кроме того раза в ОСБ, он пока не пересекался, и его план - выяснить отношения через общее дело, не срабатывал.
Или не зря? И стоит ли активно раскрывать убийство официальным способом? Тоже есть сомнения. С одной стороны - дело правое, с другой - раскроешь и точно потеряешь всякий контакт с Гориной. А так можно попытаться выяснить, что у нее на душе. Через ту же Светку. Наверняка же общаются и обсуждают личные проблемы, как подруги.
В общем, сплошные противоречия. И хочется, и колется, и совесть не велит. Да, жизнь вообще - сплошные противоречия.
Официальное расследование, к слову, буксовало. Как всегда, создали бригаду по раскрытию, которая базировалась в областном райотделе по месту совершения преступления. Нагнали народ. Возглавлял команду "убойщик" Слепнев. По слухам, каждый рабочий день начинался с пива, иногда с рассола. Сколько проверено полицейских машин, никто доподлинно не знал, но согласно справкам - девяносто девять процентов. Как и склонных к аналогичным преступлениям. Свидетелей не нашли. Да, машину ментовскую люди видели, но пассажиров не приметили. Искать деньги - бесполезно, номера купюр их хозяин не переписывал. Поставщиков леса пока опросили формально, чтобы не вспугнуть. Теоретически они могли проследить за курьером в Юрьевске, выведать, на какой машине он ездит, и сообщить данные в засаду. Про деньги на протокол лесники не подтвердили, что и понятно - черный нал. Зачем же им проблемы с налоговой и ОБЭП? "Ничего не знаем, видимо, господин Сатин что-то путает". Для начала решили проверить мобильники всего руководящего состава поставщиков методом биллинга. Вдруг кто-то звонил в район места нападения. Но биллинг - это вопрос кропотливый и затяжной. Да и вряд ли налетчики пользовались мобильниками. Не идиоты, понимают, что двадцать первый век на дворе. Не забалуешь.
Копейкина в бригаду не включили. Но у них тут своя бригада. О внедрении Родионовой никто из слепневской группы не знал, в том числе и сам Слепнев. Но там был опер Гриша Жуков из ОСБ, он и контролировал все шаги, чтобы не случилось каких-либо досадных недоразумений или пересечений. Когда две команды независимо друг от друга занимаются одним и тем же делом, есть большой риск, что они устроят между собой перестрелку, как уже не раз случалось.
Ольга… Ольга… Ольга…
Тысячу раз он признавал ее виновной, после чего тысячу раз оправдывал. И будет оправдывать дальше. Просто потому, что давно понял - с ней лучше, чем без нее. А на остальное можно закрыть глаза.
Но как, как ей намекнуть на это? Не уронив при этом высокого звания мужика. И как узнать, что́ она на самом деле думает про него?
* * *
В холле городской больницы Света просидела более часа, ждала, когда проснется потерпевшая. Накануне опросить ее не удалось - операция, потом реанимация, отход от наркоза. Как и велел Сычев, она составила протокол осмотра. Трясущимися пальцами. Пришлось вспоминать "школьную" программу - за время работы в оперативно-поисковом управлении подобным ей заниматься не приходилось. Хорошо, что приехал эксперт-криминалист, который основную часть надиктовал. Пальцы тряслись по причине пережитого стресса. Только тогда она поняла, что они реально рисковали жизнью, особенно Никита.
Соседи рассказали, что раненую девушку зовут Карина, а Тарзана - Андреем. Поженились они чуть больше года назад, живут в целом спокойно, но иногда у супруга просыпается обостренное чувство ревности, сдобренное алкоголем, стены начинают дрожать, а в окна вылетать домашняя утварь. До недавнего времени он работал в какой-то посреднической конторе, торгующей офисной техникой, но был сокращен. Она приезжая, из глубинки. Поэтому пожаловаться близким на поведение мужа не имеет возможности, разве что по телефону. Но метнуть в дорогого молотком для разделки мяса в состоянии.
