- Тема как раз по твоей части. Но начну с предыстории. Мы на днях обсуждали с Кофманом идею отправить человека на Балканы, чтобы сделать материал на Саллеха Абдуллу и изучить его связи с имагинерскими террористами, которых сейчас судят. Кофман эту идею одобрил и, так как террористами у нас занимаешься ты, я хотел бы предложить тебе поехать в Живицу и там, на месте, провести расследование. Из имагинерских журналистов балканскую связь пока никто тщательно не отрабатывал, так что ты снова можешь устроить сенсацию, - Тальман усмехнулся и кашлянул в кулак.
- И насколько хотите меня туда откомандировать?
- Ну… максимум на три недели. Сколько успеешь за это время накопать информации, столько и ладно.
- Раз нужно для дела - поедем. А когда нужно выезжать? - Петер взглянул влево, на календарь, пригвожденный к стене.
- В конце этого месяца, не позже, - Тальман тоже посмотрел на календарь, подсчитывая дни, оставшиеся до конца июля, - ты распредели свои задачи так, чтобы к этому времени все чемоданы были у тебя собраны.
- Понял, все сделаем.
- Кстати, у тебя какие-либо контакты в Живице есть?
- Вообще-то нет, но я знаю пару коллег, которые работали на Балканах. Я попробую с ними связаться.
- Вот и хорошо. Вопрос с визами, гостиницей и тому подобное я возьму на себя. Потом уточним и маршрут до Живицы.
- Хорошо, - кивнул Сантир. - Впрочем, Кофман давно не наведывался в редакцию. Как он там после всей этой кутерьмы?
- А как он может быть? Он в какой-то момент даже подумывал, не продать ли газету, но потом все-таки передумал.
- Вот как? - искренне удивился Петер. - Шефу сейчас не позавидуешь…
- Это точно…
Спустя несколько дней после повторной встречи между Министром обороны и Денисом Хорхом. Субботний полдень
- Отец, может, передохнем немного? Хлебнуть пива не хочешь? - вытирая пот со лба, спросил Денис Хорх, приехавший к отцу, чтобы помочь ему с ремонтом водостока.
- Давай эту трубу еще подсоединим и после этого сделаем перерыв. Остальное все пустяки, я сам справлюсь. Мы тут всю основную работу уже сделали, - по-немецки ответил Герд - отец Дениса (в разговорах с женой и сыном он часто переходил от имагинерского на родной, немецкий язык), забравшись на раздвижную лестницу и пытаясь кронштейном скрепить два фрагмента новой пластиковой трубы.
Минут через пять все трубы были успешно соединены в цельную конструкцию. Закончив с работой, отец и сын прошли к веранде родительского дома в пригороде имагинерской столицы, где в тени под козырьком крыши ютился пластиковый стол с четырьмя стульями. Хотя июльское солнце было почти полностью упрятано за мясистыми, белыми облаками и слабыми порывами дул ветер, жара по-прежнему не собиралась отступать.
Денис зашел в дом и через минуту вернулся обратно на веранду, прихватив с собой две банки пива. Его отец, сидевший на стуле с протянутыми вперед ногами, с радостью принял остуженную банку и сразу приложил ее к покрасневшему, горячему лбу, а потом и к затылку.
- Хорошо, что мы вовремя управились с водостоком. На следующей неделе обещали дожди, - с шипением открывая банку, сказал Герд. - Что там делает мать?
- Заканчивает с обедом. Отец, я в начале августа уезжаю в командировку в Восточную Европу.
- И насколько тебя посылают туда?
- Пока не знаю, может на две недели, может и на месяц.
- Это не какая-нибудь миротворческая операция опять? Ты ведь это один раз проходил уже.
- Да нет, - отпив большой глоток, ответил Хорх-младший, - на этот раз будет без этого.
- Ты матери сказал уже?
- Нет еще, папа, потом скажу. Ты ведь знаешь, как она в таких случаях реагирует - донимает каждый раз вопросами, все советы дает…
- А твоя новая девушка как эту новость восприняла?
