- Я не экстрасенс в отличие от нашего Ваальдена, и будущее не предвижу, - сказал он. - Иногда предотвратить преступление намного сложнее, чем раскрыть уже совершенное. Тем более, когда не знаешь точно - кого, за что, когда и как…
- Если есть преступник, значит, будет и преступление, - твердо сказал Антуан. - Был бы человек, а его корыстный интерес и уголовная статья по его душу заблудшую и тело бренное обязательно найдутся.
Вечеринка продолжалась в полном разгаре. Маэстро вяло жевал салаты и практически ничего не пил. Гости на него внимание больше не обращали.
- Заметьте, - заметил Антуан, - он сел точно напротив Летруа…
- Готовится, - сказал Филипп.
Летруа тоже спиртное не употреблял и танцевать не ходил, о чем-то оживленно беседуя с толстой дамой, сидящей рядом, зато Ришар напился в стельку и несколько раз бегал блевать в туалет. Агенты с омерзением провожали его взглядами.
- Может, поговорить с ним в укромном уголке? - хихикал Филипп.
В восемь часов пятнадцать минут Летруа, наконец, вылез из-за стола и пошел проветрится на балкон. Через минуту туда отправились две девчушки-подружки Мишель, а затем и сам Маэстро.
- Внимание! - скомандовал Шарль. - Антуан, на балкон! Филипп, прикрываешь туда вход, я буду неподалеку. Живо!
Полицейские, на первый взгляд не спеша, заняли позиции. Балкон был большой, с прекрасным видом на огни вечернего Парижа, но полюбоваться им людей было немного. В углу страстно обнималась парочка, за столиком сидело три дамочки, весело щебеча о своих женских проблемах и подружки Мишель, которая все еще уплетала за обе щеки мороженое в зале, хохоча, гонялись друг за дружкой. Летруа, бесцельно бродил взад-вперед, а Маэстро, занявший другой столик, развернул лежащую на нем газету и в полумраке принялся ее читать. Антуан раскурил сигару и встал неподалеку от Ваальдена. У агента немного дрожали руки. Он чувствовал неладное…
Так прошло десять минут. Маэстро читал, Летруа бродил. Дамочки щебетали, перекинувшись на любовника какой-то Доминики. Банкир выглядел чем-то весьма озабоченный. Он нервно сплетал пальцы, потирал подбородок и был явно не в своей тарелке. От его веселости и живости не осталось и следа. Неожиданно он вцепился в перила, лицо его перекосилось от страха. Ваальден отложил газету и посмотрел на него долгим взглядом. Летруа рывком перегнулся и… с глухим стоном полетел вниз. Одна из дамочек, видевшая это, громко завизжала. Парочка испуганно оглянулась, а Антуан бросился к перилам и посмотрел вниз. Пятый этаж, на котором находился ресторан, не дал Летруа не единого шанса на благополучный исход своего безумного поступка…
* * *
- Итак, - Лежен обратился к очевидцам произошедшего, - месье Летруа просто перегнулся через перила и спрыгнул вниз, так?
- Да… - жалобно протянула визжащая до этого дамочка, - взял и спрыгнул… Честное слово, господин комиссар, ну совершенно ни с того, ни с сего! Я так испугалась, так испугалась…
- Хорошо, - остановил ее причитания Лежен, - где в этот момент находился каждый из вас?
Все показали. Антуан по-прежнему делал вид, что не имеет к комиссариату ни малейшего отношения. Здесь же присутствовала толстуха, с которой банкир беседовал за праздничным столом.
- Так, - протянул Лежен. - Вы заметили что-нибудь ненормальное в поведении Летруа на протяжении сегодняшнего вечера или в последние дни? - он повернулся к ней. - Вы, как я понял, много общались с ним?
Мадам Фучик зябко подернула плечами, вытерла платочком глаза и зашмыгала носом.
- Это ужасно! - скорбно пробормотала она. - Не могу себе представить… Он был таким милым! Я неплохо знала его… То есть… Это не то, что вы думаете, господин комиссар…
- Я пока ничего не думаю, - отрезал Лежен.
- Он был прекрасным, волевым человеком! Его самоубийство… Это ведь было самоубийство, не правда ли?
Лежен промолчал.
- Так вот, его самоубийство, - продолжала дама, - это… это… бред какой-то… Он был жизнерадостным, рассудительным, полным энергией и оптимизма. Он… Не мог пойти на это… Мы все очень уважали его и… Нет, я не могу поверить в это… - она всплакнула.
- Сколько времени вы его знали?
