- Или остается еще кто-то. Кто-то, связанный и с МакКенноном, и Холландером. А может быть, эти два убийства не имеют друг к другу никакого отношения. Это не так уж невозможно, Стив. Слишком уж разный почерк.
- А то я не знаю, - вздохнул Стив.
Зазвенел телефон.
Карелла снял трубку.
- Восемьдесят седьмой участок, Карелла слушает.
- У вас там есть такой Уиллис? - поинтересовался голос на другом конце провода.
- Кто спрашивает?
- Детектив Колворти из "Хьюстон Централ".
- Секундочку, - Карелла, прикрыв трубку рукой, спросил: - Ты звонил в Хьюстон?
- Да, - Уиллис взял трубку. - Детектив Терстон? Говорит Хэл Уиллис, вы...
- Это детектив Колворти. Терстон просил меня передать вам кое-что. Вы хотели получить информацию о человеке по имени Джесси Стюарт?
- Да, это так.
- И говорили, что он наш нефтепромышленник?
- Да.
- У нас здесь нет нефтепромышленников с таким именем, - сказал Колворти.
- А вообще есть люди с именем Джесси Стюарт?
- Этих навалом, - ответил Колворти. - Джесси - достаточно распространенное имя, да и фамилия не из редких. Сюда попадут и пара-тройка десятков преступников. Только нефтепромышленников среди них нет.
- А кто они?
- Приятель, ты просил узнать насчет нефтепромышленника, и мы все выяснили. Если тебе нужна перепись по роду занятий, то ты не туда звонишь.
Неожиданно для себя Уиллис спросил:
- А нет ли у вас информации о женщине по имени Мэрилин Холлис?
- Что значит "информации?" Мы же не станем снова изучать телефонную книгу.
- Я имею в виду криминальную, - уточнил Уиллис и сам удивился, почему ему в голову пришло именно это слово. Не далее, как несколько минут назад он уверял Кареллу, что она чиста, как белый снег.
- Подождешь немного, пока я тут поковыряюсь в компьютере?
- Да, конечно, - Уиллис повернулся к Карелле. - У них нет никакой информации о Джесси Стюарте.
- А кто этот Джесси Стюарт?
- Ее отчим, - ответил Уиллис. - Миллионер, поселивший ее в роскошном особнячке в центре города.
- Уиллис, - послышался голос в трубке, - ты меня слушаешь?
- Да, да.
- Ничего на Мэрилин Холлис.
Отлично, подумал Уиллис.
- Но у нас есть досье на Мэри Энн Холлис, если это тебя интересует. Задержана семь лет назад по статье 43.02.
- А что это за статья?
- Проституция, - ответил Колворти. - Ее сутенер заплатил за нее штраф, и мы больше о ней никогда не слышали.
- У вас есть словесный портрет? - спросил Уиллис, затаив дыхание.
- Белая, - сказал Колворти, - в то время ей было семнадцать. Светлые волосы, голубые глаза, рост пять футов восемь дюймов, вес - 64 килограмма, ни шрамов, ни татуировок.
Уиллис тяжело вздохнул.
- Как звали ее сутенера? - спросил он.
- Джозеф Сиарт, - ответил Колворти.
Глава 8
Завтра? Нет, это необходимо решить немедленно, он должен пойти и поговорить с ней о Мэри Энн Холлис, чей словесный портрет полностью совпадал с ее обликом. Мэри Энн Холлис, задержанной семь лет назад по статье 43-02, проститутке, чьим сутенером был Джозеф Сиарт - не очень-то отличается от Джесси Стюарта. Ну почему у преступников совсем нет фантазии? Надо поговорить с ней прямо сейчас и получить ответы на кое-какие вопросы.
Когда он подъехал к дому на Харборсайд Лейн, было уже начало десятого.
Теплый весенний день сменился довольно прохладным вечером, и, подходя к дому, он поднял воротник пальто. На звонок никто не ответил. Он снова позвонил. "О, лапочка, я бы с удовольствием, но у меня весь день забит". И ночь тоже? Он с остервенением жал на кнопку звонка, однако никто не отвечал. "Хорошо, - подумал он. - Времени у меня полно. А может быть, и нет. Может быть, время играет против меня и Мэрилин Холлис?" Он сам не понимал, почему он, собственно, беспокоится о ней.
