- Я буду у Беллы в Сент-Мартин-Вуд, а затем вернусь домой. Я живу в старой квартире мисс Ван Хефлин, при школе. Номер здесь есть.
Она повернулась к двери. Когда Брэди встал, чтобы открыть ей дверь, Грант сказал:
- Я не понимаю одного. Почему вы? Почему не Белла?
Джин Флеминг медленно обернулась:
- Вы, наверное, плохо ее помните, да? Она всегда была против активных действий. Что до нее, то она готова просто сделать вид, что Бена Гарвалда не существует, и надеяться на лучшее. Но, боюсь, этого недостаточно. Если что-нибудь случится, я, похоже, потеряю больше, чем она. Скандал может меня погубить, мистер Грант, разрушить все, что я создала. Вы сами сказали, что я далеко ушла от Хайбер-стрит. Слишком далеко, чтобы оказаться отброшенной назад…
Когда Джин, повернувшись, пошла через главный офис, она почувствовала, что дрожит. Не дожидаясь лифта, молодая женщина быстро пробежала три пролета мраморной лестницы и выскочила наружу через вертящуюся дверь, остановившись в подъезде напротив городской ратуши. Она прислонилась к одной из огромных каменных колонн, возвышавшихся у входа, и порыв ветра швырнул ей в лицо ледяные брызги дождя, причиняя странную боль. Дождь был таким же ледяным, как поднимающийся в ней страх.
- Будь ты проклят, Бен Гарвалд, будь ты проклят! - злобно прошипела она и бросилась по ступеням вниз.
- Ничего девчонка! - сказал Брэди.
Грант кивнул:
- И не глупа. Будь она иной, ей бы не выжить в таком месте, как Хайбер-стрит.
- Вы думаете, во всем этом что-то есть, сэр?
- Возможно. В свое время не было никого круче Бена Гарвалда. И я думаю, что девять лет в Паркхэрсте и Муре вряд ли исправили его.
- Я не знал его лично, - сказал Брэди, - я тогда только еще начинал работать в Центральном отделении. У него было много друзей?
- Пожалуй, нет. Он всегда был вроде одинокого волка. Большинство людей просто боялись его.
- Настоящий головорез?
Грант покачал головой:
- Нет, у него был другой стиль. Прибегать к насилию только в крайнем случае - таков был его девиз. Он служил в Корее, в отряде коммандос. В пятьдесят первом уволен по инвалидности - ранен в ногу. С тех пор слегка прихрамывает.
- Кажется, это действительно тяжелый случай. Достать его досье?
- Сначала надо подыскать того, кто мог бы им заняться.
Грант выдвинул ящик картотеки и быстро перебрал карточки.
- Грэхем все еще занимается изнасилованием в Муренде. Варли отправился расследовать налет на фабрику в Мэйск-Лейн. Лоуренс болен. Форбс уехал в Манчестер свидетелем по делу о мошенничестве, которое будет слушаться завтра. Грегори болен.
- А Гарнер?
- Все еще помогает в отделении "С". У них нет сейчас ни одного человека в штатском, который мог бы стоять на ногах.
- И у каждого по меньшей мере по тридцать дел, а то и больше, - сказал Брэди.
Грант встал, подошел к окну и посмотрел на моросящий дождь:
- Я думаю: что, черт возьми, сказали бы жители, если бы знали, что сегодня у нас в "наружке" только пять человек на весь Центральный округ.
Брэди кашлянул:
- Но ведь есть еще Миллер, сэр.
- Миллер? - безучастно откликнулся Грант.
- Детектив-сержант Миллер, сэр. - Брэди слегка подчеркнул звание. - Я слышал, что он закончил обучение в Брэмсхилле на прошлой неделе.
В тоне, каким Брэди произнес это, не было ничего особенного, но Грант знал, что́ за этим кроется. По новым правилам, каждому констеблю, успешно прошедшему одногодичный курс в Брэмсхилле, присваивается, по возвращении в свое отделение, звание сержанта. Это служило причиной горечи, которую испытывали полицейские офицеры, которым приходилось проделать тяжелый путь, прежде чем получить это звание, или те, которые еще ожидали повышения.