- О, около пяти лет. Или нет… Почти шесть, да, - она промокнула глаза платочком. - Никогда и ни при каких обстоятельствах он не подавал ни малейшего повода для такого… исхода… Прямо бред какой-то! Я ничего не понимаю! - добавила жалобно она.
- У него были враги, он ничего не говорил, не жаловался, не намекал?
- Н-н-нет… Не говорил, я уверена. Какие могут быть враги у такого чудесного человека?! Ну, вы сами подумайте…
- Так… - комиссар, вздохнув, повернулся к девушке "которая визжала". - Что вы можете сказать, мадмуазель Шатонье?
- Мы разговаривали… Мы говорили о Клоде, одном молодом человеке нашей подружки, который на прошлой неделе ездил в Ниццу и… - затараторила девушка.
- Пока оставим его в покое, - перебил Лежен. - Давайте о Летруа.
- О Летруа? - удивленно вскинула она брови. - Ах, ну, да… Он… такой понурый ходил туда-сюда, я еще подумала, какой важный господин, и выглядит ничего, кажется, он из той компании, где справляют день рожденья, и неплохо было бы узнать, кто он такой и…
- Ближе к делу, мадмуазель!
- Ну, я же вам объясняю! - обиделась девушка. - Я не выпускала его из виду, поверьте. Он что-то уж нервничал, я еще подумала, может, он ждет кого, а тот не пришел. Может, с женой поссорился или… с любовницей, ну, я и решила…
Лежен медленно выпустил из легких воздух. Такие старлетки его часто выводили из себя. Но нужно было держать себя в руках.
- Как это произошло, мадмуазель?
- Ну, я же не инспектор, откуда мне знать, как он там поцапался со своей… женой. Вам лучше знать. Но он так расстроился, что взял… и спрыгнул… Я очень испугалась и, кажется, закричала…
- А я не видела, - как показалось Лежену, с сожалением сказала ее подруга, дама уже в годах. - Но могу вам ручаться, господин комиссар, к нему никто не подходил, не угрожал и вниз не сталкивал.
- Вы уверены?
- На все сто, господин комиссар, - важно ответила та.
- Мы все видели, - на перебой закричали подруги Мишель, - он сам, сам. Стоял, белый как мел, будто живот болит, а потом ка-а-ак вцепиться в перила…
- …перегнулся и сиганул вниз! Я даже ничего не поняла сначала!
- А я поняла, но не очень испугалась, думала, может, это фокус какой… Здесь иногда показывают всякие номера…
- А я не думала. А потом так обмерла вся, и в туалет почему-то очень сильно захотелось…
- Ясно, - безнадежно махнул рукой Лежен. - Вы, конечно, ничего не видели? - он повернулся к молодой парочке.
Они энергично замотали головами. Их глаза выражали неподдельный ужас.
- Мы даже не помним его толком, - пролепетал юноша, - не обращали внимания.
Маэстро все это время стоял рядом с безучастным видом и рассеянно теребил пуговицу пиджака. Комиссар, наконец, обратился к нему.
- Вы сидели за тем столиком, не так ли, э… месье Ваальден, если не ошибаюсь?
- Ганс Ваальден, комиссар, вы не ошиблись, - как обычно, он растягивал слова. - Решил немного отдохнуть, подышать свежим воздухом. Видите ли, я не очень люблю большие шумные сборища, суматоху… Здесь лежала газета и хотя было довольно-таки темновато, я начал ее читать - зрение у меня хорошее. Я сразу заприметил Летруа, с которым лично не знаком, но сидел напротив него за банкетным столом. Он действительно сильно нервничал, курил сигару за сигарой, а потом неожиданно… выпрыгнул. Это меня весьма удивило, хотя, повторюсь, до сегодняшнего вечера я абсолютно был с ним незнаком.
- Вы видели момент его прыжка?
- Да. Закончив читать одну статью, я решил дать глазам отдохнуть и отложил газету. В этот момент все и произошло. К сожалению, что-либо предпринять было уже поздно. - Маэстро замолчал.
- Что-нибудь можете добавить еще? - спросил Лежен.
Тот пожал плечами.
- Если что вспомню, то пренепременно сообщу вам, комиссар. - Ваальден улыбнулся. Но улыбка его была насмешливой и даже презрительной.
- Я надеюсь на это, - сухо произнес Лежен.
* * *
Утро было теплое и солнечное, непогода на время сдалась и предоставила, наконец, возможность людям немного отдохнуть от ее промозглых осенних проказ. В окно кабинета мягко светило солнце, шумели проезжающие по улице машины, кричали дети. Под потолком билась последняя муха, уже сонная и вялая, но на нее никто не обращал внимания.