Он прошел к своей машине, стоящей на противоположной стороне, открыл ее и сгорбился на переднем сиденье, наблюдая за входом в дом номер 1211. Без десяти десять к дому подъехало такси. Оттуда вышла Мэрилин, в том же костюме, что и утром, лишь сверху наброшен легкий плащ. Она заплатила шоферу и направилась к входной двери, шаря в сумке в поисках ключей. Уиллис выскочил из машины, сильно хлопнув дверцей. Она тут же обернулась:
- Привет, привет, какой сюрприз!
- Ага, - сказал он, направляясь в ее сторону.
Она поцеловала его в щеку.
- Ты пришел рано.
- Да почти на двенадцать часов раньше.
- Ну все равно заходи.
- Давай, лучше пройдемся, - предложил он.
- Холодновато для прогулок, - улыбнулась она.
- Ничего, подышим свежим воздухом. - Он внимательно разглядывал ее лицо, пытаясь что-то прочитать в ее глазах при свете уличного фонаря.
- Ладно, - Мэрилин взяла его под руку, и они пошли в сторону реки.
Этот город с пренебрежением относился к реке, омывающей его северную часть. Прямо вдоль берега шла автострада, так что для прогулочной дорожки не оставалось места. Нет, это не река влюбленных, хотя сегодня здесь был не вчерашний влюбленный, а просто полицейский, выполняющий свою работу. "Мне гораздо больше нравится, когда ты не просто полицейский, выполняющий свою работу". Еще бы, подумал он. Когда они вошли в небольшой сквер напротив ее дома, со стороны реки подул свежий ветер, и она сильно вцепилась в его руку. Да, девушка, теперь тебе надо держаться покрепче!
- Кто такой Джозеф Сиарт? - спросил он.
Прямо в солнечное сплетение.
Она ответила не сразу. Но рука не дрогнула, выражение лица не изменилось. Очень спокойное выражение.
- Старый знакомый.
- И чем он занимается?
- Зачем спрашивать, если ты и так все знаешь.
- Он сутенер, да?
- Когда я его знала, он был сутенером. Я не видела его по крайней мере лет шесть.
- Думаю, даже семь, - сказал Уиллис. - С того самого момента, как он заплатил штраф за проститутку по имени Мэри Энн Холлис.
- Ну и что? Я же говорила тебе, что делала в своей жизни ужасные вещи.
- Ты также говорила, что тебе это нравилось.
- Да, мне было очень весело, ты это хотел услышать? Так вот, значит, чем занимаются друзья? - она покачала головой, в голосе ее звучала ужасная обида, - этакая несчастная обманутая детка. - Проверяют прошлое?
- Именно этим и занимаются полицейские.
- Вчера ночью ты был совсем другой.
- Но сегодня вечером я полицейский. Значит, ты под этим именем жила в Хьюстоне? Там, где ловила клиентов?
- Это мое настоящее имя, - сказала она.
- Мэри Энн Холлис.
- Да, Мэри Энн Холлис. Я изменила его на Мэрилин, когда переехала сюда, на восток.
- Почему? Разве тебя разыскивают в Хьюстоне?
- Нет, конечно! - ответила она.
И это было правдой. Колворти говорил ему, что после того задержания они больше о ней не слышали.
- А Джесси Стюарт существует на свете?
- Нет.
- Нет никакого отчима-миллионера?
- Нет.
- Так кто же платит за этот райский уголок на той стороне улицы?
- Я сама.
Она по-прежнему держала его под руку. Он был удивлен, что она не отпускала его. Так рука об руку они шли по парку, как пара любовников, каковыми, в техническом смысле этого слова, и являлись. Случайный прохожий мог бы подумать, что они решают вопросы своей будущей жизни. А они говорили о прошлом - и о возможном завершении настоящего.
- И откуда у тебя такие деньги? - спрашивал он.
- Я их заработала.
- Проституцией?
- Это нелегкий труд, можешь мне поверить.