- Восприняла ее без особого энтузиазма, но я ведь не могу ей объяснить, что да как, работа ведь у меня, сам понимаешь, какая. Она, может, подумала, что я про командировку вру, что у меня с бывшей женой опять что-то закрутилось, не знаю. Чепуха, вообще, - Денис покачал головой и снова глотнул пива.
- А с сыном-то у тебя как? Видитесь с ним? Ты его чего-то давно не привозил к нам. Он, должно быть, подрос уже?
- Вижусь, да. Один-два раза в неделю, в зависимости от работы. Когда могу - встречаюсь с ним. Растет, конечно, наверное, выше меня будет. Ну, я его постараюсь как-нибудь привезти. Скорее всего, после командировки только получится, свободное время у меня сейчас в дефиците…
Спустя два дня. Город Поврилец, столица Федерации Живица
У неприметного двухэтажного дома со светло-серыми стенами и пологой крышей из красной черепицы, в одной из тихих улочек недалеко от центральной площади города Поврилец, остановился синий автомобиль с дипломатическими номерами.
Задняя правая дверца открылась, и из машины вышел плотный мужчина среднего роста, лет сорока, со светло-русыми, коротко постриженными волосами, жидкими бровями и ничем не примечательными чертами лица, которые, тем не менее, сразу выдавали в нем иностранца.
Неизвестный, сжимая в левой руке небольшую черную сумку, подошел к стальной двери парадного входа и, посмотрев косо по сторонам, нажал на кнопку звонка на домофоне.
- Я вас слушаю, - из домофона послышалась английская речь.
- Санта Клаус тебе подарки привез, Джей. Давай открывай, - тоже по-английски ответил неизвестный.
- Заходи, Санта, - пропищал домофон, и замок входной двери щелкнул изнутри.
Иностранец, дав знак своему шоферу отъезжать, открыл дверь и вошел в темный коридор. Очевидно, он бывал здесь и раньше, так как сразу, без раздумий, пошел наверх по лестнице к кабинету в глубине второго этажа.
Бежевая дверь кабинета, как и на входе, была стальной. На ней не было никаких обозначений, впрочем, обозначений или пояснений, что это за место, не было нигде в доме. Однако, незнакомец отлично знал и хозяина дома, и чем он здесь занимается. Он нажал на дверную ручку и уверенно вошел в комнату.
- Привет, Уильям, как дела? - находившийся в комнате высокий мужчина лет тридцати семи подошел к вошедшему и пожал ему руку.
- Привет, Джеймс, все нормально. Жарко тут у вас, - вздохнул Уильям, который был на шесть лет старше собеседника.
- Тут в августе еще жарче бывает. Воды не хочешь? - Джеймс указал гостю на кулер в углу комнаты.
- Да, не мешало бы освежиться, спасибо. Итак, что у тебя нового?
- Я вчера встретился с Хафизом по его инициативе, - Джеймс подошел к своему рабочему столу и взял папку с документами, в которую, помимо бумаг, был вложен и компакт-диск. - Он боится, что местные власти могут в ближайшее время сдать его имагинерцам, поэтому ищет способ уехать из Живицы. Он спрашивал меня, не можем ли мы обеспечить ему коридор в какую-нибудь западноевропейскую страну.
- Что ты ему сказал? - спросил Уильям, усевшись на диван у стены, напротив рабочего стола собеседника.
- Что я передам его просьбу кому следует, и чтобы он не предпринимал никаких действий без нашего ведома. Я записал наш разговор, - Джеймс вынул диск из папки и передал его Уильяму, который сразу убрал его в черную сумку.
- Хорошо. А где сейчас находится Хафиз?
