* * *
- Он спросил, какую траву я курю… Поэтому завтра же пиши рапорт на увольнение. Скажи, что нашла хорошее место в зареченском филиале "Газпрома" - замначальника охраны, там ждать не будут ни дня.
- По закону перед увольнением надо отработать два месяца.
- Ты - вне закона. Для тебя он не писан.
Разговор происходил в салоне Колиной "девятки". Покончив с Сапрыкиным в изоляторе, он тут же связался с разведчицей и назначил конспиративное свидание.
- Послушай, Коль… Я все время о Никите думаю.
- В каком смысле думаешь?
Злая волшебница "Ревность" уколола Колю копьем в пятку.
- Да, конечно, он службу в бизнес превратил. Но дать наводку, чтобы напарника убить? Пускай даже проблемного напарника… Мы с ним на заявку ездили. Ту, где муж жену ножом… Никита имел полное право стрелять, а он даже пистолет не доставал.
- Ничего удивительного. Любой выстрел, даже самый правомерный сейчас трактуется не в нашу пользу. И даже после применения наручников надо писать рапорт. Зачем же рисковать? И потом… Ты его две недели знаешь. А убивать Михалева, может, и не хотели. Так получилось.
- Иногда и трех дней хватает… И еще эта Юля.
- Что - Юля?
- Ну какой смысл отправлять в Зареченск левую наркоманку, когда проще просто позвонить. Она ведь ничего и не узнала.
- По телефону могли не сказать, - чуть раздраженно предположил "прикрыватель". Не нравился ему этот разговор, ох, не нравился. Волшебница "Ревность" колола уже не только в пятку.
- А если она ездила туда, чтобы ее сфотографировали. А потом пришла на опорный якобы к Никите.
- Свет… Эта Юля не имеет никакого отношения к убийству курьеров. Никита просто тебя проверял. Хотя и отрицает.
- Боюсь, имеет. Они сразу поняли, что я не детский инспектор.
- Ну допустим… И к чему такие сложности? Проще сидеть и не высовываться. Изображать добродетель.
- Наш преподаватель в школе милиции любил повторять одну мысль. Иногда преступник, вместо того чтобы просто спрятаться, начинает заметать следы. При этом оставляет новые, еще более жирные. Мне кажется, наша история из той же серии.
- Свет, - Коля как бы по-дружески положил руку на ее плечо, - успокойся. Пиши рапорт и отдыхай. Хочешь, еще раз в ресторан сходим? Мы славно потрудились. А Никита никуда не денется. Дожмем. Тебе сегодня рыбу купить или мясо?
- Что? - она так же по-дружески не отталкивала руку "прикрывателя". - Ты о чем?
- Ну… Согласно легенде, я за тобой ухаживаю…
- А-а-а… Так сам говоришь - все. Нет больше легенды. И ухаживаний нет. Конспирация закончена.
Бойков изменился в лице, став похожим на Пьеро, которому Мальвина жестко указала на дверь.
- Но остальные не пойманы, - тут же, опомнившись, добавила разведчица, - поэтому играем дальше. И с рапортом я пока обожду.
- Хорошо, - Пьеро превратился в Буратино, - где встречаемся?
- Я позвоню… А сейчас подкинь меня на опорный. На работу.
- Свет, а ты понарошку работаешь? Или по-взрослому?
- Коля… Бывают моменты, когда нельзя понарошку. Сейчас как раз такой момент. Поехали.
Перед опорным, прежде чем выйти, Света задала вопрос:
- А Никита обо мне не спрашивал?
- Нет, - без раздумий соврал "прикрыватель", - а что?
- Ты мог бы взять разрешение у следователя, чтобы меня к нему пустили?
- Зачем еще?
- Рано или поздно он узнает, кто я такая. Так лучше рано.
- Это совершенно ни к чему, - решительно отказал Бойков, - узнает и узнает. Не переживай. Не фиг было кокаином торговать да точки крышевать. Волку - волчья смерть.
- Думаешь?.. Все-таки хотелось объясниться… Ладно, пока. До вечера.
- Не забывай про тревожную кнопку. Всегда на связи.