- Но дом стоит по крайней мере мил...
- Семьсот пятьдесят, - подсказала она.
- Пусть так. И ты хочешь сказать мне, что заработала эти деньги, лежа на спине.
- Чаще - стоя на коленях.
- Должно быть, работала круглые сутки?
- Я много лет этим занималась.
- И Сиарт позволял тебе брать эти деньги себе?
- После того случая я порвала с ним отношения.
- И он тебя отпустил? Кому ты рассказываешь?
- Он меня не отпустил, я просто убежала. Прямо до Буэнос-Айреса.
- Где и заработала семьсот пятьдесят...
- Даже больше. В Аргентине полно богачей. Я работала без крыши. Все деньги, каждый цент, я оставляла себе.
- А тебя не разыскивают за что-нибудь в Аргентине? - вдруг спросил он.
- Меня никто нигде не разыскивает! Что с тобой сегодня?
- Так почему же ты сменила имя?
- И из-за этого меня теперь надо считать сбежавшей преступницей? Что особенного в том, что я изменила имя? Может быть, просто поняла, что хватит? Порвала с прошлым, приехала сюда и начала новую жизнь...
- Ты продолжаешь заниматься проституцией?
- Я же говорю, нет.
- Нет, ты мне этого не говорила!
- Я сказала, что начала новую жизнь, разве нет? По-моему, это не подразумевает проституцию.
Теперь они ссорились. Как настоящие влюбленные.
- А разве этот ворюга Микки не был твоим клиентом?
- Да просто одна моя подруга попросила меня...
- А все эти мужчины на твоем автоответчике?
- Просто знакомые, случайные знакомые.
- Это и значит - клиенты.
- Ничего это не значит, засранец чертов! - закричала она.
- Ничего себе выраженьице для приличной женщины.
- Я приличная женщина! - воскликнула она.
- Если ты не занимаешься проституцией, на что же ты живешь?
- Я уехала из Буэнос-Айреса с двумя миллионами долларов.
- О, ты работала даже больше, чем я предполагал.
- Гораздо, - сердито сказала она. - Я хорошо работала, у меня и сейчас неплохо выходит. - Она помолчала, затем добавила тихонько: - Ты и сам знаешь.
- Но не в профессиональном плане, да?
- Ну сколько же раз можно повторять одно и то же?!
- Столько, сколько мне надо.
- Я больше не занимаюсь проституцией, - тяжело вздохнула она. - То, что осталось после покупки дома, я вложила в ценные бумаги. Моего брокера зовут...
- Я знаю. Хэдли Филдс с Мерилл Линч.
- Да.
Некоторое время они шли молча.
- Зачем ты лгала мне? - наконец спросил он.
- А зачем ты стал вынюхивать?
- Зачем ты, черт подери, мне лгала? - повторил он и стряхнул со своей руки ее ладонь. Потом остановился и, повернувшись к ней, схватил ее за плечи. - Зачем?
- Потому что была уверена, что ты сбежишь, как только узнаешь правду. Вот как ты собираешься сбежать сейчас.
- И почему это для тебя так важно?
- Да важно. Очень важно.
- Почему?
- А ты как думаешь? - спросила она.
Он отпустил ее. Его плечи сгорбились. Внезапно он почувствовал себя очень маленьким.
- Не знаю... я не знаю, что думать, - бормотал он.
- Нам обязательно обсуждать это здесь, на ветру? - Она подошла к нему ближе. - Хэл... Пойдем ко мне. - Его била дрожь. Он знал, что ветер с реки здесь ни при чем. - Хэл! Ну пожалуйста. Пойдем ко мне. Я буду любить тебя. Пожалуйста.
- Только никогда больше не лги мне, - попросил он.
- Обещаю. - Она коснулась рукой его лица. Нежно поцеловала прямо в губы. - А теперь пойдем.
Она снова взяла его под руку и повела из парка, через улицу прямо в свой дом.
На следующее утро Карелла явился к Нелсону Райли и застал художника за работой. Казалось, Райли был крайне недоволен столь ранним визитом.