- Я начал его забывать. Это тот парень со степенью юриста, да? - спросил Грант, не потому что ему была нужна информация, а лишь для того, чтобы увидеть, какова будет реакция собеседника.
- Так говорят, - ответил Брэди жестким тоном, в котором заключалось все презрение старого офицера-служаки к "книжным червям".
- Я встречался с ним только однажды, на собеседовании, когда решался вопрос о его направлении в Брэмсхилл. У него, похоже, неплохой послужной список: три года на тротуарах в Центральном отделении, - следовательно, он повидал жизнь! Насколько я припоминаю, он был первым на месте после налета на банк на Лиденхолл-стрит. Именно после этого старик решил перевести его в Центральное управление по расследованию уголовных преступлений. Он работал в отделении "Е" с Чарли Паркером. Чарли считает, что у него есть все данные, необходимые хорошему современному полицейскому.
- Да, включая богатея братца, который предоставляет ему самые роскошные машины, - сказал Брэди. - Он явился однажды на парад в "ягуаре" типа "Е".
Грант кивнул:
- Я слышал, что он взял на поруки Большого Билли Мак-Гьюера и выступил в его защиту, когда Билли проколол шины на этой самой машине. По словам Билли, он может хорошо постоять за себя, а похвала Билли - это похвала мастера!
- Фокусы. Болтовня, - презрительно произнес Брэди. - Умеет ли он ловить жуликов, вот в чем вопрос?
- Чарли Паркер, похоже, считает, что умеет. Он хотел, чтобы Миллер вернулся в отделение "Е".
Брэди сразу нахмурился:
- И куда же он направляется?
- Он возвращается к нам, - сказал Грант. - Старик сказал мне об этом сегодня вечером.
Брэди глубоко вздохнул, не сумев сдержать раздражения:
- Весь путь усыпан для некоторых розами! А я потратил девятнадцать лет - и все еще констебль!
- Такова жизнь, Джек, - спокойно ответил Грант. - Кажется, Миллер до понедельника в отпуске?
- Можно его вытащить.
- Почему бы нет? Если он возвращается на работу к нам, то может начать хоть сейчас. В картотеке есть номер его телефона. Передай ему, чтобы он явился немедленно. Никаких отговорок.
Легкая кислая улыбка тронула уголки губ Брэди, и он вышел, переживая свой маленький триумф.
Когда дверь закрылась, Грант закурил новую сигарету и направился к окну. Хороший человек Джек Брэди. Надежный. Отдай ему приказ - и он его выполнит до последней буквы, вот почему он все еще детектив-констебль и останется им до того дня, как уйдет в отставку.
Глава 3
Дома на Фейрвью-авеню были типичными домами обеспеченных жителей. Большие, хотя и не особняки, расположенные в некотором отдалении друг от друга и окруженные морем зеленых лужаек. Сознание, что Ник Миллер живет в одном из таких домов, не улучшало настроения Джека Брэди.
"Фор Уиндс" находился в конце - городской дом в викторианском стиле из серого камня, с полукруглой аркой над воротами и с двумя выходами. Брэди въехал, припарковал свой старенький "форд" у дверей, вышел и позвонил.
Спустя некоторое время дверь открыл стройный, начинающий седеть человек примерно его возраста. Резкие, решительные черты лица; очки для чтения в массивной оправе делали его похожим на ученого.
- Да, в чем дело? - Вопрос прозвучал нетерпеливо, и Брэди заметил, что в правой руке у мужчины - колода карт.
- Я из департамента полиции. Пытался связаться с детективом-сержантом Миллером, но, похоже, телефон не отвечает. Ваш телефон в порядке?
Мужчина покачал головой:
- У Ника своя собственная квартира над гаражом, и там отдельный телефон. Насколько мне известно, он должен быть дома. Я его брат - Фил Миллер. Он вам зачем-то нужен?
- Можно и так сказать.
- Я думал, что он до следующего понедельника в отпуске.
- Так оно и было. Могу я пройти?
- Пожалуйста. Вы не заблудитесь. Пожарная лестница у главного входа в гараж приведет вас прямо туда.