С задержанным вечером никому поговорить не удалось, он уснул в камере и продрых до шести утра, после чего попросился в туалет. Чтобы не замерз, ему дали напрокат переходящую милицейскую шинель, висевшую в дежурной части специально для подобных целей.
Утром же ревнивец заявил, что ничего не помнит, и, как опера ни старались, не вспомнил. Но твердо стоял на своем - ударить ножом любимую женщину не мог в принципе. После чего его увезли в суд, где женщина-судья влепила ему пятнадцать суток за хулиганство. Закон не позволял держать товарища более двух часов, а когда оклемается его суженая, еще неизвестно. Выпускать же муженька рискованно - потом замучаешься ловить. А так - посидит в теплой, уютной атмосфере изолятора.
Сычев пообещал включить Светочку и Никиту в ближайший приказ о поощрении, но намекнул, что дело должно быть доведено до конца с положительным или хотя бы нейтральным результатом.
Сейчас разведчица сидела в холле и наблюдала за посетителями. Она была в гражданской одежде - строгом костюме, в том самом, который надевала для маркетинговых операций. Так меньше таращатся. Больница муниципальная, соответственно не слишком презентабельная. И пациенты не из высоких кругов. В основном старички. Многие наверняка уже одинокие… К кому-то приходят такие же старенькие "половинки". Приносят молочко и яблоки. Пятьдесят лет вместе. А то и больше. Вот это любовь! Не понарошку.
А она объекта Кольку пытается охмурить. Ради спортивного интереса. Не идиотизм ли? Ну охмурит, а что потом? Правильно Ольга спрашивала. Что потом? Галочка в биографии? Бегал за мной один, молодой-красивый, да не добежал…
А коснись чего, в больнице тебя галочки навещать будут? Галочки яблочки принесут? Не дождешься - не принесут. И ты никому не принесешь, что, наверно, еще хуже. "Привет, любимая галочка. Вот яблочки, вот пирожки, кушай, поправляйся".
Медсестра сообщила, что Карина проснулась и может разговаривать. Ей повезло, еще бы три миллиметра - и на пути ножа оказалась бы сонная артерия. А так - ничего. Зашили и закачали свежей крови. Через неделю на выписку. Но в любом случае - у нее проникающее ранение - тяжкий вред здоровью. А стало быть, супругу светит приличный срок.
В палате, кроме нее, лежали двое. Света поздоровалась со всеми, взяла табуретку, подсела к койке. Карина лежала на боку, лицом к стене, на приход участковой никак не отреагировала.
Света представилась, уточнила о самочувствии и спросила, в состоянии ли она ответить на пару несложных вопросов? Карина опять не отреагировала.
- Понимаете, вам надо написать объяснение и заявление. Может, мне прийти попозже?
Наконец раненая повернулась. Повязка вокруг шеи делала ее похожей на космонавта перед отправкой в полет. Сейчас наденут шлем - и на Луну.
- Какое заявление? - прошептала она.
- На вашего мужа. Иначе его не привлечь. Я могу написать сама, вы только распишетесь.
Карина несколько секунд смотрела в потолок, потом едва заметно покачала головой:
- Это не он…
- Что не он? - насторожилась Светочка.
- Не он меня.
- А кто?
- Не помню… Кто-то другой.
Отличное начало. Может, это от наркоза?
- Карина… Я все понимаю, вам сейчас непросто, но… Какой другой? В квартире никого не было, у Андрея изъяли нож, на нем его отпечатки…
Отпечатки пока неизвестно чьи, но кто ж сейчас проверит?
- Вы звали на помощь, даже молоток в окно выбросили. Соседи слышали. Да и Андрей во всем признался.
Еще один маленький блеф не повредит. Да не такой уж и блеф. Ложь во благо.
- Это не он, - еще раз повторила девушка и снова отвернулась к стене, дав понять, что разговор окончен.
