- Но у нас-то не одно, пять убийств. По одному из дел даже осмотра не было, так, участковый полстранички накарябал по поручению работника прокуратуры, язык не поворачивается его следователем назвать…
- Это где же? - заинтересовался шеф.
- Да Маша будет с делами знакомиться, расскажет вам. Экспертизы не назначены, свидетели не допрошены, а вы ведь знаете, через неделю они уже не вспомнят того, что рассказали бы сразу… В общем, еще немного и дела будут загублены навечно. Их уже никто никогда не раскроет. А если мы и раскроем, то ничего не докажем.
Синцов скорбно замолчал. В принципе свою задачу он выполнил. Прокурор обернулся ко мне и стал заглядывать в глаза, но не мог встретиться со мной взглядом, потому что я демонстративно смотрела в окно.
- Мария Сергеевна, - позвал он. - Забираем дела? А?
Так и не глядя на него, я спросила неожиданно сварливо:
- А я-то тут при чем? Вы же уже за меня все решили.
- Ну ладно, ладно, - похлопал меня по руке прокурор. - Раскрыть-то хочется?
- Хочется, - вопреки своей воле призналась я.
- Ну вот. Я допускаю, кстати, что дел в итоге окажется больше. Или меньше. Вы еще с Синцовым сводки посмотрите, надо только определиться, по какому критерию отбирать.
- Я думаю, пока - по отсутствию видимого мотива.
- У-у! - протянул Синцов. - Так знаете, сколько наберется?
- Так! - повернулась я к нему. - Ты работать хотел? Так вот, начинается серьезная работа, с квалифицированным следователем, чтоб не жаловался потом. А вообще, чем больше случаев, тем легче раскрыть, ты же знаешь.
- Ну, вот и славно, а лишнее потом само отпадет, - сказал шеф, поднимаясь из-за стола. - Прямо с завтрашнего дня и приступайте, а я с городской договорюсь насчет передачи дел. Да, Мария Сергеевна, надеюсь, вы понимаете, что остальные ваши дела скидывать некому, разве что с Горчаковым поделитесь…
- Да ну, Владимир Иванович, у меня все дела уже в такой стадии, что жалко отдавать. Сама закончу, просто новых особо не подкидывайте.
- Договорились.
Из кабинета прокурора мы вышли под звуки "Летки-енки": "Как-то ночью по пустой дорожке…" Ребенок, забравшись с ногами на стул, увлеченно читал спецдонесение, валявшееся на столе у Зои, завканцелярией: "Труп неизвестного лица был обнаружен на чердаке под строительным мусором в состоянии сильных гнилостных изменений…"
- Юрист подрастает, - сказал Синцов, кивнув на Гошку. - Ребенок, ты хочешь быть юристом, как мама?
Гоша поднял голову и серьезно посмотрел на него:
- А есть у вас такая работа, чтобы на трупы не выезжать?
- Есть, - сказала я, - сколько угодно: судья, адвокат, помощник прокурора…
- Тогда хочу, - ответил Гоша.
- Скажи мне, Синцов, - спросила я, подняв Гошу со стула и застегивая на нем куртку, - чем объяснить, что я, дурочка, вместо того, чтобы плюнуть на тебя и на пять нераскрытых убийств и заняться личной жизнью, за что меня никто не осудит, так вот, я вместо этого прусь сюда в выходной, соглашаюсь взвалить на себя кучу лишних дел, да еще (и радуюсь при этом?
- Тем, что ты дурочка, - сказал Синцов мне на ухо. И я обрадовалась еще больше.
* * *
- У тебя пожрать есть? Здравствуй, Маша! - приветствовал меня мой друг и коллега Алексей Евгеньевич Горчаков, входя утром в понедельник в мой кабинет.
- Леха, день еще только начался, а ты уже голодный. Тебя что, Ленка завтраком не кормит?
- Кормит, - ответил он, не моргнув глазом. - Но уже сорок минут после завтрака прошло. Так у тебя есть сегодня бутерброды?
С этими словами он начал рыться у меня в сумке, стоящей под вешалкой.
- Леша, ты уже совсем! - Я подбежала к нему и выхватила у него из рук сумку.