Брэди спустился по ступеням, обогнул дом по гравийной дорожке и вышел в задний двор, освещаемый газовым фонарем, прикрепленным к стене над дверью черного хода.
Раздвижные двери гаража были приоткрыты. Брэди вошел в гараж и включил свет. В гараже стояли бок о бок три машины - "зодиак", знаменитый "ягуар" типа "Е" и зеленый мини-"купер".
Гнев, внезапно закипевший в Брэди, был так силен, что он не мог с ним справиться. Он быстро выключил свет, вышел и полез по пожарной лестнице наверх.
Ник Миллер проснулся от резкого, настойчивого звонка. Некоторое время он продолжал лежать, глядя в потолок и пытаясь собраться с мыслями, затем сбросил одеяло и спустил ноги на пол. Он встал, прошел в гостиную, зажег, проходя мимо, настольную лампу и открыл входную дверь.
Брэди бросилась в глаза черная шелковая пижама с золотыми пуговицами, круглым вырезом и монограммой на кармане. Затем он перевел взгляд на лицо - красивое, даже аристократическое, с резко обозначенным подбородком, высокими скулами и такими темными глазами, что казалось, они поглощают всякий свет.
В любой другой момент эти глаза остановили бы Брэди, но расстройство и гнев, бурлившие в нем, одержали верх над здравым смыслом.
- Вы мистер Миллер? - недоверчиво спросил он.
- Правильно.
- Детектив-констебль Брэди. Вы, по-видимому, не торопитесь открывать дверь. - Брэди протиснулся мимо него. - Или сегодня у лакея выходной?
Ник закрыл дверь и подошел к камину. Он открыл серебряную шкатулку, стоявшую на столике, выбрал сигарету и прикурил ее от настольной зажигалки в стиле королевы Анны.
- Нельзя ли ближе к делу? Я собирался рано лечь спать.
- Для начала следующее: старший инспектор Грант хочет видеть вас в офисе. Похоже, ему потребовались ваши ценные услуги.
Брэди подошел к телефону, трубка которого была снята, и положил ее на место.
- Неудивительно, что я не мог дозвониться. - Он сердито обернулся. - Я пытался дозвониться до вас последние полчаса.
- Вы просто разрываете мне сердце! - Миллер потрогал свой подбородок. - В любом случае вам не имеет никакого смысла околачиваться здесь. Я спущусь к вам. Я поеду на своей машине.
- На какой? На "роллс-ройсе"? - Когда Ник проходил мимо него, Брэди схватил его за рукав: - Старик сказал, на своих двоих!
- Тогда ему придется подождать, - хладнокровно произнес Ник. - Мне нужно принять душ и побриться. Можете сказать ему, что я буду через полчаса.
Он легко высвободил руку и отвернулся. Весь гнев и раздражение Брэди вылились в порыве злобы. Он развернул Ника и злобно толкнул его:
- Что ты, черт тебя возьми, о себе воображаешь? Выскакиваешь неизвестно откуда, прослужив в полиции всего пять лет, со своей паршивой степенью и своими роскошными автомобилями, пролезаешь через экзамены - и тебя делают сержантом! Господи, в этом одеянии ты похож скорее на третьеразрядного сутенера!
Брэди оглядел роскошно обставленную комнату, толстый ковер, крашеные половики из овечьих шкур и подумал о своем жилище - половине домишки в одном из самых малопривлекательных мест по ту сторону реки, где он и подобные ему люди жили как бы в постоянной осаде.
Раздражение и гнев, которых к этому моменту он уже не мог сдерживать, вырвались наружу.
- И только посмотрите на эту комнату! Больше похожа на приемную в притоне на площади Гасконь!
- Ты, по-видимому, хорошо с ними знаком!
Лицо Ника побелело, и выражение его совершенно изменилось. Кровь отлила от щек, прядь волос падала на лоб, а глаза смотрели на Брэди как на неодушевленный предмет.