Света тем не менее не сдавалась. Осторожно дотронулась до ее плеча:
- Карина… Если бы нож прошел на три миллиметра поглубже, мы бы тут не разговаривали… Всего три миллиметра. Соседи сказали, это не первый раз, вы даже из дома убегали. А если он завтра снова? Что с вами?
Свете показалось, что Карина вытерла слезу.
- Я понимаю, люди многим жертвуют ради любви… Но тут не жертва, а психушка натуральная. Чего ради?
- Значит, у вас не было любви.
Возразить нечего. Действительно пока не было.
- Ладно, - Света заговорила более жестко, а точнее - более раздраженно: - Любовь любовью, а нам-то что прикажете делать? У вас проникающее ранение - тяжкие телесные повреждения. Это не дело частного обвинения, и не вам решать - сидеть ему или нет. Я должна направить материал в следственный отдел.
- Отстаньте от Андрюши… Это не он, - так же жестко ответила потерпевшая, но потом резко поменяла интонацию на более мягкую: - Не сажайте его… Пожалуйста… Умоляю…
В ординаторской Света получила справку уточненного диагноза. Помимо ранения шеи в ней указывалась еще о чем-то, но разобрать врачебные каракули было труднее, чем расшифровать письмена майя.
- Что это? - показала она их врачу, мужчине средних лет.
- Это я на всякий случай указал. Беременность. Она на третьем месяце.
* * *
"Значит, у вас не было любви…"
Любовь номер один приключилась в Питере. В Средней специальной школе милиции. Светочка жила не на казарме - девчонкам снимали комнатки в городе. Иначе половина бы недотянула до диплома по причине беременности. Он был из Краснодара, учился на старшем курсе, на "общем", не секретном факультете. Она же на специальном, закрытом. Но на территории школы никаких ограничений по общению не имелось, хотя романы между курсантами и не приветствовались.
Вадик. Красавец, отличник, чемпион по самбо. Все школьные девчонки мечтали заманить его в ласковые сети, даже заочницы. Все мечтали, а Светочка действовала согласно грамотно разработанному плану. Знакомство состоялось в спортивном зале, на секции по борьбе. Она пришла поработать над растяжкой, а он спарринговал с тренером, готовясь то ли к Олимпийским играм, то ли к чемпионату мира, то ли к межрайонным соревнованиям. Разумеется, время тренировок совпало не случайно. Как не случайно она надела обтягивающие слаксы и топик. Попросила тренера показать, как обороняться от двоих нападающих одновременно. Тот хоть и был занят, но отказать курсантке не смог - профессиональный долг превыше всего. Вадик и Светочка взяли по резиновому ножу, принялись кружить вокруг преподавателя, норовя нанести смертельный удар. В результате оба оказались на ковре. Он внизу, она сверху, лицом к лицу. Тоже, естественно, не случайно. После чего и представились. А спустя неделю уже целовались в пустых аудиториях. Все оказалось не так уж и сложно, и она не скрывала радости, когда случайно слышала сплетни типа: "Светка-то с Вадиком замутила. Во, повезло!"
В редкие увольнительные гуляли по городу, любовались петергофскими фонтанами, благо до них от школы пять минут ходьбы, купались в местных зараженных химией прудах, отчего потом сидели на карантине. Иногда факультативные занятия в снимаемой ей комнатке.
О том, что будет потом, после вручения диплома, Светочка не задумывалась, живя сегодняшним днем. Главное, она утерла нос сокурсницам, главное - первый парень на казарме - её. Но бросить все и лететь за ним в Краснодар она пока точно не планировала. Да, он красивый, добрый, умный и правильный, но заканчивает учебу на год раньше. Дождется ли ее, сдержит ли клятву, данную возле Медного всадника - любить ее и в горе, и радости до того момента, пока смерть не разлучит их? И готов ли принять на своей жилплощади?