- А что такого? Я только съестное поискать, а больше ни на что и не смотрел. И даже прокладку с крылышками не заметил, которая у тебя валяется рядом с кошельком. Хоть бы в косметичку убрала.
- Что еще скажешь, чудовище?
- Вот сразу и чудовище! Никто меня не понимает… Ленка тоже орет, что я столько не зарабатываю, сколько ем… А я - мозг, а мозг надо питать…
- Бедненький! - Я подошла к Горчакову, развернула его к зеркалу, висящему у двери, и, приподнявшись на цыпочки, погладила торчащие во все стороны вихры. - Ты на себя в зеркало смотришь?
- А что? - Горчаков выкрутился из-под моей руки и стал тревожно вглядываться в свое отражение.
- Ты уже в свое отражение не помещаешься, - ласково сказала я.
- Да и фиг с ним, - задумчиво ответил Горчаков. - Чего я в нем не видел… Слушай, а у тебя лишних котлеток дома не остается? Или там супчика? Принесла бы на работу, коллегу подкормить…
- Нет, Леха, не остается. Я теперь почти и не готовлю.
- Не для кого?
- Ага. Я сама дома почти не ем, худею, ребенок мой ест редко и избирательно. Блинчики ему сделаю или бульон сварю, и больше ему ничего не надо.
- Да, - вздохнул Лешка, - жалко все-таки, что вы с Александром разошлись. Такая пара была… Ленка до сих пор переживает.
- Бывает, Леша. Но мы же остались в хороших отношениях.
- А толку-то что от ваших хороших отношений? Ну ты сама посмотри: подходите друг другу идеально, любите друг друга… Ты же его любишь?
- Ну… Скорее да, чем нет.
- Заладила. Любишь, по глазам вижу. И он тебя любит…
- Да? - Я усмехнулась.
- Да. Он мне сам говорил. Я тут в морге был, мы с ним языком зацепились, он мне сказал, что до сих пор любит только тебя, что ты для него единственная женщина. Чего тебе еще надо?
- Леша, давай не будем. Тебе все равно не понять.
- Это почему же? Я что, дурак?
- Ты мужчина.
- И что же?
- Как говорил Бендер, поскольку милиционеры могут быть приравнены к детям…
- Но я же не милиционер!
- Но можешь быть приравнен. У нас психология разная. Мы - разные животные.
- Интересно, чем же?
- Да всем. Я никогда не пойму твоей логики, а ты моей.
- Да при чем тут логика? О, дельце новое? - Горчаков схватил с моего стола пачку листков по убийству Антоничевой.
- Хочешь порасследовать?
- Да ни в жисть! - Он отбросил листочки, как будто они жгли ему руки. - А чего за дело-то? Надежурила по городу?
- Ага.
- Убой?
- Ага.
- Повезло, в свой район выехала. За дверью стукнуло.
- Лешка, - сказала я, - ты опять свою дверь не закрыл? Там кто-то шастает. Еще дело сопрут…
- Ой, хоть все, - отмахнулся Горчаков. Тут зацарапались в мою дверь. Горчаков выглянул в коридор и заорал на всю прокуратуру:
- Андрюха! Сколько лет, сколько зим!
Я тоже подошла к двери и выглянула в коридор. Горчаков с Синцовым уже обнимались. Пока они были заняты друг другом, я оперативно поправила челку и подкрасила губы перед зеркалом. Теперь можно и с Синцовым поздороваться.
- А я к Маше, - сказал Синцов, когда они наконец оторвались друг от друга.
- Ах, к Маше! Тогда надо чайку попить! Машка, ставь чайник!
- Давно поставлен, - - сказала я. - Пока вы облизывали друг друга, я уже на стол накрыла.
К моему удивлению, Синцов достал из кармана и положил на стол пакет с четырьмя слоеными пирожками.
- Горчаков, - сказала я, - вот и еда прибыла.
- А чего так мало"? - разочарованно сказал он, приподняв пакетик. - Мне эти плюшки на один понюх. Надо было десять брать.
- Лешенька, - ласково сказала я, - а тебя вообще приглашали? Видишь, Андрей ко мне пришел. И пирожки принес на двоих, а не на троих. Ведь пять на два не делится? И четыре на три тоже.