- Сейчас он в городе, у себя дома. Когда местная полиция устроила облаву на исламистов в середине июня, он временно уехал в Пожарину, но потом снова вернулся сюда. Несколько дней назад мы перехватили звонок Хафиза по спутниковому телефону в Лондон. Он звонил Абдул Вакилу - это тот радикальный имам с тремя пальцами на правой руке (двух пальцев имам лишился в Афганистане, в 1989 году, где он, приняв радикальный ислам и изучив основные азы военного дела в одном из тренировочных лагерей боевиков в Пакистане, недолго сражался против советских войск). Сегодня утром мне принесли перевод их разговора. Вот он, - Джеймс вынул несколько листов из папки, и они тоже оказались в сумке Уильяма.
- Что они обсуждали?
- Хафиз намекнул Абдул Вакилу, что обдумывает возможность приехать в Лондон и просил имама посодействовать, если это удастся. Он, также, интересовался уровнем бдительности британских пограничников и тем, как можно получить статус беженца.
- Значит, под западноевропейской страной Хафиз имеет в виду Британию, - сразу сообразил Уильям. - Наверное, думает, что там его оставят в покое…
- Это объясняет, почему у одного из задержанных в июне исламистов нашли фальшивый заграничный паспорт с фотографией Хафиза - он хотел обзавестись новыми документами и уехать, но местные менты сорвали ему все планы.
- Хафиза нельзя выпускать заграницу. Да и там его наверняка сразу же арестуют и выдадут Имагинере. Кроме Живицы ему некуда больше деться. Джеймс, вот как мы сделаем: я передам эту информацию руководству, и они примут решение, как действовать дальше. Потом я снова приеду, и мы обсудим план действий. Без повода дом не покидай - мне передали информацию, что исламисты замышляют акцию мести в городе в ответ на июньские облавы. Посольство Вест Лендс и штаб миротворцев - самые вероятные мишени. Но это еще нужно уточнить.
- Хорошо, Уильям.
- Если на Хафиза будут новые материалы или он предпримет какие-либо действия - сообщай немедленно. Кстати, у него сейчас какая охрана? - Уильяму надоело сидеть, и он встал с дивана.
- У него есть один личный телохранитель, который не отходит от него ни на шаг, плюс еще три человека, которые с недавних пор сопровождают его во время передвижения по городу или других местах. Ездят на двух лендроверах - в одном всегда только Хафиз и его телохранитель, во втором - трое охранников. Хорошо вооружены, один из охранников даже таскает с собой гранатомет.
- Понятно. Новые задачи обсудим при следующей встрече, - Уильям взял в левую руку портфель, а правой достал мобильный телефон из кармана, чтобы вызвать шофера. - Как поживают твои близнецы?
- Все нормально, один из них только все шалит, жене покоя не дает. Второй пацан поспокойней, - улыбнулся Джеймс.
- А моей жене аж с тремя приходится возиться. Но они в школу как пошли, стало немного полегче. Сын младше сестер, поэтому дома балом правят женщины.
Двое мужчин посплетничали еще несколько минут, ожидая появление синего автомобиля. Увидев в окно, что шофер подъезжает к дому, Уильям попрощался с собеседником и поспешил к лестнице.
Автомобиль быстро уехал и улочка, на которой и так почти никогда ничего интересного не случалось, снова погрузилась в тишину. Лишь один человек - старик по имени Златан, живший в квартире на втором этаже дома напротив - обратил внимание на машину с необычными номерами, появлявшуюся у соседского дома уже не в первый раз, и на несколько иностранцев, хозяйничающих в доме. Старик был уверен, что эти люди именно иностранцы, так как внешность у них была нетипична для живитаров и мизийцев.
Незнакомцы общались только между собой и избегали встреч с соседями, поэтому Златан, часто коротавший время за столом у окна в гостиной или в дворике перед домом, если была хорошая погода, старался подметить любую деталь, которая могла бы подсказать что здесь делают иностранцы.
"Они, стало быть, предприниматели или дипломаты какие-то, - рассуждал про себя пожилой мужчина, - на бандитов они не похожи - бандиты и по-другому одеваются, и машины у них больше. Один из них живет здесь постоянно, но кем он работает, если столько времени проводит дома? Костюмов почти не надевает, а я знаю, что дипломаты всегда в костюмах. Следовательно, он не дипломат. Но номера у машины, на которой к нему приезжают, - дипломатические. Может, этот дом снимают дипломаты, а незнакомец сторожит его, чтобы туда не залезли домушники? Наверное, так… - старик придумывал все новые объяснения, но чем больше версий он придумывал, тем запутаннее становились его мысли и в итоге он каждый раз сам себе признавался, что, наверное, никогда не узнает, что творится за стенами дома на противоположном тротуаре. Тем не менее, он каждый день опять начинал спорить сам с собой (других более интересных развлечений у него, собственно, и не было), укоряя себя за то, что не может раскрыть тайны подозрительных соседей".
Предположения Златана, что иностранцы как-то связаны с дипломатией, были не так далеки от истины. Автомобиль, на котором ездил Уильям (его полное имя было Уильям Трейси), действительно принадлежал посольству - посольству Вест Лендс в Живице. Трейси, однако, был не сотрудником дипломатической службы, а офицером внешней разведки Вест Лендс - MIA. Основную часть времени он проводил в албанской столице, Тиране, где располагалось одно из официальных балканских представительств вестлендерских спецслужб (MIA, также, официально участвовали в реформировании албанской разведки), а в Живицу приезжал, чтобы распределить задачи между несколькими местными агентами, среди которых был и Джеймс.
Джеймс (полное имя - Джеймс Коул), обитатель двухэтажного дома, напрямую подчинялся Трейси, хотя и не был штатным сотрудником разведки. Одной из его основных задач была сборка разведданных на исламистов и членов международных террористических организаций, осевших в Живице еще в начале девяностых годов - как бы абсурдно это ни звучало - с позволения руководства партии мусульман ДДЖ. В тот период наемники из Ближнего Востока попадали в автономный край двумя основными способами - под видом иностранных студентов или гуманитарных работников от имени фонда Саллеха Абдуллы, или через Иллирию, при помощи фальшивых паспортов, выдаваемых самими иллирийскими властями.
Через Иллирию шел не только поток боевиков, но и канал поставок контрабандного оружия в Живицу (взамен иллирийцы отбирали половину оружия и пополняли собственный арсенал). Вест Лендс, стремящиеся извлечь максимальную геополитическую выгоду из распада социалистической Югоравии и утвердить свое влияние на Балканах, обеспечивали дипломатическое прикрытие контрабандного канала, нарушавшего оружейное эмбарго, введенное ООН.
Парадокс заключался в том, что основным источником оружия был Иран (у лидера ДДЖ, Дженара Ибрагимовича, еще до войны были налажены тесные связи с арабским миром, в особенности с Ираном; на контрабандном вооружении так же встречались турецкие, китайские и восточно-германские обозначения), но Вест Лендс, у которых были крайне натянутые отношения с режимом в Тегеране, умышленно не обращали на это внимания. Сложилась удивительная ситуация, в которой из-за совпадения интересов непримиримые враги одновременно выступали и в роли союзников.
Балканская миссия Джеймса Коула началась с Иллирии в 1994 году. Туда он приехал от имени частной вестлендерской военной компании, заключившей договор с иллирийским правительством (в сделке косвенно участвовали и вестлендерские власти в лице MIA, так как вышеупомянутая частная компания была выбрана иллирийцами именно по их рекомендации).
В то время в Иллирии полным ходом шла гражданская война между иллирийцами, объявившими независимость в одностороннем порядке, и мизийцами, составлявшими большинство в нескольких областях Иллирии и желавшими остаться субъектом Югоравии, боясь, что в новом государстве они превратятся в бесправное меньшинство. Руководство новоявленного иллирийского государства остро нуждалось как в свежих поставках оружия (эту проблему решала контрабанда), так и в опытных военных, которые бы помогали в планировании боевых операций против несогласных мизийцев.
