18
Начальник занимал свое законное место. Командир маялся, прогуливаясь по кабинету. Смирнов, войдя, недолго полюбовался на них и сказал:
- Необходимо срочно связаться со всевозможным начальством - московским, республиканским, районным. Пусть объявят чрезвычайный розыск автомобиля "ГАЗ" под номером 19–34 и гражданина в нем. Приметы: рост - 186–190, атлетического телосложения. Одет в серое двубортное пальто. Брюки и башмаки черные. Действуйте.
- А ты? - в растерянности спросил командир.
- Мне бы умыться. А то весь, как в дерьме. Где у вас служебный сортир?
- Направо, по коридору, и - в дверь с надписью "Посторонним вход воспрещен", - дал ориентиры начальник. - Если можно, повторите номер машины.
- 19–34, - повторил Смирнов и вышел.
Он аккуратно повесил пиджак на крючок, распустил галстук, снял рубашку. Казенным мылом вымыл руки, лицо и шею. Руки вытер казенным же полотенцем, а лицо и шею - подолом рубашки. С отвращением посмотрел на себя в зеркало. На него глядело лицо в морщинах с отвисшими подглазниками. Лицо старика.
Стыд-то какой! Молодым козлом, как равноправный, прыгал с рокерами, водку, с виски мешая, жрал, как будто в расцвете сил, дамочек глазами отмечал, вроде бы как в будущем их трахать собирался. Все забыл, а надо помнить лишь одно - старик. Старик… Старик, я слышал много раз, что ты меня от смерти спас…
Никого он не спас. И не спасет уже.
Он смотрелся в зеркало, а неподалеку труп, задрав голову и замерев навечно, неживыми глазами глядел в никуда. Он, замшелый отставник, выстраивал хитроумные версии, чтобы обнаружить, обезвредить, поймать столь же хитроумного преступника. Старческие умозрительные игры для утверждения собственной значимости и неповторимости. А на самом деле пришел просто идиот и просто убил. Старческие игры?
- Вот ты и обосрался, мудак, - сказал он себе и стал одеваться.
А в кабинете - дым коромыслом. Не отрывая телефонной трубки от уха, начальник полушепотом ввел Смирнова в курс дела:
- По тревоге подняты пограничники, милиция и ОМОН. Район возможного пребывания автомобиля прочесывается по квадратам. Особое внимание - граница.
- Оперативно, - невесело похвалил всех Смирнов и сел рядом с командиром.
- Как я понимаю, все проясняется, - тихо, чтобы не мешать начальнику, беспрерывно повторяющему в трубку "да", "да", "да", сказал командир. - А ты смурной какой-то.
- Значит, любитель-одиночка? - заговорил вопросами Смирнов. - Значит, спонтанное дурацкое убийство? Значит, все элементарно и голо, как обезьянья задница? Значит, я - старый маразматик?
19
"Газон" под номером 19–34 неторопливо свернул с трассы и узким асфальтом покатил к аэропорту. На первой скорости пристроился на прежнее свое место и затих. Из него выбрался бодрый гражданин в брезентовой штормовке и тяжелых сапогах и решительно зашагал к аэропорту.
Стражу было велено никого не выпускать из здания, а впускать - пожалуйста. Гражданин в штормовке свободно проник в зал ожидания и остановился, от дверей изучая обширную аудиторию. Смотрел, смотрел и высмотрел кого надо. В восторге двумя руками вырвав из двух карманов два пол-литра, он вознес их над головой и воззвал:
- Витек! Дениска!
Двое граждан в таких же штормовках поднялись со скамьи, увидели сверкающие сосуды и ликующими криками восхитились:
- Достал-таки, мерзавец!
- Я рыдаю, Боб!
20
Заломив руку первого гражданина в штормовке, милиционер Мусалим втащил его в кабинет. Гражданин Боб шепотом матерился от боли:
- Кто это? - спросил Смирнов.
- Угонщик, - гордо доложил Мусалим. - Хулиган. Он машину угнал.