- Одного мы уже не спасли, - сказал комиссар. - Теперь в скором времени Ришар займет место президента правления своего банка. А Маэстро примется за следующего.
- И ничего не докажешь, - откликнулся Шарль, забарабанив пальцами по столу шефа. - Все шито белыми нитками. Временное умопомрачение Летруа, внезапный психоз на почве нервного срыва по поводу приближающегося продвижения по службе и… - он с раздражением хлопнул ладонью по телефону. - Звонили из лаборатории. В крови Летруа не обнаружено ни наркотиков, ни следов каких-либо сильнодействующих лекарств, ни даже опасного уровня алкоголя. Умер он мгновенно - перелом шейного позвонка.
- А его родственники, друзья и сослуживцы, в том числе и Ришар, отзываются о нем как о весьма сильной личности, не подверженной импульсивным вспышкам и решениям, - кисло произнес Лежен, - Враги? У таких людей они есть всегда. С Ришаром у него были скорее деловые отношения, чем дружеские. Что бы это ни было, факт убийства пока недоказуем.
- Взять бы за жабры этого Ваальдена! - процедил сквозь зубы Шарль. - Ведь отпустить пришлось гниду!
Лежен обескуражено развел руками.
- А что мы можем сделать? Что полиция в состоянии ему предъявить? Факт передачи ему Ришаром антикварной китайской статуэтки? Даже если бы…
В дверь постучались, и вошла сержант Ляфур - миловидная женщина лет тридцати пяти. Шарль обворожительно подмигнул ей.
- Пришло несколько факсов, запрашиваемых вами по делу Летруа, - сказала она и передала Лежену папку.
- Интересно, интересно, - комиссар быстро открыл ее и начал внимательно читать. - Это о Ваальдене, - пояснил он Шарлю. - Так, так… Хм…
- Что там? - нетерпеливо спросил помощник.
- Сейчас, подожди, - чем больше Лежен читал, тем больше хмурилось его лицо. Через пару минут он откинулся на спинку стула и устало посмотрел на Шарля. - Кажется, сбываются наши худшие опасения.
- В смысле?
- Я посылал запросы во многие полицейские управления Франции, Германии, Швейцарии, Бельгии и Австрии. Пришли первые ответы. Так вот. Ваальден неоднократно проходил свидетелем по некоторым странным делам, точнее… необъяснимым самоубийствам! В семьдесят третьем году - Аахен, Германия. В семьдесят четвертом - Дрезден, семьдесят шестой - Бордо, восьмидесятый - Брюссель, восемьдесят третий - Берлин, а в прошлом году - Женева. Все, представляешь, все погибшие были богатыми, влиятельными людьми, а двое из них даже политиками. Ты представляешь? И это только начало, самая верхушка айсберга!
- Черт возьми! - выругался Шарль. - Невероятно!
- И тем не менее, факты. Везде одно и тоже - нераскрытое, по существу, самоубийство. Ваальден всегда находился рядом, но… и пальцем не касался своих жертв!
- Значит, прав был все-таки Луи - гипноз или что-то в этом роде?
Лежен пожевал губами.
- Очень может быть…
- Мистика какая-то! - Шарль, бросивший на прошлой неделе курить (в который раз), достал сигару из инкрустированного ящичка, стоящего на столе и, откусив кончик крупными белоснежными зубами, закурил.
- Интересно также то, что Ришар решил справлять день рожденья своей дочери в ресторане отеля. Ведь можно было отпраздновать и дома, знаешь, какой у него шикарный особняк? О-го-го! Наши разнюхали, что Мишель была против ресторана, также как и его жена. Но он упорно настоял именно на таком варианте. Вывод?
- Ему нужны были незаинтересованные, по-настоящему независимые свидетели, с точки зрения полиции, конечно, которые бы подтвердили его железное алиби.
- Все верно, - вздохнул комиссар.
Они помолчали.
- Я все думаю об Энрико, - тихо сказал Лежен, - полагаю, его скоропостижная смерть полностью на совести этого франко-швейцарского чудовища.
В четыре пополудни позвонил Антуан.
- Пять минут назад Маэстро звонил Папе.
Лежен покрылся испариной, у Шарля окаменело лицо.
- Продолжай, - прохрипел комиссар и включил громкоговорящую связь, чтобы его помощник тоже мог слышать.