Эти глаза должны были предостеречь Брэди, но он уже перешел ту границу, за которой человек ведет себя разумно. Он шагнул вперед и схватился за черную пижамную куртку. Шелк разорвался в его руках, и в ту же минуту его самого пронзила, как жидкий огонь, острая боль. Он споткнулся, вскрикнул, и рука его повисла совершенно беспомощно. Хватка была ослаблена, он опустился на колено, и боль сразу же отступила. Брэди встал, изумленный, потер правую руку, пытаясь вернуть чувствительность онемевшим мускулам и нервам, и затем взглянул в темное лицо - лицо дьявола. Ник мягко улыбнулся:
- В наше время для всего нужны мозги, даже для простой работы. Ты, папаша, совершил ошибку. Ты не первый и не последний, но больше не говори со мною так. Следующий раз я просто вышвырну тебя через пожарный вход. Теперь убирайся и учти, что это - приказ, детектив-констебль Брэди!
Брэди безмолвно повернулся и поковылял к двери. Дверь захлопнулась за ним. Ник стоял, прислушиваясь к шагам, спускающимся по железной лестнице. Потом он глубоко вздохнул и отправился в ванную.
Когда, спустя пять минут, он вышел и потянулся за полотенцем, то увидел своего брата, который стоял в дверях, держа в руках порванную пижаму.
- Что случилось?
- Ничего особенного. Просто не сошлись во мнениях. Брэди работает уже давно, и ему трудно пережить, что кто-нибудь другой, скажем я, выскакивает вперед в очереди.
Фил Миллер швырнул пижаму в угол и тихо выругался:
- Зачем тебе это нужно, Ник? Я бы мог взять тебя в свой бизнес прямо сейчас. Мы все время расширяемся, ты знаешь это. Зачем так напрягаться?
Ник прошел за его спиной в спальню, открыл раздвижную дверь гардероба, занимавшего одну из стен комнаты, и вынул темно-синий ворсистый костюм и свежую белую хлопчатобумажную рубашку. Он бросил все это на кровать и начал одеваться.
- Дело в том, что мне нравится моя работа, Фил, вот и все. Никакой Брэди не заставит меня изменить решение. Я собираюсь остаться там, и чем быстрее они с этим примирятся, тем будет лучше для нас всех.
Фил пожал плечами и сел на край кровати, наблюдая за братом:
- Что бы сказала наша матушка, если бы была жива! Все ее планы, все надежды - и в конце-концов, ты - полицейский!
Ник ухмыльнулся, глядя на брата в зеркало, и быстро завязал темно-синий галстук из тяжелого шелка:
- Ей бы понравилась такая шутка, Фил. Может быть, она сейчас радуется.
- Я полагал, что ты до понедельника в отпуске?
Ник пожал плечами:
- Вероятно, что-то произошло. Я разговаривал сегодня вечером с Чарли Паркером из отделения "Е", он сказал, что рекрутский набор очень низок. Не хватает более двухсот человек. Кроме того, Бог знает сколько человек сейчас больны этим самым азиатским гриппом.
- Следовательно, им понадобился Ник Миллер. Но почему сейчас? Что это за время, чтобы отправляться на работу?
Ник взял из гардероба темно-синий шведский плащ.
- Мы работаем всегда, Фил. Тебе пора знать об этом. С десяти вечера до шести утра. Ночная смена. - Ник ухмыльнулся, подпоясывая плащ. - Что бы ты сделал, если бы кто-нибудь забрался в твой магазин сейчас?
Фил выбросил вперед руку, словно защищаясь, и поднялся.
- Ладно. Ты сделал свой выбор. Итак, великий Ник Миллер выходит в ночь, чтобы защищать общество. Будь осторожен - это все, о чем я тебя прошу. В наше время всякое может случиться.
- Так оно обычно и бывает, - усмехнулся Ник. - Не волнуйся, Фил. Я могу постоять за себя!
- Надеюсь. Но я не хочу, чтобы где-нибудь около четырех часов утра мне позвонили и пригласили приехать в больницу. Рут и детям будет очень тяжело это перенести. Как ни странно, но они к тебе очень привязаны.
- Ну хорошо. Теперь пусть зазвучат скрипки!
Ник водрузил на голову темно-синюю полувоенную фуражку, слегка сдвинул ее набок и обернулся к брату:
- Ну, как я?
- Здорово! - сказал Фил. - Не знаю, для чего именно, но для чего-то ты сойдешь!