- Так, - сказал Смирнов, вздохнул полной грудью, хлопнул себя ладонями по коленям, встал и подошел к гражданину.
- Так-то оно так, - возразил гражданин. - Но зачем руки крутить? Больно ведь.
- А ты машины не угоняй, - справедливо заметил Смирнов.
- Во-первых, не "ты", а "вы". Во-вторых, не машины, а машину. А в-третьих, я ее не угонял, а заимствовал на время. - Гражданин, надо признать, отбрехивался с достоинством.
- Хрен с тобой! Буду тебя на "вы" называть, - неизвестно почему Смирнов чрезвычайно развеселился. - Вы, как я понимаю, геолог, интеллигентный, так сказать, человек. И без всяких сомнений тайно уводите чужую машину. Некрасиво, очень некрасиво. Что - была какая-то особая нужда?
- Была, - признался геолог, - душа горела.
- То есть? - не понял Смирнов.
- Вы тут, с самолета, на глазах у нашего советского обывателя заграничные напитки хлещете, - обличающе возвысил голос Боб, - а мы, одичавшие в поле, должны на это спокойно смотреть? Ну, я и решил в райцентр смотаться, хоть сивухи перехватить.
- А почему взяли именно эту машину?
- Во-первых, я умею "газон", именно "газон" без ключа завести, - геолог, как Ельцин, обожал излагать все по пунктам. - А во-вторых, стоял этот газон больно хорошо! Не видно его ниоткуда. Я и подумал: смотаюсь быстренько туда и обратно, никто и не заметит.
- Мусалим, оштрафуй его на пятьдесят рублей за мелкое хулиганство, - распорядился Смирнов и неожиданно, вновь перейдя на "ты", сказал мечтательно: - А в общем, геолог, ты даже не представляешь, какой ты молодец!
- В общем, я-то очень хорошо представляю. Ну, а если вы меня по достоинству оценили, то не отбирайте пятьдесят рублей, а, наоборот, наградите меня той же суммой.
Не успел Смирнов ответить трепливому геологу: безоговорочно прерывая все местные телефонные переговоры, раздался длинный звонок столичной связи. Начальник взял трубку и после очередных трех "да" в нее сообщил присутствующим:
- Смирнова требуют.
- На селектор переключите, - попросил Смирнов, забирая трубку.
Начальник защелкал тумблерами, и барский московский голос приказал:
- Смирнов, распорядись, чтобы тебя оставили одного.
- Я - один, - проследив за тем, как на цыпочках, стараясь не делать шума, покидали кабинет законопослушные командир, начальник, геолог и Мусалим, доложил Смирнов.
- Ты что это там за шухер со всеобщей тревогой устроил? - недовольно осведомился голос.
- Только что собрался ее срочно отменить, а тут ты прилез, - грубо ответил Смирнов. - Есть что новенькое - быстро говори. А то мне некогда.
- Ничто тебя изменить не может, - грустно констатировал голос. - А из новостей - мелочевые. Торгпред из ихнего посольства, оказывается, на свой страх и риск для сопровождения курьера от Москвы до Сингапура нанял из частного московского детективного агентства "Фред" агента. Ты смотри, если что - этот паренек пусть тебе поможет. - Вряд ли ему теперь удастся мне когда-нибудь помочь, - не понятно заявил Смирнов и добавил: - Все, Серега, все. Все встало на свои места. И будь здоров, мне некогда.
Он щелкнул основным тумблером и, подбежав к двери, крикнул:
- Начальник! Начальник! - И, когда тот вошел, вспомнив про необходимую в общении с националами обходительность, вежливо попросил: - Будьте добры, сообщите участвующим в поиске, что тревога отменяется и все могут вернуться к своим обычным делам. - И взорвался вдруг: - Где же эта чертова опергруппа?!
21
Рок-музыканты скучали. Они, образовав своими телами шестиконечную звезду, лежали на полу и смотрели в потолок.