Светочка вышла из машины, а Коля остался. Но не в одиночестве. А с волшебницей, которая не просто колола, а в остервенении тыкала в него своим подлым копьем, словно африканский колдун иголку в куклу врага.
Блин, только не хватало, чтоб она в этого вымогателя втюрилась! А есть такое ощущение, есть… Красавчик. Мало ли что там между ними успело приключиться?! Да что угодно, вплоть до…
Даже думать страшно!
Она же его, Колина! Напарница и… не только.
А кто такое сказал? С чего он решил, что "не только"? Никаких признаний и откровений с ее стороны пока не случилось. Наоборот - раскладушка на кухне.
Бойков! Что с тобой?! Что за розовые сопли? Что за программа "Женский взгляд"? Ты год не обращал на нее никакого внимания! А теперь вдруг ревнуешь. И не для "галочки", не для самолюбия, не для Чистова. По-настоящему ревнуешь. Не понарошку.
У этого может быть только одно объяснение.
Ты, Бойков, попал в реалити-шоу "Служебный роман". Только без зрителей.
Реально попал. Зацепила девочка, зацепила. Вот только не девочка, а боевой товарищ. С которым можно говорить на одном языке и на общие темы. Что цепляет еще больше. Потому что, если боевой товарищ - женщина, и к тому же весьма симпатичная, это не может не волновать нормального мужика. Ни с одной из своих предыдущих подружек Коля в разведку бы не пошел. А со Светкой бы пошел. Он уже с ней в разведке. Что-то он в ней почувствовал, родство какое-то. Никогда еще влечение к женщине не соединялось в нем с интересом к ней как к личности. Этот странный симбиоз был для него в новинку, потому и беспокоил.
И что теперь делать? Затащить в койку? Но применительно к Светке эта фраза выглядела совсем пошло. Как завоевать? Как узнать ее к нему отношение? Напролом тут не получится - он уже пробовал, можно все испортить. Тут надо действовать по-другому, отбросив стереотипы. Кто расскажет, кто поможет? Извращенный мозг любителя оперативных комбинаций тут же подкинул идейку. Правда, для этого придется встретиться с врагом. Но это не так страшно, можно и потерпеть.
Цель оправдывает средства. Особенно такая важная цель.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Светочка не бравировала громкими фразами про реализм. Час назад позвонила Карина. Завтра вызывают в следственный департамент. Там, как и предупреждала участковый, возбудили уголовное дело по факту нанесения неизвестным тяжкого вреда ее здоровью. И планируют неизвестное превратить в известное. То есть посадить Андрея. Карина паниковала, плакала, поэтому Светочка обещала зайти, чтобы выработать совместную линию поведения. Да и вообще, оценить семейную обстановку и спрятать колюще-режущие предметы, пока муженек досиживал срок за мелкое хулиганство. На всякий случай. Клятвы и обещания, как подсказывал опыт, не гарантируют ничего. Особенно когда в дело вмешивается алкоголь. А Светочка, поддавшись чувствам и пойдя Карине навстречу, теперь отвечала и за ее безопасность. Она с участка уйдет, а люди-то останутся.
Седых с Машковым разгребали столы, отыскивая материалы, которые могли бы их скомпрометировать в глазах ОСБ и прокуратуры. Потому что после задержания их коллеги в обязательном порядке нагрянет проверка.
Во взгляде Петра Егоровича читался вопрос: "А не при делах ли ты, девочка?" Седых, наоборот, смотрел на нее с одобрением. Потому что сам просил ее стукануть на Никиту. И видимо, полагал, что она выполнила просьбу. Свежая крысиная отрава в углу не реагировала никак.
Разведчица включила чайник, предложила коллегам бутерброды. Седых взял, Машков отказался, сославшись на несварение. Перекусив, она полчаса для проформы тоже чистила стол, затем поднялась и взяла планшет:
- Я в адрес, по материалу. Буду через час.
- Телефончик не забудь, - язвительно напомнил Машков.
- Спасибо. Не забуду.
На площадке курил волшебный конь, взявший крысу для чучела. С ошейником и перстнями. Был он мрачен, как и подобает отрицательным брутальным персонажам. Но не показательно мрачен в соответствии с имиджем, а просто по-человечески опечален.
