- Да ладно. Мы и с Максом справимся. Ты, все-таки, потом позвони и предупреди… чтобы я знала…
- Конечно, звякну. Ладно, я тебе оставляю машину, а сам на такси поеду. Все, - Роберт поцеловал жену в губы и побежал переодеваться.
Следователь заказал такси и минут через двадцать приехал в прокуратуру, где его встретил Гиорг Шифт. Первым делом речь зашла о найденных в жилище Еюпа уликах, к тому же предстояло обратиться в органы финансового надзора, чтобы выяснить род деятельности фирмы, чьи документы находились в квартире, снимаемой Докшичем, а также проследить подозрительные денежные операции, связанные с ней. Параллельно были начаты поиски настоящего Эдмонда Фукса, чьим паспортом пользовался Еюп, и человека, на имя которого была зарегистрирована фирма "Друна".
Шифт надеялся, что Муус уже получил результаты проверок благотворительного фонда Саллеха Абдуллы и строительной фирмы Яшара Тахира, но оказалось, что из КФП пока ничего не приходило.
Пообщавшись с прокурором и обсудив с ним свежие данные, Роберт пешком отправился к зданию родной службы, находившемуся неподалеку. Следователь решил использовать время и разобраться с некоторыми задачами, чтобы не нагружать себя лишней работой в начале следующей недели. Таким образом, суббота в очередной раз превратилась из выходного в рабочий день. Муус достал из кармана сотовый телефон и набрал домашний номер.
- Алло?
- Алло, Макс, передай трубку маме.
- Сейчас…
- Алло, Роберт, что такое? - к телефону подошла Сильвия.
- Привет, солнышко. Я, короче, немного на работе задержусь…
- Этим меня не удивишь…
- Да ладно тебе, я тут часа три просижу, не больше.
- Ладно, давай, не задерживайся.
- Пока, целую, - Роберт сунул мобильник обратно в карман и зашел в здание управления.
Понедельник. Спустя два дня
Муус сидел в своем кабинете и занимался привычной бумажной работой. Выходные дни не прошли даром, так как в воскресенье оперативники успели найти Эдмонда Фукса - человека, чьим паспортом пользовался Еюп Докшич. Проверка показала, что его документы действительно были украдены, и он не имеет связей с контрабандистами. Повторялась знакомая схема: злоумышленники приобретают поддельные документы, открывают с их помощью банковские счета или регистрируют фирмы и потом отмывают через них заработанные грязные деньги.
Следующей целью был Мирослав Тике - фиктивный владелец фирмы "Друна". В данный момент оперативники пытались связаться с его родными или хотя бы бывшей женой, чтобы с их помощью попробовать выйти на его след. Первичная проверка не дала результатов из-за того, что Тике был прописан в необитаемом, полуразрушенном доме. Где он на самом деле жил - и был ли еще жив - выяснить, пока не удавалось.
Перебрав архивы, следователь узнал, что Мирослав является давним "клиентом" правоохранительных органов. За свои сорок пять лет он успел два раза попасть за решетку: в первый раз его посадили за серию квартирных краж, а во второй - за ограбление ювелирного магазина. Было понятно, что Мирослав - подставное лицо, но чтобы узнать больше, сначала его нужно было разыскать.
***
На часах было уже без двадцати четыре. Следователю Муусу только что пришло письмо из КФП, содержащее результаты проверки благотворительного фонда JCFI и фирмы Orient Construct. Роберт положил конверт в ящик и сосредоточился над содержанием письма.
Доклад КФП был разделен на две части: первая часть была отведена фонду JCFI, а вторая - строительной фирме Яшара Тахира. Муус взялся за первую часть и начал вдумчиво читать.
По данным сотрудников КФП фонд Саллеха Абдуллы регулярно финансировался из разнообразных источников, в большинстве своем анонимных. Некоторые из них, как утверждалось в докладе, были связаны с международной наркоторговлей и террористическими организациями. Деньги поступали как от компаний, так и от частных лиц, причем во втором случае суммы всегда были ниже отметки в десять тысяч долларов, так как закон обязывал банки сообщать финансовым органам об операциях, превышающих эту цифру.
Как правило, в тех случаях, когда денежные переводы проходили через имагинерские банки, банковские счета оказывались открыты при помощи фальшивых удостоверений личности. В глаза бросалась необычная активность владельцев упомянутых счетов: они еженедельно переводили небольшие суммы фонду и, в результате, от каждого из "благодетелей" JCFI мог заработать свыше полсотни тысяч долларов всего за месяц.