- Ребятки, за мной! - зычно призвал их Смирнов. Он стоял над ними. Откликнулся по праву старшинства сонный Дэн:
- Было покойно, но скучно. Станет суетно и… - он сел и вопросительно глянул на Смирнова.
- И страшно, - добавил тот.
Страж после некоторой перепалки со Смирновым выпустил всех семерых на волю. После полутьмы зала ожиданья мир без прикрас был слишком ярок для тусовщиков ночных сейшенов. Они щурились недовольно.
- Вы - единственные, кому я могу поручить это дело, - просто сказал Смирнов. - Я прошу вас самым тщательным образом обыскать все, где можно что-то спрятать, в радиусе полукилометра. И прошу сделать это как можно скорее.
- Сарай, машины, непонятная вон та развалюха, монументальная свалка… - разглядывая окрестности, перечислял возможные объекты поиска Дэн. И вдруг понял, что не спросил о главном. И спросил: - А что искать-то?
- Труп, - буднично сообщил Смирнов.
- Не шути, папик, - попросил Дэн.
- Не до шуток, - признался Смирнов. - Я понимаю, что это страшно, но мне не к кому больше обратиться. Я очень прошу вас.
- Мы не хотим, - отказались "барабаны".
- А что вы хотите? Хотите, чтобы появился еще один труп? Потом третий, четвертый? Они появятся, если я опоздаю. Решайте, впрочем, сами. Я спешу, - Смирнов вытащил "Беретту" из внутреннего кармана пиджака, переложил ее в боковой плаща и, не оглядываясь, вернулся в аэропорт.
22
Незаметный гражданин - шоферюга злосчастного "газона" - все так же стоял у газетного киоска. Смирнов невидимкой подошел к нему, стал рядом, воткнул ствол "Беретты", скрытый плащом, в его поясницу и ласково прошептал:
- Вякнешь, дернешься - стреляю без предупреждения. Сейчас ты не спеша пойдешь в кабинет начальника аэропорта. А я - за тобой. Еще раз напоминаю: без шуток.
Они и пошли. Впереди шел незаметный гражданин, а за ним - Смирнов, который старался, чтобы его клиента не видели находящиеся в зале - прикрывал и закрывал. Ему это вполне удавалось: крупнее он был и шире малокалиберного незаметного гражданина.
Когда они вошли в кабинет - шерочка с машерочкой, Смирнов попросил устало:
- Товарищ начальник, я сейчас здесь должен допросить этого гражданина и очень прошу, чтобы нас оставили с ним наедине.
- Надо - значит, надо, - сказал начальник и, встав, пригласил командира: - Пойдем, Сергей Сергеич.
- Мусалима у дверей поставьте! - крикнул им вслед Смирнов и вежливо предложил незаметному гражданину: - У вас есть возможность облегчить свою участь добровольным признанием. Рассказывайте, я слушаю вас.
- Я не понимаю, о чем вы… - начал было незаметный гражданин, но докончить фразу не успел, потому что Смирнов коротким крюком левой нанес ему страшный удар по печени. Гражданина скрутило. Смирнов с профессиональной сноровкой мгновенным прощупыванием обшмонал его, толкнул на стул, а сам прошел за стол.
- Теперь ты понимаешь, о чем? - осведомился он, усевшись.
- За что бьете? - хрипло спросил гражданин, раскачиваясь на стуле от боли. Смирнов вышел из-за стола, ударом хромой ноги выбил стул из-под гражданина, уже сидящему на полу носком башмака врезал по почкам.
В дверях возник Мусалим и с изумлением уставился на сидящего на полу гражданина. Но, спохватившись, перевел взгляд на Смирнова и четко доложил:
- Товарищ начальник, там музыкант хочет видеть вас по срочному делу.
- Зови, - разрешил Смирнов Мусалиму, а гражданину приказал: - Вставай, простудишься.
Вошел Дэн и произнес одно только слово:
- Нашли, - и вышел.
- Я сейчас уйду ненадолго, а ты посиди здесь и подумай, о чем я хочу тебя спросить и что ты собираешься мне говорить, - посоветовал Смирнов перед уходом, оставляя гражданина на попечение бдительного Мусалима.
23
Смирнов и Дэн шагали к свалке, где маячили фигуры пятерых музыкантов. Свалка, как любая свалка в любом месте нашей необъятной неряшливой родины. Останки непонятных механизмов, обгорелые кирпичи, ржавые листы кровельного железа, куски оштукатуренных и покрашенных стен, Монбланом разнообразные емкости - банки, котлы, железные бочки. И обязательная небрежно полусмотанная-полуразмотанная колючая проволока.
- Где? - только и спросил Смирнов, подойдя к вонючим Гималаям.
- С той стороны, - ответили "барабаны".
По ту сторону холма, чуть в отдалении от него стоял, скривясь набок, неизвестно как попавший сюда (скорее всего генерал-строитель сам для себя завез) легковой автомобиль для начальников под экзотическим теперь названием "ЗиМ" Не автомобиль целиком, конечно. Кузов без колес.
- В нем, - сказал Дэн.
Смирнов открыл заднюю дверцу, ближнюю к нему. У противоположной дверцы, положив голову на неудобно острую раму оконца без стекла, полулежал-полусидел здоровенный добродушный мужик. Он и сейчас казался добродушным: замечательные белые зубы были обнажены в подобии улыбки. А на ветхом, протертом до белых пятен дерматиновом сиденье стояла в углублении, вдавленном задами многолетних пассажиров, идеально круглая лужа крови.
Лужа эта натекла из левого бока здоровенного гражданина. Оттуда, где расположено сердце, тянулся к луже пересохший ручеек деготно-коричневого цвета.
Стараясь не испачкаться в густой крови, Смирнов присел на сиденье и для начала внимательно осмотрел убитого. Потом, с трудом дотягиваясь, обыскал его. Нормальный мужской набор: бумажник, ключи от дома, сигареты, коробок спичек, расческа, носовой платок. Миниатюрный револьвер Смирнов отыскал на левой голени. На кожаном ремне, в кожаной полукобуре, прикрытый длинным баскетбольным носком.
- Мальчишка, - жалеючи, сказал Смирнов, - "Французского связного" насмотрелся.
Смирнов вылез из кузова. Ребята непонятно смотрели на него.
- Он пока останется здесь. А вы идите в аэропорт, - распорядился Смирнов и добавил: - Только о нашей находке - никому ни слова.
- Находка, - без выражения повторил Дэн. И все. Шестеро молча повернулись и пошли. Смирнов, быстро спрятав в необъятные свои карманы все, что взял у мужика, последовал за ними.
Шестеро, рассеявшись в редкую цепь, шли по полупустыне. Наступали? Отступали? Нет, просто уходили подальше от того, кто мог позволить себе назвать безжалостно убитого человека находкой. Уходили, не оборачиваясь.
24
Смирнов выложил на стол содержимое своих карманов - все, что взял у мертвого детектива агентства "Фред", присел на край стола, повернувшись лицом к незаметному гражданину, и сказал милиционеру, бдительно топтавшемуся у дверей:
- Ты выйди, Мусалим. Дверь с той стороны карауль. Не на что тебе тут смотреть.
- Слушаюсь, товарищ начальник! - рявкнул по форме Мусалим и вышел.
- Надумал, что будешь мне говорить? - спросил Смирнов у гражданина.
- Нечего мне вам сказать, - с трудом проговорил гражданин. - Боялся, сильно боялся.
- Ну, хоть фамилию свою скажи, - попросил Смирнов.
- Шарапов моя фамилия.
- Татарин, что ли?
- Русский я, русский.
- А документов при тебе, конечно, нет? - дождавшись утвердительного сокрушенного кивка - так уж получилось, на нет и суда нет - Смирнов продолжил: - Слушай меня внимательно, так называемый Шарапов. Я в милиции больше не служу, в отставке я. Следовательно, за должность не держусь, не боюсь обвинения в превышении власти. Сейчас я для начала поставлю себе под глазом фингал, а затем, как бы в порядке самообороны, начну метелить тебя до тех пор, пока ты в подробностях не расскажешь, чем ты здесь должен был заниматься. А не расскажешь - забью до смерти.
Во время своего монолога Смирнов оторвал зад от стола и стал прохаживаться вокруг гражданина, давая ему понять, что вскорости, не мешкая, приступит к объявленной операции. В момент, когда Смирнов оказался за его спиной, гражданин сделал молниеносный рывок к столу и схватил револьвер.
Он разворачивался и, радостно скалясь, целил Смирнову в лоб. И в то же мгновение Смирнов, ничуть не страшась револьвера и пользуясь состоянием неустойчивого равновесия у противника, хладнокровно произвел точнейшую подсечку.
Гражданин Шарапов рухнул на пол. Смирнов приступил к обещанной экзекуции: орудуя хромой ногой, он обдуманно наносил удары по болевым точкам. В солнечное сплетение. По почкам. В обе голени. Все, шок.
Смирнов не спеша вытащил из кармана носовой платок, накинув его на ствол револьвера, поднял оружие и возвратил на стол. На столе разломил револьвер и стал снаряжать барабан. Патроны он вынимал из кармана и перед тем, как вставить в барабан, тщательно протирал их поодиночке.
Гражданин Шарапов приоткрыл пьяные от боли глаза. Заметив это, Смирнов информировал его:
- Все. Ты спекся, Шарапов, - покончив с револьвером, он обмотал его платком и сунул в карман. Наклонился, кряхтя, и помог Шарапову сначала встать, а затем и устроиться на стуле. После этого объяснил, что он имел в виду под словом "спекся":
- Из этого револьвера час-полтора тому назад застрелили человека. Я не говорю, что это сделал ты. Но на рукояти револьвера должны быть отпечатки пальцев убийцы. Единственные же отпечатки, которые обнаружит на нем дактилоскопическая экспертиза - отпечатки твоей шаловливой ручонки. Я подставил тебя. Я подвел тебя под вышку, Шарапов. Что имеешь сказать по этому поводу?
- Падаль ты рваная, - непослушным языком изрек гражданин Шарапов.
- Твоя нелюбовь ко мне закономерна, - Смирнов не стал возражать против такой своей характеристики, - а своих сообщников ты вероятнее всего обожаешь. За то, что они, убив человека и сами оставшись чистенькими, дали мне возможность подставить тебя. За то, что они, свободные и богатые, будут беспечно резвиться за бугром, а ты - тянуть срок, и это в лучшем случае, в самой последней зоне. Ты слушаешь меня, Шарапов?
- Слушаю, - тихо подтвердил Шарапов.
- У меня к тебе предложение. Ты, насколько я понимаю, у них курьер от и до, золотая рыбка на посылках. Я не знаю, от кого, но догадываюсь, до кого. До контрабандистов и в Афган. Но пока это и неважно. Для меня интересно, что было тебе поручено сделать здесь. Сейчас ты подробно и правдиво ответишь на мои вопросы. Если ответы будут действительно подробны и правдивы, я вручу тебе револьвер, и ты сам сотрешь свои отпечатки. Тогда срок ты будешь отматывать только за свое. Договорились?
- Спрашивайте, - сказал Шарапов.
- Твое задание. Что, где, когда.
- Сегодня с утра я должен был быть в этом аэропорту и ждать посадки самолета международной линии. Через пятнадцать минут после того, как из него выйдут пассажиры, мне надо было проверить наличие в тайнике груза, - бубнил, как под протокол, Шарапов, - потом подогнать поближе автомобиль, спрятать груз в рюкзак и по возможности незаметно уехать. Вот и все.
- А как получилось на самом деле?