В углу подвала стояла старая чугунная печь, топившаяся углем, явно неиспользуемая в течение некоторого времени. Ее главная дымовая труба была отсоединена на первом колене. Эта труба выходила из котла и внезапно заканчивалась в воздухе. С другой стороны котла труба, по которой возвращалась вода, также была отсоединена. Она была проложена на протяжении двух с половиной футов горизонтально, затем под прямым углом шла вверх и там была отсоединена. Слева от печи стояло угольное ведро. Сверкающие куски угля все еще лежали в ведре у задней стены печи. Свет от лампочки, висевшей под потолком, падал на лопату, погруженную под углом в уголь. Они, может быть, и не открыли бы дверцу печи, если бы Карелла не обнаружил на ручке дверцы маленькую красную каплю. Скорее какой-то красный мазок. Но этого было достаточно, чтобы заподозрить…
- Кровь, - произнес он.
Мейер резко повернулся, перестал изучать угольное ведро и нагнулся, чтобы рассмотреть пятно.
- Может быть, - заметил он.
Карелла подошел к ведру, вынул из него лопату и понес ее к печи. Используя острую грань лопаты, он поднял ручку тяжелой чугунной дверцы. Но они ничего не смогли увидеть внутри топки. Тогда Мейер подбежал к одному из открытых шкафов и вернулся обратно с фонариком.
Так они обнаружили то, что искали, - револьвер 32-го калибра.
* * *
В баре во вторник в пять часов пополудни было не очень-то оживленно. По-видимому, потому, что он располагался вдали от больших служебных зданий, которые в это время освобождались от своих сотрудников. Весь этот длинный день Эндрю неотступно сопровождал Эмму Боулз и теперь был рад расслабиться, пропустить несколько рюмок, заказать хороший обед с бифштексом и на время хотя бы забыть об этой проклятой работе, которую поручил ему Боулз. Он поднял свой бокал, сигнализируя бармену, что хочет повторить выпивку, когда девушка, сидевшая от него справа, повернулась к нему и произнесла:
- Привет, меня зовут Дейзи.
Он сразу подумал, что ему бы хотелось сорвать эту маргаритку.
Девятнадцати - двадцати лет, темно-каштановые волосы, голубые глаза, небольшой курносый нос, рот, словно созданный для греха. На ней была белая шелковая блузка с длинными рукавами черные сапоги на высоких шпильках и черная мини-юбка. Ноги закинуты одна на другую, и правая все время что-то выстукивает.
- Меня зовут Эндрю, - сказал он и пожал протянутую ему руку.
Он принял ее за шлюху.
Симпатичная молодая девушка сидит в баре и завязывает разговор с восклицания "Привет, меня зовут Дейзи". Разве это не шлюха?
Она сказала ему, что работает в телефонной компании. Он поверил ей. Он мог представить ее со шлемом оператора на голове, постукивающей правой ногой и спрашивающей: "Чем я могу вам помочь?" Он спросил ее, почему в этом городе ни один из платных телефонов не работает. Однажды он пытался позвонить из восьми телефонных будок подряд, пока не нашел, наконец, будку с исправным телефоном. В одних сохранились коробки для сбора монет, но сами телефоны отсутствовали, в других не было телефонных трубок. Их просто отрезали от соединительного шнура. Единственное, что оставалось нетронутым, были блестящие кабели с пучками тонких разноцветных проводов, выступающих из разорванной оболочки. В следующих двух будках трубки были, но отверстия для монет были деформированы, и в них не пролезала двадцатипятицентовая монета. Последние четыре будки были просто отключены. Вы снимаете с крючка трубку, вставляете монету в отверстие и не раздается никакого гудка, а когда вешаете трубку, то коллектор проглатывает вашу монету. Он потратил доллар, пытаясь позвонить, но не получил даже гудка свободной линии.
- Это ужасно. Я знаю, - сказала Дейзи.
- И кроме того, в телефонных будках нет телефонных справочников.
