Ну вот, это уже конкретный шаг… Очень хорошо, что они оказались понятливыми, эти армяне, и что не произошло никаких эксцессов.
Плешаков потянулся за рюмкой, понюхал, отпил небольшой глоток, мимикой выразил свой восторг и отщипнул виноградинку.
- Я думаю, - сказал он, - что известие о нашем посещении наверняка дойдет и до Виталия, и до остальных. У вас есть все основания ответить, что наезжала очередная "крыша", что вопрос удалось уладить миром лишь после упоминания имени Формозы. С этим покончено. А теперь о главном. Сейчас мы снова послушаем запись, я буду вам задавать вопросы, а вы мне, по-возможности, комментировать…
Уехал в Москву Анатолий Иванович, облегченный на тридцать тысяч долларов - взнос за будущий месяц, однако довольный состоявшейся беседой. За простыми и, даже могло показаться, бытовыми вопросами Плешакова братья-армяне не увидели, или не пожелали увидеть, ничего опасного для себя лично. Часть вопросов касалась интимной жизни Виталия Борисовича: с кем здесь бывал, как зовут даму, как выглядит? Другие вопросы касались того, как часто здесь, в "Русском доме", бывают он и его партнеры, как оповещают о себе, когда и как происходят проверки и так далее. Он пока ничего не требовал от Айвазовых: все необходимое будет им высказано после обстоятельного разговора с Сергеем Сергеевичем Матюшкиным, а уж затем и установлена соответствующая аппаратура. Пусть директор посоревнуется со своим начальником управления - чья возьмет? Это даже любопытно! Но - потом. А в настоящий момент самой важной была информация о девочке по имени Елена, с которой Виталий, будучи не раз в "Русском доме", с удовольствием уединялся в "ковровом" кабинете Айвазова-старшего. Симпатичная девочка, часто ее можно увидеть по телевизору. Она погоду на завтра предсказывает - и ни разу не ошиблась.
Надо так понимать, что именно из-за нее едва не вспыхнула ссора между Западинским и его партнерами. Кто она и где живет, нетрудно уточнить, а там и вопрос задать, что это за гениальный мальчик взламывает секретнейшие коды различных финансовых структур и какую новую операцию он готовит по заданию Виталия Борисовича?
В свою очередь и братья Айвазовы, понимая, что никакими оправданиями свирепый Формоза не удовлетворится, решили подчиниться обстоятельствам. Тем более что Анатолий Иванович довольно прозрачно намекнул про наркотики, добавив, что лично его эта сторона их бизнеса абсолютно не волнует - каждый выбирает себе свою дурь. Но им все-таки следует быть более осторожными. И это было ими принято к сведению.
Словом, худо-бедно, а общий язык с Плешаковым они нашли, точнее, он - с ними. А еще пообещал им Плешаков не употреблять свои знания им во вред. Они поняли, что имеют дело не с бандитом, от которого можно откупиться, и согласились на сотрудничество - в пределах разумного, естественно…
В офисе Анатолия уже ждали две новости, как в известном анекдоте - плохая и хорошая. С чего начинать? Конечно, с плохой!
Первыми вошли двое мужиков, отправленные на Новую Басманную. Там полный амбец! Все окружено, оцеплено милицией, работает какой-то известный "важняк" аж из самой Генеральной прокуратуры - с иностранной фамилией. Любопытные - из публики, - которым до всего дело и которые всегда все знают, говорили, что тут, в "ремонте", замочили двоих парней-техников, что почерк явно бандитский, с контрольными выстрелами и остальным. Все внутри разгромили, будто чего искали, а этих - замучили до неузнаваемости. Наверняка те на большущих деньгах сидели, иначе какой смысл!
Это было как раз то, что предчувствовал Плешаков. Западинский, конечно, опоздал, но вместе со своим Абу совсем не зря устроил показательное "мочилово". Это очень опасное предупреждение. И с этой минуты необходимо проявлять максимальную осторожность и осмотрительность.
Кого видели и могли более или менее достоверно описать те мальчишки? Да в первую очередь "американца". То есть Глеба. Значит, ему придется какое-то время походить с усиленной охраной. Либо вообще отбыть в командировку - в Штаты, к примеру. А заодно, кстати, и прощупать там насчет возможных покупателей. Это будет правильное решение.
Анатолий Иванович тут же и высказал свои соображения Глебу, который сидел рядом с виноватым видом. Теперь-то он понимал, какую совершил оплошность. Ну не хотел мочить, черт с ними! Можно же было вывезти куда-нибудь подальше от Москвы, набить морды и вышвырнуть в стороне от населенных пунктов. Пока то да се, время бы и прошло… Но если за них взялись матвеевские, известные своей отмороженностью, дело швах, определенно выбили из ребят всю необходимую им информацию.
- До отъезда, - сказал Плешаков, отпустив своих агентов, - ты бы не светился, Глеб. В Кокушкино я прикажу отрядить пяток хороших парней, для охраны. А вот ты…
- Так я же могу перекантоваться пока на квартире, на Фрунзенской набережной. Там меня никто не знает.
- Ну уж - не знают!
- Я в том смысле, что квартира нигде не засвечена.
- Ах, Глеб, - вздохнул Анатолий Иванович, - кому надо, тот узнает… Но будем надеяться. Денек-другой, а там и улетишь. Сам же американца придумал… Ну и чего хорошего?
- Мои шпионы, - улыбнулся Глеб, - нашли фемину, к которой неровно дышит господин Западинский. Зовут ее…
- Елена, - спокойно перебил Плешаков. - В информационном блоке ведет метеоизвестия.
- С тобой неинтересно. Ты и сам все, оказывается, знаешь.
- Не знал, Глеб, не знал, - улыбнулся Плешаков. - Пока с народом не побеседовал. Ну давай подробности.
- Зовут Елена Олеговна Скляр. Двадцать шесть лет, незамужняя и в удовольствиях себе не отказывает. Бой-френду Артему Никулину, оператору с хорошими перспективами, тридцать лет. Дело было уже на мази, когда на нее положил глаз сам и вывел ее из редакторского кабинета в прямой эфир. Трехминутную метеосводку, включая рекламу, с подачи Виталия Борисовича - лично! - она превратила в миниспектакль с демонстрацией шмоток от ведущих кутюрье. Каждый выход в эфир оплачивается гонораром с тремя нулями - в баксах. Характер нордический. В том смысле, что наезжали многие, но оставались с носом.
- Хорошо - вообще не без носа, - мрачно пошутил Плешаков.
- Исключено. Бдит. Эгоистична, недоступна, в меру порочна, бой-френд - в полном отчаянии. Шеф, говорят, в ней души не чает. Таскает за собой по заграницам в качестве советницы по деликатным вопросам. Следовательно, еще и умна.
- Ладно, живописать ты умеешь. Подходы есть?
- Обиженный бой-френд. Для Виталия Борисовича она - приятная игрушка. До поры до времени, пока другая не попадется. А ей жить еще и жить. Подкормить бой-френда? Пообещать содействие? Перетянуть к себе? Можно организовать на нее впечатляющую компру, чем вызвать у него гнев. А в гневе человек непредсказуем. Западинский в этом плане почти неуязвим: мало ли кто с кем спит! Человек он неженатый, она - тоже свободна в своем выборе. Ну ладно, поехали дальше. Папаша Олег Николаевич Скляр, известный тебе ведущий "Хочу все знать". Полагают, что он полностью в курсе телодвижений дочери относительно их общего шефа. Еще говорят, что он - старый приятель Виталия. Нельзя исключить, что он всерьез заинтересован в устройстве будущего дочери, в любом варианте, и сам инициировал знакомство… Ну и последнее. Завтра мне обещали дать выписку из личного дела папаши. Тогда же мы узнаем и остальные подробности из жизни интересующей нас семейки. Пока сведения на этот счет самые расплывчатые. А адреса и все прочее - это имеется. Вот, - Глеб положил на стол перед Плешаковым тонкую папочку.
Анатолий Иванович открыл ее, пробежал глазами две странички, закрыл и отложил в сторону.
- Я надеюсь, ты догадался послать на Новую Басманную наших корреспондентов? Хорошо бы дать в вечерних новостях подробности. С упоминанием тех, кто конкретно ведет расследование убийства. Пробег камеры по лицам. Озабоченность - крупным планом. В комментарии - слухи, мнения, намек на матвеевских отморозков - почерк там и все такое прочее. Ребята наши знают, им просто подсказать. И в таком духе, понял?
- Я передам.
- И последнее. Вечером я встречусь с Матюшкиным, и мы окончательно утрясем с ним наши адреса и интересы. Ты же пока нигде не появляйся, скажи, чтоб немедленно начали оформлять твою командировку в Штаты. Пока на две недели. Задание получишь от меня завтра - и в путь. Давай, занимайся делами, переночуй в Москве. Лиде я сам позвоню и скажу, что нагрузил тебя, понял? Валяй, папочку оставь…
Глеб ушел. Плешаков посидел молча, словно прислушиваясь к удаляющимся шагам своего исполнительного директора, а потом снова придвинул к себе тонкую папочку. Раскрыл и снял телефонную трубку.
- Николай Андреевич? Привет, это я, - сказал Плешаков. - Есть нужда обсудить один вопросик. Я не сильно оторву тебя от дел насущных?
- Когда прикажете подъехать? - с готовностью откликнулся директор частного охранно-розыскного агентства "Выбор".
- Да как можешь…
- Выезжаю, - ответил тот и положил трубку.
- Леночка, бой-френд, - вслух произнес Плешаков, - хитрый папашка… А что, комбинация может сложиться совсем неплохая! Только вот где наш братик? Где гениальный мальчик?
Впрочем, не самому же бегать и это выяснять! Есть специалисты. Сейчас сюда подскочит на своем джипе их шеф Коля Лаврухин, большой профессионал по этой части, и все образуется…
Часть вторая
Глава шестая Преступление века
- Папа, мы уходим! - закричала Нинка.
Следом хлопнула входная дверь. Квартира опустела. Ирина - на работу, Нинка - в школу. Турецкий стоял под душем, шумели струи, бьющие в полупрозрачную штору, и потому он не расслышал, что сказала дочь. А когда раздался пронзительный телефонный звонок - раз, другой, третий, он не выдержал и сердито закричал:
- Черт возьми! Может наконец кто-нибудь в доме подойти к телефону?!
Частые звонки продолжались. Так могли звонить только из другого города. Или из другой страны.
Продолжая чертыхаться, Турецкий отключил воду, накинул на плечи халат и, ступая мокрыми ногами по ковровой дорожке, пошел к трубке. Пока шел, телефон не умолкал. И только теперь понял Александр Борисович, о чем крикнула ему Нинка.
- Алло! Алекс, елки-палки! - прилетел издалека басовитый знакомый голос. - Я тебя не разбудил? Но я подумал: если у меня ночь, тогда у тебя уже утро!
Как не узнать голос старины Пита! Питера Реддвея, бессменного директора "Файф лэвел"!
- Привет, старый друг! - безо всякой, однако, радости приветствовал Турецкий. - Надо полагать, ты звонишь из Штатов?
- Да, надо, надо! Я хотел сообщить, что скоро может состояться встреча.
- Где? В Гармише? - Турецкий имел в виду штаб-квартиру "Файф лэвела", или "Пятого уровня", - международного антитеррористического центра, расположенного в баварском курортном городке Гармиш-Партенкирхене, где он бывал не раз, читал лекции, да и сам принимал участие в некоторых операциях против арабских и прочих террористов, являясь фактическим заместителем Питера от России. - Или ты приглашаешь в Сан-Диего?
Реддвей был родом из Калифорнии и имел не то виллу, не то ранчо почти у самой границы с Мексикой - словом, родовое гнездо, о котором вспоминал хоть и редко, но с большой теплотой. А когда Александр Борисович бывал по служебным делам в Штатах, если их пути пересекались, Пит всякий раз приглашал посетить окрестности Сан-Диего. Увы, обстоятельства не позволяли.
- Нет, Алекс! - радостно прокричал Реддвей. - Это ты приглашаешь! А я с приятным удовольствием это приглашение уже принял. Как тебе нравится?
- Чрезвычайно, Пит! - невольно засмеялся Турецкий. - И когда встречать?
- Завтра или на другой день, - прилетел ответ.
- Послезавтра, что ли?
- Да, после, после. Но я рад тебя слышать, Алекс! Какой ты больше хочешь сувенир?
Пит был верен себе, как всякий практичный американец: его подарок должен быть полностью согласован с желанием того, кому он предназначен. Однако Турецкий не стал помогать другу.
- Ты сам, Пит, лучший сувенир!
- Понял, понял! Ожидай другого звонка. Пока, да?
- Пока, Пит.
Турецкий положил трубку, посмотрел под ноги, обнаружил здоровое мокрое пятно на ковре вокруг себя, подумал, что Ирка наверняка устроит ему самый натуральный бенц. Собачку, что ли, завести? Чтоб при случае можно было на нее свалить - песик, что с него взять? Вот и Нинка тоже просит, чтоб в доме появилась какая-нибудь живность. Ага, а кто ее выгуливать станет? Нет, рано еще, не созрели…
Турецкий прошлепал на кухню, где на газовой плите остывала большая турка с кофе. Налил чашку, стоя выпил и наконец подумал: а чего это Питер звонил? Тем более - домой? У него что же, частный визит? Такого за Реддвеем вообще-то не водилось. Да и не великий он любитель отрывать свой огромный зад от широченного кресла, сделанного ему по специальному заказу с подачи, кстати, Турецкого в бытность его в Гармише. Тогда что же?
Размышления прервал новый телефонный звонок - не нервный, а нормальный, даже чуть задумчивый, местный, московский. Александр Борисович вернулся к аппарату.
- Саня, ты еще дома? - услышал он голос Меркулова. Это - в ответ на его "алло!". - Ты что молчишь? - Зам генерального прокурора был чем-то явно озабочен. - Что с тобой?
- Как всегда, поражен твоей проницательностью, - хмыкнул Турецкий.
- Чего? Ах да! Ну конечно, вопрос отчасти дурацкий!
- Отчасти, - согласился Турецкий.
- Это хорошо, что ты еще дома. - Меркулов пропустил мимо ушей сарказм подчиненного. - Потому что прямо сейчас ты примешь приличный вид и, не заезжая на работу, отправишься на Лубянку, в известный тебе серый дом, где на твое имя выписан пропуск к генералу Жигалову. А потом заглянешь ко мне, понял?
- Ничего не понял, но сделаю, как велит начальство. Два вопроса. Что означает по-твоему приличный вид? А второй - вот: только что звонил откуда-то, с той стороны, старина Пит, собирается приехать. Не в курсе зачем?
- Так. По первому вопросу проконсультируйся с Ириной Генриховной, ее советы тебе - всегда на пользу. По второму. Визит связан, понял?
- Нет. Я тупой, Костя. Или это не для телефона?
- Это вообще ни для чего! - почти вспылил Константин Дмитриевич, обычно спокойный и рассудительный. Но, видно, достал уже его Александр Борисович. - Ты у меня хочешь узнать, какой информацией располагает твой собеседник? Понятия не имею! Ты сам умный и знаешь, о чем можно говорить, а по поводу чего следует засунуть язык в… словом, туда, где ты постоянно пребываешь по причине своей неавторизованной активности. Самодеятельности, короче.
- Но вопросы связаны, ты говоришь?
- Вот именно. Думаю, нужна им консультация. Давай, потом доложишь. - И Костя дал отбой.
- Н-ну-с, кто следующий? - задал вполне риторический вопрос Александр Борисович, сбрасывая халат и выставляя на подзеркальник в ванной бритвенный станок "Жиллетт", баллончик с пеной для бритья - "Жиллетт" и наконец флакон туалетной воды - тоже "Жиллетт", словом, "лучше для мужчины нет!". Так, вероятно, решила Ирка, покоренная телевизионной рекламой.
А через двадцать минут, призывно пахнущий свежестью морских просторов, Турецкий усаживался за руль своей "семерки". Машина стояла на свежезаасфальтированной площадке, где с неделю назад взорвался шикарный БМВ Глеба Бирюка. Конечно, ставить свою машину на то место, которое можно было назвать в некотором роде могилой, наверное, было не очень здорово, но Александр Борисович прочно усвоил доставшуюся ему в наследство от старшего поколения фронтовую мудрость: снаряды дважды в одну воронку не падают.
Да, пошла уже вторая неделя, а дело об убийстве на Новой Басманной так и застыло на мертвой точке. И это злило Турецкого, который больше всего на свете ненавидел "висяки".
Он не поленился и сам съездил в ОВД "Хамовники", а затем и в межрайонную прокуратуру, где с лета пылилось дело об ограблении НИИ биомедицинской химии. Он послал затем своего боевого помощника, следователя Сергея Карамышева, и в институт и затем в Химки, то есть, сам того не ведая, повторил дважды пройденный до него путь, а когда выстроилась более-менее понятная картина, все уперлось в непробиваемую какую-то стенку. В чем причина особой жестокости? Или парни действительно украли технику и продали ее - тогда понятно, что бандиты добивались адреса покупателя. И другой вариант - ничего они не крали, но бандиты им не хотели верить. В результате финал тот же самый. Вот и все, что известно, а дальше, как говорится, - тишина… Даже бывший Костин приятель, инициировавший расследование, о себе не напоминает. Костя, впрочем, тоже молчит.
Нужны были какие-то дополнительные толчки, хотя бы мелкие факты, чтобы сдвинуть дело с места, но их не имелось. Рассчитывать на счастливый случай? Это тоже не в характере "важняка" Турецкого. Вот он и злился. А теперь еще чего-то от него и ФСБ потребовалось!
Генерал Жигалов наверняка очень любил смотреть на себя в зеркало. Все в его внешности казалось тщательно отработанным: и прическа, и взгляд - чуть искоса и с максимальной доброжелательностью, как у известного телеобозревателя, и голос поставленный, и костюм строгий, и модный галстук, завязанный широким узлом. Человек с картинки. Раньше такие портреты выставляли в витринах парикмахерских - вот, мол, чего тут из обычных людей умеют делать.
И так же картинно был гостеприимен. Они сидели с Турецким за приставным столиком, перед ними стояли чашки с чаем и - в маленькой розеточке - горка птифуров, миниатюрных пирожных.
"Вот и буфет у них не изменился", - думал Турецкий. Всякий раз, когда ему доводилось посещать высокое начальство в этом доме, его обязательно угощали чаем с птифурами. Уж и перестройка давно кончилась и забылась, а от их птифуров никуда не денешься…
Говорил генерал.
- Вот, я вам просто покажу заголовки их газет… - Он взял со своего письменного стола пачку зарубежной прессы, перелистнул одну газету, другую. - Пожалуйста! "На Европу надвигается эпидемия электронных грабежей"… Нате еще: "Хакеры из Москвы становятся хозяевами американских магазинов"… "Электронные воры залезли в сети Пентагона". Ну и масса подобных. То есть о чем речь? Хакеры, Александр Борисович. Наши российские умельцы, понимаете ли! Гроза Пентагона, ЦРУ и ФБР, вместе взятых. Вот какое дело. - И без всякого перехода: - А что вам известно о Питере Реддвее?
"Хороший заход", - подумал Турецкий. Но только ведь и он сам, как однажды выразился Костя Меркулов, не от конфирмации.
- Питер, говорите, Леонид Эдуардович? А у вас, простите, допуск есть?
Жигалов замер от подобной наглости. Но тут же улыбнулся и кивнул.
- Тогда не понимаю сути вопроса, - пожал плечами Турецкий. - Директор "Файф лэвела". Бывший замдиректора ЦРУ. По-моему, у них там чинов нет, но он точно - генерал. Вот как мы с вами. Толстый такой генерал, - Турецкий развел руки в стороны, показывая габариты старины Пита. - И это известно определенному кругу лиц.
Ни один мускул не дрогнул на лице Жигалова.
- Он летит к нам. Время прилета будет еще уточнено. Хотелось бы…