"…Проверка показала, что часть лиц, переводящих еженедельно финансовые средства на счета организации JCFI, или не имеют постоянных законных источников дохода, или их доходы не соответствуют тем суммам, которыми они оперируют…", - говорилось в докладе, - "…в массовом порядке используются поддельные документы. (…) Можно перечислить несколько основных методов, используемых представителями JCFI, которые косвенно свидетельствуют об отмывании денег: почти 90 % переводов на счета фонда, декларируемых как добровольные пожертвования, почти идентичны по стоимости и находятся в пределах 6–9 тысяч долларов; денежные средства перемещаются многократно из одного банковского учреждения в другое за короткое время; активно используются офшорные зоны; для выполнения одной услуги используются цепочки фирм-посредников, зарегистрированных в разных государствах; делаются попытки скрыть истинное происхождение денежных средств путем предъявления поддельных финансовых документов. (…)"
Муус почесал лоб и продолжил читать дальше: "нашу озабоченность вызывает нежелание банка под названием "Panama Enterprise Bank (РЕВ)", в котором открыт официальный счет фонда JCFI, предоставлять какую-либо существенную информацию нашим сотрудникам, что сильно затрудняет расследование. (…) Имя банка фигурирует и в нескольких делах, связанных с отмыванием денег от торговли наркотиками, но так как "РЕВ" находится под чужой юрисдикцией, наши правовые возможности сильно ограничены. (…)"
Следователю было понятно, что подразумевает эта шаблонная фраза - "наши правовые возможности сильно ограничены". Из-за того, что "РЕВ" находился в офшорной зоне, на иной территории, где имагинерские законы силы не имели, КФП не мог получить доступ к банковским архивам, из-за чего расследование могло зайти в тупик.
"Мда, не хотите вы карты свои раскрывать, господа банкиры… темните чего-то", - подумал Муус и задумчиво посмотрел в окно. Он не сомневался, что панамскому банку хорошо известны и род деятельности собственных клиентов, и происхождение их богатства.
Ни для кого не секрет, что основная доля грязных денег отмывается именно через официальную банковскую систему, от чего огромную выгоду извлекают многие крупные международные финансовые организации, так как чем больше денег поступает в банк, тем больше кредитов он может выдать и, соответственно, получить с них проценты, то есть прибыль.
Роберт обратил внимание на один интересный факт: половина членов Совета директоров банка (сотрудники КФП постарались раздобыть и эти данные) в прошлом занимали высокие посты в администрации Вест Лендс или спецслужбах этой страны. Председатель совета директоров РЕВ, например, до этого возглавлял внешнюю разведку Вест Лендс - Main Intelligence Agency (MIA), - а его заместитель до прихода в банк возглавлял один из отделов антинаркотической службы североамериканского государства. В списке директоров оказалось и имя, уже знакомое следователю - Майк Джонсон, председатель Международного Фонда Демократического Развития.
Панамский банк, отставные разведчики из Вест Лендс, контрабандисты и религиозные фанатики-террористы с Ближнего Востока, в теории, преследовали совершенно разные цели, но здесь их интересы каким-то образом совпадали. Как же так?
Странно было слушать речи Президента Вест Лендс, в которых он называл последователей джихада "главным врагом" и "угрозой номер один" для своей страны, а в то же время выяснять, что его бывшие подчиненные управляют банком, который отмывает деньги организованной преступности, в том числе и самой "угрозы номер один" - исламских радикалов.
Муус перевернул страницу и начал изучать вторую часть доклада, посвященную строительной фирме Яшара Тахира, который в это время находился в следственном изоляторе.