- Они рвут их. Я знаю, - произнесла Дейзи.
- Кто их рвет?
- Кто их знает? Вандалы.
- Но зачем им рвать телефонные справочники?
- Кто знает? - ответила она. - А зачем они пачкают углем стены? Это конец цивилизации.
Она продолжала постукивать ногой. Он ощутил внезапную потребность просунуть руку под ее мини-юбку и тоже покончить с цивилизацией.
- Вам нравится Новый год? - спросила она и, не дожидаясь ответа, начала рассказывать, как она ненавидит новогодние праздники, потому что это всегда сопряжено с большими разочарованиями. Всего девятнадцати или двадцати лет от роду, подумал Эндрю, а уже имеет громадный опыт разочарований, связанных с новогодними праздниками. Она рассказала ему, что на этот раз новогодние праздники провела дома, уткнувшись в телевизор. А в половине первого легла спать.
- Одна, - добавила она и закатила свои голубые глаза.
Она пила кампари с содовой, что Эндрю никогда не пробовал. Внешне напиток выглядел как шерри с содовой.
- Я пыталась на новогодние праздники делать все, что может делать человек, - заявила она, - и все всегда…
- Сколько вам лет, сказали вы?
- Я не сказала, - ответила она, - но мне двадцать четыре года.
- Ах-ха, - произнес он.
- А сколько вам лет?
- Тридцать четыре.
- Мне нравятся старшие по возрасту мужчины, - заметила она. - Кроме того, я предпочитаю блондинов.
- Мне повезло, - сказал он.
- Да с кошачьими глазами, - добавила она и улыбнулась. У нее была приятная, открытая улыбка. Хорошие зубы, привлекательные, ярко окрашенные губы.
- Итак, - продолжала она, - в Новый год я ходила на маленькие и большие вечеринки, оставалась дома и устраивала спокойный обед на двоих при свечах, ходила обедать в модные рестораны с тремя другими парами, ложилась спать одна, ложилась в постель с кем-нибудь - и всегда было то же самое. Скука. Новогодние праздники всегда ужасно скучные.
Он подумал, не слишком ли много она выпила кампари с содовой.
- А что делаете вы? - спросила она.
- Ну, в этом году я тоже рано лег спать, - признался он.
- Нет, я не имела в виду новогодние праздники. Я хотела узнать, чем вы занимаетесь?
- Источники существования? Я частный детектив.
- Действительно? - воскликнула Дейзи. - Я думала, что они существуют только в книгах и фильмах.
- В реальной жизни они тоже существуют, - улыбнулся он.
- Хорошо, хорошо, - сказала она и внимательно посмотрела на него. Нога продолжала постукивать. Он наклонился и на миг коснулся ее колена, как бы привлекая ее внимание к тому, что собирался сказать. Затем тут же убрал руку и положил ее на поверхность бара рядом с бокалом второй порции "эбсолют мартини со льдом" с парой маслин. Она посмотрела на его руку, как бы недоумевая, почему она больше не лежит на ее колене.
- Я работал здесь по одному делу в центре города, - сказал он, - около Смоук-Райз. Вы знакомы с городом?
Сам он был знаком только с той местностью, где жила Эмма Боулз. Но он понимал, что рано или поздно ему придется изучать этот город, каким бы изнуряющим занятием это ни было.
- Где это? - спросила Дейзи. - Остановка Батлер-стрит?
- Вы попали в точку.
- Поезд Ж, верно?
- Да.
- Я знаю одну девушку, которая там живет. Она тоже работает в телефонной компании. У вас очень красивые руки. Вы знаете об этом?
- Нет. Я никогда не думал об этом. - Он поднял обе руки, как будто только что обнаружил их на запястьях, и стал поворачивать так и этак в мягком свете, лившемся с потолка бара.
- Красивые длинные пальцы, - продолжала она. - Кроме того, вы очень хорошо ухаживаете за ногтями. Я это вижу.