- Привет, - поздоровалась Светочка, - что-то случилось?
- Ушла, - лаконично ответил конь, но так выразительно, что задавать уточняющих вопросов о том, кто ушел, не потребовалось.
- Что предъявляла?
- Или она, или это, - он кивнул на дверь.
- Радуйся, что ушла. Вернется - гони, - коротко посоветовала разведчица и вышла из подъезда.
Во время пути к дому Карины ей не давал покоя один вопрос, не связанный с внедрением. А не слишком ли долго она строит из себя недотрогу перед Колей? И не пора ли форсировать события, чтобы не остаться в негордом одиночестве. С учетом того, что Бойков перестал быть для нее "спортивным интересом", а превратился в интерес иного рода. Не надоест ли ему в рестораны приглашать, не махнет ли рукой, благо претенденток, готовых "сразу и на все", как окурков возле лавочки.
Да, пора форсировать. Сегодня. И ни днем позже.
Карина встретила участкового инспектора улыбкой, словно старую подругу. Но все, кроме улыбки, говорило, что она на нервах. Легкая марлевая повязка еще белела на шее. Пригласила Светочку на кухню, предложила чаю. Пока закипал чайник, рассказала про Андрея. Как познакомились, как ухаживал, как сделал предложение. Ничего, в общем-то, оригинального. Как у всех. Но простота не означает негатив. Для Карины он самый-самый: и ухаживал как никто другой, и предложение сделал особенное. Потом в отношениях произошел какой-то сбой, но сбои тоже случаются у всех. Главное, суметь справиться.
Показала свадебные и послесвадебные фото. Жених и невеста. Нормальные, симпатичные, явно любящие друг друга люди. Скажи им тогда, что один попытается перерезать другому горло, закидали бы свадебными подарками и выгнали бы из-за стола.
- Если он сядет, то все… Назад не вернется.
- Откуда такая уверенность?
- Наследственность. Два его брата прошли примерно через подобное. Не вернулись. Увы. - Карина заварила чай, достала плюшки. - Я не пущу его туда… Что же мне делать?
- Для начала держитесь своих показаний, как бы глупо они ни выглядели. Танцевали, и все. Не факт, что это пройдет, но ничего другого не остается. Против вас играют слова соседей, врачей "скорой", Никиты. Но с ним я попробую договориться. Возможно, назначат экспертизу ранения. Тут как повезет.
Если, конечно, следователь пустит к Никите. Именно для этого она и просила Бойкова достать разрешение.
- То есть… Есть вероятность, что Андрюшу… Посадят?
Разведчица не стала давать нарочные оптимистические прогнозы:
- Есть. Небольшая, но есть.
- Но это же идиотизм какой-то! Я же ничего не хочу! Как можно без моего желания посадить?
- Можно. Я уже говорила - это не дело частного обвинения. И Андрей - не министр.
Странно. Вместо того чтобы раскрыть преступление, сделать нужное для страны и министерства дело, она занимает позицию адвоката. Участковый - от слова "соучастие".
- Я не отдам Андрея, - Карина хотела сказать это как можно громче, но горло еще болело, - они не заберут его… Господи, как я боюсь…
Светочку, в принципе, такая позиция вполне устраивала. Потому что, пока Карина и Андрей будут молчать, ей бояться нечего. Хотя и так, наверно, нечего. Если верить Бойкову.
На улице стемнело. Что-то рановато. Они посидели еще немного, оговорили детали. Завтра после прокуратуры Карина позвонит Свете.
На пороге хозяйка еще раз негромко поблагодарила гостью, то ли намеренно, то ли случайно перейдя на "ты":
- Спасибо тебе… Как хорошо, что кто-то прислал именно тебя на наш участок.
"Вестимо кто. Царев Борис Дмитриевич по прозвищу "Царь-пушка". Ему и спасибо. Обязательно передам".
- До свидания, Карина.
Ранняя темнота объяснялась тучкой, несшей на своем борту несколько тонн дождевой воды, если можно так выразиться. Сопутствующий ветерок раскачивал единственный фонарь, освещавший двор. Когда свет его пал на угол дома и озарил номер, разведчица притормозила. Номер был поразительно знакомым. И видела она его совсем недавно. Эх, молодеет склероз, молодеет.