Одним из таких заокеанских специалистов был сам Коул. Перед тем, как получить хорошо оплачиваемое место в военной компании, он прослужил несколько лет в вестлендерском армейском спецназе в должности специалиста по взрывчатым веществам. Его умения пригодились сначала в Иллирии, где он учил иллирийских солдат обращаться с разными видами взрывчатки и самим в полевых условиях изготавливать мины и бомбы, а потом, через полгода, и в Живице (его пригласили люди Дженара Ибрагимовича, снова при посредничестве вестлендерских спецслужб), куда его перебросили с заданием передать свои знания мусульманам, воевавшим с местными этническими мизийцами и иллирийцами.
В Живице Джеймс находился уже не в качестве военного инструктора, а под видом сотрудника подставной гуманитарной организации, чтобы не привлекать лишнего внимания, так как некоторым газетам уже было известно, что в Иллирии находятся бывшие вестлендерские военные. Впрочем, в Иллирии действовала не одна, а несколько частных военных компаний - самая крупная из них, персоналом почти в 3000 человек (около ста из них были отставными вестлендерскими генералами), консультировала Генштаб иллирийцев.
Коул остался в Живице и после прекращения вооруженного конфликта в автономном крае (ООН, под натиском Вест Лендс и Германии, у которой были свои, экономические, интересы в бывшей Югоравии, сделали из Живицы отдельную европейскую страну, хотя она никогда в истории не существовала как суверенное государство), получив от MIA новую задачу - наблюдать за исламскими боевиками, оставшимися в Живице после окончания войны.
Агенты MIA передали Джеймсу и ценного источника информации - иорданца Саллеха Абдуллу по кличке Хафиз, двойного агента, через которого во время войны и после нее боевики получали деньги от своих зарубежных спонсоров. Абдулла находился под колпаком вестлендерских спецслужб, поэтому правоохранительные органы (как местные, так и иностранные) были практически бессильны что-либо предпринять против него - несмотря на то, что он занимался табачной контрабандой, отмывал деньги и распределял средства между террористами - теми же самыми террористами, которым Вест Лендс объявили войну после терактов 11 сентября 2001 года.
28
На следующий день после разговора Тальмана с Сантиром. Редакция газеты
"Нюз Ляйнер"
- Алло, Филипп, здравствуй, это Петер, я тебя не отрываю от дел? - Сантир сидел за своим рабочим столом, одной рукой придерживая трубку телефона, а второй перелистывая страницы мятой записной книжки. На настенных часах было около половины одиннадцатого утра.
- Привет, Петер, я тебя слушаю, говори.
- Я хотел спросить вот о чем: у тебя ведь сохранились контакты в бывшей Югоравии, да?
- Да, у меня там есть пара контактов, а что?
- Вот об этом я бы хотел с тобой лично поговорить. Ты можешь со мной встретиться?
- Ну… - задумался Филипп, - сегодня у меня не занят только обеденный перерыв. Если хочешь, можем встретиться в ресторанчике у сквера недалеко от моего дома. Как тебе такая идея?
- Да, отлично. Во сколько мне там быть?
- Я постараюсь быть там к двенадцати. Двенадцать тебя устроит?
- Да, я буду там ровно в двенадцать. До встречи…
Полдень того же дня
Автомобиль Сантира свернул с проспекта и выехал на тесную улицу, вклинившуюся между длинным зданием музыкальной школы и аллеей сквера, опоясанной аккуратно подстриженным кустарником. Журналист доехал до конца улицы, выискивая глазами удобное место для парковки, и, не найдя такого места, обогнул сквер, недалеко от которого жил Филипп, и минут через пять приметил один незанятый пятачок асфальта в лабиринте переулков по соседству.
Оставив машину, Петер по привычке посмотрел на часы на руке и пошел к небольшому квартальному ресторану, находившемуся возле главного входа в сквер. До двенадцати оставалось три минуты, но и их было достаточно, чтобы дойти вовремя.
Журналист шагал быстро, чуть не спотыкаясь, не только потому, что от прогулки под палящим солнцем было мало удовольствия, но и потому что разговор с его коллегой был очень важен для предстоящей командировки в Живицу.