- По пятницам я заканчиваю недельную работу, - сообщил он. - Стараюсь сделать как можно больше, все подготовить к понедельнику. Надо было сначала позвонить.
Перед Кареллой стоял огромный рыжеволосый детина с зелеными, гневно сверкающими глазами, испачканными краской мосластыми руками, в одной из которых была зажата наподобие сабли большая кисть.
- Ради Бога, извините, - сказал Карелла. - Но мне бы хотелось задать вам еще несколько вопросов.
- А где второй коп? Тот, маленький? По крайней мере у него хватало такта сначала позвонить. Вы, очевидно, считаете, что художники сидят и ждут, пока на них снизойдет вдохновение, чтобы начать работу. Я - рабочая лошадка, такая же, как и вы.
- Я все понимаю, - извиняющимся тоном произнес Карелла. - Разница только в том, что я занимаюсь убийствами.
Он не стал уточнять, что занимается двумя убийствами. Для того он и пришел сюда, чтобы узнать, что именно Райли знает о втором преступлении.
- Мне наплевать, над чем вы там работаете, - ворчал Райли, - А я работаю над полотном три на четыре, и у меня уже ноги подкашиваются! Вы думаете, трудно только убийство расследовать? Пойдите посмотрите на эту тетку у стены!
Карелла взглянул на "эту тетку", которая была никакой не теткой, а склоном покрытой снегом горы, по которому скользили лыжники.
- Вы чувствуете, что идет снег? - спросил Райли.
- Нет, - честно признался Карелла.
- Вот и я тоже. А хочу, чтобы шел снег. Но каждый раз, когда я добавляю белый, теряется цвет. Яркие костюмы лыжников, этот алый и ярко-зеленый на флажках на той хижине, насыщенно-коричневая окраска кресел подъемника - видите эти сильные, чистые краски? Я люблю цвет. Но мне каждый раз приходится все переделывать, потому что белый приглушает все остальные цвета. Если я не сумею создать впечатление падающего снега сегодня, то всю неделю буду беситься. И какое мне дело до вашего убийства? И вообще, я уже рассказал все, что знал, другому копу.
- Мистер Райли, - спокойно заметил Карелла, - если вы не нарисуете этот снег, то всего-навсего будете беситься все выходные, если же мы не расколем свой орешек, то кто-то избежит наказания за преступление, и мы будем беситься не только в выходные, но очень и очень долго.
- Послушай, парень, не надо только ныть здесь, ладно? - сказал Райли. - Мне действительно наплевать, даже если вы и завалены работой и мало получаете. Пойди и пожалуйся в Армию Спасения. Никто тебя не заставлял идти в копы.
- Это так, - ответил Карелла. - Но раз уж так случилось, и я здесь, то думаю, вам не так уж трудно проявить хоть каплю вежливости.
- Подумали бы лучше о вежливости сами, прежде чем вламываться к человеку, пытающемуся передать снег, сняли бы трубку и позвонили!
- Только Господу удается изобразить снег, - глубокомысленно заметил Карелла, и Райли неожиданно расхохотался. Карелла неуверенно улыбнулся: - Так мы можем поговорить?
- Ладно, только по-быстрому, - Райли покачал головой. - У меня действительно полно дел.
"И у меня тоже", - подумал Карелла, но вслух произнес:
- Я лишь хотел напомнить вам о тех людях, о которых вас спрашивал мой коллега.
- Каких людях?
- Друзьях Мэрилин Холлис.
- Снова здорово - Мэрилин и ее друзья, - усмехнулся Райли. - Ей-богу, она не имеет никакого отношения к убийству этого парня, как там его?
- МакКеннон, - подсказал Карелла. - Почему вы считаете, что она не имеет к этому никакого отношения?
- Потому что, во-первых, она была со мной в день его смерти. Вот на этой картине как раз и изображено то место, где мы с ней были. Если внимательно посмотреть, то можно увидеть Мэрилин, вот она, у подъемника, - наклонилась и поправляет крепления. Вот эта девушка в темно-желтой куртке - она все выходные была в этой куртке персикового цвета. Я люблю чистые тона. И потом Мэрилин поклялась, что не имеет никакого отношения к смерти этого парня. А Мэрилин никогда не лжет.
- Все лгут, - сказал Карелла.
- Только не Мэрилин.
"Непорочная Мэрилин, - подумал Карелла. - Хоть причисляй ее к лику святых. Единственный человек во всей вселенной, который никогда не лжет".
- Все, - снова повторил он, сильно напирая на это слово.
"В том числе и я", - подумал он. И даже не произнеся ни слова, - ведь он до сих пор ничего не сказал о смерти Бэзила Холландера. Но ведь и Райли тоже ничего об этом не говорил. Так, может быть, лгут они оба?
- Когда она вам это говорила? - спросил он.
- Говорила что?
- Что не имеет отношения к смерти МакКеннона.
- Мы с ней разговаривали по телефону, после того, как другой коп...
- Уиллис.
- Да, такой маленький. Мы говорили после того, как он у меня побывал. Я сказал, что точно знаю, что она была со мной все выходные, но, может быть, она наняла какого-нибудь бандита, чтобы тот подбросил в чашку яд - мало ли какие у нее были причины? Вот тогда она поклялась мне самыми страшными клятвами, что даже не знала, что МакКеннон умер, пока вы не пришли и не сообщили ей об этом.
- Она именно так и выразилась?
- Примерно так.
- И вы, разумеется, тоже ничего об этом не знали, пока мой коллега не пришел к вам?
- Да, тот маленький.
- Уиллис.
- Ага.
- А почему это вы решили, что мисс Холлис - или кто-либо еще - может нанять убийцу?
- Я не думал об этом серьезно...
- Однако достаточно серьезно, чтобы спросить ее.
- Это было сделано в шутку.
- А, так это вы шутили...
- Да ведь не насчет убийства. Здесь шутки неуместны. Насчет наемного бандита.
- Но вы считали, что это невозможно?
- Ну кто же будет нанимать бандита, чтобы бросить яд в чью-то там чашку?
- Вы считаете, что МакКеннон был отравлен именно так? Что кто-то подсыпал ему яда в чашку?
- Я не знаю, как он был отравлен. Я только хочу сказать, что бандиты ломают руки или стреляют по ногам. Они не занимаются такими чисто женскими убийствами, как отравление... - Внезапно он замолчал. - Что это вы меня пытаетесь спровоцировать?
- Просто слушаю, - ответил Карелла.
- Знаете, мне не нравится, как вы слушаете, - сказал Райли. - Вы слушаете как-то очень выборочно.
- Вам не кажется, что бандит мог бы силой заставить МакКеннона проглотить этот яд?
- Представления не имею, каким образом яд попал в мистера МакКеннона. - Он, казалось, пытался защититься. Мускулистые руки сложены на мощной груди, рот скривился, даже, казалось, густые рыжие усы растопорщились еще больше.
- Хорошо, давайте поговорим о других двух мужчинах, с которыми она встречалась, - сменил тему Карелла.
- Я не знаю двух других, тех, о которых говорил ваш коллега.
- Уиллис.
- Да, маленький такой. Я их не знаю, как не знал и мистера МакКеннона, и если я сейчас же не начну работать над снегом, то скоро стану злиться и все разнесу к чертовой матери, мистер Карелла.
- Чип Эндикотт? - продолжал Карелла. - Никогда о нем не слышали? Скорее, Чарльз Эндикотт младший. Юрист.
- Никогда не знал его, и когда приходил ваш коллега, и теперь.
- А Бэзила Холландера?
- Тоже не знаю.
- И имени его никогда не слышали?
- Нет...
- Оно было вам незнакомо, когда приходил мой коллега... - Карелла сверился со своими записями, - это было двадцать пятого марта, так? На следующий день после убийства МакКеннона. Тогда вам это имя было неизвестно.
- Да.
- А сейчас оно вам известно?
- Нет.
- Вы читаете газеты, мистер Райли?
- Да.
- А телевизор смотрите?
- У меня нет телевизора.
- А вы слушаете радио?
- Когда работаю над картинами.
- И все же имя Бэзила Холландера вам неизвестно?
- Я же только что сказал вам...