Но нет! Смерть склерозу! Она вспомнила. В этом доме жила сутулая Юля. А что, если Карина знает ее? Ведь они почти ровесницы. И не поведает ли она о ней что-нибудь занимательное? Например, о связи с Никитой.
Светочка вернулась в подъезд, поднялась на этаж, нажала кнопку звонка.
- Что-то забыли? - Карина опять перешла на "вы".
- Карин… Ты, случайно, не знаешь Юлю Некрасову. Из тринадцатой квартиры. Конопатая такая.
- Со сколиозом?
- Да.
- Конечно, знаю. В параллельных классах учились.
- С кем живет?
- Раньше с матерью. Она утонула в прошлом году. Странно как-то. Вроде трезвая была, а с моста упала. А сейчас у Юльки парень какой-то, я их постоянно вместе вижу. Лет тридцать, симпатичный. А почему вы спрашиваете?
- Она на учете состоит. Как наркоманка. Не знаешь, сейчас употребляет?
- Ой, так это давно было! А сейчас ни-ни. Не нюхает, не колется, не курит.
- Точно?
- Конечно! Сама говорила. Вот на днях буквально. Она ж как и я. В положении. На третьем месяце. Да и по ней видно. Раньше как скелет ходила, а сейчас нормальная.
- А с Никитой ты ее не встречала? С Сапрыкиным. Участковым.
- Не видела, если честно.
- Хорошо, Карина, спасибо. Завтра жду звонка.
Выйдя из подъезда, Светочка присела на лавку.
Нестыковочка, однако. Юля приходила к Никите якобы за дозой. При этом сама давно завязала. Не исключено, доза нужна для сожителя. Что там у нас еще за красавец, после появления которого трезвые мамы падают с моста и тонут. И не навестить ли молодых людей? А что, имею право. Я - участковый инспектор. Это мои прямые обязанности - знакомиться с гражданами. Тем более судимыми. Проверять условия быта, санитарные нормы, заполнять анкеты. Тем более что тринадцатая квартира в соседнем подъезде, далеко идти не надо. Да и дождь переждет.
И главное - ее не будут терзать угрызения по поводу Никиты. Она отработает до конца.
Ливень хлынул. Светочка вскочила с лавочки и добежала до подъезда, по пути успев глянуть на окна. Свет горел. Значит, два варианта - либо хозяйка дома, либо сломан выключатель и люстра горит постоянно.
Четыре этажа коммунального рая. Есть риск сломать ноги во тьме. Лампочки выкручены и проданы бездомным элементом. Номеров квартир не разобрать. Пришлось воспользоваться секретным мобильником, имевшим яркий дисплей. Достала из немецкого планшета, посветила на дверь, сунула телефон в карман кителя. Прислушалась, но ничего не услышала - дождь за разбитым окном подъезда создавал шумовые помехи. Надавила кнопку звонка. Мелодия из "Криминального чтива". Высокие технологии позволяли установить рингтон и на дверные звонки.
Свет в окне не обманул. Юля оказалась дома.
- Кто?
- Участковый инспектор Родионова.
Хозяйка не стала препираться, заявляя, что никого не вызывала, не требовала санкции и прочих соблюдений прав. Вот что значит - опытный человек. Сразу открыла дверь.
- Я пройду? - тем не менее спросила разрешения Светочка. А могла бы ведь и с порога в конопатую челюсть. - По поводу долга Никиты.
- Да, пожалуйста, - чуть растерянно ответила Юля, отходя в сторону.
Хозяйка была в облегающей футболке. Действительно, живот немного выпирает. И вряд ли от переедания. Готовится стать матерью. Лишь бы после этого не упасть с моста. А кто у нас готовится стать отцом, а?
- Нам бы поговорить.
- Ну… Проходите. На кухню. А то в комнате не прибрано.
Светочка скинула не форменные туфли, оставшись в форменных чулках. Тапочек хозяйка не предложила. Похоже, последняя находилась дома одна, на шум в прихожей из комнаты никто не вышел. Может, вышел призрак мамы, но невидимый.