- Их разговор был недолог. Маэстро звонил с Сиреневой улицы, Папа был в мэрии. Маэстро: "Добрый день, позовите, пожалуйста, Мириам". Папа: "Извините, но у нас такой нет". Маэстро: "Разве это не туристическое агентство?" Папа: "Нет, наверно, вы ошиблись номером, месье, это мэрия. К сожалению, путевками мы не торгуем (смешок), хотя я сам был бы рад улететь куда подальше на юг от этой бумажной волокиты и мерзкой погоды…" Маэстро: "Да, но сегодня вроде ничего, тепло, солнышко…" Папа: "Думаю, сегодня вечером погода снова испортится, однозначно! Уже в семь, я слышал, может пойти дождь, причем прямо над нашей мэрией…" Маэстро: "Что ж, успеха вам, месье мэр, и желаю вам хорошей погоды". Папа: "И вам тоже, месье путешественник!" Это все. Есть запись этого разговора, но я его запомнил точно, месье комиссар.
- Спасибо, Антуан. А что он сейчас делает?
- Смотрит телевизор, точнее, беспорядочно щелкает каналами.
- Возможно, ищет сообщения о самоубийстве Летруа…
- Скорее всего.
- Будьте начеку, - комиссар положил трубку. - Ну, Шарль, что ты скажешь на это?
- Комар носа не подточит. Но знающий поймет.
- И что же ты понял из этого?
- По-видимому, сегодня в семь вечера произойдет убийство в здании мэрии…
- Мне тоже так показалось, Шарль, хотя, возможно, это ложный след или вообще ничего не означает.
- Но это был Папа!
- Никто не спорит, что Робер Ситроен, коррумпированный правительственный чиновник, находящийся на очень высоком положении, которого зовут не иначе, как Папа, связан с самыми широкими кругами не только французской, но и сицилийской, и американской мафией. Однако его еще никто не взял с поличным. Фрукт еще тот! Но он прежде всего все-таки чиновник, народный депутат. И никому не возбраняется встречаться с ним, пожимать руку, писать ему слезные письма или звонить и справляться на счет погоды или билетов на Мадагаскар. Тем более, по ошибочно набранному номеру.
Шарль пожал плечами.
- Я сейчас проверю, не намечается ли сегодня в семь какое-нибудь мероприятие в мэрии, - сказал он. - Судя по всему, Маэстро любит большое скопление народа. Не удивлюсь, если таковое сегодня есть!
* * *
Таковое намечалось. На конференцию, проводимую лично мэром Парижа, и посвященную новой экономической политике города, собралось невообразимое количество шишек из различных министерств и ведомств, бизнесменов, репортеров и прочей публики, включая и полицию. Уже в полседьмого зал был битком набит, яблоку негде упасть. Агенты комиссара Лежена были рассредоточены по всему зданию, были перекрыты все входы-выходы, но спокойствие эту ему никакого не принесло. Кто мог стать следующей жертвой? Каким образом? Как помешать этому? У Папы было много мешающих ему сладко жить кандидатов. По сообщению Антуана, Ваальден уже выехал на такси к мэрии…
- Его надо немедленно арестовать, - твердил Шарль. - Под любым предлогом, пусть самым пустяковым! Эта отсрочка спасет кому-то жизнь.
Лежен качал головой.
- Вот именно, - говорил он, - отсрочка. А дальше? Мы его отпускаем, и он разделается с заказанным ему человеком завтра, послезавтра, через месяц… Нужно что-нибудь придумать…
Но это "что-нибудь" никак не приходило им в голову. Оставалось только ждать.
Маэстро появился в десять минут восьмого, медлительный, невозмутимый, несколько отрешенный. Конференция еще не началась, и он, пробравшись в первые ряды, уселся на свободное место, единственное в зале.
- Опять его штучки… - пробормотал побелевший Шарль.
Напряжение росло. Лежен как очумелый, носился взад-вперед по фойе, беспрестанно глотая миниатюрные чашечки черного кофе. Нужно было срочно принимать какое-либо решение. Или могло произойти непредвиденное.
- Решайся, Жан, пока не поздно! - твердил помощник комиссара. - Ну, же?!
Лежен тупо смотрел на него, но ничего не отвечал.
А конференция все не начиналась. Комиссара стала пробирать дрожь.
- Скажите, - обратился комиссар к пробегающему мимо секретарю, - почему вы до сих пор не начинаете?
- Мэру что-то нездоровится, - отозвался он, - но не беспокойтесь, месье, скоро он выйдет…
Мэру! Лежен вытаращился на Шарля, а Шарль на Лежена.
- Быстро! - выкрикнул вмиг вспотевший комиссар. - Арестовать Ваальдена!
Шарль схватил рацию…