- Хорошо, спасибо, - сказал он и убрал руки, как будто разговор стал его раздражать. На самом деле ему неоднократно говорили о том, что у него красивые руки, прекрасные руки. Однажды он даже сыграл на этом. Дело было в Сиэтле. Он получил доступ в офис к импресарио, заявив, что является концертирующим пианистом.
- Что такое быть частным детективом? - спросила Дейзи.
- Эта работа ничем не отличается от любой другой, - ответил он и снова положил руку ей на колено, но на этот раз оставил ее там. Она не подала виду, что заметила уловку, и не попросила убрать руку.
- Хорошо, если бы в нашем городе были частные полицейские участки, - сказала Дейзи, - вместо тех, которые у нас сейчас есть. Однажды я позвонила в полицию. Они приехали через три часа после вызова. И слышали бы, что говорили… Вы же знаете полицейских… Им следует быстрее реагировать, когда их вызывают. Не так ли?
- О, конечно, - ответил он.
- Представьте, девушка звонит по телефону 911 и говорит, что кто-то стоит у нее под дверью и выкрикивает оскорбительные предложения. Разве это не тот случай, когда они должны немедленно приехать? А они заявляются через три часа, когда хулиган давно уже ушел.
- Они иногда предвидят, чем дело кончится, - сказал он.
- Что вы имеете в виду?
- Что он устанет и уйдет.
- Но допустим, что он не ушел? А если он взломает дверь или еще что-нибудь совершит? Послушали бы, о каких вещах он говорил.
- О каких же?
- Ну, он говорил обо всех мерзостях, которые хотел сделать со мной. Будто вы получили грязные предложения по телефону, - сказала она и разразилась хохотом.
Он тоже рассмеялся.
Его рука все еще покоилась на ее колене. Он сжал его.
- Говоря об оскорбительных предложениях… - проговорила она, подняв брови. - Я думаю, вы понимаете, что это очень возбуждает.
- Что возбуждает? - спросил он.
- Ваша рука, лежащая на моем колене. У вас очень приятные руки, - подчеркнула она.
- Спасибо, - сказал он и переместил руку по ноге выше колена, ближе к оборке юбки, где она не остановилась, а проскользнула выше, на бедро. Девушка накрыла его руку своей, остановив тем самым дальнейшее продвижение.
- У вас очень нежные руки, - произнесла она, гладя его руку своей, касаясь ее и изучая. - Вы женаты или имеете что-нибудь в этом роде? - спросила она.
- Нет.
- Я не заметила у вас кольца, но ведь это еще ничего не означает.
- Я не женат, - повторил он. - А как насчет вас?
- Не будьте таким странным, - сказала она, сняла свою руку с его руки и взяла бокал. Он наблюдал, как она пила. Глаза закрыты, продолговатое лицо, высокая чистая шея.
- Что же в этом странного? - возразил он. - Такая симпатичная девушка, как вы…
- О, безусловно.
- Вы такая и есть.
- Конечно, конечно.
- Я бы не говорил этого, если бы я…
- У меня слишком большой рот.
- Нет. У вас прекрасный рот, - и он переместил руку еще выше по бедру.
- Люди говорят, что я похожа на Карли Симон, - сказала она и не сделала ни одного движения, чтобы остановить его руку.
- Ваш рот очень похож на ее рот. Это точно.
- Да, это именно то, что я хотела сказать.
- В точности ее рот, - подтвердил он.
- Ммм…
Он продолжал манипулировать с ее ногой. Его рука забралась очень высоко и через нейлон ощущала теплую, нежную, чуть влажную интимную часть ее тела.
- Замужество пока не входит в мои планы, - заявила она, глядя в бокал и не обращая внимания на его руку под юбкой.
- Вы знаете… - сказала она.
- Да?
- Обычно я не позволяю мужчинам так фамильярно вести себя со мной.
- Если вы хотите, чтобы я прекратил…
- В общественном месте, - добавила она. - Я хочу сказать, что не могу…
Их глаза встретились.
- Я живу недалеко отсюда, за углом, - произнес он.
Она ничего не ответила. Молчание затянулось. Наконец она проговорила:
- Вы очень привлекательный мужчина, и вы это знаете.
- Благодарю вас.
- Очень, - добавила она.
Ее глаза изучали его лицо. Он ждал.
- Почему бы нам не пойти в кино или еще куда-нибудь? - промолвила она.
- Если вы хотите.
- Нет, то, что я бы хотела… не имеет значения.
- Скажите мне, чего бы вам хотелось, - произнес он.
- Но тогда я буду выглядеть как тот парень, у моей двери.
- Что же он говорил вам?
Он спрашивал шепотом, его рука находилась у нее под юбкой.
- Я скажу вам позднее, - прошептала она. - Может быть.
- Скажите мне сейчас.
- Как вы думаете, что он говорил?
- Возможно, он сказал, что хотел поцеловать этот ваш рот Карли Симон.
- Он сказал, что хотел еще кое-что сделать с ним.
- Что он хотел с ним сделать?
- А как вы думаете, что он хотел с ним сделать?
- Почему бы нам не пойти ко мне на квартиру?
- Зачем мы должны куда-то идти?
- Здесь слишком людно.
- Судя по всему, вас это не смущает.
- Мне бы не хотелось, чтобы меня арестовали, - сказал он, улыбаясь.
- А разве они могут арестовывать частных детективов?
- Всегда, - ответил он и подумал: "Особенно, если забрался рукой так далеко под женскую юбку. Задержат за приставание или неприличное поведение…"
- Вы носите с собой револьвер? - поинтересовалась она.
- Нет.
- А у вас он есть?
- Да.
- Где?
- На квартире. Хотите увидеть его?
- Я никогда не видела револьвера, - сказала она.
- Он находится за ближайшим углом, - заметил он.
Она посмотрела на него.
- Вы действительно хотите этого, а? - спросила она.
- Да, я думаю, что это будет очень приятно.
- Приятно, - повторила она, кивнув.
- Да.
- Я догадываюсь, что это было бы приятно.
- Но все зависит от вас.
- Да, безусловно, все зависит от меня.
- От вас.
- Мы знаем друг друга не более десяти минут…
- Больше.
- И вы меня уже всю…
Она не закончила фразу и покачала головой, подняла бокал и осушила его до дна. Затем взяла кубик льда в рот, пососала его и опустила снова в бокал.
- Вы часто так делаете. Верно? - Спросила она.
- Делаю - что?
- Так возбуждаете женщин…
Она покачала головой, затем подняла бокал, поднесла его к губам и слизнула еще один кубик льда. Снова пососала и опустила назад.
- Как я могу быть уверенной в том, что у вас нет чего-нибудь такого, чего мне не хотелось бы подхватить? - спросила она.
- У меня ничего такого нет.
- Как я могу об этом знать?
- У меня была отрицательная реакция.
- У меня тоже, - сказала она.
Она снова изучающе посмотрела на него. Нога продолжала постукивать. Кивнула. Обдумывала. Их глаза встретились. Снова кивнула.
- Между прочим, - произнесла она, - я не очень уверена, что сумею и дальше это выдержать.
- Я должен остановиться?
- Кажется, я близка к эрекции, если вы понимаете, что я имею в виду.
- Мм-хм.
Он улыбнулся ей. Он возбуждал ее.
- Я имею в виду… вы видели этот фильм - "Гарри и Салли"?
- "Когда Гарри встретил Салли", - поправил он, улыбаясь и продолжая непрерывно возбуждать ее.
- Помните сцену в ресторане? - спросила она.
- Да?
- Что она сделала в ресторане?
- Да?
- Итак, или вы прекратите то, что вы сейчас делаете…
- Она получила удовлетворение, - сказал он.
- Я так не получу удовлетворения, - ответила она. - Я это знаю.
- Пойдемте посмотрим мой револьвер, - предложил он.
- Позвольте мне сначала пописать, - сказала она, убрала его руку и закатила глаза с таким видом, как будто произнесла "хууу", быстро вскочила со стула так, что юбка задралась выше бедер. Он наблюдал за ней, пока она шла к туалетной комнате. И думал: "Как легко, как необыкновенно легко". Он был очень невысокого мнения обо всех женщинах.
* * *
Во вторник после шести часов вечера в участок пришел Толстый Олли Уикс.
- Ты все еще злишься на меня? - спросил он.
На улице было двенадцать градусов по Фаренгейту, но, несмотря на это, на нем были голубые джинсы, белая рубашка, спортивный пиджак, синие носки и коричневые ботинки. На рубашке спереди было заметно пятно от кетчупа. Или от крови? Рубашка у горла была расстегнута, и в распахнутом вороте виднелись вьющиеся черные волосы с застрявшими хлебными крошками. Олли явно следовало бы побриться и принять ванну.
- Чтобы ты снова не вышел из себя, я расскажу тебе, что мне удалось откопать, - сказал он.
- Что же ты откопал?
- Я выяснил, почему этот Тилли оказался на Айнсли.
- Почему? - спросил Карелла.
- Почему он там находился? Или почему я отдал тебе предпочтение?
- В чем же заключалось твое предпочтение, Олли?
- Я опросил всех по поводу твоего дела. И учти - в счет моего собственного времени.
- Чепуха, - сказал Карелла.
- Ты все еще злишься. Не так ли?
- Нет, я просто счастлив, что у меня дел по горло.
- Ты думаешь, что я взвалил дело об убийстве на тебя. Верно?
- Нет, откуда бы у меня появилась такая мысль?
- Я не знаю откуда, так как все решено по правилу первого человека.
- Тогда ни о чем не беспокойся.
- А кто беспокоится? Так ты хочешь узнать, почему Тилли оказался на Айнсли или это тебя не интересует?
- Как он оказался там?
- Он трахал шлюху в квартире 22.
- Как ты узнал об этом?
- Я опрашивал людей в округе. Тилли знал эту шлюху еще до того, как попал в тюрьму за попытку убийства. Ты знал об этом?
- Да, Олли.
- Тилли избил этого траханого подонка, который назвал его гомиком.
- Между прочим, Тилли не был гомиком, так как он трахал эту шлюху за ночь до того, как другой подонок повесил его на трубе, предварительно застрелив.
- Кто это говорит?
- Ты по поводу подонка? Это я только предполагаю. Живут там в округе в основном бывшие испанцы. Они взяли верх над неграми. Ты еще не знаешь, какую блядскую головную боль они нам доставляют. В любом случае, если хочешь поговорить с этой шлюхой, то она живет в квартире 22. Ее имя Кармен Санчес.
- Ты уже говорил с ней?
- Нет, я получил эту информацию, опрашивая других людей.
- Кого ты опрашивал?
- У тебя есть свои информаторы, а у меня - свои.
- Не хочешь сказать мне его имя?
- Я был бы счастлив сказать тебе его имя, но это не он, а она. В этом городе есть дамы, которые благоговеют перед законом, - сказал Олли и стал подражать своему любимому У. К. Филдсу.
Карелла нахмурился.
- Твой информатор что-нибудь сказала по поводу того, как Тилли закончил свой путь под потолком подвала?
- Мой дорогой, мой информатор только сообщила мне, что Тилли был наверху и всю ночь трахал эту девицу Санчес. Эту девицу я бы и сам не прочь трахнуть, если она выглядит так, как мне ее описали.
- Твой информатор сама видела Тилли там?
- Я не знаю, мой друг, не знаю. Я бы тебе предложил самому поехать туда и поговорить с этой дамой из квартиры 22, которая в соответствии с тем, что мне о ней говорили, заслуживает того, чтобы посмотреть на нее. Это точно.