- Тоже мне лиса Алиса, - проворчал Горчаков, но руки от пакетика убрал, и даже налил мне чая и чашку подвинул поближе.
- Подлизываешься?
- Подлизываюсь, - признался Горчаков, - в надежде, что из чувства благодарности ты пожертвуешь мне пирожок.
- Слушайте, какие вы меркантильные, - отметил Андрей, с легким удивлением наблюдавший за нами, - вы еще о чем-нибудь, кроме еды, говорить можете?
- Можем, - ответила я, - о пяти нераскрытых убийствах как раз и поговорим.
- Так, что за убийства? Почему я не знаю? - промычал Горчаков с набитым ртом. Пирожок ему и вправду на один понюх.
- Мне дают в производство серию, пять убийств со всего города…
- А я? - подозрительно спросил Горчаков, сделав мощное глотательное движение.
- Что - ты?
- А почему тебе, а не мне?
- Завидно? Потому что я выезжала в субботу на один из этих трупов.
- А я что буду делать?! - заныл Горчаков.
- А на тебя возложена почетная обязанность обеспечить мне спокойную работу по спецпоручению.
- Чего?! - завопил Горчаков, переводя взгляд с меня на Синцова и обратно.
- Того. Я же буду работать по серии, а ты будешь расследовать дела района.
Лешка недоверчиво хихикнул:
- Андрюха, скажи ты ей, чтобы так не шутила с пожилым отцом семейства. Меня же кондратий хватит.
Синцов ласково потрепал его по голове:
- Спи спокойно, дорогой товарищ. Девушка правду говорит.
- Предатель! - повернулся к нему Горчаков. - Нас на бабу променял! Вместо того, чтобы поработать со старым другом…
- Ладно, старый, не сердись. Скушай лучше пирожок и перейдем к делу.
Лешка тут же схавал предложенный пирожок и деловито сказал:
- Может, и я на что сгожусь? Рассказывайте.
Андрей вытащил из-за пазухи пластиковую папочку.
- Вот, Маша. Я тебе привез обзорную справку по четырем убоям. Пятый - твой случай, Антоничева. Я на всякий случай и копии фототаблиц захватил.
Я жадно схватилась за бумажки и стала читать.
Иванова, тридцати лет, судя по фотографиям с места происшествия, хорошо одетая привлекательная женщина. Если можно судить о привлекательности по вывернутому от ужаса мертвому лицу. Труп на лестничной площадке третьего этажа, перед лифтом. Рядом с трупом в луже крови - брошенная сумка с продуктами. Сверху, наполовину выпав из сумки, - кошелек.
- Сколько, ты говорил, там было?
Синцов отвлекся от разговора с Лешкой и взглянул через мое плечо на фотографию:
- Около пяти тысяч.
- И никто эти денежки не прикарманил? Даже странно.
- А практически сразу ее муж вышел на лестницу и находился там до самого конца осмотра.
- Понятно. - Я перевернула страницу обзорной справки. - А муж-то сам не при делах?
- Черт его знает. Говорит, что вышел на крики, он же труп и обнаружил. Покрутили мы его и так, и сяк, примерили. Вроде нет, но в подозреваемых оставили. Правда, крови на нем нет, но здесь тот же механизм нанесения повреждений, что и по последнему трупу: захват сзади, прижимает жертву к себе спиной и наносит удары по передней поверхности тела. Эта, кстати, сопротивлялась - видишь, руки все порезаны.
- Может, поэтому и не взяли ничего, кроме цепочки? Она сопротивлялась, кричала, испугались шума, дернули цепочку и бегом?
- Может, и так, но по логике, если это убийство с целью ограбления, сначала должны были дернуть сумку, в которой сверху лежал кошелек. А потом испугаться испугались, но десять ножевых все же успели нанести.
- Согласна. Кроме мужа, версии были?
- Ну, грабители местные. Я кивнула:
- Это понятно. И что?
- По местным я сам поработал, ну, естественно, в контакте с территориалами. Похоже, что чисто. По крайней мере, источники молчат и похожих случаев в окрестностях не было.
- Слушай, а где этот дом? Улицу Левина я представляю, а дом - не очень.
- Знаешь, там возле трамвайной остановки небольшой барчик с игровыми автоматами? С такой яркой рекламой - три семерки, карты, бананы какие-то? Вход с улицы один - в парадную жилого дома и в этот барчик. Игровые автоматы - на первом этаже, сбоку, а чуть дальше - лифт и лестница.
- Так. Пока свободен.
Я стала читать дальше. Анжела Погосян, двадцать три года, убита в субботу, в три часа дня в парадной дома, где на втором этаже живет ее подруга. Труп обнаружен этой самой подругой, которая стояла на лоджии и видела в окно, как Анжела вошла в подъезд, и забеспокоилась, что той долго нет. Выглянув на лестницу, она увидела Анжелу, ползущую по ступенькам к ее квартире. Шуба Анжелы, ее лицо и руки были в крови. Подруга в ужасе выскочила на лестницу, подбежала к Анжеле, но та успела только поднять голову, сказать: "За что?", и тут же скончалась на руках у подруги.
- А криков подруга не слышала?
- У нее была музыка включена громко, на весь дом. Она не слышала даже, как соседи ей в стенку стучали. Соответственно и соседи ничего не слышали.
- А повреждения какие? Ах да, вижу - три удара ножом в грудь и три в спину.
- Я говорил с экспертами, орудие, похоже, одно. С длинным тонким клинком, шубу пробило и причинило проникающие ранения.
- А что это она в сентябре - ив шубе? - встрял Горчаков; в принципе и у меня этот вопрос возникал.
- Да там шуба легкая такая, скорее пальто с отделкой мехом, - ответил Синцов.
- Что взяли у Погосян? - спросила я Андрея.
- Ты будешь смеяться. Анжела была обвешана золотом, как рождественская елка. Ничего не тронуто. В руках у нее была дорогущая сумочка из кожи крокодила, набитая дорогой косметикой. Сумочку нашли у входа в парадную, где на Анжелу и напали похоже, поскольку кровавый след тянулся оттуда, и на внутренней стороне двери парадной - брызги ее крови. Пропал шарфик, шелковый, ее молодой человек ей из Парижа привез.
- Дорогой?
- Ну, франков двести, как он сказал.
- Описание есть?
- Он даже каталог привез нам, где этот шарфик нарисован. У меня на работе лежит, потом покажу.
- А тут какие версии?
- Ну какие? Сама понимаешь, подруга и молодой человек.
- Результат?
- Нулевой. У молодого человека - алиби, с утра сидел в своей конторе на переговорах.
- А подруга?
- С подругой вообще хорошо получилось. Она, перед тем как выйти на лестницу, разговаривала по телефону со своим научным руководителем.
- Под грохот музыки?
- В том-то и дело: она поэтому вышла на лоджию, чтобы спокойно поговорить по телефону, и прервала разговор, чтобы встретить Анжелу, о чем ему сказала. Он так и ждал на трубке.
- А в его показаниях ты уверен?
- Есть еще дополнительное подтверждение. Ее на лоджии видели люди во дворе. Видели, что она разговаривает по телефону, и ее пожилая соседка еще крикнула ей снизу - мол, простудишься, не май месяц.
- Как интересно! А эти соседи не видели, как убийца входил в парадную и выходил оттуда?
- Мы с тобой сходим на место, посмотрим. Сам вход в парадную из двора не виден. К парадной можно подойти от метро, через двор, как шла Анжела, а можно с другой стороны, тогда ни с лоджии не увидишь, кто вошел, ни со двора.
- Хорошо, с фигурантами все понятно. А если это заказ? От той же подруги или молодого человека?
- Может, все может быть.
- А может, это средство воздействия на молодого человека? Он же бизнесом занимается, судя по тому, что сидел на переговорах?
- Он инспектор Морского регистра. Ты сама с ним пообщайся.
- Ладно, разберемся. Что дальше?
- Вот третий случай - самый скверный. Там нет ничего. Все загублено на корню.
- Даже фототаблицы нет?
- Какая фототаблица? Протокола нет. Дежурный следователь был занят, велел участковому оформить, тот тоже куда-то торопился. Короче, "руки вытянуты вдоль туловища, ноги вытянуты вдоль туловища", вот и все.
Горчаков хихикнул.
- Что, так прямо и написано?.
- Ну, это я образно. Так когда-то один следователь в протоколе написал, все смеялись.
- Да уж, - оживился Горчаков. - У нас тут один участковый отмочил, представляешь? Мужик из окна упал, но не насмерть. Вызвали милицию, пришел участковый, обнаружил, что мужик разбился, но жив, позвонил в "скорую", того отправили в больницу. Получаю материал, читаю протокол осмотра: в карманах тела гражданина Иванова паспорт, кошелек с мелкими деньгами, магнитная карта метрополитена. На теле надето - костюм коричневый, носки, ботинки и тэ дэ. Протокол составил участковый Петров. Звоню участковому Петрову, спрашиваю - а что, чувак помер разве, раз ты тело осмотрел? Нет, говорит, живой был. Я просто пока "скорую" ждал, делать было нечего, вот и осмотрел заодно, чего ему зазря лежать? Мужик лежал весь в кровище, с разбитой башкой, а этот у него в карманах ковырялся.
- Ужас, - сказал Синцов.
- Андрей, - спросила я, - ты хочешь сказать, что по этому убийству мы знаем только то, что у тебя в справке написано?
- Практически да, - ответил Синцов. - Я там, конечно, поработал, сделал все, что мог, но многое упущено. Этот труп был обнаружен в понедельник утром на черной лестнице. Там всего две квартиры, и все жильцы с середины дня субботы не выходили из дому. А утром в понедельник пошли на работу и обнаружили труп.
- Что, даже личность трупа не установлена?
- Да, и это самое плохое. Видишь, это первое по хронологии убийство, еще летом. Следователь, ублюдок, даже кисти отчленить не потрудился, а когда я стал эти случаи по городу собирать, уже было поздно. Сгнило напрочь.
- И ничего нельзя сделать?
- Пальцы утрачены безвозвратно. Да она еще похоронена как безродная…
- Он и голову не отчленил для опознания и идентификации?
- Ну а как ты думаешь? Нет, конечно.
- Самому бы голову оторвать! - с сердцем сказал Горчаков.
- Да уж, - вздохнул Андрей. - А когда я ему намекнул, что он неправ, он мне, знаете, что сказал? Мол, что это я так колочусь из-за безродной бомжихи, грохнули ее - воздух чище стал. Типа займитесь делом, а то вы на ерунду время тратите.
- Он еще жив? - Горчаков хихикнул.
- Да куда он денется, вот еще - об него руки пачкать.
- Андрей, - я перевернула страницу обзорной справки, - а почему ты считаешь, что это наш случай?
- Маш, хочешь - верь, хочешь - не верь, интуиция.
- Остальные-то ведь - приличные.
- Но если подходить строго, то почему бы нет? Смотри: парадная, хоть и черной лестницы, женщина, хоть и бомжиха, время убийства - суббота, по заключению судмедэкспертизы. Шесть ножевых ударов в спину.
- А что взяли?
- Из материалов дела мне этого узнать не удалось. Но я поговорил с экспертом, он мне сказал, что на шейке у покойной вдавленная борозда, ну, похоже, что цепочку срывали. Так вот, я вышел на место, полазил по этой черной лестнице и под батареей нашел несколько звеньев цепочки из белого металла.
- Не из платины, надеюсь, - уточнила я.
- Да нет, какая там платина. Алюминий или что-то в этом роде.
- А ты это как-то зафиксировал?
- А как я мог зафиксировать? Я ж без следователя протокол не составлю. А этого урода бесполезно вытаскивать на следственные действия, только хуже будет, да он бы и не поехал.
- Вот зачем такие лезут в прокуратуру? - пожала я плечами. - Шел бы, как раньше выражались, в народное хозяйство, в фирму какую-нибудь…
- В народном хозяйстве работать надо, - популярно объяснил мне Лешка.
- А в прокуратуре не надо?
- Маш, ну ты же знаешь, в прокуратуре он сидит в отдельном кабинете, целый столоначальник, может хоть кого в камеру сунуть, проезд бесплатный, квартплата - половина по льготе, написал операм сто отдельных поручений о допросе свидетелей и сиди, кури бамбук.