На кухне, довольно опрятной, не имеющей ничего общего с наркоманским притоном, Юля присела на табурет. Светочка осталась стоять на пороге, пощелкивая авторучкой.
- Я поговорила с Никитой. Что-то не помнит он ни про Зареченск, ни про просьбы к тебе.
Юля, рискуя сделать будущего ребенка инвалидом, закурила.
- Конечно… Как долг отдавать, так сразу память отшибло.
- Хорошо, - Светочка тоже присела на табурет, - допустим… А ты не догадываешься, почему Никита попросил съездить именно тебя?
- Откуда я знаю… Другие, наверно, заняты были.
- И как это выглядело? Его просьба.
- Да обыкновенно… Шел мимо, заглянул, предложил заработать.
- Мимо? Это давно не его участок.
- Ну что вы к словам цепляетесь? Я ж уже говорила… Дружба у нас.
- Ладно. И как ты добиралась до Зареченска?
- Обыкновенно… На автобусе, - злобно буркнула сутулка-конопатка.
- Во сколько был рейс? - не унималась гостья.
- Утром… Не помню уже. Послушайте… Я что-то натворила? Убила кого-нибудь, ограбила? Сами же подкинули халтуру, а теперь наезжаете!
- Наезжает братва, а я просто уточняю детали. Дозу, значит, пообещал?
- Да! - Юля загасила окурок и встала с табурета.
- А как же будущие дети? - Светочка показала на живот: - Не боишься, что вместо молока кокса потребует?
- Не боюсь…
- Дело твое.
Да, наверно, она зря пришла. Надо было просто все рассказать Коле или Копейкину, пускай бы Юлю кололи. А она только вспугнула. Единственный плюс - окончательно убедилась, что рыжая врет. Теперь хорошо бы убедить в этом Коленьку, пока не запрессовал Никиту.
Вспомнился Штирлиц с его шпионским наблюдением, что запоминается последняя фраза. Проверим, не заблуждался ли:
- Я, собственно, не только за этим. Анкету надо заполнить. С нас требуют, - разведчица достала из раритетного планшета бланк.
Быстро заполнила пункты. Юля отвечала без запинки, притормозив лишь на одном пункте.
- Кто еще проживает в квартире?
- Ну… Это… Никто. Раньше мама жила, но она умерла.
И не просто умерла. Не от старости или болезни. А очень-очень странно утонула.
- Что ж… Благодарю.
Светочка бегло осмотрела кухню и еще раз убедилась, что Юленька врунья. В раковине две немытые тарелки, пара вилок, в пепельнице окурки от разных сигарет. (Браво! Шарапов! Шерлок Холмс! Родионова!) Похоже, человек поужинал и ушел, а она не успела вымыть посуду. И вряд ли это был просто гость или гостья. Есть ощущение, что не просто.
В прихожей догадка подцепилась. Мужская куртка теоретически могла принадлежать хозяйке, но по размеру явно не подходила. Да и кроссовки…
Кроссовки…
Боже! Боженьки!
Великолепной шпионской зрительной памятью разведчица не обладала, но могла поклясться святым Феликсом, что данный фасон она совсем недавно видела. И не в магазине.
- Ой… Я, кажется, ручку на кухне забыла.
Юля свалила из прихожей.
Оставалось быстро раскрыть планшет. Через две секунды Светочка держала фото, переданное ей Бойковым. И на этом цветном, превосходном, качественном снимке были изображены точно такие же кроссовки, что валялись на полу в прихожей.
А значит, человек, напавший на курьеров, бывает здесь…
Господи, что значит "бывает"?.. Кроссовки же не на улице, а дома, значит, и человек… Она же не заглядывала в комнаты. А тишина обманчива.
(Не Холмс! Дедуктировать еще и дедуктировать!)
- Привет… А ты догадливая… Вот так и стой.
Черный зрачок пистолета находился в паре метров от ее лица. И, естественно, оружие не висело в воздухе. Оно удобно сидело в руке, принадлежащей субъекту средних лет. Которого Светочка, несомненно, видела раньше.