Ник улыбнулся и похлопал его по плечу:
- Если повезет, я, может быть, смогу позавтракать с тобой!
Он двинулся к двери, и, когда открыл ее, Фил резко окликнул:
- Ник!
- Ну что?
Фил тяжело вздохнул, будто выпустив из легких весь воздух:
- Ничего. Абсолютно ничего. Просто будь осторожен, это - все!
Ник повернулся, сбежал по пожарной лестнице в мощенный булыжником двор и двинулся в ночь, чувствуя, как его охватывает странное беспокойство - возбуждение от перспективы вернуться на работу после года перерыва.
Фил остался стоять посреди гостиной, слегка нахмурившись. Снизу, из гаража, внезапно раздался звук мощного заведенного мотора. Открыв дверь, он увидел, как маленький мини-"купер", пересекая двор, выезжает на дорогу и исчезает за углом дома.
Фил стоял на верху железной лестницы под дождем, прислушиваясь к тому, как звук мотора постепенно удаляется и глохнет. Машина спускалась с горы по направлению к городу. И когда наступила тишина, ему стало страшно. Впервые с тех пор, как он был маленьким мальчиком, ему стало по-настоящему страшно.
Глава 4
Ветер яростно выл за углом ратуши, и град с треском колотил по окнам.
- Господи, помоги бедным парням, которые в такую ночь вынуждены шагать под дождем по тротуарам, - сказал Грант, когда дежурный офицер отошел от телефона.
- Но такая погода держит дома и этих, сэр, - сказал инспектор. - В этом гриппе одно хорошо: он не делает различия между людьми. Сейчас с гриппом валяется столько же негодяев, сколько и наших парней. Я могу судить по звонкам. Пока их было только пять. Обычно к этому времени их бывает до тридцати.
- Это хорошо еще и потому, что у нас сейчас на весь город всего четыре автомобиля.
Грант посмотрел на огромную карту города, на которой вспыхивали зеленые и красные лампочки. Было немногим больше десяти, и он вздохнул:
- Как бы то ни было, рано считать цыплят - пьяницы еще не выползли. У нас еще может стать весело.
Он вышел в коридор и встретил Брэди, шедшего из комнаты, где помещался телепринтер:
- Есть что-нибудь из Центральной справочной?
- Они подтверждают, что он был выпущен вчера утром. Это все.
- А что Миллер?
- Его пока не видно.
Они вместе пошли в главный офис Центрального управления по расследованию уголовных преступлений, и Грант пробурчал:
- Похоже, он не торопится. Ты бы, пожалуй, приготовил для него все нужные файлы, Джек. Мы и так потеряли уже много времени.
- Хорошо. Если я понадоблюсь, то я в архиве, - сказал Брэди и вышел.
Грант остановился, чтобы прикурить сигарету, и вошел в свой кабинет. У окна, глядя за оконную тьму, стоял Ник. Он быстро обернулся и улыбнулся:
- Добрый вечер, сэр.
Грант оглядел начищенные до блеска высокие ботинки, сшитый на заказ плащ, белый воротничок и, наконец, континентальную фуражку. Он глубоко втянул воздух:
- Что это за штука, черт возьми, у тебя на голове?
Ник с легкой улыбкой снял фуражку:
- Это, сэр? Немцы называют это защитным шлемом. Скоро все будут носить такие.
- Боже упаси! - воскликнул Грант, садясь за стол.
- Что-нибудь не так, сэр?
- Да нет, если ты хочешь выглядеть как один из этих пижонов, которые стоят рядом с хорошенькими куколками на рекламных картинках в дамских журналах, я желаю тебе успеха!
- Дело в том, что я хочу выглядеть именно так, сэр, - спокойно ответил Ник.
Грант резко поднял голову, осознав внезапно, что этот исключительно самонадеянный молодой человек одерживает над ним верх, и одновременно с удивлением ощущая, что он не имеет ничего против.
Он улыбнулся, и Ник сразу же ответил ему улыбкой.
- Ладно, черт побери, мы квиты. А теперь садись, и давай начнем!
Ник расстегнул плащ, сел за стол напротив и закурил сигарету. Грант продолжал: