- Вот вам и огонек, - насмешливо проговорил Машукин. - А вы говорите, гражданин, нет спичек! Ай, ай, ай, как нехорошо лгать!
- В чем дело? - Грачев рванулся в сторону. - Хулиганы!
- Не волнуйтесь, гражданин Грачев, вам только придется объяснить, зачем вы носите с собой пистолет, - негромко сказал Гончаров.
Несколько мгновений задержанный молчал, затем какое-то глумливое выражение появилось на его лице:
- Я?.. Оружие ношу? Да вы смеетесь, гражданин начальник... Могу чистосердечно признаться, что я действительно Грачев, сын собственных родителей, но насчет оружия, виноват, не выйдет. Не пришьете. Пистолетик не мой. Я от него категорически отказываюсь. Так и знайте, гражданин начальничек. Это ваш пистолет. Вам мне его навязать не удастся. Я прокурору то же самое скажу: пистолетик не мой.
- Бросьте, это уже старые штучки, вы что-нибудь поновее придумайте.
Радуясь, что могу быть чем-нибудь полезен, я подошел и сказал, что в любом месте подтвержу, как из кармана этого субъекта...
- Гражданина, - перебил меня Гончаров.
- ...был вынут пистолет, - закончил я.
- Благодарю вас, - ответил Гончаров и, повернувшись к Машукину, резко скомандовал: - Быстро в машину его!
- Сволочи! - прошипел Грачев.
И вдруг, рванувшись всей силой вперед, почти падая на колени и волоча за собой висевшего у него сзади Машукина, он вырвал руку, в которой блеснуло лезвие ножа. Видимо, оружие было спрятано у него в рукаве. Но ударить Грачеву не удалось. Неуловимым, молниеносным приемом Машукин схватил кисть руки. Нож упал.
И все же на какое-то мгновение Грачеву удалось высвободиться, и он сделал скачок к краю платформы. Я видел какую-то тысячную долю секунды его злые стеклянные глаза, и волна страшной ненависти захлестнула меня. "Как? Еще не все кончено? Хочешь удрать? Опять убивать, грабить?"
Я бросился к Грачеву, и мы оба упали. В то же мгновение он нанес мне удар кулаком по голове, стараясь оглушить, вырваться, но я уже успел схватить его за горло, и такая ненависть овладела мной, что я задушил бы бандита, если бы не почувствовал на плечах чьи-то руки. Я поднялся.
- Не горячитесь, - голос Гончарова был до удивления спокоен. - Зачем вы ввязались в драку? Я ведь предупреждал. Теперь он действительно будет жаловаться прокурору, что с ним сотрудники милиции невежливо обращались. Иди потом объясняйся, кто вы такой!
Тело ныло, я чувствовал на шее за ухом кровоточащую царапину. Машукин и еще один неизвестный мне сотрудник, крепко держа за руки преступника, вели его по лесенке вниз с помоста к машине.
- Приведите себя в порядок, - услышал я тихий голос Гончарова. - На нас смотрят.
- В чем дело? Из-за чего драка? Что случились? - послышались взволнованные мужские и женские голоса.
- Не беспокойтесь, граждане, - ответил Гончаров. - Просто один человек решил ехать в город, не дожидаясь поезда, в попутной машине.
- Идемте, - позвал меня майор. - Вот уже и Дроздов здесь.
Обе машины стояли рядом. Дроздов шел нам навстречу и, глядя на меня, весело улыбался. Конечно, ему уже обо всем доложил Машукин.
- Я ненавижу этого бандита, - признался я. Гончаров и Дроздов громко рассмеялись.
- А вы думаете, мы в него влюблены! - сказал майор. - Только наша ненависть носит менее эмоциональный характер. В нашем деле такой способ выражать свои чувства не годится. Да вы к тому же доставили ему несколько радостных минут. Он может в известной степени считать себя удовлетворенным тем, что ему удалось намять бока сотруднику милиции. - Гончаров, хитро прищурившись, посмотрел на меня. - Он ведь не знает вашей истинной профессии. Ничего, ничего, - добавил майор, видя мой огорченный вид. - Побудете на допросах этого "героя", еще поработаете с нами бок о бок и сами убедитесь, что горячиться не надо. - Он дружески взял меня под руку. - Ведь это, к сожалению, не последний случай в нашей жизни.