Как говорилось в документе: "…в результате назначенной проверки был установлен ряд нарушений… (…) При помощи документов, найденных в офисе "Orient Construct (OC)", были зафиксированы многочисленные несоответствия в финансовой отчетности фирмы. (…) В большинстве случаев, в которых отмечены правонарушения, применялась следующая схема: "ОС" заключает сделку с фирмой "Н" (большинство фирм зарегистрированы в Турции или бывшей Югоравии) на оказание определенных услуг. "ОС", в свою очередь, передает сделку подрядчику, который находится в той же стране, что и фирма "Н". (…) Мы готовим официальное обращение к турецким и иллирийским правоохранительным органам с просьбой провести аудит местных фирм, связанных с "ОС". Что касается другого бывшего югоравского государства, Федерации Живица, в котором зарегистрировано большинство подозрительных фирм, мы столкнулись с невозможностью наладить взаимодействие, так как у Республики Имагинера нет установленных дипломатических связей с Федерацией Живица. (…) Некоторые бухгалтерские документы являются поддельными, так как в них описаны услуги или товары, чье существование невозможно подтвердить. (…) Наши сотрудники подтвердили, что, несмотря на отсутствие реально проделанных работ со стороны "ОС", на счета фирмы Яшара Тахира и его партнеров многократно поступали крупные денежные суммы в виде платы за фиктивные услуги/товары. Мы подозреваем, что основная цель этих сделок - легализация денег от незаконной деятельности. (…) По нашим предварительным подсчетам, за шесть лет официальной деятельности через строительную фирму "ОС" были отмыты порядка 10–15 миллионов долларов. Как и в случае с благотворительным фондом "JCFI", фирма "ОС" пользуется услугами офшорного банка "РЕВ". (…) Нами установлено, что фирма "ОС" и фонд "JCFI" многократно переводили денежные средства на счета исламского религиозного центра "Возрождение", расположенного в городе Калиопа… (…) Известно, что в отношении центра ранее проводилось расследование, в ходе которого было установлено, что на его банковские счета в разное время поступали денежные средства от ряда террористических организаций. В начале этого года, решением суда, центр был закрыт. (…) На земельном участке, на котором расположен центр, находится и мечеть, продолжающая осуществлять деятельность, так как она юридически не связана с центром "Возрождение". (…) В ходе расследования было установлено, что после закрытия центра, "ОС" и "JCFI" перенаправили свою финансовую помощь мечети. Внимание наших сотрудников привлек тот факт, что религиозный храм и центр "Возрождение" были зарегистрированы одной и той же группой лиц, против которых ведется расследование на предмет их причастности к терроризму и другим видам преступлений; по данным фактам проводятся следственные мероприятия. (…)"
Прочитав и вторую часть доклада, следователь свернул его в трубку, встал из-за стола и подошел к висевшей на стене белой доске. Он задумчиво посмотрел на гладкое полотно и взял черный маркер с подставки.
Сначала, в центре доски, Муус написал слово "JCFI" и обвел его жирным кругом. Вслед за этим, над названием фонда Саллеха Абдуллы он нарисовал еще один круг и в нем большими буквами вписал слово "БАНК", имея в виду офшорный панамский банк "РЕВ". Связав два слова стрелкой, следователь продолжил чертить свою замысловатую схему. Время от времени он заглядывал в доклад и записывал все новые названия, обводя их кружочками и связывая их в общую сеть.
Вскоре почти все полотно покрылось запутанной сетью из слов и стрелок. Роберт отшагнул назад и посмотрел на свое произведение. Взяв с подставки под доской запасной маркер красного цвета, он нарисовал еще несколько линий, разделяя схему на две отдельные колонки.
Одна часть прослеживала взаимоотношения и денежные потоки, связанные с благотворительным фондом, и выглядела так:
Вторая часть относилась к фирме Яшара Тахира, Orient Construct (О.С.):
"Та-ак, значит… этот фонд JCFI служит для прикрытия, - размышлял Муус, - контрабандисты ввозят сигареты в Имагинеру, вырученные деньги отмывают через JCFI и этот панамский банк и потом, видимо, капитал возвращается на Балканы… попутно какой-то кусок достается террористам и бандитам… так-так, понятно… А как же мистер Яшар Тахир? - следователь посмотрел на цепочку из кружков и стрелок, посвященную строительной фирме, - О.С. заключает договоры с несколькими подставными фирмами, чтобы запутать контрольные органы, деньги отмывает через все тот же офшорный банк, как и фонд JCFI… Основная часть достается Тахиру, а какая-то доля, похоже, оседает в карманах бородатых террористов и криминальных авторитетов…, -размышлял Муус, почесывая гладко выбритый подбородок. - Только не пойму, причем здесь вестлендеры и этот странный Майк Джонсон… бред какой-то. Вроде как Вест Лендс с террористами воюют, а сами же привели их на Балканы, да еще вестлендерские чекисты свой банк открыли и деньги отмывают. Ничего себе беспредел - даже у нас действуют скромнее…"
Роберту и, правда, было трудно понять логику подобных взаимоотношений. Он не раз слышал, что спецслужбы Вест Лендс неофициально оказывали материальную помощь афганским моджахедам, воевавшим против советских войск в 1980-х годах. Недавно, занявшись делом Саллеха Абдуллы, он нашел в интернете пару статей, которые связывали MIA не только с Афганистаном, но и с событиями на Балканах и всплеском насилия на постсоветском пространстве в начале девяностых годов.
Сейчас, прочитав доклад, следователь воспринимал эти подозрения уже не как какие-то теории заговора. По основным направлениям выводы журналистов и сотрудников КФП совпадали. Роберт задавался вопросом, почему имагинерские правоохранительные органы так пассивно относятся к деятельности разных сомнительных религиозных центров и фондов. Ведь, если бы не статьи газеты "Нюз Ляйнер", то местными террористами вряд ли бы в ближайшее время кто-нибудь серьезно обеспокоился.
Спецслужбы проявили инициативу и взялись за членов подпольной организации "Борцы Ислама Центральной Европы" лишь после того, как пресса взбудоражила общественность, о чем можно было судить по результатам работы сотрудников Центра по Борьбе с Терроризмом: за первые две недели после выхода в свет скандальной статьи "Нюз Ляйнер" они арестовали пятерых подозреваемых, обыскали три квартиры, изъяли десятки коробок печатных материалов, призывающих к священной войне с неверными, ценные документы, пару охотничьих ножей и даже боевой пистолет.
"Внезапные" успехи силовиков породили множество вопросов, в частности, некоторые аналитики и журналисты высказывали мнение, что спецслужбам было заранее известно о том, каковы масштабы террористического подполья в Имагинере, что у них было предостаточно поводов, чтобы начать действовать раньше, но по какой-то причине они все равно ничего не предприняли. Объяснить чем была обусловлена инертность сотрудников ЦБТ, увы, журналисты не могли.
Ответ на этот вопрос знали лишь несколько очень влиятельных людей, но раскрывать тайну прессе и имагинерскому обществу они и не думали.
14
- Господин Бертвольт, доброе утро.
- Доброе утро, господин Остент, я вас слушаю, - томным голосом ответил в трубку Генпрокурор. Было полвосьмого утра, и Бертвольт находился дома, готовясь поехать на работу.
- Мы приступили к следующему этапу операции "Молния". По ее окончанию вы получите и доклад с результатами, - доложил директор Главного Разведывательного Управления Имагинеры.
- Хорошо, Остент, спасибо за звонок, всего хорошего.
- Всего хорошего, до свидания.
Пока Генеральный прокурор надевал костюм и допивал кофе, в сторону Визны - небольшого дачного поселка, расположенного в двадцати километрах от столицы - двигалась автоколонна, возглавляемая белым патрульным автомобилем. За ним вереницей тянулись три внедорожника и два тяжелых бронированных грузовика, все выкрашенные в черный цвет.
В черных машинах находились сотрудники спецназа ЦБТ, которым предстояло выполнить задачу, о которой Остент сообщил Бертвольту.
Было тихо и прохладно, воздух был все еще сырой, не разогретый солнцем, низко над дорогой иногда пролетали мелкие птицы. Колонна подъехала к окраине Визны и сбавила скорость. Спецгруппе нужно было свернуть с шоссе, разделявшее поселок на две части, сделать левый поворот и потом проехать еще метров сто по пыльной улице.
Дом, в котором по оперативным данным регулярно собирались несколько членов подпольной исламистской организации, прославившейся на всю Имагинеру благодаря прессе, находился в самом начале поселка, на правой стороне улицы, по которой двинулись машины со спецназом.
Белый полицейский автомобиль свернул на обочину и остановился, пропуская вперед основную группу, затем из него вышли четыре полицейских и перекрыли выезд со стороны шоссе. Противоположный конец улицы был заблокирован одним из внедорожников, а оставшиеся машины направились к дому подозреваемых.
Дача предполагаемых террористов выглядела довольно представительно: дом был в два этажа, с выбеленными стенами, с чердаком, на каждой стороне второго этажа имелся балкон, везде был установлен новенький стеклопакет.
Необычной была только одна деталь. Если остальные участки на улице были отгорожены сеткой-рабицей или невысокими деревянными оградами, то проверяемый дом больше походил на маленькую крепость с его двухметровым бетонным забором. Разумеется, каждый желает, чтобы в его личное пространство вторгались как можно реже, но в данном случае хозяева явно понимали это слишком буквально.